Файл: 2009 в книге директора по стратегиям и аналитике гк никколо м.pdf

«Следует сохранить действующий порядок, когда правительство фактичес- ки формируется президентом, а участие Государственной Думы сводится к одобрению предложенной президентом кандидатуры председателя прави- тельства». На этой позиции стоят более половины (56%) «чекистов» и поло- вина (49%) федеральных чиновников, но лишь около 40% чиновников регио- нальных. Получается, что даже в оплотах сегодняшней власти — «чекист- ской» среде и бюрократии, — по определению лояльных и не склонных к политическим инновациям, нет полной уверенности в том, что действующий порядок формирования правительства хорош и не требует изменений. Более того, половина федеральных чиновников и 60% региональных с этим не сог- ласны. Уже один этот факт ставит под сомнение институциональную эффек- тивность и легитимность используемой сегодня технологии правления. Осо- бенно показателен расклад мнений в региональном чиновничестве, который явно показывает неудовлетворенность региональных элит сегодняшним поло- жением дел, одним из результатов которого, как можно понять, является недо- учет интересов и мнения регионов на правительственном уровне. Региональ- ные элиты в таком недовольстве далеко не одиноки. Ни в одной из рассматри- ваемых нами элитных групп, помимо трех уже упомянутых, доля сторонников неизменности действующего порядка формирования правительства не превы- шает 20–23%, в целом же по массиву она составляет немногим более четвер- ти респондентов. Думаю, что помимо них социальную базу «партии старого курса» объективно составляют и те 12% респондентов, которые уклонились от ответа (не только на этот, но и на другие политические вопросы — см. при- ложение к книге). Те и другие вместе составляют 38% всех респондентов. На- помню, что примерно столько же — 36% респондентов дали положительную и удовлетворительную оценки обеспечению государством свободных выборов.
Однако все остальные склоняются к тому, что порядок и практику формиро- вания национального правительства нужно менять.
«Следует изменить конституцию и установить порядок, когда президент официально является главой исполнительной власти и формирует правящую администрацию». Такого мнения придерживаются 9% респондентов. С учетом того, что согласно конституции и сложившейся практике российский прези- дент, формально не являясь главой исполнительной власти, фактически наз- начает правительство и возглавляет всю административную вертикаль, практи- ческого смысла в подобном изменении было бы мало. Неслучайно меньше все- го сторонников у этого варианта среди предпринимателей и менеджеров,
которые мыслят конкретно и практично. Можно предположить, что сторон- ники такого шага желают более ясно определить политическую ответствен- ность президента за правительственный курс и его результаты — образцом та- кой модели, как известно, является институт президента в США. В ситуации начала третьего российского президентства, которую либеральные оптимисты
50
?????????? ????? ????????: ?????? ?? ????? ????

окрестили «диархией» (обозначая тенденцию к демонополизации власти),
а критики — «техническим президентством» (подчеркивая логику номенкла- турной эволюции), — в такой ситуации актуальность вопроса о ясном разде- лении властных полномочий и политической ответственности, конечно, воз- растает. Неслучайно модель президентской республики вызывает несколько больший интерес среди юристов (15%) и среди армейских офицеров (16%).
Такой процент среди офицеров явно компенсирует самое малое (лишь 9%)
согласие в этой группе с предложением оставить все как есть — сторонники президентского единоначалия, раздраженные общим неустройством, предпоч- ли проголосовать за такое вот изменение.
При желании можно даже увидеть в рассматриваемом предложении изве- стную фронду: хотя во время проведения опроса состав нового правительства не был известен, всем было ясно, что это будет не кабинет президента
Д.А. Медведева, а кабинет экс-президента В.В. Путина. Впрочем, какой смысл в подобной фронде? Если новому президенту что-то мешает контроли- ровать правительство, то это никак не действующая конституция, изменение же конституции едва ли не самый длинный и ненадежный путь к установле- нию или восстановлению прямого контроля президента над правительством.
Так что респондентов, выбравших вариант «президент — глава правитель- ства», вряд ли стоит записывать в какую-то суб-, тем более контр- партию власти. Просто в сравнении с тем, что есть, такая политическая модель предс- тавляется этим респондентам предпочтительной. Нужно только иметь в виду:
конституционный «ребрендинг» с провозглашением президента главой испол- нительной власти без фундаментального усиления парламента и реальной конкуренции партий за власть стал бы еще одной политико-правовой фикци- ей. В российских элитах развития это хорошо понимают, о чем и свидетель- ствует низкий рейтинг рассмотренного варианта ответа.
«Следует изменить конституцию и установить порядок формирования правительства партией или партиями, которые по итогам выборов получили большинство мест в Государственной Думе». Так считают 35% опрошенных армейских офицеров, 23% предпринимателей, в других группах — меньше,
ну а среди чиновников и «чекистов» таких, естественно, совсем мало. Офи- церы — люди решительного действия, и те из них, кому не нравится модель правления (которая без формальных теоретических тонкостей понимается как президентская), выбирают альтернативную — парламентскую. Насколь- ко обдуман ими и целесообразен сегодня такой выбор — это вопрос отдель- ный. Как бы то ни было, следует подчеркнуть, что среди офицерства (в боль-
шей степени) и предпринимателей (в меньшей, но тоже заметной степени)
сегодня существует определенный запрос на решительное, радикальное об-
новление политической модели. Впрочем, в целом по массиву за переход к парламентскому правлению высказались только 16% респондентов. Прямо
51
?????????? ? ??????

