Файл: Формы государственного устройства.pdf

Подобного рода необходимость в идентификации тоталитаризма вызвана тем, что после создания теорий тоталитаризма чрезвычайно остро встал вопрос разграничения собственно тоталитарных режимов (к каковым относятся режимы Сталина и Гитлера) от других недемократических правлений и исключения более широкого использования данного понятия, поскольку наметились тенденции называть тоталитаризмом разные, порою совсем не схожие друг с другом, модели правления. Так, к сегодняшнему дню те или иные эксперты пытаются причислить к тоталитаризму множество правлений, в числе которых: все этапы развития Советского Союза, модели правления Китая, Северной Кореи, Туркменистана, Таджикистана, Узбекистана, России (период правления Путина), США (период правления Дж. Буша), и т.д.

Особенно сложно отличить тоталитаризм от другого современного типа властвования - авторитаризма, к коему относится значительная часть вышеприведенных моделей правления.

По общепринятому определению, авторитаризм - это политический режим, при котором государственная власть концентрируется в руках либо одного человека, либо в одном органе власти (чаще всего исполнительном), которые проводят политику жесткого контроля общественной жизни и ограничения всякого рода свободы и плюрализма мнений.

Что касается таких форм, как аристократия, олигархия и истинная монархия, то здесь необходимо констатировать, что они не отвечают данному посылу (т.е. они не могут быть соотнесены с понятием «политический режим»), поскольку являют собой характеристику структурного оформления верховной власти, и мы смеем утверждать, что ввиду именно этой своей особенности они довольно редко встречались в природе как самостоятельная форма государства и были более краткосрочны; большей частью человечество имеет с ними дело только как с отдельными проявлениями других форм государства (стоит вспомнить «железный закон олигархии» Р. Михельса).

Следовательно, все исторические формы государства в основе своей представляют собой формы политических режимов, что более всего свидетельствует о чрезвычайной важности именно политических режимов как ведущей формы государства.

2.2 Культурно-цивилизационная основа разделения формы политического режима на демократии и автократии

Что же должно стать основой для новой классификации формы политического режима?

Первый фактор. Необходимо признать, что одними из основных и неизменных факторов, оказывающих непосредственное влияние на форму государства, являются природные и культурно-исторические особенности развития того или иного государства (народа, нации). И именно эти элементы (географическое расположение государства, культурная и цивилизационная принадлежность населяющей его нации, ее историческое наследие) оказывают самое глубокое воздействие на процесс трансформации государственных форм, которые, несмотря даже на влияние современной глобализации, продолжают нести оттиски своей культуры - цивилизационной, этнической, религиозной. Поэтому на сегодня основной упор должен быть сделан на классификации политических режимов, которые находятся в прямой зависимости от культурных особенностей наций.

В этом плане особо показательной является вышеприведенная классификация политических режимов Э. Хейвуда, который при обосновании своей классификации, наряду с политическими и экономическими характеристиками общества, ориентируется еще на культурные различия, в частности, при выделении режима «западные полиархии» он в качестве основного признака берет не наличие представительной демократии (что ныне характерно для большей части государств мира), а характерную только для западного мира «глубоко укоренившуюся приверженность принципу индивидуализма» [116, 40].

И это, на наш взгляд, наиболее правильный подход, поскольку, как замечает С. Хантингтон, «для большинства людей культурная идентификация - самая важная вещь» [115, 14]. Собственно этот признак (культурные различия), имеющий своим корнем культурные и цивилизационные особенности разных народов, должен быть положен в основу современной классификации форм политического режима, потому что именно благодаря ему складывается сегодняшнее многообразие форм государства, примером могут послужить очевидные различия между западными (США и государства Западной Европы) и не-западными демократиями (даже самыми признанными из них, как японская и южно-корейская).

