Чернов В.И. О синтаксической однородности компонентов

простого предложения

Русский язык в школе, 1985, №5

Однородность – одно из основополагающих понятий синтаксиса, но до сих пор оно не имеет достаточного строгой характеристики и удовлетворительного истолкования. В одних случаях мы выделяем однородные компоненты без каких бы то ни было затруднений, тогда как в других сталкиваемся с почти неразрешимой задачей. Эти хорошо известные трудности анализа предложения обусловлены, как представляется, прежде всего тем, что синтаксическая однородность, обычно обнаруживающаяся с предельной строгостью и отчетливостью, может осложняться и видоизмениться в результате воздействия на нее некоторых языковых явлений.

В работах, касающихся этой проблемы, было убедительно показано, что однородные члены предложения представляют собой весьма сложные и относительно самостоятельные синтаксические построения (ряды, блоки), которые могут состоять не только из однотипных компонентов, но и из компонентов, заметно различающихся своей грамматической формой, функциональным назначением, семантическим наполнением. Дальнейшее развитие этого положения требует, на наш взгляд, четкой дифференциации самого понятия однородности, что поможет рельефнее выделить те факторы, которые обуславливают трудности анализа и истолкования однородных членов предложения. В следующей далее характеристике однородных компонентов предложения в качестве основного объекта наблюдений выступают именные предикативные формы, используемые в конструкциях с отвлеченным связочным глаголом.

Синтаксическая однородность членов предложения имеет три аспекта проявления: грамматический, семантический, функциональный. Если признаки однородности обнаруживаются в каждом из названных аспектов, то возникает полная однотипность компонентов синтаксического ряда. Именно в этих случаях однородные члены предложения выделяются без заметных затруднений. Однако признаки однородности могут быть представлены не во всех аспектах, что обуславливает неполную однотипность компонентов ряда и приводит к тем или иным осложнениям их взаимоотношений. В таких случаях обоснование синтаксической однородности оказывается весьма затруднительным или недостаточно доказательным. Поскольку грамматическая однотипность (однооформленность) компонентов почти всегда свидетельствует об их синтаксической однородности (наиболее заметное исключение – неоднородность несогласованных определений типа: маленький деревянный дом), мы не будем рассматривать это хорошо известное явление, а сосредоточим внимание двух других аспектах однородности: семантическом и функциональном.

Грамматические словоформы могут выражать не только основное, но и дополнительное значение, которое существенно отличается от их типов семантики. Следовательно, они могут функционировать и в таких конструкциях, в которых их однородность определяется не по грамматическим признакам и не по типовому значению, а по дополнительному, существующему значению. Так, в соответствии с грамматически нормативной закономерностью глагольные формы прошедшего времени могут употребляться в качестве однородных компонентов предложений поэтому нельзя сказать: «Он сидит читает». Однако вполне обычными являются построения типа: Он встает читает. Ср.: Расшумелся первый класс и бушует целый час. (С. Маршак); И тут появляется та, кого юноша ждал. Она, видимо, студентка. Она торопиться и разрумянилась от торопливости. (Ю. Куранов).

---

Такое употребление объясняется тем, что глаголы прошедшего времени совершенного вида могут обозначать действие в прошлом, результат которого обнаруживается а настоящем. Выражая это так называемое перфектное значение, такие глаголы становятся семантически однородными с грамматически противопоставленными формами настоящего времени. Следовательно, однородность рассматриваемых компонентов возникает здесь не по их форме, а по семантике.

Грамматическая оформленность – это, несомненно, основной и наиболее показательный признак синтаксической однородности. Но семантическая однотипность компонентов при их грамматической разнооформленности не аномалия, а вполне закономерное проявление системных отношений однородности, обнаруживающееся, однако, на ином (лексическом) уровне. Рассмотрим, например, семантическую однородность предикативных существительных и прилагательных. Если существительное выражает только типовое значение, свойственное ему как особой части речи., и служит названием предмета (дом, стол, окно, окунь, слесарь и т. п.), то по общему правилу оно не может выступать в одном синтаксическом ряду с прилагательными, обозначающими признак предмета. Однако многие существительные, помимо категориального значения, могут выражать и качественно-оценочное значение, что создает необходимые и достаточные условия для их семантической однородности с соответствующими по значению именами прилагательными. Так, например, существительное старик и прилагательное старый, противопоставляясь грамматически, являются семантически однотипными и поэтому могут выступать в одном синтаксическом ряду. Ср.: Поп был еще и не старик, но – старый. (Ю. Семенов).

