Файл: Vestnik_TGU_426.pdf

36 

гии

 

и

 

рассматриваются

 

непосредственно

 

в

 

контексте

 

одной

 

из

 

центральных

 

морфологических

 

проблем

. 

Опираясь

 

на

 

теоретический

 

аппарат

, 

построен

-

ный

 

вокруг

 

понятия

  Â«

графическая

 

связность

», 

мы

 

сделали

 

ряд

 

заключительных

 

наблюдений

, 

которые

 

касаются

 

корреляции

 

между

 

графическим

 

поведе

-

нием

 

и

 

формой

 

знака

, 

а

 

также

 

положения

 

знаков

 

препинания

 

в

 

линейных

 

иерархиях

, 

обеспечиваю

-

щих

 

графическое

 

членение

 

текста

. 

Новые

 

работы

 

в

 

этих

 

направлениях

 

могут

 

представлять

 

особый

 

ин

-

терес

 

для

 

изучения

 

пунктуации

 

и

 

письменного

 

язы

-

ка

 

в

 

целом

. 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

 

1

 

В

 

монографии

 [3. 

С

. 120] â€“ 

при

 

описании

 

пунктуации

 

как

 

средства

 Â«

проявления

» 

синтаксической

 

структуры

 â€“ 

встречаем

 

следующую

 

ем

-

кую

 

формулировку

: «

Знаки

 

препинания

 

представляют

 

собой

 

специализированные

 

на

 

предмет

 

членения

 

текста

 

графемы

». 

2

 

Вслед

 

за

 

авторами

 

сборника

 [6] 

мы

 

объединяем

 

группу

 

функционально

 

очень

 

близких

 

и

 

графически

 

с

 

трудом

 

различимых

 

знаков

: 

знак

 

равенства

, 

полноширинное

 

двойное

 

тире

, 

половинное

 

двойное

 

тире

 

и

 

двойной

 

дефис

 (

о

 

различиях

 

и

 

практическом

 

смешении

 

см

. [11]). 

3

 

Но

 

и

 

такие

 

случаи

 

оставляют

 

ограниченные

 

возможности

 

для

 

анализа

 

синтагматического

 

поведения

 

языковой

 

единицы

 

и

 

степени

 

его

 

самостоятельности

 â€“ 

в

 

рамках

 

явлений

 

и

 

свойств

, 

релевантных

 

для

 

графического

 

уровня

. 

4

 

Информация

 

о

 

границах

 

строк

 

и

 

страниц

 

оказалась

 

проигнорированной

 

в

 

разметке

 

корпуса

 [14], 

делая

 

анализ

 

соответствующих

 

аспектов

 

письменного

 

японского

 

языка

 

невозможным

.  

5

 

Довольно

 

типичным

 

проявлением

 

предвзятого

 

отношения

 

к

 

реалиям

 

письменного

 

языка

 

выглядит

 

требование

 

абсолютной

 

точности

 

и

 

универсальности

 

от

 

орфографического

 

критерия

 

выделения

 

словоформ

 

в

 

курсе

 [8. 

С

. 198–199] â€“ 

в

 

особенности

 

на

 

фоне

 

демонстрируемого

 

подхода

 

к

 

фонетическому

 

членению

 

и

 

общей

 

рассогласованности

 

прочих

 

критериев

. 

6

 

Вероятно

, 

ту

 

же

 

природу

 

и

 

некоторые

 

сходные

 

эффекты

 

имеет

 

и

 

постраничное

 

квантование

 

текста

, 

которое

 

в

 

данной

 

статье

 

специально

 

не

 

обсуждается

. 

7

 

Оппозиция

 

двух

 

осей

 

может

 

циклически

 

воспроизводиться

 

на

 

разных

 

уровнях

 

графической

 

организации

: 

горизонтальные

 

строки

 

объединяются

 

в

 

вертикальные

 

колонки

, 

колонки

 â€“ 

в

 

горизонтальные

 

ряды

 

и

 

т

.

д

. 

Для

 

изучения

 

пунктуации

 

в

 

основном

 

актуальны

 

уровни

 

до

 

строки

. 

8

 

Разумеется

, c 

дальнейшим

 

углублением

 

в

 

специфику

 

письменного

 

языка

 

и

 

повышением

 

внимания

 

к

 

явлениям

, 

в

 

той

 

или

 

иной

 

мере

 

экс

-

плуатирующим

 

естественную

 

двумерность

, 

вместо

 

линейной

 

текстовой

 

цепочки

 

требуется

 

рассматривать

 

уже

 

некую

 

синтагматическую

 

плоскость

. 

