Файл: Кокорева Л. - Клод Дебюсси - 2010.pdf

вестен факт: после слов Мелизанды «О! как несчастна я!» из зала неслось «Имы тоже\». Нападкам подвергались и многие другие сцены Пеллеаса. При этом известно, что поставленная впервые на сцене театра Буфф-Паризьен драма Метерлинка была принята с энтузиазмом, и никто над текстом не насмехался.

Такая реакция при первом показе оперы Дебюсси, возможно, была спровоцирована самим драматургом. Возмущенный тем, что роль Мелизанды Дебюсси рещил без его согласия поручить замечательной шотландской певице Мэри Гарден, а не намеченной ранее Жоржетте Леблан — возлюбленной Метерлинка, он объявил Дебюсси настоящую войну. Перед генеральной репетицией в Opera Comique распространялись листовки с текстом Метерлинка, в котором он подчеркивал несуразицы текста из-за купюр, сделанных Дебюсси, и желал провала оперы. Известно, что Метерлинк даже вызвал Дебюсси на дуэль (она, к счастью не состоялась). Однако во французской критике XX века мнения по поводу текста разделились. Есть его противники, а есть и защитники, которые искусно анализируют текст драмы и доказывают его художественную ценность. К ним, в частности, относятся М. Эмманюэль и А. Голеа'^^.

Сюжет драмы прост. История любви, ревности, смерти юных влюбленных, напоминающая историю Тристана и Изольды или Франчески и Паоло из Божественной комедии Д а н т е . . . Н о этот вечный сюжет рассказан по-новому, средствами символического театра. «То, что доступно речи, скользит всегда по поверхности ве-

Emmanuel М. Pelleas et Melisande de Debussy. Etude et analyse. Цит. изд.; Galea A. Pelleas et Melisande. Paris, 1952.

Немолодой рыцарь Голо, внук короля Аркеля, заблудившись ночью в лесу, повстречал юную золотоволосую девушку необыкновенной красоты по имени Мелизанда. Она плакала у ручья, на дне которого лежала ее золотая корона. До конца драмы остается неразгаданной тайна, откуда она пришла, почему плакала и почему не захотела, чтобы Голо достал ее корону. Голо уводит ее из леса, и она становится его женой. Когда в замок Аркеля Голо привозит свою молодую жену, она встречает там юного Пеллеаса — младшего брата Голо. Непреодолимое чувство постепенно охватывает два юных сушества. Все дальнейшее в драме посвяшено раскрытию нарастающего чувства любви Пеллеаса и Мелизанды (в котором они почти до конца драмы не решаются признаться друг другу) и растущему чувству ревности Голо. Трагическая развязка: Голо с мечом в руке настигает влюбленных во время их ночного свидания. Он смертельно ранит Пеллеаса, ранит также и Мелизанду. Но умирает она от горя, а не от маленькой раны.

29

щей» — это высказывание Метерлинка. Поэтому его персонажи в драме не говорят о самом главном. О главном они умалчивают. Это нужно прочитать между строк: фразы отделены друг от друга многоточием, и почти каждая фраза символически значима, ибо в ней любой, даже простой бытовой факт предстает неким символом, за которым угадывается множество смыслов.

Любой намек вырастает в идею. Так, потеря обручального кольца Мелизандой, уронившей его на дно глубокого бассейна, — многозначительный символ, раскрывающий без слов ее отношение к супругу. Предсказание Пеллеасом бури на море символически связывает природную стихию с человеческим бытием и его потрясениями. Мрачное подземелье, куда Голо увлекает Пеллеаса — также символ. Ими буквально наполнено произведение Метерлинка.

Важны (и в этом суть символистской эстетики) намеки на скрытые связи человеческого бытия и жизни природы. В драме многое значит вода, она присутствует едва ли не в каждой сцене (море, источник, бассейн, ручей), сопровождает своих героев и по-своему раскрывает их судьбы. Чистый прозрачный ручей олицетворяет лучезарный облик золотоволосой Мелизанды, волнующееся море — поэтичный, взволнованный любовью и нежностью к Мелизанде облик Пеллеаса.

Символами выступают п о л д е н ь и п о л н о ч ь . Все сцены разворачиваются именно в это, отмеченное в тексте время суток. В полдень — первое свидание Мелизанды и Пеллеаса, когда она теряет кольцо (П-1), в полдень Мелизанда родилась, о чем она поет в песне (111-1)''^. В полночь в мрачном лесу Голо нашел Мелизанду, в полночь — первое проявление чувств юных героев драмы (П1-1), в полночь — последнее свидание влюбленных, когда Голо убивает Пеллеаса... Полдень и полночь рождают еще одну антитезу, непрерывно присутствующую в тексте: с в е т а и м р а к а или с в е т а и т е н и . Это также чрезвычайно важные символы драмы — своего рода символы человеческого бытия. Они послужили для Дебюсси основой в драматургии.

Ключевым мотивом драмы, выступающим в качестве символа, является также мотив отъезда Пеллеаса. С первого и до последнего его появления на сцене мы слышим, что он хочет уехать. На самом деле он не хочет уехать. Но все же «уезжает», покидает этот мир.

