ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 281
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
бугор в яме, большой — кипеш, отдыхать — сачковать, лодырь — сачок, брехня — туфта, следующий — ты в пролете; деньги — фантики, бабки; о магазине — фарца, от — фонаря, еда — хавка, звезда — шиза, девушку — шмару, группа — шобла, крупный — шухер, ставить — банан.
Вульгаризмы и бранная лексика (30 — 40 единиц): подумать — посрать, пойти — на хуй, показать — жо.у, положить — на это с прибором, послать — на хуй, на хутор; рожа — жопа, семя — сучье, становиться — пидером; старый — мудак, поц; танцевать — блядовать, упругий — как х.., государство — говно, игла — в жопе, договоришься —
падла, древний — пердун, серьезный — поц, идти — на хер, враки — сраки, молчать — сука!, лодырь — херов, попросишь — хрен, это — хуйня.
IV. КОМУ НУЖЕН ТАКОЙ СЛОВАРЬ
В развитие мысли, высказанной в Предисловии, о том, что ассоциативный словарь относится к словарям не пре-скриптивного, а дескриптивного типа, хотелось бы добавить следующее. Всякий словарь конструируется, а это значит — создается с определенной целью и в расчете на определенного адресата. Адресат накладывает специфический отпечаток на форму и содержание словаря. Ассоциативный же словарь не конструируется, но наблюдается, извлекается из сознания и памяти носителей языка, т.е. он не сконструирован под заранее заданного потребителя, не построен в обычном смысле по определенному плану лексикографом, а подсмотрен и подслушан, если угодно, выведан у носителей языка, и составителями лишь зафиксирован. И цели, с которыми он создается, — не справочно-нормирующие, не воздейственно-систематизирующие или просветительские, как у других словарей, а в первую очередь — исследовательские. Он трактует не то, "как надо" или "как лучше, как эффективнее", а то, "как сложилось", "как есть на самом деле". Поэтому адресат его, за исключением лингвиста-исследователя, довольно неопределенен, хотя по сути весьма широк, что я и постараюсь показать ниже.
Но главное следствие этой особенности заключается в том, что в случае ассоциативного словаря объектом конструирования оказывается не сам словарь, а его адресат. Адресат возникает как вторичный, как выводной продукт, но не из материалов словаря, а из результатов исследовательской работы лингвиста с этим материалом.
В отличие от обычного словаря (толкового, орфографического, синонимов, словообразовательного и т.п.), который хочет быть бесстрастным зеркалом состояния языка, ассоциативный словарь принципиально "пристрастен": он тоже является своего рода "зеркалом", но уже не "состояния языка" в целом, а ментально-эмоционального состояния среднего носителя языка, состояния, свойственного определенному историческому моменту, или периоду, его жизни (а значит, жизни общества) и отраженному в его языке (= речи, предречевой готовности), т.е. в его ассоциативно-вербальной сети (ABC). "Пристрастность" и "страсть" ассоциативного словаря — это пристрастность и страсть носителя языка, словарь показывает не только то, "как мы сейчас говорим", но и то, "о чем мы сейчас предпочитаем говорить и думать".
Вопрос "о чем" по отношению к обычному словарю бессмыслен. Мы можем спросить, о чем этот роман, статья или поэма, но задать вопрос такого плана о словаре (например, "о чем словообразовательный словарь АН.Тихонова?") представляется невозможным. Однако по отношению к ассоциативному словарю подобный вопрос правомерен: чем стандартней и банальней взаимная информация в паре S — R, тем вернее и надежней она отражает сознание среднего носителя языка, а следовательно, массовое сознание. Опираясь на все вышесказанное, можно утверждать, что ассоциативный словарь запечатлевает языковой опыт носителей языка. И значит на вопрос "о чем ассоциативный словарь?" мы отвечаем — "о языковом опыте носителя".