В

 

данной

 

статье

 

мы

 

только

 

испытываем

 

возможности

 

упрощенного

 

линеаризованного

 

представления

, 

приближающего

 

письмо

 

к

 

устной

 

речи

. 

9

 

Нужно

 

иметь

 

в

 

виду

, 

что

 

настройки

 

популярных

 

текстовых

 

редакторов

, 

особенности

 

шрифтов

 

и

 

подобные

 

параметры

 

сами

 

по

 

себе

 

явля

-

ются

 

только

 

текущим

 

результатом

 

длительной

 

эволюции

 

письменного

 

языка

; 

они

 

по

-

прежнему

 

могут

 

в

 

той

 

или

 

иной

 

мере

 

модифициро

-

ваться

 

пользователями

, 

а

 

их

 

альтернативные

 

варианты

 

продолжают

 

конкурировать

 

друг

 

с

 

другом

.

 

10

 

В

 

плане

 

возможной

 

согласованности

 

разных

 

видов

 

формального

 

членения

 

сравните

 

идеи

 

ограничивать

 

состав

 

слоговой

 

финали

 

и

 

иници

-

али

 

фонетическими

 

последовательностями

, 

допустимыми

 

на

 

границах

 

слова

 [22. 

С

. 322]. 

11

 

Авторами

 

оговорено

, 

что

 

тире

 

и

 

многоточие

 

тоже

 

носят

 

характер

  Â«

разделительных

 

знаков

», 

но

 

в

 

группу

 Â«

соединительных

 

знаков

» 

они

 

включены

 Â«

ради

 

удобства

» [11. 

С

. 9] (

далее

 

упоминается

 

и

 

сходство

 

формы

 [11. 

С

. 47]). 

12

 

Примечательно

, 

что

 

такую

 

же

 

чувствительность

 

к

 

направлению

 

главной

 

оси

 

развертывания

 

дискурса

 

приобрел

 

и

 

японский

 

знак

 

долготы

 

ー

, 

изначально

 

ею

 

не

 

обладавший

 [23. 

С

. 70–71]. 

13

 

Мы

 

полагаем

, 

что

 

в

 

формировании

 

таких

 

иерархий

, 

в

 

особенности

 

конфликтующих

 

с

 

соображениями

 

семантико

-

синтаксического

 

харак

-

тера

, 

важную

 

роль

 

может

 

играть

 

порядок

 

появления

 

и

 

распространения

 

знаков

 

в

 

письменном

 

языке

: 

новый

 

элемент

 

размещается

 

таким

 

образом

, 

чтобы

 

не

 

нарушать

 

уже

 

сложившегося

 

единства

. 

В

 

этом

 

плане

 

также

 

заслуживает

 

изучения

 

известное

 

в

 

ряде

 

языков

 Â«

нелогичное

» 

расположение

 

знака

 

сноски

 

или

 

тире

 

относительно

 

других

 

знаков

. 

14

 

Имеется

 

достаточное

 

число

 

исключений

 

и

 

сложных

 

случаев

, 

при

 

анализе

 

которых

 

требуется

 

учитывать

 

не

 

только

 

европейские

, 

но

 

и

 

в

 

большей

 

степени

 

дальневосточные

 (

китайские

) 

традиции

 

графической

 

организации

 

текста

.

 

 

ЛИТЕРАТУРА

 

 

1.

 

Зверев

 

А

.

С

. 

Знаки

 

препинания

 

конца

 

предложения

 

как

 

заключительные

 

частицы

 

письменного

 

японского

 

языка

 // 

Вопросы

 

языкознания

. 

2014. 

№

 6. 

С

. 92–110. 

2.

 

Шапиро

 

А

.

Б

. 

Современный

 

русский

 

язык

. 

Пунктуация

. 

М

. : 

Изд

-

во

 

АН

 

СССР

, 1955. 

3.

 

Шварцкопф

 

Б

.

С

. 

Современная

 

русская

 

пунктуация

: 

система

 

и

 

ее

 

функционирование

. 

М

. : 

Наука

, 1988. 

4.

 

Nunberg G. The Linguistics of Punctuation. Stanford : Center for the Study of Language and Information, 1990. 

5.

 

Шаляпина

 

З

.

М

. 

Трехмерная

 

стратификационная

 

модель

 

языка

 

и

 

его

 

функционирования

: 

к

 

общей

 

теории

 

лингвистических

 

моделей

. 

М

. : 

Вост

. 

