Файл: Хронология.doc

807Исповедовавший Пушкина перед смертью священник Петр был поражен благоговением, с каким тот исповедовался и причащался Святых Таинств. Отец Петр говорил, что он себе желает такого конца. Пушкин говорил о Дантесе: «Прощаю ему и хочу умереть христианином». Мысли Пушкина были светлы перед смертью. Подав руку Далю, Пушкин проговорил: «Ну, подымай же меня, пойдем;, да, выше, выше, ну, пойдем». «Кончена жизнь, сказал затем умирающий. «Жизнь кончена… Дыхание прекращается». И, осенив себя крестным знамением произнес: «Господи Иисусе Христе…». «Так тихо, так спокойно удалилась душа его. Мы долго стояли над ним молча, не шевелясь, не смея нарушить таинства смерти», — говорил Жуковский.

«Не одно влияние чужеземного идеологизма пагубно для нашего отечества; воспитание, или, лучше сказать, отсутствие воспитания есть корень всякого зла» (А.С. Пушкин. т.11, с.43.)

«Служенье муз не терпит суеты, прекрасное должно быть величаво» –

808Достоевский о Пушкине: «Его Высокий Дар есть тот до конца не оцененный перл, в котором простотой и мудростью светится Тайная Воля Божья» (Достоевский Ф.М.Дневник писателя. Репринтное издание (1881 г.). СПб., 1992)

809 Когда волнуется желтеющая нива,

И свежий лес шумит при звуке ветерка,

И прячется в саду малиновая слива

Под тенью сладостной зеленго листка;

Когда, росой обрызганный душистой,

Румяным вечером иль утра в час златой,

Из-под куста мне ландыш серебристый

Приветливо качает головой;

Когда студеный ключ играет по оврагу

И, погружая мысль в какой-то смутный сон,

Лепечет мне таинственную сагу

Про мирный край, откуда мчится он, —

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, —

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога...

810 Толпой угрюмою и скоро позабытой Над миром мы пройдем без шума и следа, Не бросивши векам ни мысли плодовитой, Ни гением начатого труда. И прах наш, с строгостью судьи и гражданина, Потомок оскорбит презрительным стихом, Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом.

811Жуковский В. А. Сочинения. Изд. 7-е. СПб., 1879. Т. 6. С. 556.

812В течение всего года ходил босиком, в одной сорочке и легком белом халате, имел необыкновенную любовь к людям.

813 : художник мог теперь упаковать в этюдник все краски, не смешивая их предварительно в помещении, и работать на пленэре. Художники осознали, как важно писа! ь на натуре, среди света и воздуха - только то. что видишь на определенном расстоянии и при определенном освещении. Пейзажная живопись становится ведущим жанром в 19-м веке. Новые возможности палитры определили совершенно новую технику передачи того. что люди видят на натуре: сияющий свет и возд\х. мерцающею дымкх и туман. Новая техника заключалась в использовании возможное [ей палитры: цве1 при солнечном свете часто вступает в противоречие с тональными градациями. Поэтом} интенсивность цветового решения, нарушающая мя1 кую 1 радацию тонов и плавный переход их друг в друга, помогла доегичь впечатления глубины пейзажа.

814 «С тех пор, заглядываясь в это окно (прорубленное Петром – ВМ), перед которым Европа показывает нам свои Китайские тени, мы забываем смотреть на существенную, могучую, полную собственной жизни Россию» «России, для ее блага, для ее истинного величия, не нужно внешнего ослепительнрого великолепия; ей нужно внутреннее, не блистательное, но строго постоянное, национальное развитие. Нужно, чтобы и народ, удивительный своим могучим, свежим характером, своей употребительнстью на все, своим здравым, светлым умом, своею детскою восприимчивостью веры христианской, своею покорностью, еще не потрясенною власти верховной, приобрел все блага общежития; но приобрел их не вдруг, как того хотело нетепреливое стремление Петра, даровавшее ему вдруг Европейскую внешнюю образованность, но тихим ходом благотворящей правды, не жертвуя настоящим будущему, ничего не изменяя без нужды, извлекая закон из одной божественной правды, уважением к закону укореняя в сердцах чувство законности, давая здравую пищу просвещения; просвещением, основанным на христианстве, очищая нравы, и таким образом без потрясения возводя народ в определенное свыше для него человеческое и гражданское достоинство». О призвании России: «Это призвание есть восстановление Церкви в ее первобытной чистоте и святости, восстановление… великим примером чистой, самоотверженной, вселюбящей Веры» «. Порядок стоит на вере вБога, на вере в законность власти, на вере в закон и в долг, т.е. на бескорыстном послушании сердца, на его произвольном поданстве этому невыразимому святому, которое есть поэзия жизни…Поэзия не заключается в одном стихотворстве:она есть дух жизни Божией… Источник этой поэзии есть вдохновение (вдохновение, которое я назвал бы верою в великое и прекрасное, вдруг объемлющее душу нану» (М.,1867, с. 49-50,83,68)