Второй фактор. Современная классификация форм государства должна отойти от получившей начало еще в платоновские и аристотелевские времена тенденции разделять формы государства на отрицательные и положительные, поскольку в этом разделении в большей степени превалирует субъективизм, напрямую зависящий от политических и иных убеждений исследователя, чем объективная оценка им истинной природы того или иного правления. Иначе говоря, вспоминая Гоббса, это всего лишь «выражение порицания», которое своим истоком имеет только субъективное неприятие данной формы государства: «...те, кто испытал обиду при монархии, именуют ее тиранией, а те, кто недоволен аристократией, называют ее олигархией.» [36, 142].

Здесь следует отметить и то, что описание типов государства осуществляется по большей части субъективно, если не сказать предвзято и тенденциозно, именно вследствие наличия межцивилизационных, межкультурных различий. Так, принято считать, что характерная для западных стран демократия является наиболее положительной формой государства, которая к тому же выставляется как «идеал» и «образец для подражания» для других государств, особенно для государств не-западного мира, и, соответственно, типы государственного строя, распространенные вне западного мира, характеризуются как отрицательные формы государства. В то же самое время по отношению к не-западным государствам принято считать, что президентская форма правления, установленная в них, однозначно ведет к усилению авторитаризма, тогда как сам «оплот демократии» - Соединенные Штаты Америки - имеет форму президентской республики; такое проявление «двойных стандартов» привело к тому, что по отношению к США возникло и утвердилось такое понятие с двусмысленным и противоречивым содержанием, как «президентская демократия». А также в отношении авторитарных и тоталитарных государств принято считать, что подобные неконституционные государства более характерны для не-западной части земного шара, т.е. в научной литературе издавна укоренились, как нечто бесспорное и аксиоматичное, понятия «восточный авторитаризм», «азиатский деспотизм» и другие. С одной стороны, это трудно отрицать, поскольку, действительно, на сегодня восточный тип властвования более авторитарен, чем западный. Это связано с особенностями восточной культуры, для которой характерны такие архетипы, как традиционализм, консервативность, пассивность и т.д., приведшие к сформированию особого рода общества. Эти и другие характерные черты восточного общества даже сегодня, в эпоху глобализации, интеграции, унификации и стандартизации, в большинстве случаев не позволяют государствам слиться в ряд современных демократий. Но, с другой стороны, можно оспорить утверждения об авторитаризме как «порождении» только лишь Востока, тем более, об его однозначно отрицательной сути.

Исходя из такой точки зрения, отрицательными формами могут считаться только те политические режимы, при которых руководство страной осуществляется по нисходящей линии качества и эффективности, т.е. снижаются экономические показатели, ухудшается благосостояние нации, используются насильственные методы управления, такие, как тотальный государственный террор и репрессии, достигается критический порог уровня недовольства масс управленцами, снижаются авторитет и вес государства в мире, ухудшаются его взаимоотношения с соседними государствами, вплоть до состояния военной агрессии и угрозы нарушения территориальной целостности и т.д., одним словом, наносится непоправимый материальный и моральный ущерб как внутри страны, так и за ее пределами. А те политические режимы, которые пользуются непопулярными в мире (особенно западном) средствами и методами управления, но опираются на подлинную поддержку собственной нации (или хотя бы большинства) и ведут страну к более высокому статусу и положению в мире, не могут быть причислены к «дурным», «извращенным» и пр. формам государства. В силу этого, на наш взгляд, устоявшееся на сегодня в западной политической аналитике деление современных государств на «хорошие» демократические и «плохие» недемократические государства совершенно не отвечает интересам большинства народов мира.

Одним из наглядных аргументов в пользу этого суждения является то, что в последние годы все больше укрепляется мнение о том, что по темпам экономического роста государства с недемократическими режимами давно уже превосходят либерально-демократические государства. И это при том, что в течение более чем ста лет мировая общественность была уверена в том, что демократии обладают несомненными экономическими преимуществами перед недемократиями, и в том, что рост экономической мощи государства напрямую зависит от степени консолидации демократии в нем. Незыблемость и аксиоматичность этого утверждения уже пошатнулись под действием экономических успехов государств с недемократическими формами политического режима.