лит

., 2007. 

6.

 

Данилов

 

А

.

Ю

., 

Сыромятников

 

Н

.

А

. 

Японский

 

язык

. 

Пунктуация

, 

знаки

 

повтора

, 

вспомогательные

 

пометы

. 

М

. : 

Муравей

-

Гайд

, 2001. 

7.

 

Кибрик

 

А

.

А

. 

Модус

, 

жанр

 

и

 

другие

 

параметры

 

классификации

 

дискурсов

 // 

Вопросы

 

языкознания

. 2009. 

№

 2. 

С

. 3–22. 

8.

 

Мельчук

 

И

.

А

. 

Курс

 

общей

 

морфологии

. 

М

. : 

Прогресс

, 

ЯРК

 ; 

Вена

 : WSA. 

Т

. 1. 

9.

 

Плунгян

 

В

.

А

. 

Общая

 

морфология

. 

Введение

 

в

 

проблематику

. 

М

. : 

УРСС

, 2000. 

10.

 

Зверев

 

А

.

С

. 

Системоцентризм

 

и

 

антропоцентризм

 

в

 

изучении

 

пунктуации

: 

в

 

поисках

 

объективных

 

критериев

 

выделения

 

знаков

 

препинания

 // 

Проблемы

 

общей

 

и

 

востоковедной

 

лингвистики

 2015. 

Язык

. 

Общество

. 

История

 

науки

. 

К

 70-

летию

 

чл

.-

кор

. 

РАН

 

В

.

М

. 

Алпатова

 : 

труды

 

науч

. 

конф

. 

М

. : 

ИВ

 

РАН

, 2016. 

С

. 136–144. 

11.

 

句 èª­ ç‚¹ ã€ è¨˜ å· ãƒ» ç¬¦ å· æ´» ç”¨ è¾ž å…¸

. Kutooten kigoo fugoo katsuyoo jiten [

Практический

 

справочник

 

по

 

употреблению

 

пунктуации

, 

специальных

 

знаков

 

и

 

символов

]. Tokyo : Shoogakukan, 2007. 

12.

 

日本語エディタースクール

. Nihongo editaa sukuuru. 

文字の組方ルールブック

――

ヨコ組編

. Moji no kumikata ruuru bukku – yokogumi 

hen [

Руководство

 

по

 

верстке

 

текстов

. 

Горизонтальное

 

письмо

]. Tokyo : Seikoosha, 2009. 

13.

 

秋月高太郎

 Akizuki Kootaroo. 

日本語ヴィジュアル系

――

あたらしいにほんごのかきかた

. Nihongo vijuaru kei â€“ atarashii nihongo no 

kakikata [

Визуальный

 

стиль

 

в

 

японском

 

языке

 â€“ 

новое

 

японское

 

письмо

]. Tokyo : Kadokawa, 2009. 

14.

 

現代日本語書き言葉均衡コーパス（中納言）

. Gendai nihongo kakikotoba kinkoo koopasu (Chuunagon). Balanced Corpus of Contemporary 

Written Japanese (BCCWJ) [

Сбалансированный

 

корпус

 

современного

 

письменного

 

японского

 

языка

]. URL: https://chunagon.ninjal.ac.jp 

15.

 

Jones B. What’s the Point? A (Computational) Theory of Punctuation. PhD thesis. University of Edinburgh, 1996. 

16.

 

日本語文書の組版方法

. Nihongo bunsho no kumihan hoohoo. Formatting rules for Japanese documents (JIS X 4051) [

Методы

 

верстки

 

текстов

 

на

 

японском

 

языке

]. Tokyo : Japanese Industrial Standards Committee, 2004. 

17.

 

今野真二

 Konno Shinji. 

百年前の日本語

――

書きことばが揺れた時代

. Hyakunenmae no nihongo â€“ kakikotoba ga yureta jidai [

Японский

 

сто

 

лет

 

назад

: 

время

 

потрясений

 

для

 

письменного

 

языка

]. Tokyo : Iwanami, 2012. 

37 

18.

 

木暮正夫

Kogure Masao. 

三ちょうめのおばけ事件

. Sanchoome no obake jiken [

Случай

 

с

 

привидениями

 

в

 

третьем

 

квартале

]. Tokyo : 

Iwasaki, 1996. 

19.

 

日本推理作家協会

. Nihon suiri sakka kyookai. 

ミステリーの書き方

. Misuterii no kakikata [

Как

 

писать

 

детективы

]. Tokyo : Gentoosha, 

2015. 

