Файл: dementev_v_v_teoriya_rechevyh_zhanrov.pdf

таты в основном статистические, их настоящее осмысление — дело будущего.

Как уже говорилось, СБ не могла исторически сложиться на рус- ской национальной почве еще и потому, что типологически праздно- речевая личностно нейтральная фатика (точка О на графике, пред- ставляющем типологию фатических речевых жанров — см. § 3.4.1) противоречит русской коммуникативной категории фатиче ская цент робежно сть, истоки которой также кроются в общей оп- позитивности русской культуры.

В русской фатической коммуникации основная область речежан- ровой системности приходится на края типологии ФРЖ, которые проработаны гораздо больше, чем середина. Общение данных ти- пов является доминирующим, оно обычно поглощает середину; при этом к проработанным краям не относятся отрезки OC и OD, пред- полагающие высокую косвенность. В русском межличностном обще- нии типичны жанровые переходы О → ОВ, О → ОА, менее типичны О→ОDиО→ОСинетипичныпереходыОВ→О,ОА→О,ОD→О, ОС→ О. Переход от точки О к другим фатическим жанрам, как прави- ло, полностью блокирует дальнейшее развитие жанров точки О.

Эта коммуникативно-типологическая черта принципиально отли- чает систему русской фатики от таких, например, как французская, англо-американскаяидругих цент ро ст ремительных систем, где экстремальная фатика встречается редко и в целом нехарактер- на для коммуникации; в то же время детально проработана система средств общения типа small talk: лексика, стиль, набор тем, комму- никативные тактики, средства организации начала, продолжения и завершения контакта такого типа, который предполагает личностно нейтральные доброжелательные отношения.

Все встречающиеся в обширном пространстве small talk сред- ства других РЖ воспринимаются как в конечном счете вторичные и поглощаются общей тональностью жанров точки О, не становятся инициативными репликами (порождающими актами) других жанров. Господство тональности small talk и — шире — тональности центра поля ФРЖ, личностно нейтральной фатики проявляется в слабой дифференциации small talk и тех жанров, которые противопоставле- ны small talk очень отчетливо в русской речевой культуре (дружеская беседа, семейная беседа, разговор по душам).

Личностно нейтральная фатика типа small talk в английской ком- муникации может совершенно естественно и гармонично длиться

часами, не вызывая сбоев и затруднений (см.: [Фенина 2005]), в то время как «Русский человек ... не умеет вести светскую беседу, это для него всегда в тягость» [Стернин 2003: 282].

Итак, жанр светской беседы обнаруживает как признаки НК-1, так и признаки НК-2. Первые и вторые можно противопоставить как преимущественно бессознательные и сознательные факторы, обу- словливающие те или иные черты текста. Источником НК-1 являют- ся фатическое начало СБ и вариативность, допускающая творческое самовыражение. Источник НК-2 — соревновательность и концерт- ность, а также невыражаемое прямо стремление передать через под- черкнуто этикетную форму светского коммуникативного поведения (но эта форма отчасти прикрывается требованиями бизнеса, службы или иной необходимостью, позволяющими не эксплицировать основ- ную цель разговоров) следующее содержание: «мы с вами принадле- жим к “свету”, т. е. правящему сословию». Кроме того, СБ как НК-2 строится на ряде ограничений и запретов — тематических, структур- ных, лексических и др., — которые приходится постоянно иметь в виду говорящему.

Названные доминанты СБ обусловлены ее принадлежностью к «ФРЖ точки О». Некоторые факторы ее «непрямоты» становятся особенно заметны при сопоставлении с более прямыми жанрами. Так, «прямота» ФРЖ ОВ обусловлена необходимостью уменьшения неопределенности. Неопределенность, будучи совершенно умест- ной в светской беседе, флирте и др., должна быть ограничиваема в дружеской беседе, в которой необходимо эксплицировать некоторые смыслы.

Сказанное не означает, что СБ требует большего сокрытия информации, чем ДБ (хотя и это возможно). Сказанное также не озна- чает, что в ДБ есть специальная потребность в более прямой и точной передаче информации, — экспликация смыслов в ДБ осущест- вляется скорее в плоскости межличностных отношений.

