Файл: Формы государственного устройства.pdf

отношений в обществе на момент установления данной формы политического режима, включая и политические взгляды руководства страны, и личные качества политических лидеров.

Исходя из этого, можно вывести основные признаки формы политического режима, такие, как:

• степень соответствия реальной политической жизни принятым и действующим в государстве законам;
• взаимоотношения органов власти с населением - место и роль личности в обществе; степень участия населения в механизмах формирования власти; совокупность средств и методов, используемых в этих отношениях; характер связей;
• специфика правовых отношений в обществе - соотношение реальных и декларируемых прав и свобод личности; соответствие прав личности правам государства; уровень правовой культуры населения;
• степень воздействия совокупности исторических, культурно­цивилизационных, этно-конфессиональных и социально-психологических характеристик народа на политический климат в обществе;
• статус и роль главы государства и высших органов власти - расстановка политических сил; взаимоотношения между структурами власти; политические взгляды руководства страны; личные качества политических лидеров.

Одним словом, политический режим - это характерный для определенного периода развития конкретного общества политический климат, который сформировался в результате совокупности различных, присущих только данному обществу, условий и факторов, и который к тому же является подвижной, динамичной системой по осуществлению различных аспектов властной деятельности государства.

Следовательно, формы правления и политического режима отличают друг от друга несколько признаков.

Первое отличие - форма правления характеризует Структурно-

организационную сторону, а форма политического режима - функционально­деятельностную сторону деятельности государства.

Второе отличие выражается в том, что форма правления более статичный элемент формы государства, т.е. все ее признаки законодательно оформлены и конституционно закреплены. Это изначально касается республиканской формы правления, как по этому поводу высказывался Руссо: «Таким образом, я называю Республикой всякое Государство, управляемое посредством законов, каков бы ни был при этом образ управления им» [57, 394]. Основы монархий (преимущественно современных) также заложены в конституциях, а в древних и средневековых монархиях издавались монаршие законы и указы, которые были так же легитимны, как и современные конституции; в монархиях, где отсутствовали писаные законы, управление производилось с помощью обычного права, обладающего для данного общества такой же степенью легитимности, как и писаные законы.

Форма политического режима, в отличие от формы правления, явление динамичное, которое может изменяться под действием того или иного сочетания присущих для данного общества объективных и субъективных факторов, при этом совсем не обязательно, чтобы эти изменения соответствовали духу действующих в государстве законов. В качестве примера можно привести времена Римской республики (510-30 гг. до н.э.), в которой при сохранении республиканского строя с его разделением властей, дважды (при Сулле и при Цезаре) устанавливался единовластный диктаторский режим. То же самое можно сказать и о Советском Союзе, который по определению был республикой, а фактически пережил ряд политических режимов - ленинский диктаторский, сталинский тоталитарный, брежневский авторитарный, горбачевский либерально-демократический.

Таким образом, после выявления основных отличий формы правления и

формы политического режима можно сформулировать заключение, что все

изменения, так сказать, «отклонения от нормы», происходящие в

государственном строе, есть проявления политического режима, следовательно,

именно политический режим является главнейшей, наиболее точно и объективно характеризующей суть данного государства, формой государства.

А выдвижение форм правления в качестве одной из основных классификационных систем в современном мире уже не актуально, поскольку современный мир динамичен и изменчив, а формы правления статичны (ведь, по большому счету, если чрезмерно упростить содержание формы правления, то получится так, что государством могут править или один, или несколько человек - других вариантов нет). Поэтому современная типология форм государства должна ориентироваться на что-то другое, чем структура высших органов государственной власти. Хотя формы правления сегодня изжили себя, от них полностью отказываться не стоит - достаточно лишь признать, что существуют две (формальные) формы правления, различаемые по структуре высших органов государственной власти: монархии и республики, при этом монархиями считать такие государства, в высших органах которых наличествуют монархи (король, император, эмир, султан, князь, герцог, папа римский, рахбар и т.д.), становящиеся ими по праву рождения или по религиозному сану; остальные государства, которые не имеют монархов, признать республиками. Здесь еще нужно учесть такой момент: принцип разделения властей, всегда считавшийся основным отличительным признаком республики, на сегодня присущ (зачастую номинально) совершенно всем государствам мира, даже самым абсолютистским из них, кроме, пожалуй, Ватикана (теократической монархии, во главе которой стоит папа римский с абсолютной законодательной, исполнительной и судебной властью). Поэтому в современном мире основным признаком, по которому различаются и должны различаться монархии и республики, является только наличие/отсутствие монарха.