20.

 

Маевский

 

Е

.

В

. 

Графическая

 

стилистика

 

японского

 

языка

. 

М

. : 

Муравей

-

Гайд

, 2000. 

21.

 

大類雅敏

 Oorui Masatoshi. 

いい文章  ã†ã¾ã„書き方

. Ii bunshoo Umai kakikata [

Хороший

 

стиль

. 

Умелое

 

написание

]. Tokyo : Ikeda, 1996. 

22.

 

Курилович

 

Е

. 

Заметки

 

о

 

группах

 

согласных

 

в

 

польском

 

языке

 // 

Очерки

 

по

 

лингвистике

. 

М

. : 

Изд

-

во

 

иностр

. 

Лит

-

ры

, 1962. 

С

. 308–323. 

23.

 

Судо

 

К

. 

Японская

 

письменность

 

от

 

истоков

 

до

 

наших

 

дней

. 

М

. : 

АСТ

, 2006. 

24.

 

大類雅敏

 Oorui Masatoshi. 

句読点活用辞典

. Kutooten katsuyoo jiten [

Практический

 

справочник

 

по

 

употреблению

 

пунктуации

]. Tokyo : 

Eikoo, 2006. 

25.

 

Алпатов

 

В

.

М

., 

Аркадьев

 

П

.

М

., 

Подлесская

 

В

.

И

. 

Теоретическая

 

грамматика

 

японского

 

языка

. 

М

. : 

Наталис

, 2008. 

Т

. 1. 

 

Статья

 

представлена

 

научной

 

редакцией

 Â«

Филология

» 24 

сентября

 2017 

г

. 

 

THE GRAPHIC COHERENCE: STUDYING THE SYNTAGMATIC STATUS OF JAPANESE PUNCTUATION 
MARKERS

 

Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta â€“ Tomsk State University Journal,

 2018, 426, 27–38.

 

DOI: 10.17223/15617793/426/3 

Aleksey S. Zverev,

 Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russian Federation). E-mail: 

zvereval@inbox.ru

 

Keywords:

 punctuation; graphics; syntagmatic status; clitic; syntagmatic autonomy; Japanese.

 

 

The generally accepted approach to punctuation marks has always tended to treat it mostly as graphemes, being characterized by 

a rather limited use of the conventional apparatus of grammatical analysis. One of the many unexplored issues is the syntagmatic 
status of punctuation units, i.e. their position on the scale from bound morphemes to free word-forms (the scale of syntagmatic inde-
pendence). As far as the status of non-punctuational language units is concerned, this field is well-elaborated within word-oriented 
morphology, by scholars seeking to identify the defining syntagmatic properties of the word. Simple observations suggest that punc-
tuation markers do vary significantly in their syntagmatic autonomy. However, the theoretical tools and methods developed by tradi-
tionally phonocentric linguistics cannot always be applied to written phenomena to describe such differences and analyse them in a 
proper way. Thus, the important criterion of phonetic coherence is fundamentally inapplicable to the language system which has its 
signifiers composed of a non-acoustic substance. The present paper aims to compensate for this theoretical gap, adapting the tradi-
tional approach to the issues of syntagmatic boundness, and introduces the concept â€œgraphic coherence”, which is specifically rele-
vant to the written language. The study was undertaken to devise a general framework in which the essentially formal, even tech-
nical, aspects of punctuation could be viewed as an object of linguistic interest. The research deals with the modern Japanese lan-
guage and covers the core of its punctuation system as well as a large number of other marks in the periphery. The paper discusses 
two basic aspects of graphic coherence in detail, namely line breaking rules and blank space configuration. Each punctuation mark is 
characterised by both parameters. One remarkable result that emerged from the comparison among the marks is a sort of hierarchical 
relationship between the two aspects. It is noted that the asymmetrical spacing established for a particular mark implies that this mark 
cannot be separated from the context by a line break, while the opposite is not necessarily true, so the former feature seems to be 
associated with a more bound status. In an additional section some further observations are made regarding the correlation between 
the shape and graphic behaviour of punctuation marks, as well as their position in the linear hierarchies that determine the graphic 
segmentation of a written text. 

 

REFERENCES 

 

1. Zverev, A.S. (2014) Znaki prepinaniya kontsa predlozheniya kak zaklyuchitel’nye chastitsy pis’mennogo yaponskogo yazyka [Punctuation marks 

at the end of the sentence as final particles of the written Japanese language]. 

Voprosy yazykoznaniya.

 6. pp. 92–110. 

