ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.01.2024
Просмотров: 667
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Этиологические мифы
Один из выделенных типов — этиологические мифы, буквально— «причинные мифы», т.е. объяснительные (греч. aixia —причина). Здесь описывается появление природных, социальных и культурных феноменов и их особенностей. Разновидностью являются мифы культовые, объясняющие происхождение обряда. В принципе этиологическая функция присуща всем мифам.
Выделение данной рубрики удобно для первичной обработки фактов, особенно в случае с теми мифологиями, которые имеют особо хаотичный характер. К этиологическим мифам относятся мифы о ландшафте, появлении человека и многое из того, о чем говорилось в предыдущей главе.
Бесчисленные мифы сообщают о происхождении той или иной особенности какого-либо животного, птицы, растения. Почему, например, ворон черный? На Андаманских островах 2рассказывали, что ворон и другая птица условились татуировать друг друга. Ворон первым принялся за работу. Другая птица, найдя дело скучным и долгим, вылила сразу весь сосуд с краской на крылья ворона.3 У древних греков ворон из белого сделался черным, потому что принес Аполлону «черную весть» — об измене Корониды, и тот проклял птицу.
Однако является ли этот и ему подобные мифы этиологическими в точном смысле понятия, т. е. объясняют причины появления какого-либо явления? Скорее всего, их можно назвать «оправдательными», так как они «задним числом» объясняют уже имеющееся (хотя слово «оправдание» всегда звучит двусмысленно). Миф всегда повернут лицом к прошлому.
Возникает несколько сопричастных вопросов. Почему имярек захотел объяснить происхождение чего/кого-либо? Почему это объяснение приняло форму мифа и почему этот миф принял такую форму, какую мы обнаруживаем?
Объяснить факт — значит выяснить причины, т. е. вписать наше явление в существующие причинно-следственные связи и определить место, которое оно занимает в общей системе, исходя из каких-либо законов. Но в случае с мифом те методы и способы, которыми пользуется «цивилизованное» мышление, отсутствуют. Как во все времена, в том числе в наше, мифологический человек стремится объяснить то, что вызывает у него удивление, но с этого момента наши пути расходятся. Объяснение не означает здесь удовлетворить интеллект, примирить явление с концепциями, бытующими в научном или бытовом сознании. Объяснить с позиции мифологического человека — значит воспринять мистическим образом присутствие и действие сверхприродных сил, т. е. наличие сакрального мира. Короче говоря, наше объяснение лежит в сфере реальности, мифологическое — в сфере ирреальности. Найти причины, объяснить, с
точки зрения мифологического сознания, означает вовсе не искать причины, или искать их, по крайней мере, не в этом мире. Таким образом, говоря о «этиологических» мифах, мы попадаем в сети двусмысленности. Термин «этиологическое» означает поиск причины, но ведь миф содержит презумпцию, что эта причина обитает в сфере сверхъестественного и субъективного, поскольку поступки существ из иного мира не только не предсказуемы, но и весьма спонтанны. Громовержец Зевс похищает женщин (Ио, Европу и пр.), не руководствуясь ничем, кроме похоти. Библейский Бог действовал из эстетических соображений: «И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо» (Быт. 1:10).
Прибегнуть к мифу — означает уклониться тем самым от познания причинных связей явлений. Таким образом, говоря об этиологии применительно к мифологии, следует иметь в виду, что здесь причины совсем иного рода, что всякая причина в мифе или сверхъестественная, или случайная.
Поэтому мифологическое знание — если вообще можно его называть знанием — не укладывается в нашу привычную схему. Оно выражается и сохраняется в рассказах, в преданиях, в изображениях, которые можно поставить рядом, объединить, но не организовать в систему, не вывести одно из другого и уж тем более абстрагировать и схематизировать. Если перечисленное становится возможным, то мы имеем дело с «осенью мифологии», когда на смену ей идет философия и наука.