скажем, немного. Возникает вопрос, почему классическая модель парламент- ской ответственности кабинета оказалась мало востребованной — и это при большой неудовлетворенности существующим порядком формирования пра- вительства? Дело, как можно понять, не в модели, а в отечественных реали- ях. Действительно, введение формальной юридической нормы о правитель- стве парламентского большинства мало что может изменить в существующем порядке. Все кабинеты при президенте Путине опирались на парламентское большинство, теперь же сам В.В. Путин возглавил и правительство, и «Еди- ную Россию», так что при желании его правительство можно назвать партий- ным, а «Единая Россия» и так считается правящей партией. Для чего тогда огород городить и вносить конституционные изменения? Само по себе подоб- ное изменение конституционной формы не создаст сегодня ни реальной по- литической конкуренции, ни реальной публичной ответственности — каби- нета перед парламентом, а партии парламентского большинства перед изби- рателями.
Понимание того, что мы оказались в институциональной ловушке, похоже,
обратило большое число респондентов к еще одному варианту ответа: «Целе- сообразно ввести в практику конкурсное представление правительственных программ не менее чем двумя конкурирующими командами политиков в Госу- дарственной Думе, которая после обязательного обсуждения проводит рейтин- говое голосование, а президент, предлагая Думе кандидатуру на пост предсе- дателя правительства, может учесть расклад мнений в палате. (Введение такой практики не требует изменения конституции)». С таким предложением выра- зили согласие 37% всех респондентов, в том числе заметная часть федераль- ных чиновников (22%) и «чекистов» (26%), более трети региональных чинов- ников (35%), армейских офицеров (35%) и относительное большинство рес- пондентов в остальных группах (33–45%). Привлекательность этого варианта ответа, если не для всех, то для части выбравших его респондентов, состоит в осторожности, отказе от излишнего радикализма и оппозиционности. Одна- ко этим его смысл и преимущества не исчерпываются. В отсутствие нормаль- ной партийной системы и конкуренции введение подобного порядка позволи- ло бы сделать шаг вперед: обязательный публичный конкурс в парламенте программ и лидеров команд, претендующих стать правящим кабинетом, — это лучше, чем замена вывески «Тихо! Президент думает» вывеской «Тихо! Пар- тия думает» на одном и том же черном ящике. А далее выигравшая и проиг- равшая (проигравшие) политические команды, превратившись в правящий и теневой (теневые) кабинеты, могут стать центрами консолидации новых партий. Конечно, смена В.В. Путиным президентского кресла на премьерское показала, что время институциональных инноваций не пришло. Тем не менее описанный вариант запуска механизма конкурентного отбора внутри правя- щего истеблишмента — даже при доминировании одной партии — существу-
52
?????????? ????? ????????: ?????? ?? ????? ????