2. Shapiro, A.B. (1955) 

Sovremennyy russkiy yazyk. Punktuatsiya

 [The modern Russian language. Punctuation]. Moscow: USSR AS. 

3. Shvartskopf, B.S. (1988) 

Sovremennaya russkaya punktuatsiya: sistema i ee funktsionirovanie

 [Modern Russian punctuation: the system and its 

functioning]. Moscow: Nauka. 

4. Nunberg, G. (1990) 

The Linguistics of Punctuation

. Stanford: Center for the Study of Language and Information. 

5. Shalyapina, Z.M. (2007)

 Trekhmernaya stratifikatsionnaya model’ yazyka i ego funktsionirovaniya: k obshchey teorii lingvisticheskikh modeley

 

[Three-dimensional stratification model of language and its functioning: on the general theory of linguistic models]. Moscow: Vost. lit. 

6. Danilov, A.Yu. & Syromyatnikov, N.A. (2001) 

Yaponskiy yazyk. Punktuatsiya, znaki povtora, vspomogatel’nye pomety

 [Japanese. Punctuation, 

repetition signs, auxiliary markers]. Moscow: Muravey-Gayd. 

7. Kibrik, A.A. (2009) Modus, zhanr i drugie parametry klassifikatsii diskursov [Modus, genre and other parameters of classification of discourses]. 

Voprosy yazykoznaniya.

 2. pp. 3–22. 

8. Mel’chuk, I.A. (1998) 

Kurs obshchey morfologii

 [Course of general morphology]. Vol. 1. Moscow: Progress, YaRK; Vienna: WSA. 

9. Plungyan, V.A. (2000) 

Obshchaya morfologiya. Vvedenie v problematiku

 [General morphology. Introduction to the problematics]. Moscow: 

URSS. 

10. Zverev, A.S. (2016) [Systemocentrism and anthropocentrism in the study of punctuation: in search of objective criteria for the allocation of punc-

tuation marks]. 

Problemy obshchey i vostokovednoy lingvistiki 2015. Yazyk. Obshchestvo. Istoriya nauki. K 70-letiyu chl.-kor. RAN V.M. Alpato-

va

 [Problems of general and Oriental linguistics 2015. Language. Society. History of science. To the 70th anniversary of the corresponding mem-

ber of the RAS V.M. Alpatov]. Proceedings of the conference. Moscow: IE RAS. pp. 136–144. (In Russian). 

11. 

句句句、 è¨˜è¨˜ãƒ» ç¬¦è¨˜ç¬¦ç¬¦ç¬¦ç¬¦

. (2007) 

Kutooten kigoo fugoo katsuyoo jiten

 [A practical guide to the use of punctuation, special characters and sym-

bols]. Tokyo: Shoogakukan . 

12. 

日日日エエエ ã‚¨ ã‚¨ã‚¨ã‚¨ ã‚¨ã‚¨

. (2009) Nihongo editaa sukuuru. Moji no kumikata ruuru bukku – yokogumi hen [Guidelines for the imposition of texts. 

Horizontal writing]. Tokyo: Seikoosha. 

13. Akizuki Kootaroo. (2009)

 Nihongo vijuaru kei â€“ atarashii nihongo no kakikata

 [Visual style in Japanese â€“ a new Japanese writing]. Tokyo: Ka-

dokawa. 

14. 

現現日日日現き言言言言コ ã‚¨ã‚³ã‚¨ï¼ˆ ä¸­ä¸­è¨€

. (n.d.) 

Balanced Corpus of Contemporary Written Japanese (BCCWJ)

. [Online] Available from: 

https://chunagon.ninjal.ac.jp. (In Japanese). 

15. Jones, B. (1996) 

What’s the Point? A (Computational) Theory of Punctuation

. PhD thesis. University of Edinburgh. 

38 

16. 

日日日日現の組組組組

. (2004) 

Formatting rules for Japanese documents (JIS X 4051).

 Tokyo: Japanese Industrial Standards Committee. (In Japa-

nese). 

17. Konno Shinji. (2012) 

Hyakunenmae no nihongo – kakikotoba ga yureta jidai

 [Japanese one hundred years ago: the time of shocks for the written 

language]. Tokyo: Iwanami. 

18. Kogure Masao. (1996) 

Sanchoome no obake jiken

 [A case with ghosts in the third quarter]. Tokyo: Iwasaki. 

19. 

日日日日日日日日

. (2015) 

Misuterii no kakikata

 [How to write detective stories]. Tokyo: Gentoosha. 