Коль скоро это языковой опыт, то его можно изучать, изучать в направлении тех интересов, которые имеет тот или иной обращающийся к нему читатель, или пользователь. Соответственно каждая категория читателей и отдельный читатель на вопрос, "о чем этот словарь", будет отвечать, исходя из характера информации, которую ему удалось извлечь из словаря, и ее полезности для его профессиональной сферы. С этих позиций и перечислим последовательно потенциальных пользователей ассоциативным словарем и конкретно — "Русским ассоциативным словарем", в частности.
Средний носитель языка, или усредненная русская языковая личность
Я полагаю, что не обижу никого, если рискну утверждать, что средняя языковая личность', как правило, не испытывает нужды в словарях, практически никогда ими не пользуется и едва ли почувствует потребность в обращении и к ассоциативному словарю. Впрочем, знание о том, что этот тип словаря отражает его языковой опыт и служит зеркалом языковой способности, может подвигнуть любознательного и рефлектирующего среднего носителя на чтение статей в РАС хотя бы с целью самотестирования, сравнения и оценки своих реакций на стимулы с усредненными ответами по результатам массового опроса." Другую разновидность любознательного среднего носителя может заинтересовать использование перечня реакций в ассоциативном поле при разгадывании кроссвордов. Например, одежда — халат, возраст — юность; мужество, отвага, храбрость — смелость; кушанье — пельмени и т.п. Наконец, пищей для той же любознательности может быть критическое чтение статей словаря подряд с целью понять и одобрить/не одобрить то основание, по которому испытуемые усмотрели связь между стимулом и реакцией. Такая процедура имеет познавательный смысл и может служить аналогом научного комментирования.
Изучающий русский язык и преподаватель русского языка.
Имеются прежде всего в виду иностранные учащиеся и преподаватели русского как иностранного. Эта категория читателей может эффективно использовать как прямую (S — R), так и обратную (R — S) части РАС, с успехом эксплуатируя самые разнообразные его свойства. Это не
* На мой взгляд, под "средней языковой личностью" следует числить носителей языка, профессиональная деятельность которых не связана с воздействием словом, т.е. к этому множеству с большой долей вероятности можно отнести всех лиц негуманитарных профессий: это не филолог, не журналист, не редактор, не преподаватель, не писатель и не поэт, не политик, не юрист, не философ, не психолог, не социолог, не проповедник.
* * Такого рода анализ по сравнению индивидуального ассоциативного поля ХОДИТЬ с тем же полем из РАС проведен в
статье Караулов Ю.Н., Коробова М.М. Языковая способность в зеркале ассоциативного поля // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1993. № 5.
означает, что словарь бесполезен для русских школьников и их учителей, но поскольку они являются носителями языка, воспроизводимая словарем ассоциативно-вербальная сеть в значительной части совпадает с сетью, лежащей в основе языковой способности каждой из этих индивидуальностей, отличаясь главным образом в части знаний о мире и коммуникативно-прагматического опыта.
Свойства словаря, которые используются в преподавании русского как иностранного, таковы:
— Лексический состав РАС (стимулы и реакции на них, в общей сложности порядка 12 тысяч единиц), грамматические формы и грамматические значения, запечатленные в моделях двух слов (словосочетаниях) SR и RS, заключают в себе естественным образом минимизированный объем языковых знаний, необходимый и достаточный для удовлетворительного повседневного общения. При этом надо иметь в виду, что в числе лексических единиц этого массива значителен процент имен собственных, отражающих все грани русского ономастикона (антропонимы, топонимы, астрономические объекты, этнонимы, номенклатурные наименования и т.п.), составляющих неотъемлемую часть русской лексики и несущих определенную совокупность страноведческих знаний.
— Каждое словосочетание, образуемое соединением стимула и реакции (например, ползать — по земле, готовый — обед, гражданин — из Сан-Франциско, переходить — улицу, океан — безмолвия и т.д.), может рассматриваться как стандартная единица, почти автоматически воспроизводимая в спонтанной речи носителями языка, а потому для изучающего язык иностранца могущая служить объектом научения, речевой моделью, образцом, подлежащим заучиванию наизусть. Каждая ассоциативная статья в РАС, таким образом, может служить источником составления учебных заданий, упражнений на словосочетания.
