Файл: dementev_v_v_teoriya_rechevyh_zhanrov.pdf

ванными на западные традиции концепциями, прежде всего когни- тивными и лингвокультурологическими.

О сложных отношениях «восточной» теории речевых жанров и «западной» теории речевых актов уже говорилось немало (см. гла- ву II). ТРЖ успешно использовала разработанную методику и тер- минологию ТРА, однако попытки их взаимовыгодной интеграции в качественно новую концепцию, которая обладала бы на порядок более высоким объяснительным потенциалом, чем каждая из них в отдель- ности, столкнулись с очень большими (и, конечно, совершенно объ- ективными) сложностями.

Вкаком-то смысле похожее состояние переживает теория речевых жанров начала XXI в. При этом, естественно, найти подходящее место для РЖ в уже сложившейся, изначально ориентированной на другие приоритеты и задачи когнитивной теории, осмыслить их генетическую связь и интегрировать существующие системы представлений намного сложнее, чем интегрировать теорию речевых жанров и теорию речевых актов. Проще некритично принять хорошо зарекомендовавшую себя (для своих целей) да еще модную когнитивную методику...

Теория речевых жанров и лингвокультурология (вместе с теорией концептов), в их современном виде, суть проявления двух глобальных тенденций общей научной парадигмы в языкознании конца ХХ — на- чала ХХI в.: это, с одной стороны, функциональный подход к язы- ку (см.: [Туманян 1985; Функциональная стратификация языка 1985; Личностные аспекты языкового общения 1989; Баранникова 1995]),

сдругой стороны, — когнитивный подход (см.: [Петров, Герасимов 1988; Кибрик 1994; Кубрякова 1994; Рахилина 2000]).

Попытки увидеть общее в двух разных научных подходах, особен- но в один исторический период, конечно, занятие настолько же есте- ственное, насколько порочное (как пытались и пытаются найти общее в концепциях В. Гумбольдта и Ф. Боппа, Л. Блумфилда и Э. Сепира, В. В. Виноградова и М. М. Бахтина...).

Внашем случае, однако, вопрос интеграции является более есте- ственным, закономерным и актуальным. Кстати, оба подхода — функ- циональный и когнитивный — нередко объединяются как проявления общей ант ропологиче ской научной парадигмы в языкозна- нии [Человеческий фактор в языке 1991, 1992; Язык и общество 1995; Языковая личность 1996, 2001; Вопросы стилистики 1999].

Если не говорить о модных и немодных терминах, теория рече- вых жанров и теория концептов в равной степени отвечают общей

с е м а н т и з а ц и и современной лингвистики: естественно, концепт есть содержательно ориентированная единица, а изучение концеп- тов на современном этапе есть не что иное, как изучение — в наибо- лее общем виде — плана содержания языковых единиц (в том числе лексико-семантического, грамматического, а также коннотативного, стилистическогоифункционально-стилистического,коммуникативно- прагматического и ассоциативного компонентов плана содержания).

Но жанр тоже содержательно ориентированная единица. Жанры почти невозможно изучать иначе: использование только формальных моделей (в частности, монологически-логико-грамматической мето- дологии теории речевых актов) для объяснения естественного рече- вого общения часто оказывается несостоятельным. Забегая несколько вперед, добавим, что жанры составляют важную часть тех смыслов, которые включаются в концепт.

Исследования такого рода осуществляются (хотя их не так уж много); в одних интеграция проводится более успешно и выглядит более естественной (например, понятие жанра успешно используется в лингвокультурологических концепциях В. И. Карасика, Г. Г. Слыш- кина, И. А. Стернина, Н. Ф. Алефиренко, А. В. Кравченко, Е. Н. Гор- бачевой), в других — менее успешно.

Г. Г. Слышкин исследует разные жанровые картины мира вну- три общей национально-культурной КМ. Понимая речевой жанр как «поле реализации определенного спектра социальных ценностей и основанных на них лингвокультурных концептов» [2004: 178], уче- ный доказывает, что концептуальная насыщенность, или спектр цен- ностей, реализуемых в рамках данного речевого жанра, достигает максимального уровня, когда в картину мира, конструируемую в тек- стах данного жанра, входят определенная фактуальная информация о самом жанре и ценностное отношение к нему (сам жанр при этом фигурирует в качестве одного из активизируемых в нем метаконцеп- тов). Такие жанры «концентрируют в себе аксиологически полярные пласты человеческого сознания — научную и утилитарно-бытовую картинымира»[Тамже:180].Вкартинемиракаждогожанра выделя- ется один или несколько системообразующих концептов, а также ряд более частных концептов, которые являются средством конкретиза- ции системообразующих концептов (в жанре мелодрамы это концепт «любовь», в жанре детектива — «тайна», в трагедии — «несчастье») [Там же]. Таким образом, концептуальная насыщенность жанра ста- новится основанием концептологической типологии жанров.