В силу этого, форма правления не может являть собой одну из ведущих классификационных систем форм государства. Более того, различение государств по форме правления на сегодняшний день совершенно не актуально, потому что форма правления не в полной мере отражает сути того или иного

государства, ведь, если рассмотреть близко, государства, имеющие одну и ту же форму правления, например, форму парламентской республики, значительно отличаются друг от друга (по методам властвования, по специфике взаимоотношений власти с населением и т.д.), стоит сравнить парламентские республики Запада с восточным парламентаризмом. Поэтому на сегодня актуален тот факт, что все имеющееся в наличии многообразие форм государства необходимо выразить через политические режимы, которые столь рельефно и выпукло отражают любые движения и изменения в мире. А формы правления, в данном случае, как верно отметил российский ученый Р.Т. Мухаев, необходимо представить только как один из компонентов политического режима.

Тем более, как далее будет выяснено, история человечества изобилует примерами именно политических режимов, а не форм правления.

Исследование государства и его форм невозможно без того, чтобы не рассмотреть суть разновидностей государства, реально существовавших в истории человечества, поэтому обратимся к истории.

Согласно общепринятому мнению, самые первые государства появились на Древнем Востоке и самой первой формой государства являлась деспотия (древневосточная монархия). Сама концепция «восточной деспотии» была заложена «отцом истории» Геродотом, который писал «о египетских царях- деспотах, насильственно закрывающих храмы и заставляющих весь народ возводить колоссальные усыпальницы для них» [53, 17]. С тех самых времен понятие «деспотия» приобрело негативный характер, которым обозначалось любое правление на Востоке.

Считается, что деспотии характерны следующие основные черты:

• наделение главы государства (монарха) неограниченными полномочиями, вплоть до его обожествления;
• объединение светской и церковной властей в одном лице;
• наличие многочисленного и разветвленного чиновничье-

бюрократического аппарата, подчиненного единому правителю;

130

• наличие развитого контрольно-усмиряющего (полицейского, военного) аппарата;
• наличие идеологии беспрекословного следования традициям, обычаям, религиозным канонам и т.д.

В ранний период установление тирании в полисах преследовало одну цель - ослабление родовой аристократии. Тираны захватывали власть с помощью народных масс - демоса, и удерживали ее при помощи демагогии, для чего устраивали публичные процессы популистского характера, такие, как заступничество за права малоимущих, показательные разделы конфискованных земель и т.п. Но, несмотря на это, срок их не был долговечен, поскольку тираны, имея основной целью собственные благополучие и безопасность, сначала подавив своих противников - аристократов, затем принимались преследовать недавних союзников - представителей демоса. И народ, поняв, что он из-под гнета аристократии попал под гнет тирании, восставал против тиранов и свергал их. Часть тираний свергалась с помощью внешних сил.

Но были и тирании-долгожители, например, Сикионская тирания просуществовала целых сто лет (670-570 гг. до н.э.), Коринфская - 73 года (655­582 гг. до н.э.), Афинская - 50 лет (560-510 гг. до н.э.), что объяснялось их пронародным характером и строгим соблюдением законов полиса.

В поздний период основной причиной установления тирании стал кризис полисной системы, приведший к повышению роли военных элементов в общественной и политической жизни полисов, что, в свою очередь, способствовало приходу к власти военных тиранов. Одной из наиболее известных тираний этого периода являются Сиракузы, которые пережили правление нескольких тиранов. Период с 406 по 367 гг. до н.э., когда Сиракузами правил тиран Дионисий, по мнению исследователей, представлял собой «прообраз будущих эллинистических монархий» [54, 242].

Тирания является одной из тех форм государства, которая получила очень большое распространение в полисах Древней Греции. В ряде полисов она переросла в демократию.