Вульгаризмы и бранная лексика (30 — 40 единиц): подумать — посрать, пойти — на хуй, показать — жо.у, положить — на это с прибором, послать — на хуй, на хутор; рожа — жопа, семя — сучье, становиться — пидером; старый — мудак, поц; танцевать — блядовать, упругий — как х.., государство — говно, игла — в жопе, договоришься —
падла, древний — пердун, серьезный — поц, идти — на хер, враки — сраки, молчать — сука!, лодырь — херов, попросишь — хрен, это — хуйня.
IV. КОМУ НУЖЕН ТАКОЙ СЛОВАРЬ
В развитие мысли, высказанной в Предисловии, о том, что ассоциативный словарь относится к словарям не пре-скриптивного, а дескриптивного типа, хотелось бы добавить следующее. Всякий словарь конструируется, а это значит — создается с определенной целью и в расчете на определенного адресата. Адресат накладывает специфический отпечаток на форму и содержание словаря. Ассоциативный же словарь не конструируется, но наблюдается, извлекается из сознания и памяти носителей языка, т.е. он не сконструирован под заранее заданного потребителя, не построен в обычном смысле по определенному плану лексикографом, а подсмотрен и подслушан, если угодно, выведан у носителей языка, и составителями лишь зафиксирован. И цели, с которыми он создается, — не справочно-нормирующие, не воздейственно-систематизирующие или просветительские, как у других словарей, а в первую очередь — исследовательские. Он трактует не то, "как надо" или "как лучше, как эффективнее", а то, "как сложилось", "как есть на самом деле". Поэтому адресат его, за исключением лингвиста-исследователя, довольно неопределенен, хотя по сути весьма широк, что я и постараюсь показать ниже.
Но главное следствие этой особенности заключается в том, что в случае ассоциативного словаря объектом конструирования оказывается не сам словарь, а его адресат. Адресат возникает как вторичный, как выводной продукт, но не из материалов словаря, а из результатов исследовательской работы лингвиста с этим материалом.
В отличие от обычного словаря (толкового, орфографического, синонимов, словообразовательного и т.п.), который хочет быть бесстрастным зеркалом состояния языка, ассоциативный словарь принципиально "пристрастен": он тоже является своего рода "зеркалом", но уже не "состояния языка" в целом, а ментально-эмоционального состояния среднего носителя языка, состояния, свойственного определенному историческому моменту, или периоду, его жизни (а значит, жизни общества) и отраженному в его языке (= речи, предречевой готовности), т.е. в его ассоциативно-вербальной сети (ABC). "Пристрастность" и "страсть" ассоциативного словаря — это пристрастность и страсть носителя языка, словарь показывает не только то, "как мы сейчас говорим", но и то, "о чем мы сейчас предпочитаем говорить и думать".
Вопрос "о чем" по отношению к обычному словарю бессмыслен. Мы можем спросить, о чем этот роман, статья или поэма, но задать вопрос такого плана о словаре (например, "о чем словообразовательный словарь АН.Тихонова?") представляется невозможным. Однако по отношению к ассоциативному словарю подобный вопрос правомерен: чем стандартней и банальней взаимная информация в паре S — R, тем вернее и надежней она отражает сознание среднего носителя языка, а следовательно, массовое сознание. Опираясь на все вышесказанное, можно утверждать, что ассоциативный словарь запечатлевает языковой опыт носителей языка. И значит на вопрос "о чем ассоциативный словарь?" мы отвечаем — "о языковом опыте носителя".
Коль скоро это языковой опыт, то его можно изучать, изучать в направлении тех интересов, которые имеет тот или иной обращающийся к нему читатель, или пользователь. Соответственно каждая категория читателей и отдельный читатель на вопрос, "о чем этот словарь", будет отвечать, исходя из характера информации, которую ему удалось извлечь из словаря, и ее полезности для его профессиональной сферы. С этих позиций и перечислим последовательно потенциальных пользователей ассоциативным словарем и конкретно — "Русским ассоциативным словарем", в частности.