** Здесь и далее римскими цифрами обозначается действие, арабскими цифрами — картина.

30

Еще один повторяющийся мотив — мотив падения', падение кольца

вбассейн, короны — в ручей (1-1), падающие волосы Мелизанды — то в бассейн (II-1), то из окна бащни (III-1), опасность падения Мелизанды в бассейн, из окна бащни, Пеллеаса — в пропасть в сцене В подземелье (III-2), куда привел его Голо. Все эти символы говорят о некой предначертанности судьбы. Кроме того, они повторяются много раз, словно музыкальные темы и в контексте каждой сцены звучат по-разному, делая текст как бы музыкально организованным.

Кроме мотивов, наполненных символическим значением, есть повторяющиеся словесные мотивы, которые, пожалуй, нельзя причислить к символам, но они также придают драме черты музыкальной формы. Вьщелим некоторые из них. Мотив руки Мелизанды «Дай ручку мне» Голо и Пеллеас повторяют не один раз в разных ситуациях — в первой встрече Голо и Мелизанды в лесу (I-1), в первой встрече Пеллеаса и Мелизанды (1-3), в момент потери кольца в сцене у бассейна слепых (II-1) и т.д. В использовании этого мотива есть своя драматургия. Поначалу Мелизанда на просьбу дать руку отвечает отказом: с испугом — Голо (1-1), с кокетством — Пеллеасу (1-3, II-1, П-З). В сцене с волосами Мелизанды (III-1) она не отказывается, протягивает руку Пеллеасу, но он не может дотянуться до них и, наконец, в последней сцене IVакта Мелизанда, наконец, дает руки Пеллеасу. В конце концов, она дает руку и Голо (1У-2), но тот

вгневе ее отталкивает со словами «Слишком горячи ваши руки. Подите прочь!». Так в тексте разворачивается целая «поэма» руки.

Мотив волос Мелизанды: «О! Ваши волосы!», — восклицает Пеллеас (II-1). «Они длиннее моих рук, они длиннее меня», — отвечает Мелизанда (там же). Ниспадая из окна бащни, они окутывают Пеллеаса, приводя его в состояние любовного экстаза: «Они так нежны, словно упали с неба. Я думал, что это струяи^ийся свет» (III-1). За волосы таскает Мелизанду разъяренный от ревности Голо: «Твои длинные волосы понадобились, наконец, для чего-то» (IV-2). Как и в

мотиве руки, здесь определенная драматургия контрастов: восторга любви и гнева ревности. Есть также повторяющийся мотив глаз Мелизанды, мотив красоты Мелизанды, мотив седины Толо, мрачные мотивы крови, смерти и многие другие.

К особенностям текста, природа которых также чисто музыкальная, можно отнести часто встречающиеся репетиции слов. Эти репетиции напоминают повтор музыкальных мотивов. «Не трогайте меня, не трогайте меня» в первой сцене Мелизанда произносит не-

31

сколько раз. После потери кольца Пеллеас на вопрос Мелизанды, что сказать Голо, отвечает: «Правду сказать, правду сказать». В последней сцене Голо, требуя от Мелизанды ответа, любила ли она Пеллеаса, повторяет слова: «Мне нужно знать, наконец, правду, мне нужно знать, наконец, правду! Скажи мне, скажи мне\».

Одной из самых важных и характерных особенностей языка символизма является то, что он основан на а с с о ц и а т и в н о м м е т о д е . Любая фраза, казалось бы, малозначительная, намекает на что-то через ассоциации. Многозначительны явные аллюзии на шекспировскую трагедию Отелло. Тема ревности Голо проходит через всю оперу, так же как и тема ревности Отелло. Кроме того, в мотиве потерянного кольца — аллюзии на потерянный платок в трагедии Шекспира. Гнев Голо в момент, когда он не обнаружил обручального кольца на пальце Мелизанды, и его взрыв ревности подобен гневу Отелло, обнаружившего потерянный платок. Голо: «Лучше расстаться мне со всем, чем потерять кольцо. Ты не знаешь, что значит оно для меня. Ты не знаешь, откуда оно». Отелло: «Этот платок мне дорог. Мне мать его подарила на смертном ложе. С ним талисмана страшная сила сравниться может».

Драматическая сцена ревности (IV-2), когда Голо в гневе выкрикивает противоречивые приказания Мелизанде «Прочь уходи!Нет, не вздумай бежать. На коленях будешь ползти за мной. На колени передо мной!», явно содержит аллюзии на сцену Отелло, когда мавр при всех оскорбляет Дездемону: «На землю! Кайся!».

Вместе с тем, совершенно особая атмосфера недосказанности присуша драме Метерлинка. Ореолом таинственности окружен и образ Мелизанды: неизвестно, кто она, откуда, почему оказалась ночью в лесу и многое другое. Ничего не знал о ней Голо, когда взял в жены, так до ее смерти ничего о ней и не узнал.

Текст пронизан глубоким мистицизмом. Вот один пример: автор подчеркивает мистическую связь двух событий — падение обручального кольца Мелизанды на дно бассейна, что случилось в п о л д е н ь , и странного случая на охоте, который произошел с Голо также в полдень, когда его неожиданно понесла лошадь, выбросила из седла и всей тяжестью навалилась на него.

С самого начала драмы нас не покидает ощущение обреченности, фатальной неизбежности трагического конца. «Ничто, —

писал Ромен Роллан, — не может ничего изменить в порядке событий. Наперекор иллюзиям гордыни человека, мнящего себя господином,

32