Еще очевиднее специфика мифологического объяснения явлений и событий предстает в культе. Культовая церемония есть показ, восхождение к первоначальному акту, к образцу. Это опыт, который нужно неукоснительно повторять, дабы обеспечить воспроизведение жизненно важных для человека и человеческого сообщества поступков со стороны персонажей из сакральной сферы. Для этого имеется испытанный способ: вызвать первопредка, культурного героя, божество либо как реальность, либо посредством его воплощения в кого-то из присутствующих «профанов», а далее спровоцировать на тот первичный акт, который обеспечил людей жизненно важными благами. Миф не объясняет. Он оправдывает и узаконивает. Устанавливает связь между нынешними событиями и имевшими место с участием сакральной сферы. Миф синхронизирует события, происходящие в сакральном и профанном мирах. В итоге мифологическому сознанию приходится признать, что была мифическая эпоха, когда все необыкновенное являлось правилом. Когда деревья говорили, звери философствовали, звезды жили на земле и т. д. и т. п. Когда естественная история еще не начиналась. Как следствие создаются мифы, отсылающие к прецеденту.
Ясно, что факт, подлежащий объяснению, не мог родиться после рассказа. Следовательно, сначала внимание было обращено, например, на особенности ландшафта, а потом появлялся рассказ о тех персонажах, которым это явление обязано своим происхождением; далее — о первотворцах и их появлении, о сакральном мире в целом. Миф по своей сути есть ретроспекция. Смотрясь в прошлое, он указывает на прецедент.
Тотемические мифы
В классических исследованиях Э.Дюркгейма, Л. Леви-Брюля, А. П. Элькина и многих других этому типу мифов отводится основная роль в культуре первобытных народов. Это самые древние мифы, сопряженные с существованием родоплеменного общества. Рудименты тотемического мифа повсеместно обнаруживают себя в последующих мифологиях.
Термин «тотемизм», введенный в научный обиход английским путешественником Дж. Лонгом в 1791 г., обозначает родство между человеческой группой и первопредком: животным, растением, насекомым, реже материальным предметом.4 Отголоски тотемизма сохраняются, в частности, в облике древнеегипетских богов.
Египтологи полагают, что рассказ о небе как божественной корове (воплощении богини Хатхор) является не метафорой и не символом, а отсылкой к тотему.5 На древнеегипетском изображении ее за ноги и под живот поддерживают боги.
В древнегреческой мифологии присутствует миф об ахейском племени мирмидонян (мирмидоны, мирмидонянцы; «мирмекс» переводится как «муравьи»). Согласно мифу, Эак, дед Ахиллеса, потерял во время мора весь свой народ. По его просьбе отец его Зевс превратил в людей муравьев, чтобы заселить остров Эгина.
... а нравы, какие и прежде,
Были у них и теперь: бережливый народ, работящий,
Цепкий к наживе притом, а что наживет, то припрячет...6
Позднее мирмидонян возглавит Ахиллес, выступив в поход на Трою.
Келантонский шаман «бомор бельян» (Маланезии, Юго-Восточная Азия) считается специалистом по вызову тигра. В припадке эпилепсии он блуждал по джунглям. Там повстречал тигра, который позволил ему влезть на спину и отвез в страну, где живут люди-тигры. У вернувшегося через три года шамана не было больше приступов эпилепсии.7
Тотемизм просматривается в мифах о превращении людей в животных или растения.
Красавец Нарцисс (Наркисс) отверг любовь нимфы Эхо. От горя Эхо так высохла, что от нее остался один голос. По просьбе отвергнутых женщин богиня правосудия Немесида побудила Нарцисса взглянуть в источник
, после чего он умер от любви к себе. На месте его гибели вырос цветок, названный его именем.
Вероятно, Нарцисс был древним растительным божеством умирающей и воскресающей природы. Цветы его имени возлагали на умерших.
Космогонические мифы
Название этого вида происходит от сочетания греческих слов: Xoamoc, — вселенная, космос, и yevcois — происхождение, развитие, и обозначает мифы о происхождении космоса в целом и его частей; о превращении хаоса в космос; о начале мира.
Подвидом космогонических являются космологические мифы: о структуре космоса (варианты продемонстрированы в разделе «Структура мифологического космоса»).