По статистике за последние 20 лет среднегодовые темпы роста экономики в недемократических государствах составляют более 6%, что в 2,5 раза превосходит среднегодовой показатель развитых западных государств. Например, среднегодовые темпы экономического роста США в 90-е гг. оценивались в 2,2%, тогда как в одном из четырех «азиатских тигров» - Сингапуре реальный рост экономики с 1960 по 1999 годы составил в среднем 8%. Всем известен феномен одного из наиболее известных недемократических государств мира - Китайской Народной Республики, которая на сегодня имеет статус мировой державы, обладающей огромной экономической и военной мощью, признанным международным авторитетом и перспективой в ближайшие несколько десятилетий превратиться в первую по мощи великую державу мира.

На сегодня эта тенденция сохраняется в виде экономического кризиса в

государствах Евросоюза и США, и поступательного роста национальных экономик ряда евразийских и собственно азиатских государств, т.е. государств постсоветского пространства (таких, как Туркменистан, Россия, Белоруссия, Казахстан) и государств Восточной и Юго-Восточной Азии (например, Китай, Таиланд, Сингапур).

Но западные полиархии еще не потеряли своей превалирующей роли в мировой экономике - на сегодня 13 из числа 15 самых богатых государств мира являются либерально-демократическими. При всем при этом именно недемократические государства демонстрируют в последнее время относительно высокие темпы экономического роста по сравнению с ведущими западными государствами. Поэтому сегодня на вопрос «Что экономически успешнее и эффективнее - демократия или недемократия?», однозначного ответа в пользу демократии быть не может, и, следовательно, под большим вопросом остается и якобы экономически негативная суть недемократических режимов.

К тому же отмеченная выше тенденциозность в отношении различных форм государства в большинстве случаев не имеет под собой фактологической основы, поскольку нет абсолютно отрицательных и абсолютно положительных типов государственного строя: у каждой разновидности как формы правления, так и формы политического режима, есть и достоинства, и недостатки.

Так, к достоинствам монархии, причем, характерным для всех ее форм, можно отнести следующие ее особенности:

1. монарх есть символ единства нации, т.е. наличие монарха предопределяет единство власти и народа;
2. монарх обладает огромным авторитетом и влиянием в обществе, поскольку является мерилом благородства и морали;
3. в монархии ввиду ее наследственного характера отсутствует борьба за государственную власть;
4. исходя из предыдущего фактора, а также ввиду непререкаемости

авторитета и влияния монарха, монархии характеризуются прочностью государственной власти, общественной стабильностью и безопасностью;

1. монарх при отправлении своих функций ввиду неограниченности срока своего правления руководствуется не сиюминутными личными корыстными интересами, а долгосрочными общегосударственными интересами, правя во благо всего народа;
2. исходя из предыдущего фактора, наличие монарха в государстве способствует его экономическому развитию и росту благосостояния населения (эта черта присуща даже абсолютным монархиям, например, Объединенные Арабские Эмираты считаются одним из ведущих социальных государств мира - с бесплатным социальным обеспечением населения, в том числе бесплатным жильем, высокой заработной платой, бесплатным высшим образованием, отсутствием налогообложения и т.д.).

Помимо этих, общих для всех видов монархии, положительных черт, каждая разновидность монархии имеет и другие достоинства, присущие только ей. Например, преимуществом конституционной монархии является то, что полномочия как монарха, так и других ветвей власти, строго ограничены государственными законами, и это не позволяет государственной власти скатиться к произволу; а преимущества абсолютной монархии в том, что она, во-первых, чрезвычайно устойчива и долговечна (именно абсолютная монархия в виде восточной деспотии установилась как самая первая форма государства еще в III тысячелетии до нашей эры), во-вторых, в ней заложена строгая централизация административно-хозяйственного аппарата, позволяющая

эффективно управлять всеми сферами общественного бытия.