Файл: Беседы Эпиктета (Античная классика) - 1997.pdf

29земли он не теряет. А нам больше ничего, кроме этого, и не

надо. А будет ли у нас свобода воли совестливой и честной или бесстыдной и бесчестной, этому мы значения не придаем

ничуть, кроме как только в школе лишь в рассужденьицах.

30Вот потому-то мы совершенствуемся лишь в рассужденьи­ цах, а вне их - ни в малейшей мере.

11. С чего начинается философия

Философия начинается, у тех, конечно, кто приступает к ней как должно и от порога, с осознания своего бессилия и

2 несостоятельности в необходимых вопросах. В самом деле,

мы приходим не имея никакого от природы понятия о прямо­

угольном треугольнике или о четверти тона или полутоне, но

всему этому нас обучает то или иное преподаваемое искус­

ство, и поэтому не знающие всего этого и не мнят, что знают.

3А кто приходит не имея врожденного понятия о благе и зле, о

прекрасном и постыдном, о подобающем и неподобающем, о

счастьеl , о должном и надлежащем, о том, что следует де-

4лать, и том, чего не следует делать? Поэтому все мы пользу­ емся этими словами и пытаемся применять эти общие поня-

5тия К частным случаям. «Он прекрасно поступил». «Как сле­

довало». «Не как следовало». «Его постигло несчастье». «Ему выпало счастье». «Он несправедлив». «Он справедлив». Кто из нас щадит эти слова? Кто из нас откладывает пользование

ими до того, как научится этому, как это делают со словами,

6 касающимися линий или тонов, незнающие? А причина в том, что мы приходим как бы уже обученные природой кое­

чему в этих вопросах, исходя из чего мы и мнимое знание к

этому прибавили.

обладали они еще и этим вдобавок ко всему тому, что меша-

10 ло бы им быть совершенными? Ну а вот, поскольку ты дума­

ешь, что ты и соответственно применяешь общие понятия к частным случаям, скажи мне, откуда ты берешь это? - По­

112

стоит, иначе я больше не стану считать тебя даже стоящим

23весов. Вот так судят о вещах и взвешивают их, когда мерки

24уже приготовлены. И занятие философией в том заключается,

25чтобы рассматривать и устанавливать мерки, а уже пользо­

ваться познанными, это - дело добродетельного человека.

12. О ведении беседы

Все то, что следует изучить для умения рассуждать, тща­

тельно разработано нашимиl . Однако в подобающем приме­

нении всего этого мы совершенно не подготовлены упражне-

2ниями. Дай, вот, кому хочешь из нас какого-нибудь профана в собеседники, и он не находит, как обходиться с тем, а не­

много продвинув человека, он, как только тот становится ему

поперек, уже не может справиться, но, в конце концов, начи­

нает или бранить или насмехаться и говорит: «Это профан,

3невозможно обходиться с ним». А проводник, когда возьмет кого-нибудь заблудившегося, ведет к нужному пути, а не

4уходит с насмешками и бранью. И ты покажи ему истину, и

увидишь, что он следует ей. А до тех пор, пока не покажешь,

ты не над ним смейся, но скорее осознавай свою несостоя­

тельность.

5 Как же поступал Сократ? Он неизбежно приводил самого собеседника к тому, что тот свидетельствовал в его пользу, а

ни в каком другом не нуждался свидетеле. Вот потому-то мог

он говорить: «Прочие пусть себе здравствуют, а свидетелем

мне всегда достаточно возражающего, и я не спрашиваю

6мнение у прочих, а только у собеседника»'. Ведь он так ясно

устанавливал то, что следует из понятий, что всякий, кто бы

причем он не говорил: «Дай мне определение завистю> и, после того как тот давал определение, «Ты дал неправильное определение, потому что определяющий термин не соответ-

10ствует определяемому термину»4. Это научные выражения, и поэтому для профанов несносные и труднопонимаемые, от

11употребления которых мы не в состоянии отказаться. А что

касается таких выражений, при употреблении которых про­

фан сам, следуя своим представлениям, был бы в состоянии

114

пока не попал в такое положение.

115

13. О беспокойстве

Когда я вижу беспокоящегося человека, я говорю: Чего же хочет этот? Если бы он не хотел чего-то независящего от

2него, отчего бы еще ему беспокоиться? Поэтому и кифаред, когда поет наедине с собой, не беспокоится, а когда выступа­

ет в театре, беспокоится, даже если обладает превосходным

голосом и прекрасно играет на кифаре. Он ведь хочет не

только спеть прекрасно, но и снискать славу, а это уже не

3зависит от него. Стало быть, где у него есть знание, там сме­ лая уверенность: приведи какого хочешь профана, на него он и внимания не обращает. А где он не знает и не приучил себя,

4там он беспокоится. А что это значит? Он не знает, что такое

толпа и что такое похвала толпы. Вот по нэте ударять и по

гипатеl он научился, а что такое похвала от толпы и какое значение имеет она в жизни, он и не знает и не приучил себя

5к этому. Стало быть, он неизбежно должен трепетать и блед­

неть. Когда я вижу какого-нибудь кифареда в страхе, я, ко­

нечно, не могу сказать, что он не кифаред, но что-то другое я

6могу сказать, и не одно, а многое. И прежде всего я называю его чужеземцем и говорю: Этот человек не знает, где он об­

ретается. Столько времени по своем прибытии проживая здесь, он не знает законов и обычаев этого города и что мож­

но и что нельзя. Но он даже не обращался никогда к кому­ нибудь сведущему в законах, чтобы тот сообшил и истолко-

7вал ему предписания законов. Однако завещания он не пи­

шет, не узнав, как следует писать его, или не обратившись к

знающему, и не скрепляет печатью закладную или пишет ру­

чательство иначе, а стремлением, избеганием, влечением, намерением, замыслом он пользуется без обращения к све-

8дущему в законах. Что значит без обращения к сведущему в законах? Он не знает, что хочет того, что не дано, и не хочет

того, что неизбежно, и не знает ни своего, ни чужого. А вот если бы он знал, то он никогда не испытывал бы препят­ ствий, никогда не испытывал бы помех, не беспокоился бы.

9Как же иначе? Разве кто-нибудь испытывает страх относи­

тельно того, что не есть зло? - Нет. - Ну а относительно того, что хоть и есть зло, но от него зависит, чтобы оно не IО случилось? - Отнюдь. - Так если независящее от свободы воли не есть ни благо, ни зло, а все зависяшее от свободы во­

ли зависит от нас и никто не может ни отнять у нас этого, ни

доставить нам то, чего мы не хотим из этого, где тут еще

I I место беспокойству? Но мы о бренном теле беспокоимся, о

бренном имуществе, о том, что решит цезарь, а о внутрен­ нем - ни о чем. Разве - о том, как бы не принять ложного

мнения? Нет. Это ведь от меня зависите. Разве - о влечении

116