Итак, в результате сравнительного исследования жанров разго- вор по душам и светская беседа обнаруживаются, с одной стороны, их очевидные и очень значительные различия, с другой стороны, кажущаяся странной близость и тяготение друг к другу, которая, повидимому, не могут быть объяснены только тем, что «и то и другое — это коммуникативные идеалы».

Кроме того, даже начальное исследование показывает, что подоб- ные отношения связывают многие другие русские речевые жанры (и не только жанры, но и другие речевые и даже языковые единицы, на- пример лексику). Складывается впечатление, что мы имеем дело с не-

кой глобальной содержательной / оценочной шкалой, значимой для разных уровней как языка, так и коммуникативно-речевой культуры в целом.

Следующие соображения, высказываемые нами в основном на материале русской лексики, как представляется, вполне доказывают справедливость этого предположения.

В целом адекватное объяснение множества (если не всех) жанров русской речевой культуры, а также огромного множества языковых единиц разных уровней и нежанровых речевых явлений невозмож- но без учета важных для русской культуры (и отсутствующих в дру- гих культурах) оценочных шкал, ценностных сценариев и ценност- но организованных концептуальных полей (в частности, системы нравственно-этической оценочности).

Думается, среди них занимает важное место оппозиция, которая в общих чертах может быть охарактеризована как противопоставле- ние (в восприятии мира, человеческих взаимоотношениях, коммуни-

кации, языке) начала в целом персонального, личностного и меж- личностногоиначаласоциального,неличностного(официального,

ритуального).

Левый член оппозиции оценивается в рамках русской «меж- личностной» системы ценностей (это прежде всего нравственная оценка). Здесь присутствует идея огромности мира, не поддающе- гося рациональному упорядочению, воспринимаемого через при- зму сильных, неконтролируемых и иррациональных эмоций, мечты

ибесконечно многообразных человеческих отношений, где един- ственным безусловным ориентиром является нравственный. Правый член оппозиции принадлежит внеличностной сфере жизни и взаи- моотношений людей, где человек воспринимается как абстрактный носитель социальной функции. На первый план выходит идея со- циального института, ограничений, нечто рационально-логическое, нацеленное на статусное взаимодействие с людьми. На правый член оппозиции не распространяется нравственно-личностная оценка —

ив то же время в русском речевом сознании данное явление оце - нивает ся от рицательно засам факт отказа от нравственной

оценки, выбор в пользу неличностного типа отношений, т. е. с точ- ки зрения русской картины мира как бы сознательное уклонение от естественных человеческих обязанностей и законов.

Если назвать условно коннотативный компонент, содержащийся в левом члене оппозиции, Р (personal), то наличие Р, [P] представляет собой норму и нейтрально с точки зрения оценки, а отсутствие Р, [-Р] оценивается отрицательно.

Оценочная оппозиция [P] ~ [-P] реализуется в языке и речевой коммуникации. В лексике выделяются номинации определенных яв- лений: людей, поступков, признаков, видов деятельности, социаль- ных отношений (только некоторые из этих номинаций фиксируются словарями как оценочные), в семантической структуре которых четко выделяется компонент (или компоненты), обусловленный принад- лежностью лексемы к оценочной оппозиции [P] ~ [-P]: маркируется включенность данного явления в оппозицию в качестве одного из членов, или же подвергается оценке эта включенность; оцениваться может также отсутствие элемента [P] либо отсутствие [-P].

Наиболее наглядно эти оценочные семы можно выделить у лек- сем, в содержательном отношении близких, прежде всего синонимов, которые (в идеале) различались бы только этим оценочным компо- нентом:

(1)мастер ~ профессионал;

(2)мой парень ~ мой бойфренд;

(3)халявщик ~ иждивенец;

(4)очень плохо ~ крайне неудовлетворительно;

(5)убийца ~ киллер.

Лексемы мастер и профессионал (оппозиция 1) часто исполь- зуются как синонимы, однако в их семантике и сфере употребления есть один существенный отличительный признак: мастер (= уме- лец) — безусловно и безотносительно положительная характеристика

(Фабий становился замечательным живописцем — уже не простым любителем, а мастером. Тургенев «Песнь торжествующей любви»); профессионал (= специалист) — характеристика хотя тоже скорее по-

ложительная (ср.: Он настоящий профессионал в стране любителей), но более узкая, функциональная (На путь профессионала-боксера его толкнул дядя Боб. Билль-Белоцерк. «Пощечина»). Мастер прежде