В таких случаях грамматические показатели становятся синтаксически несущественными, отходят на второй план, и однородность компонентов всецело обуславливается их семантической однотипностью. Об этом, в частности, убедительно свидетельствует от факт, что в синтаксическом ряду вместе с существительным может выступать и краткое прилагательное, и полное прилагательное в именительном падеже. Ср.:

а) Егор очень молод, но уже пьяница. (Ю. Казаков); б) Мальчик был славный, похожий на Евдокима, не баловник, все сидел и рисовал картинки. (В. Панова); На вид она была совсем старуха, но высокая, с плоским сильным телом, очень чистая и в чистом платочке. (М. Рощин); в) Она, эта женщина, была если не красавицей, то во всяком случае очень милой. (Э. Сафонов).

Употребление разнооформленных прилагательных, функционирующих в краткой и полной форме (постоянно порицаемое грамматистами), не только не идет на убыль, но становится, по нашим наблюдениям, все более распространенным, особенно в портретных характеристиках. Ср.:

По наружности он был породист, рослый, плотный, бритое полное лицо его было женственно. (И. Бунин); Дед Антон сильно кривоног, суховат, мелкорослый, ему за семьдесят, но как он сам признается, ничего у него пока не болит. (М. Рощин); Он был невысок ростом, плотный, с лицом, тронутым рябоватинкой и оттого простовато добрым. (В. Амлинский); Глаза как виноградины – зеленые, прозрачные, зубы ослепительно белые и очень хороши в улыбке. (Ф. Виноградова); Они уже были очень пожилые и больны и без него не могли эвакуироваться. (Г. Бакланова).

---

При анализе таких случаев речь должна идти не столько о нарушении грамматической соотносительности однородных компонентов, сколько об использовании (правда, стилистически небезупречном) единственно возможных в данном контексте форм. Единственно возможными они являются потому, что многие полные прилагательные не могут выступать в краткой форме, а некоторые краткие формы уже давно обособились в своем лексическом значении и фактически превратились в самостоятельные лексемы.

Если синтаксическая однородность кратких и полных прилагательных возникает в результате семантического обособления краткой формы, то такое употребление подобно однородному функционированию предикативных существительных и прилагательных: и в том, и в другом случае используются такие словоформы, грамматическое употребление которых или невозможно, или затруднительно. Грамматическая несоотносительность анализируемых форм выражалась бы с несомненной очевидностью в тех случаях, когда в качестве однородных компонентов употреблялись бы полные прилагательные в именительном и творительном падеже или использовались бы краткие формы и полные формы в творительном падеже. Но такое функционирование отмечается лишь в очень редких случаях. Ср.:

Чтобы рыба привыкла к насадке и брала ее уверенно, насадка и прикормка должны быть одинаковы или, во всяком случае, похожими – размером и цветом. (Рыбоводство и рыболовство, 1965, № 4).

Так же редко отмечается грамматическая несоотносительность однородных предикативных существительных, выступающих в именительном и творительном падежах. Ср.:

Это не было чудом, ни даже удивительным совпадением, а самое обыкновенное в природе продолжение жизни. (Л. Леонов); Он был верным товарищем в трудных походах, в беде и весельчак в жизни. (Г. Федосеев).

Можно, следовательно, сделать вывод, что грамматическая несоотносительность парадигматически связанных и системно противопоставленных падежных словоформ препятствует возникновению их однородности, такое употребление является стилистически аномальным, противоречащим общим закономерностям синтаксической однородности разнооформленных компонентов предложения. Противоречие это заключается в том, что смысловая обособленность таких форм является маловыразительной, и поэтому семантические требования образования подобных однородных рядов уступают место грамматическим требованиям падежной однооформленности однородных компонентов предложения.

Напротив, чем ярче и выразительнее семантическая обособленность и грамматическая противопоставленность компонентов, тем свободнее и активнее выступают они в синтаксически однородном ряду. Именно этим объясняется обычность (или по крайней мере немаркированность) однородных существительных и прилагательных и необычность (маркированность) однородного объединения прилагательных в краткой форме и в полной форме именительного падежа. Заметим, что однородное объединение именных и глагольных форм осуществляется совершенно свободно и находит очень широкое распространение. Ср.:

---

Зодчий был педант и хотел симметрии, хозяин – удобств. (Н. Гоголь); Колпаков был кадет и немного либеральничал. (В. Зазубрин); Я подошел к Артуру. Он был грязен и тяжело дышал. (Ю. Казаков); Еловый рыжик часто бывает зеленого цвета, как если бы он медный и покрыт патиной. (В. Солоухин); Небо зеленело поверху, смугло рдело за лесом, деревья были черными и набухли. (Ю. Казаков).

Ср. еще пример:

Река уже снова гладкая, чуть рябит, где утки, а так – зеркало. (М. Миляков).

Здесь три разнооформленных предикативных компонента, но их однородность не вызывает сомнений: каждый из этих компонентов семантически автономен и вместе с тем синтаксически подчинен господствующему слову.