20. Maevskiy, E.V. (2000) 

Graficheskaya stilistika yaponskogo yazyka

 [The graphic style of the Japanese language]. Moscow: Muravey-Gayd. 

21. Oorui Masatoshi. (1996)

 Ii bunshoo Umai kakikata

 [Good style. Skilful writing]. Tokyo: Ikeda. 

22. Kurilovich, E. (1962) 

Ocherki po lingvistike

 [Essays on linguistics]. Moscow: Izd-vo inostr. lit-ry. pp. 308–323. 

23. Sudo, K. (2006) 

Yaponskaya pis’mennost’ ot istokov do nashikh dney

 [Japanese writing from the origin to our days]. Moscow: AST. 

24. Oorui Masatoshi. (2008)

 Kutooten katsuyoo jiten

 [A practical guide to the use of punctuation]. Tokyo: Eikoo. 

25. Alpatov, V.M., Arkad’ev, P.M. & Podlesskaya, V.I. (2008) 

Teoreticheskaya grammatika yaponskogo yazyka 

[Theoretical grammar of the Japa-

nese language]. Vol. 1. Moscow: Natalis. 

 

Received: 24 September 2017 

 

39 

Вестник

 

Томского

 

государственного

 

университета

. 2018. 

№

 426. 

С

. 39–46. 

DOI: 10.17223/15617793/426/4

 

 

УДК

 81’42, 81'255.2:82-1 

С

. 

Корычанкова

, 

Л

. 

Крюкова

, 

Д

. 

Олицкая

 

 

ПЕРЦЕПТИВНАЯ

 

КАРТИНА

 

МИРА

 

В

 

ПОЭТИЧЕСКОМ

 

ПЕРЕВОДЕ

  

(

НА

 

МАТЕРИАЛЕ

 

РУССКОГО

 

И

 

НЕМЕЦКОГО

 

ПЕРЕВОДОВ

 

СТИХОТВОРЕНИЯ

  

O. 

БРЖЕЗИНЫ

 Â«

ВЗГЛЯД

 

СМЕРТИ

») 

 

Представлен

 

сопоставительный

 

лингвистический

 

анализ

 

стихотворения

  Â«

Взгляд

 

смерти

» 

О

. 

Брезжины

 

и

 

его

 

русского

 

и

 

немецкого

 

переводов

 

в

 

перцептивном

 

аспекте

. 

Анализируются

 

трансформации

, 

которые

 

отражают

, 

во

-

первых

, 

вариатив

-

ность

 

языковой

 

репрезентации

 

перцептивной

 

картины

 

мира

 

оригинала

 

в

 

переводе

, 

и

, 

во

-

вторых

, 

индивидуальные

 

особен

-

ности

 

ее

 

интерпретации

 

переводчиками

, 

обусловленные

 

эстетическими

 

и

 

лингвистическими

 

факторами

. 

Определяются

 

сдвиги

 

в

 

системе

 

перцептивных

 

образов

 

оригинала

 

в

 

переводах

, 

влияющие

 

на

 

понимание

 

основной

 

идеи

 

произведения

. 

Ключевые

 

слова

:

 

перцептивность

; 

поэтический

 

перевод

; 

художественный

 

образ

; 

символизм

; 

синестезия

. 

 

Введение

. 

Чувственное

 

восприятие

 

лежит

 

в

 

осно

-

ве

 

познания

 

мира

, 

его

 

осмысления

 

и

 

категоризации

. 

Это

 

основной

 

базовый

 

механизм

, 

при

 

помощи

 

кото

-

рого

 

осуществляется

 

взаимодействие

 

человека

 

с

 

окружающей

 

его

 

действительностью

. 

Анализ

 

языко

-

вых

 

средств

 

выражения

 

индивидуально

-

авторского

 

мировосприятия

 

в

 

художественных

 

текстах

 

является

 

одним

 

из

 

актуальных

 

вопросов

 

сенсорной

 

лингвисти

-

ки

, 

так

 

как

 

именно

 

высказывания

 

с

 

перцептивной

 

се

-

мантикой

 

формируют

 

эмоциональный

, 

тематический

, 

сюжетно

-

композиционный

 

уровни

 

текста

, 

участвуя

 

в

 

выражении

 

основной

 

идеи

 

произведения

. 

Своеобра

-

зие

 

поэтической

 

картины

 

мира

 

заключается

 

в

 

избира

-

тельности

 

видения

 

художника

 

и

, 

соответственно

, 

об

-

раз

  Â«

реального

» 

мира

, 

представленный

 

в

 

художе

-

ственном

 

произведении

, 

есть

 

не

 

что

 

иное

, 

как

 

прояв

-

ление

 

духовной

 

активности

 

автора

.  