ет, и в определенных условиях он может быть задействован. О том, что это от- нюдь не отвлеченный, а вполне актуальный вопрос, свидетельствуют результа- ты нашего исследования: более 60% всех участников опроса считают, что
существующий порядок формирования Правительства Российской Федера-
ции нужно менять. Общий смысл желаемых изменений следующий: сделать
процесс утверждения главы и членов правительства конкурентным и откры-
тым, обеспечив при этом публичное обсуждение альтернативных правитель-
ственных программ и выбор из них лучшей.
Важным политическим элементом национальной жизни и государственно- го устройства должна бы являться партийная система. Нужно ли нам что-то делать с нашей партийной системой и если да, то что?
«Сложившаяся партийная система не нуждается в принципиальных изме- нениях» — так считают 19% всех респондентов. А еще 5% респондентов по- лагают, что «нужно подкрепить руководящую роль "Единой России" правом партии парламентского большинства формировать правительство». Сумма этих процентов близка — как и в вопросе о сохранении действующего поряд- ка формирования правительства — к четверти целевой аудитории (в данном случае уже не чуть больше, а чуть меньше четверти). Сторонники неизменнос- ти существующей системы и сторонники укрепления руководящей роли «Еди- ной России» составляют большинство только среди «чекистов» (44%), даже среди региональных и федеральных чиновников они не дотягивают до относи- тельного большинства (40 и 36% соответственно), а во всех остальных элит- ных группах их число не превышает четверти респондентов. Такой уровень
поддержки предельно ясно указывает на тот факт, что сегодняшняя пар-
тийная система если и выполняет какие-то политические функции,
то уж точно не функцию адекватного представительства интересов элит-
ных групп и не функцию обеспечения легитимности существующего полити-
ческого порядка.
Не менее показателен мизерный уровень поддержки предложения подкре-
пить руководящую роль «Единой России» правом партии парламентского
большинства формировать правительство. Здесь нужно отметить два мо- мента. Те респонденты, которые не выразили твердой поддержки существую- щей партийной системы — а это большинство респондентов во всех груп- пах, — вообще не рассматривают такую меру как инновацию, сколько-нибудь заметно меняющую сложившийся политический порядок. Но и внутри «пар- тии старого порядка» подобное изменение политического дизайна считает по- лезным крайне малое меньшинство. Обратим внимание на армейское офицер- ство: доля членов партии (вполне понятно какой) в этой группе близка к мак- симуму — 23% (более высокий показатель только у региональных чиновников — 28%), а доля сторонников закрепления за «Единой Россией»
53
?????????? ? ??????

прерогативы формировать правительственный кабинет, наоборот, минималь- на — 2%! Соотношение этих показателей весьма красноречиво — оно гово- рит о «добровольно-принудительном» характере партийной принадлежности и лишний раз подтверждает хорошо известную всем россиянам примету: чем выше уровень партийности, тем ниже уровень доверия.
Теперь обратимся к альтернативному мнению: «Нужно проводить свобод- ные конкурентные выборы и, внеся изменение в конституцию, закрепить пра- во победившей на свободных выборах партии формировать правительство».
За принципиальное изменение партийной системы высказались 21% всех рес- пондентов — не намного меньше, чем за ее принципиальную неизменность.
Заметим, что предложение формировать правительство по итогам парламент- ских выборов уже фигурировало в предыдущем вопросе, и там оно собрало
16%. Теперь это же предложение прозвучало альтернативно тезису о форми- ровании кабинета «Единой Россией» и с условием проведения свободных кон- курентных выборов — как видим, рейтинг модели «правительство парламент- ского большинства» вырос на пять пунктов. В большинстве элитных групп,
в том числе даже у «чекистов» и региональных чиновников, идею парламен- тского правления поддерживает примерно пятая часть респондентов. Лишь в федеральном чиновничестве ее рейтинг заметно ниже — 11%. В то же вре- мя есть две группы, где предложение круто изменить партийную систему, вы- зывает более дружный, чем у других, отклик, — это предприниматели (28%)
и офицеры армии (40%).
Как видим, модель парламентского правления имеет немало сторонников во всех элитных группах, тем не менее степень ее востребованности рос- сийской элитой развития нельзя назвать высокой. Объясняется это не столь- ко органической приверженностью российских элитных групп президент- скому правлению (не стоит уж так сильно ее переоценивать), сколько глубо- ким недоверием к политическим партиям. Последние воспринимаются исключительно как чьи-то частные политические предприятия, преследую- щие корыстные личные и групповые, но никак не общественные интересы.
Большинство в элитных группах, как и большинство рядовых избирателей,
просто не видят реальной и вдохновляющей альтернативы нынешней правя- щей партии.
Почему же тогда среди офицерства и предпринимательства частота выбо- ра рассматриваемого варианта ответа заметно выше? Вряд ли офицеры и предприниматели яснее других видят искомую партийную альтернативу. Вы- бор ответа опрошенными офицерами больше похож на форму протеста —
декларацию о готовности проголосовать за любую или почти любую сильную оппозицию (подтверждение такой декларации зависит от многих факторов,
не в последнюю очередь от предложенного партийного «меню»). Выбор предпринимателей менее эмоционален и более функционален: многим из них
54
?????????? ????? ????????: ?????? ?? ????? ????