Признаки аристократического правления имели место быть во многих государствах более поздних эпох. При этом аристократический принцип был характерен и для монархического, и для демократического государственного строя. В монархиях монарх, хоть и обладал высшей властью в единоличном порядке, реализовать эту власть позволял своему окружению, состоящему из знати. То же самое можно сказать о демократическом строе, даже в древнегреческих прямых демократиях существовал Ареопаг, судебно­контролирующий орган, состоящий из представителей родовой аристократии.

Олигархия в более поздних эпохах также не была распространена в реальной политической жизни как самостоятельная форма государства, т.е. она по большей части являлась сопутствующим элементом при других правлениях. В древние века и средневековье олигархия (социальный слой) по своему социальному статусу не особо отличалась от аристократии, в большинстве обществ эти социальные слои даже сливались, т.е. знатные были богаты, а богатые - знатны. В Новое и Новейшее времена аристократические элементы во многих государственных устройствах сменились олигархическими элементами, без которых сегодня невозможно представить ни один

государственный строй, что позволило немецкому ученому Р. Михельсу сформулировать в своем труде «Социология политических партий в условиях современной демократии» (1911 г.) так называемый «железный закон

олигархии» (iron law of oligarchy), которую он отображал в виде «предустановленной формы человеческого общежития в больших союзах» [134, 545], когда любой политической организацией всегда фактически правит олигархическая, элитарная группа, и чем больше эта организация, тем меньше в ней демократических и тем больше олигархических элементов. Следовательно, любое правление в своем реальном воплощении в той или иной степени олигархично.

Абсолютные монархии возникли в Европе в условиях перехода стран от феодального общества к капиталистическому обществу. Первым по времени возник французский абсолютизм (XVI-XVII вв.), который вначале имел для Франции прогрессивное значение, т.к. оказал содействие «завершению территориального объединения Франции, формированию единой французской нации, более быстрому развитию промышленности и торговли, рационализации системы административного управления» [53, 233].

Но впоследствии (XVII-XVIII вв.) абсолютная монархия приобрела те черты, что позволило Людовику XIV произнести: «Государство - это я!», т.е. государство стало отождествляться с личностью короля, который приобрел неограниченную ничем, безраздельную и обожествленную власть. Вся государственная власть - законодательная, исполнительная и судебная - сосредоточилась в его руках, ему подчинялись разросшийся государственный аппарат, централизованная постоянно действующая армия, разветвленная полиция и церковь. Во Франции абсолютная монархия просуществовала до конца XVIII века.

В других государствах Европы - Англии, Германии - абсолютная монархия не достигла классической формы и осталась скорее намерением, чем реализованной практикой. В несколько большей степени был развит абсолютизм в России, который просуществовал в период с конца XVII почти до начала XX вв.

Таким образом, выясняется, что монархия в своем историческом развитии прошла путь от деспотической до современной конституционной монархии, при этом не всегда монархическое правление было (и является доныне в некоторых государствах) высоконравственным, добродетельным и наилучшим видом властепользования.

Как видно из предыдущего обзора, основная часть форм государства получила свое развитие еще во времена античности, но имеются и некоторые другие виды властвования, которые сложились в рамках более поздних эпох, в частности, Новейшего времени; к таковым можно отнести «порождения» XX века - тоталитаризм и авторитаризм.

Согласно классикам теории тоталитаризма К. Фридриху и Зб. Бжезинскому, тоталитаризму присущи шесть основных черт: «идеология; единственная партия, как правило, возглавляемая одной личностью; террористическая полиция; монополия на средства массовой коммуникации; монополия на вооружение; централизованная планируемая экономика» [133, 87], которые только в своем единстве, отнюдь не изолированно друг от друга, составляют модель тоталитарной диктатуры. С такой точкой зрения соглашается и российский ученый А.П. Бутенко, который утверждает, что идентифицировать тоталитаризм можно только в том случае, когда все характерные для него черты рассматриваются комплексно. Но в отличие от Фридриха и Бжезинского, он выделяет пять основных черт тоталитаризма, две из которых исходные - «мессианская моноидеология» и «единственная партия и появление харизматических личностей», и три дополнительные - «чудовищный аппарат террора», «монополия на информацию» и «мобилизационная экономика» [77, 336].