ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 298
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
В ассоциативно-вербальной сети отсутствуют необходимые и привычные показатели грамматико-системных отношений: в ней нет классификационных характеристик единиц, например, указаний на часть речи, одушевленность, число т.п.; нет объединяющих их парадигм, нет правил и выводимых из них зависимостей между единицами и их множествами. В ABC есть только образцы, которые связаны отношениями сходства (похожести, подобия, аналогии). Но образцы эти охватывают все типы, подтипы и разновидности грамматических изменений, свойственные строю русского языка. Все грамматические зависимости, связи, закономерности присутствуют в сети в виде конкретных воплощений в парах S—R (стимул—реакция), т.е. "привязаны" к определенным лексическим единицам, к отдельным словам. Поэтому мы говорим о "лексикализа-ции" грамматики в ассоциативно-вербальной сети.
Каждая грамматическая форма, грамматическая категория, грамматическое значение заданы в сети своими образцами, примерами, своей реализацией, исполненной на каком-то конкретном слове. Так, парадигма настоящего времени глагола ходить не сосредоточена в одном месте, а распределена между разными словарными статьями Русского ассоциативного словаря или, что то же, между разными полями ассоциативно-вербальной сети, и восстанавливается при обращении к обратному словарю, в парах R— S (первой дана реакция, а справа от нее — вызвавшие ее стимулы):
хожу — редко, делая, магазинам
ходишь — говоришь, магазинам
ходит — быстро, надменный, овца, платит, редко, транспорт, человек ходим — просим ходите — 0
ходят — толки, сплетни, ногами, платят, товарищи
Недостающая в парадигме форма 2-го лица множественного числа восстанавливается на основе аналогических форм от других глаголов, изменяющихся по тому же типу спряжения и актуализованных в том состоянии ассоциативно-вербальной сети, в котором она зафиксирована в нашем словаре:
просите — просите.
Так обстоит дело с любой грамматической формой, которая представлена в сети либо непосредственно, либо своим формальным подобием, своим "аналогическим двойником". Полная, системная парадигма любого слова и любого типа "собирается" из распределенных в сети аналогических форм. Мы говорим поэтому, что грамматика, грамматический строй языка присутствует в сети в виде диссипативных структур, т.е. структур не концентрированных в одном месте, а распределенных, распыленных между разными ассоциативными полями и разными лексемами. В этом и состоит главная особенность сетевого представления грамматики*. Такой способ "записи" и "хранения" грамматики оказывается наиболее экономным и в точности соответствующим повседневной практике речевой деятельности индивида: за свою жизнь человек не употребляет всех форм от всех слов, которые он знает и реально использует в речи. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к любому словарю писателя.
2. Ассоциативно-сетевая морфология
В русском языке можно насчитать около сотни формально выраженных и отличающихся друг от друга способов обозначения различных морфологических категорий и разных грамматических значений (падеж, число, лицо, одушевленность, собирательность, вид...). Если включить в число формальных морфологических показателей также и такие характеристики разрядов слов, которые не обладают семантикой, не несут грамматического значения (тип спряжения, акцентная парадигма, морфологическое варьирование и т.п.), то количество свойств, описывающих морфологическое пространство русского языка, заметно увеличивается. Все эти содержательные и формальные особенности морфологии рассматриваются в соответствующих грамматических исследованиях, а в ассоциативно-вербальной сети они представлены:
1) экземплярно (образцами, прецедентами);
2) в лексикализованном виде (т.е. не схематично, не формально-структурно, а синкретично с конкретными словами, в словоформах);
3) путем диссипации (распределенности, распыленности) некоторой подструктуры (парадигмы, типа склонения, совокупности одинаково изменяемых разрядов одной части речи и т.п.) между разными лексикализованными воплощениями и между разными ассоциативными полями.
В итоге сумма русской морфологии в виде образцов и аналогов целиком запечатляется в ассоциативно-вербальной сети носителя языка. В той же ее части, в какой эта сеть находит отражение в нашем словаре, читатель тоже обнаружит любую морфологическую информацию — все разнообразие частей речи и их специфических категорий, многие особенности словоизменения, исчерпывающий перечень способов и типов словообразования, совокупность принципов морфемного членения слов.
Например, диссипативные словообразовательные структуры представлены в ABC следующим образом. Внутри каждой ассоциативной статьи имеются потенциальные словообразовательные гнезда (или "следы" полных системных гнезд) от тех или иных реакций на данный стимул: завод — работа, работает, рабочий...; деятельный —работоспособный, работяга, работа, работник... В то же время на всем массиве сети состав того же, например, гнезда работа распределен между другими полями, причем каждый дериват может выступать в том или ином словоизменительном варианте. Ср. в обратном словнике: работе < — конец, работы < — результат (и т.д. — вся парадигма
лексемы работа); работников < — интересовать, работайте < — чище, рабочего < — спина, работоспособность < — восстанавливать
и т.д. "Белые пятна", т.е. отсутствующие в ABC — по сравнению, например, с полным словообразовательным словарем — дериваты данного корня, компенсируются аналоговыми образованиями из других гнезд. Так, в нашем словаре, нет деривата подработать, но этот способ слообразования и соответственно модель элемента гнезда восполняется аналогами типа подвезти, подделать, подбросить и т.п.
Подробно об ассоциативно-сетевом способе представления морфологии, т.е. словоизменения, словообразования, как, впрочем, и синтаксиса, читатель может узнать из упомянутой ранее "Ассоциативной грамматики русского языка".
В основу взаимной морфологической информации S— R, или в основу морфологической связи между ними, могут быть положены не только законы словоизменения и словообразования, но также принципы морфемного членения слов. При этом те принципы, которыми оперирует естественно-говорящий часто отличаются — под воздействием сетевой организации морфологии в структуре его языковой способности — от научных, строго системных критериев синхронного членения слов на морфемы. Это становится особенно очевидным, когда результаты системного и сетевого морфемного членения оказываются разными.
Среднестатистический носитель языка, не вооруженный последовательным лингвистическим знанием о морфологической системе, при делении слова на морфемы, использует прежде всего принципы похожести, аналогии и прецедентности. А эти принципы не всегда совпадают с системными, так как основываются на технике звукового сближения слов и их частей (корня, приставки, суффикса, окончания), комбинаторике звуков, их перестановок, добавлений и выпадения их внутри частей слова, на смешении морфемных границ с границами слогоделения, на паронимической аттракции, каламбурном обыгрывании стимула и ответа на него и других приемах.
Вот несколько образцов манипулирования с корнем слова, когда в ответ на стимул происходит отбрасывание звуков и слогов слева или справа или, наоборот, распространение начала либо конца слова:
культура — культ, выбор — сыр-бор, который — тора, шалопут — путы, семь — семей, почти — почтамт, кандалы — скандалы, еда — резеда, рост — прост, скудный — паскудный. К этому типу реагирования и, соответственно, типу взаимной морфологической информации стимула и реакции можно отнести случаи мены слогов в начале слова при сохранении части звукового состава корня в ответе: недужный — радужный, настырный — пустырник, кузница — разница, пальцами — яйцами, пуговица — роговица, науку — поруку, трудов — пудов, смотрел — прострел.
Наиболее простые случаи морфемного членения представлены парами S— R, в которых взаимная информация ограничивается служебной морфемой — приставкой, суффиксом, окончанием — или даже слоговым ее аналогом: соученик — сокамерник, соавтор, сожитель; надутый — раздутый, сжатый — разжатый, бездельник — подельник, отпуск —