Действующие лица космогонических мифов могут быть по-мифологически абстрактно-аморфными: подобно меланезийскому «мана» или «демам» племени маринд-аним из Южной Гвинеи, описанным Л. Леви-Брюлем и его коллегами; или как библейский Яхве, что явился Моисею в горящем кусте «купины неопалимой», шел впереди библейского народа в пылевом столпе; как Бог христиан и Аллах мусульман. Высшие существа могут иметь облик животного, птицы, рыбы (зоо-, орнито-, ихтиаморфизм), подобно шумеро-вавилонскому богу рыбаков — мудрецу Эа или чукотскому Ворону. Соединять его с человеческими чертами, как древнеегипетские боги с человеческим туловищем, но головами шакала, ибиса и т. д. Наконец, боги антропоморфны — как в античности или у христиан. Основные сюжеты, космогонии:
-
Разъединение и выделение основных стихий: огня, воды, земли, воздуха. Отделение неба от земли. Земной тверди от мирового океана. Установление мирового древа, мировой горы и прочих «центров мира». С этого момента начинается история «подземелья» — загробного мира. -
Особую роль в космогенезе играет огонь. В огне может рождаться мир и в огне он погибает.
Согласно иранской и скандинавской мифологиям, мир будет сожжен кометой: Муспар, Муспилли, которую описывают в обоих случаях в виде палицы с длинным хвостом. Весьма похоже на комету Галлея.
-
Появление на небе светил, звезд, созвездий и т. п. -
Создание ландшафта, растений, животных. -
Создание человека.
Теогонические мифы
Овос — бог, yeveoic — происхождение. «Теогония» — название сочинения древнегреческого поэта-мифолога Гесиода (конец
VIII в. до н.э. или начало VII в. до н.э.).
Поэма Гесиода представляет собой обширную родословную богов, которая одновременно является историей происхождения мира. Поэт повествует о борьбе молодых богов со старыми и переходе верховенства от одного поколения богов к другому. Произведение беотийца показывает, как в недрах мифологии зреет великая греческая философия: мифологические образы Хаоса, Земли, Эроса — прообразы понятий пространства, материи, движения. Дети Зевса — Законность, Справедливость, Мир и богини судьбы Мойры. В начале поэмы Музы вручают поэту вырезанный из пышного лавра жезл, вдохнув дар божественных песен, и приказывают прославлять богов.8
К разряду теогонии относятся мифы о происхождении богов, и не только античных. Я. Э. Голосовкер, реконструируя доолимпийскую теогонию, продемонстрировал, как последующая, олимпийская, мифология дискредитировала прекрасных и могучих, возможно, зооморфных богов-титанов, превратив их в злобных чудовищ.9 Здесь мы имеем дело с инверсией, широко распространенной не только в мифологии: ранее положительное и священное меняется на противоположное (расценивается с обратным знаком), что весьма характерно для любой идеологии.
К космогоническим мифам примыкают астральные: о звездах, созвездиях, планетах и их происхождении. (Сн. 10) Звезды и созвездия отождествляются с животными, реже деревьями. Распространенным является миф о небесном охотнике, преследующем зверя.
Легенда ханты рассказывает о Млечном пути, лосе и мужчине Мосьхум. Лось когда-то имел шесть конечностей, посему его невозможно было догнать и убить. И вот однажды Мосьхум (что значит мужчина Мось) решил исправить ситуацию. Надел свои быстрые лыжи, покрылся гладкой шкурой выдры, взял длинный нож и помчался вслед за лосем. Он катился с южной части Урала («ур алы» —«юг возвышенности, горы») и догнал усталого зверя только на северном его конце («ур луйи» — «север возвышенности, горы»). Заметим, что путь охотника соответствовал рельефу Уральских гор. Не намекает ли это на путь миграции ханты и манси с юга на север вдоль Уральского хребта? Там взмахом ножа отрубил задние конечности лося, и они упали поблизости. Это те четыре тусклые звезды в два ряда по вертикали, что слабо светятся с права, чуть пониже ковша Большой медведицы. Ханты считают, что поступок охотника отразился на внешности лося. После того, как Мосьхум отрубил лосю задние ноги, его задняя часть стала выпуклой (камолэн).