815 “В наших искренних ддружеских тесных сношениях с Западом мы не примечаем, что имеем дело как будто с человеком, носящим в себе злой, заразительный недуг, окруженный атмосферою опасного дыхания. Мы целуемся с ним, обнимаемся, делим трапезу мысли, пьем чашу чувства... и не замечаем скрытого яда в беспечном общении нашем, не чуем в потехе пира будущего трупа, которым он пахнет”. Эта мысль вызвала резкую реакцию В.Г.Белинского. Но история подтвердила правоту славянофила. Что сказал бы Белинский, приведись ему услышать “смертельный металл”, видеть всемирную грязь интернета, оргию сатанизма и колдовства?

816Выхожу один я на дорогу, Сквозь туман кремнистый путь блестит. Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, И звезда с звездою говорит. В небесах торжественно и чудно. Спит Земля в сиянье голубом...

817

Провозглашать я стал любви И правды чистые ученья В меня все ближние мои Бросали бешено каменья...

818Лист причислял это произведение Шопена к “самым могучим его созданиям” . Писал, что “основной мотив неистов, зловещ, как час, предшествующий урагану; слышатся как бы возгласы отчаяния, вызов, брошенный всем стихиям... У величайших композиторов мы не знаем ничего подобного поразительному эффекту, который производит это место, внезапно прерываемое сельской сценой, мазуркой идиллического стиля, от которой как бы веет запахом мяты и майорана”.

819 Когда кичливый ум, измученный борьбою С наукой вечною, забывшись, тихо спит, И сердце бедное одно с самим собою, Когда извне его ничто не тяготит; Когда, безумное, но чувствами всесильно, Оно проведает свой собственный позор, Бестрепетностию проникнется могильной И глухо изречет свой страшный приговор,- Страдать, весь век страдать бесцельно, безвозмездно,

Стараться пустоту наполнить и взирать, Как с каждой новою попыткой глубже бездна, Опять безумствовать, стремиться и страдать,- О, как мне хочется склонить тогда колени, Как сына блудного влечет тогда к Отцу! - Я верю вновь во все,- и с шепотом моленья Слеза горячая струится по лицу.

820 Пророческое письмо сообщает о «ненависти к России, без особенной причины, есть замечательный феномен нашего времени. Я говорю здесь о ненависти тех, кои хотят управлять общим мнением…Это бешенство, с каким некоторые газетчики на нас клевещут, означает только то, что Россия есть для них самый твердый и потому самый ненавистный представитель того порядка, который они, представители так называемого движения (прогресса – ВМ), опрокинуть стараются…Движение тихое есть порядок и благоденствие, движение насильственное есть революция; а всякая революция губит настоящее в пользу будущего, которое никогда не бывает таким, каким хотят создать его разрушители настоящего»

821 «Архитектура – застывшая музыка»

822 «Русь для внешнего врага неприкосновенна (сохрани ее Бог от врагов внутренних)»

823Не говорите: «То былое,

То старина, то грех отцов,

А наше племя молодое

Не знает старых тех грехов».

Нет! Этот грех - он вечно с вами,

Он в ваших жилах и в крови,

Он сросся с вашими сердцами, -

Сердцами, мертвыми к любви.

Молитесь, кайтесь, к небу длани!

За все грехи былых времен,

За ваши каинские брани

Еще с младенческих времен;

За слезы страшной той годины,

Когда, враждой упоены,

Вы звали чуждые дружины

На гибель Русской стороны;

За рабство вековому плену,

За робость пред мечом Литвы,

За Новгород и его измену,

За двоедушие Москвы;

За стыд и скорбь святой царицы,

За узаконенный разврат,

За грех царя-святоубийцы,

За разоренный Новоград;

За клевету на Годунова,

За смерть и стыд его детей;

За Тушино, за Ляпунова,

За пьянство бешеных страстей;

За слепоту, за злодеянья,

За сон умов, за хлад сердец,

За гордость темного незнанья

За плен народа; наконец,

За то, что полные томленья,

В слепой сомнения тоске,

Пошли просить вы исцеленья

Не у Того, в Его же руке

И блеск побед, и счастье мира,

И огнь любви, и свет умов, -

Но у бездушного кумира,

У мертвых и слепых богов.