Информацию

 

о

 

художественной

 

картине

 

мире

 

по

-

эта

 

можно

 

почерпнуть

, 

анализируя

 

типы

 

чувственно

-

го

 

восприятия

, 

отраженные

 

в

 

тексте

, 

и

 

связанную

 

с

 

этими

 

особенностями

 

систему

 

тем

, 

мотивов

 

и

 

обра

-

зов

, 

представленную

 

как

 

в

 

статике

 (

в

 

отдельном

 

про

-

изведении

), 

так

 

и

 

в

 

динамике

 (

в

 

творчестве

 

в

 

целом

). 

Перцептивные

 

образы

  Â«

работают

» 

на

 

общую

 

семан

-

тику

 

произведения

, 

объединяя

 

отдельные

 

тексты

 

в

 

метатекст

 [1. 

С

. 3]. 

Изучение

 

перцептивной

 

картины

 

мира

 

приобрета

-

ет

 

особую

 

актуальность

 

в

 

контексте

 

антропоцентри

-

ческого

 

подхода

 

к

 

поэтическому

 

переводу

 

как

 

творче

-

скому

 

акту

, 

в

 

рамках

 

которого

 

автор

 

оригинала

 

и

 

пе

-

реводчик

 

рассматриваются

 

как

 

две

 

специфические

 

языковые

 

личности

, 

а

 

степень

 

их

 

лингвокогнитивной

 

близости

 

определяет

 

вариативность

 

интерпретации

 

поэтического

 

текста

. 

Сопоставительный

 

аспект

, 

а

 

именно

 

анализ

 

трансформаций

, 

которые

 

претерпева

-

ют

 

перцептивные

 

образы

 

оригинала

 

во

 

множествен

-

ных

 

переводах

 (

особенно

 

на

 

разные

 

языки

), 

становит

-

ся

 

важным

 

ракурсом

 

наблюдения

 

за

 

универсально

-

стью

 

базовых

 

и

 

многообразием

 

индивидуальных

 

об

-

разов

. 

Целью

 

предлагаемой

 

статьи

 

являются

 

выявление

 

особенностей

 

языкового

 

выражения

 

перцептивной

 

семантики

 

в

 

тексте

 

оригинала

 

и

 

перевода

 

и

 

анализ

 

трансформаций

, 

обусловленных

 

индивидуально

-

авторским

 

мировосприятием

 

и

 

поэтической

 

традици

-

ей

. 

Творческая

 

индивидуальность

 

переводчика

 

прояв

-

ляется

 

в

 

изменениях

, 

которые

 

претерпевает

 

картина

 

мира

 

оригинального

 

текста

, 

в

 

сдвигах

, 

затрагивающих

 

его

 

систему

 

образов

 

Гипотеза

 

исследования

 

состоит

 

в

 

том

, 

что

 

именно

 

в

 

зеркале

 

переводческих

 

стратегий

 

наиболее

 

отчетли

-

во

 

отражается

 

специфика

 

перцептивной

 

картины

 

ми

-

ра

. 

Сопоставительный

 

лингвистический

 

анализ

 

ори

-

гинального

 

и

 

переводного

 

текстов

 

позволяет

, 

с

 

одной

 

стороны

, 

приблизиться

 

к

 

сути

 

образа

 

оригинала

, 

а

 

с

 

другой

 â€“ 

выявить

 

принципиальные

 

отличия

. 

Неслу

-

чайно

 

исследователи

 

и

 

критики

 

поэтических

 

перево

-

дов

 

настоятельно

 

подчеркивают

 

огромное

 

значение

 

творческой

 

близости

 

переводчика

 

к

 

автору

 

оригинала

 

в

 

деле

 

создания

 

подлинно

 

высоких

 

образцов

 

перевод

-

ческого

 

искусства

. 

Яркая

 

индивидуальность

 

отличает

, 

как

 

правило

, «

переводы

 

поэтов

», 

в

 

то

 

время

 

как

 

про

-

фессиональные

 

переводчики

 

менее

 

смелы

 

в

 

обраще

-

нии

 

с

 

оригиналом

, 

но

 

более

 

кропотливы

 

в

 

его

 

воспро

-

изведении

. 