Средний носитель языка, или усредненная русская языковая личность
Я полагаю, что не обижу никого, если рискну утверждать, что средняя языковая личность', как правило, не испытывает нужды в словарях, практически никогда ими не пользуется и едва ли почувствует потребность в обращении и к ассоциативному словарю. Впрочем, знание о том, что этот тип словаря отражает его языковой опыт и служит зеркалом языковой способности, может подвигнуть любознательного и рефлектирующего среднего носителя на чтение статей в РАС хотя бы с целью самотестирования, сравнения и оценки своих реакций на стимулы с усредненными ответами по результатам массового опроса." Другую разновидность любознательного среднего носителя может заинтересовать использование перечня реакций в ассоциативном поле при разгадывании кроссвордов. Например, одежда — халат, возраст — юность; мужество, отвага, храбрость — смелость; кушанье — пельмени и т.п. Наконец, пищей для той же любознательности может быть критическое чтение статей словаря подряд с целью понять и одобрить/не одобрить то основание, по которому испытуемые усмотрели связь между стимулом и реакцией. Такая процедура имеет познавательный смысл и может служить аналогом научного комментирования.
Изучающий русский язык и преподаватель русского языка.
Имеются прежде всего в виду иностранные учащиеся и преподаватели русского как иностранного. Эта категория читателей может эффективно использовать как прямую (S — R), так и обратную (R — S) части РАС, с успехом эксплуатируя самые разнообразные его свойства. Это не
* На мой взгляд, под "средней языковой личностью" следует числить носителей языка, профессиональная деятельность которых не связана с воздействием словом, т.е. к этому множеству с большой долей вероятности можно отнести всех лиц негуманитарных профессий: это не филолог, не журналист, не редактор, не преподаватель, не писатель и не поэт, не политик, не юрист, не философ, не психолог, не социолог, не проповедник.
* * Такого рода анализ по сравнению индивидуального ассоциативного поля ХОДИТЬ с тем же полем из РАС проведен в
статье Караулов Ю.Н., Коробова М.М. Языковая способность в зеркале ассоциативного поля // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1993. № 5.
означает, что словарь бесполезен для русских школьников и их учителей, но поскольку они являются носителями языка, воспроизводимая словарем ассоциативно-вербальная сеть в значительной части совпадает с сетью, лежащей в основе языковой способности каждой из этих индивидуальностей, отличаясь главным образом в части знаний о мире и коммуникативно-прагматического опыта.
Свойства словаря, которые используются в преподавании русского как иностранного, таковы:
— Лексический состав РАС (стимулы и реакции на них, в общей сложности порядка 12 тысяч единиц), грамматические формы и грамматические значения, запечатленные в моделях двух слов (словосочетаниях) SR и RS, заключают в себе естественным образом минимизированный объем языковых знаний, необходимый и достаточный для удовлетворительного повседневного общения. При этом надо иметь в виду, что в числе лексических единиц этого массива значителен процент имен собственных, отражающих все грани русского ономастикона (антропонимы, топонимы, астрономические объекты, этнонимы, номенклатурные наименования и т.п.), составляющих неотъемлемую часть русской лексики и несущих определенную совокупность страноведческих знаний.
— Каждое словосочетание, образуемое соединением стимула и реакции (например, ползать — по земле, готовый — обед, гражданин — из Сан-Франциско, переходить — улицу, океан — безмолвия и т.д.), может рассматриваться как стандартная единица, почти автоматически воспроизводимая в спонтанной речи носителями языка, а потому для изучающего язык иностранца могущая служить объектом научения, речевой моделью, образцом, подлежащим заучиванию наизусть. Каждая ассоциативная статья в РАС, таким образом, может служить источником составления учебных заданий, упражнений на словосочетания.