С точки зрения лингвокультурной концептологии, речевой жанр понимается как поле реализации определенного спектра социальных

ценностей и основанных на них лингвокультурных концептов, при этом «ширина» данного спектра, понимаемая как концептуальная насыщенность жанра, становится основанием концептологической типологии жанров: максимального уровня концептуальная насы- щенность достигает, когда в картину мира, конструируемую в тек- стах данного жанра, входят определенная фактуальная информация о самом жанре и ценностное отношение к нему (сам жанр при этом фигурирует в качестве одного из активизируемых в нем метаконцеп- тов) [Слышкин 2004: 195–246]; см. статью Г. Г. Слышкина «Речевой жанр: перспективы концептологического анализа», вошедшую в чет- вертый выпуск «Жанров речи» [Слышкин 2005].

Н. Ф. Алефиренко (статья «Концепт и значение в жанровой ор- ганизации речи: когнитивно-семасиологические корреляции», во- шедшая в четвертый выпуск сборника «Жанры речи») доказывает, что концепты-архетипы (в том числе и те, которые выделяли еще К. Г. Юнг, М. Элиаде, Н. Фрай, и те, о которых писали Е. М. Ме- летинский, В. Н. Топоров и другие отечественные исследователи), представленные основными типами дискурсивного мышления, являются генетически сплавленными с жанровыми структурами. Ученый постулирует рассмотрение онтологического соотношения концепта,языковогозначенияиречевогожанраврамкахкогнитивносемасиологической парадигмы, их корреляцию по таким категориям когнитивной семантики, как знание, концепт, семантические сети, сознание, языковое сознание и значение.

В некоторых исследованиях (например, [Маркова 2003; Кусов 2004]) объясняющие потенции ТРЖ при изучении концептов исполь- зуются, на наш взгляд, недостаточно — по сути, можно говорить лишь о частичных дополнениях к основному (концептологическому) ана- лизу.

Так, в кандидатской диссертации Л. Ф. Марковой «Когнитивная идентификация речевого жанра» ставится цель «выявить признаки для построения типологии речевых жанров на основе когнитивных критериев». Однако заявленная, очень важная (кроме того, красиво

имодно звучащая и как будто бы никем ранее не ставившаяся) за- дача едва ли решена Л. Ф. Марковой полностью: вместо того чтобы привлекать действительно новые, не использовавшиеся ранее ког- нитивные идеи, автор предлагает модели, действительно базовые в концептологии (например, фрейм-модель), но совершенно неновые

идаже ключевые в ТРЖ.

252ГЛАВА IV. Жанроведение в XXI в.

Вдокторской диссертации А. В. Олянича [2004], в которой раз- рабатываются основы презентационной теории дискурса, концепт фактически понимается лишь как то, что транспортируется в дис- курс для повышения его воздейственности.

Вцелом идеи интеграционного жанр-концептологического (или дискурс-концептологического) характера еще не оформились в еди- ную концепцию, отношения жанра и концепта часто понимаются поразному.

Вобщей типологии концептов место концептов, непосредственно связанных с речевыми жанрами, определяется достаточно ясно: с РЖ связаны коммуникативные концепты, а именно имеющие четкое

композиционно-тематически-стилистическое содержание. Зафикси- рованные в языке имена данных концептов или являются непосред- ственно именами речевых жанров или их компонентов (стратегий, тактик и т. д.), или отражают оценочное отношение к ним в рамках данной культуры.

Однако здесь далеко не все ясно. Не существует типологии РЖ на такой основе, и не ясны пока ни возможные конкретные основания такой типологии, ни то, как она должна относиться к уже существую- щим типологиям (например, имеющим в основе противопоставление первичных и вторичных, простых и сложных, фатических и инфор- мативных, риторических и нериторических, конвенциональных и неконвенциональных речевых жанров). Не вполне ясно, насколько существенны для РЖ особенности концептов, выделяемые на основе разработаннойлингвокультурологической / концептологическоймето- дологии (образный, понятийный, ценностный компоненты концептов, их отражение в лексике, идиоматике и грамматике языка, этимология и т. д.), а если данные признаки существенны, то для каких именно аспектов речевых жанров.

Вообще говоря, мы видим только один, действительно важный признак, который может быть положен в основу лингвокультуроло- гической / концептологической типологии РЖ: деление жанров и жан- ровых образований, используемых в коммуникативном пространстве внутри определенной речевой культуры, на поддерживаемыеданной культурой и не поддерживаемые ею.

Попытаемся показать, каким образом данный признак может быть использован (и уже используется) при изучении речевых жан- ров.