И, обуяв в чаду гордыни,

Хмельные мудростью земной,

Вы отреклись от всей святыни,

От сердца стороны родной;

За все, за всякие страданья,

За всякий попранный закон,

За темные отцов деянья,

За темный грех своих времен,

За все беды родного края, -

Пред Богом благости и сил

Молитесь, плача и рыдая,

Чтоб Он простил, чтоб Он простил!

824 «Законы, мораль, религия для него (пролетария) не более, как буржуазные предрассудки» (Но за вычетом совести остается вместо человека скотина!)

825«Революция — прежде всего враг христианства! Антихристианское настроение есть душа революции…»

826«В 1849 году, как известно, древние языки были изгнаны из наших гимназий и философия из наших университетов. Результаты этого двойного изгнания не замедлили обнаружиться и в жизни, и в науке. Трудно отвергать, что понижение образовательного уровня гимназий и университетов послужило весьма благоприятствующим условием для того поверхностного радикализма, который овладел значительною частью нашего общества с начала 60-х годов. <…> Существенный характер науки, то, что делает ее истинным знанием, а не простым набором фактов, есть, без сомнения,обобщение в различных его видах. Но для научного обобщения прежде всего необходимы два условия: во первых, известное формальное развитие мышления, ручающееся за правильность в самом процессе обобщения, а это формальное развитие лучше всего достигается изучением математики и той конкретной логики, которую представляют языки, по преимуществу, классические; <во-вторых, для плодотворных и широких обобщений в науке необходимы известные начала и идеи, которые должны давать обобщению определенное направление и цель, а эти начала и идеи, не находящиеся ни в одной частной науке, могут быть установлены только всеобщею наукою – философией>. Поэтому не удивительно, что с изгнанием классицизма и философии из нашей общеобразовательной школы русская наука стала обогащаться массою случайных произведений без цели и плана в общем, без логической связи в частностях; и это качественное понижение научной производительности было бы, разумеется, еще значительнее, если бы ряды русских ученых не пополнялись питомцами духовных семинарий и академий, продолжавших сохранять в себе классический и, в особенности, философский элемент. В конце 60-х годов необходимость классицизма как общеобразовательной системы была осознана правительством, и древние языки восстановлены в гимназиях». Цит. по книге: С.М. Лукьянов. О Вл.С. Соловьеве в его молодые годы. Петроград, 1916 – М., 1990. С. 89.

827 Присутствие непостижимой силы Таинственно скрывается во всем: Есть мысль и жизнь в безмолвии ночном, И в бяеске дня, и в тишине могилы, В движении бесчисленных миров, В торжественном покое океана, И в сумраке задумчивых лесов, И в ужасе степного урагана, В дыхании прохладном ветерка, И в шелесте листов перед зарею, И в красоте пустынного цветка, И в ручейке, текущем под горою.

828 Чарлз Дарвин, три года изучавший богословие в Кембриджском университете, был потрясен влиянием Библии на туземцев Ог­ненной Земли. Именно там он предполагал найти связу­ющее звено между обезьяной и человеком. Каждый год он посылал большую сумму на мис­сию. "Невозможность признания, что великий и дивный мир с нами самими, как сознательными существами, возник случайно, мне кажется главным доказательством существо­вания Бога". Когда естествоиспытатель Уоллес посетил Дарвина, то ему пришлось подождать приема, так как сын его сказал: "Теперь мой отец молится".

829 Альфред Теннисон про­гуливался в своем саду с посетившим его знатным гостем. Неожиданно гость остановился перед большой клумбой цветов и спросил поэта: "Давно, уже я желал вас спросить, что вы думаете о Иисусе?" Подумав, поэт ответил: "Что солнце для этих цветов, то Иисус Христос для моей души. И без него не мог бы я и жить".

830 "Новый Завет есть лучшая книга, какую когда-либо знал или будет знать мир".

831В плане распространявшегося в XIX веке сатанизма можно указать стихотворение Бодлера «Молитва», где лирический герой воспевает славу сатане и просит его покровительства.

832."Потомки в один прекрасный день от души посмеются над глупостью современных нам ученых-материалистов. Чем больше я изучаю природу, тем более изумляюсь непод­ражаемым делам Создателя". "Чем больше я занимаюсь наукой, тем больше станов­люсь верующим". "Так как я мыслил и изучал, потому и остался верую­щим, подобно бретонцу. А если бы я еще более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка". «Чем более я занимаюсь изучением природы, тем более останавливаюсь в благоговейном изумлении перед делами Творца. Я молюсь во время работ своих в лаборатории".

Пастер говорил, что понятие ПРИЧИНА "следовало бы резервировать для единственного божественного импульса, который сформировал эту Вселенную".

833«При демократии и умный, и глупый имеют один голос, но так как глупых больше, то демократия — это власть дураков»