Обращаясь к характеристике функционального аспекта синтаксической однородности, сразу же подчеркнем: этот аспект не только тесно связан с семантическим, но и причинно им обусловлен. Сущность функциональных свойств синтаксической однородности выражается в том, что одни и те же (или подобные) синтаксические компоненты в некоторых позициях обычно являются однородными, тогда как в других позициях их однородность оказывается или невозможной, или весьма проблематичной, субъективно определяемой по данным анализируемого контекста. Сопоставим две конструкции: а) В Кирове он увидел маленькие деревянные дома; б) В Кирове он увидел дома маленькие, деревянные, с красивыми наличниками.. Выступая в роли согласованного определения, компоненты маленькие деревянные в первом примере являются неоднородными членами предложения, и это не вызывает никаких сомнений; во втором примере они оказываются однородными, что также представляется очевидным. В специальной учебной литературе однородность-неоднородность рассматриваемых компонентов аргументируется достаточно убедительно, однако приводимые доказательства не имеют единого основания и поэтому обнаруживают такие свойства данного явления, которые представляются совершенно различными, никак между собой не связанными. В первой конструкции обычно отмечается семантическая неоднотипность компонентов (указывается, что не могут быть однородными относительные и качественные прилагательные, равно как и местоимения и прилагательные: моя новая ручка, порядковые числительные и прилагательные: второй вечерний сеанс и т. п.). Во второй конструкции основную причину синтаксической однородности анализируемых компонентов видят в постпозитивности их употребления, при этом подчеркивается, что постпозитивные определения, как и обособленные определения, а также предикативные прилагательные и предложно падежные формы существительного, всегда являются однородными.

С нашей точки зрения, в том и в другом истолковании рассматриваются явления (и обозначаются соответствующими лексико-грамматическими терминами), причины же однородности-неоднородности компонентов предложения остаются не выраженными. Мы полагаем, что синтаксическая однородность адъективных слов зависит прежде всего от того, в какой мере обозначаемый ими признак может семантически отвлекаться от определяемого существительного. Постпозиция, обособление, предикативность – это показатели того, что между адъективным словом и его господствующим компонентом осуществляется достаточно отчетливое семантическое размежевание, позволяющее адъективному слову, автономному в семантическом отношении, вступать в однородном ряду с такими же автономными по смыслу синтаксическими компонентами.

---

Не менее важно и то, что рассматриваемые синтаксические позиции (постпозиция, обособление, состав сказуемого) не только обнаруживают семантическую автономность адъективных слов, но и являются функциональным средством отторжения, размежевания и сопоставления семантики господствующего и зависимого слова. В построении маленькие деревянные дома прилагательные являются неоднородными не потому, что они принадлежат к разных лексико-грамматическим разрядам, и даже не потому, что они характеризуют предмет с разных сторон, а потому, что в данном конкретном случае конструкция деревянные дома представляет собой семантически неделимый, монолитный комплекс – аналитическую номинацию предмета. Если же признак, обозначаемый относительным прилагательным деревянные, актуализируется, представляется существенным для данного предмета и, главное, семантически «отвлекается» от него, то такое прилагательное обретает большую синтаксическую самостоятельность и может функционировать в одном ряду (ср.: увидел дома маленькие, деревянные). При предикативном употреблении, когда достигается максимальное семантическое отвлечение зависимой и господствующей словоформ, отмечается и такие компоненты, которые при атрибутивном функционировании не могли бы быть однородными и, более того, вообще бы не могли лексически сочетаться с господствующим компонентом. Ср. примеры из романа Л. Леонова «Русский лес»:

Снег был теплый, домашний; Смирные пчелы ластились к нему: он был свой и сладкий (нельзя сказать: «теплый домашний снег», «свой и сладкий пасечник»).

Предложенную характеристику синтаксической однородности необходимо дополнить замечаниями об объективных и обстоятельственных компонентах предложения. Если однородность атрибутивного употребления адъективных слов зависит прежде всего от их автономности, семантической отвлекаемости от господствующего слова, то при однородном функционировании дополнений и обстоятельств их семантическая обособленность от глагола совершенно обычна и естественна, и поэтому для формирования синтаксического ряда здесь оказывается необходимой лишь однофункциональность компонентов, их одинаковая подчиненность господствующей словоформе. Валентные свойства глагола требуют использования какого-либо компонента, но они, как правило, не предопределяют ни его семантики, ни возможности или невозможности однородного функционирования компонентов (ср.: увидел трамвай, автобус, троллейбус; познакомился с Мишей и Васей; в Москву поеду не завтра, а послезавтра и т.п.). Особо следует отметить фразеологическое употребление отдельных глаголов (оказать помощь, проявить внимание, исполнить долг и т. п.), при которых однородное функционирование зависимых компонентов оказывается невозможным (ср.: принять решение и валидол, сорить деньгами и листьями и т. п.).

---