Материалом

 

для

 

сопоставительного

 

анализа

 

стали

 

тексты

 

чешского

 

поэта

-

символиста

 

Отокара

 

Бржези

-

ны

 

и

 

переводы

 

его

 

произведений

 

на

 

русский

 

и

 

немец

-

кий

 

языки

, 

сделанные

 

русским

 

поэтом

-

переводчиком

 

эпохи

 

символизма

 

Константином

 

Бальмонтом

 

и

 

немецким

 

публицистом

 

и

 

переводчиком

 

Паулем

 

Айз

-

нером

. 

1. 

Перцептивность

 

поэтической

 

картины

 

мира

 

О

. 

Бржезины

. 

Отокар

 

Бржезина

 â€“ 

один

 

из

 

виднейших

 

представи

-

телей

 

чешского

 

символизма

, 

проделавший

 

творческий

 

путь

 

от

 

изображения

 

пессимистических

 

настроений

 

под

 

влиянием

 

Бодлера

 

и

 

Шопенгауэра

 

к

 

восторженно

-

му

 

воспеванию

 

слияния

 

земного

 

бытия

 

с

 

мистическим

 

Небесным

 

Царством

 

в

 

преображенной

 

Вселенной

.  

К

. 

Бальмонт

, 

автор

 

антологии

 Â«

Душа

 

Чехии

 

в

 

сло

-

ве

 

и

 

деле

», 

одним

 

из

 

первых

 

в

 

России

 

обратился

 

к

 

творчеству

 

О

. 

Бржезины

. 

В

 

очерке

  Â«

Поэт

 

кристалли

-

ческий

: 

Отокар

 

Бржезина

» 

он

 

пишет

: «

Отокар

 

Бржезина

 â€“ 

целый

 

оркестр

 

духовной

 

музыки

 

в

 

мысли

-

тельном

 

природном

 

храме

, 

свет

 

его

 

поэзии

 

волную

-

щий

 

и

 

прозрачный

, 

в

 

нем

 

видны

 

такие

 

дали

, 

которые

 

не

 

покажет

 

и

 

полуденное

 

Солнце

» [2. 

С

. 439].  

Чешский

 

лингвист

 

Й

. 

Филипец

 

справедливо

 

утверждает

, 

что

 

для

 

Бржезины

 

характерна

 

глубокая

 

и

 

всесторонняя

 

чувственность

, 

тесно

 

связанная

 

с

 

мыс

-

лительной

 

деятельностью

. 

Исследователь

 

подчерки

-

вает

 

значимость

 

перцептивной

 

составляющей

 

в

 

твор

-

честве

 

поэта

: 

не

 

только

 

слуховой

, 

визуальной

 

и

 

обо

-

40 

нятельной

, 

но

 

и

 

вкусовой

, 

и

 

тактильной

 

в

 

духе

 

поэти

-

ки

 

Бодлера

. 

От

 

импрессионистских

 

стихотворений

 

с

 

оттенками

 

седого

 

и

 

красного

 

цветов

 

О

. 

Бржезина

 

пе

-

реходит

 

к

 

комбинированию

 

смысловых

 

впечатлений

 

(

перевод

 

с

 

чешского

 

языка

 

фрагментов

 

исследова

-

тельских

 

работ

 

в

 

тексте

 

статьи

 

выполнен

 

С

. 

Корычан

-

ковой

), 

например

 

в

 

Motivu z Beethovena

: 

Ó pov

ě

z, 

necítíš, / jak noci narkosou 

dech

 unaven se ÃºÅ¾Ã­? / A 

lehký 

Å¡umot

 sn

ů

 jak let

ě

l kolem nás / a Ãºsm

ě

v 

jasmín

ů

 a bázlivý 

dech r

ů

ží

 / do 

vání k

ř

ídel

 svých ze svého Å¡atu t

ř

ás’? 

В

 

Agonii touhy

 

для

 

представления

 

ментальной

 

деятель

-

ности

 

используются

 

яркие

 

образы

, 

основанные

 

на

 

цветовых

, 

обонятельных

 

и

 

тактильных

 

ощущениях

, 

вербализация

 

осознания

 

происходит

 

посредством

 

си

-

нестезии

  (

зрение

 â€“ 

слух

): 

Kdo nadýchal mrazem v má 

okna a zamlžil

 

č

isté zpívání barev

?; a zbytek dne a

Å¥

 

ztrávím pohroužen, 

n

ě

mý

, ve v

ěč

nou 

hudbu

 tvých 

sv

ě

tel 

[3. 

С

. 11].

 

 

Смысловая

 

суггестивная

 

образность

 

О

. 

Бржезины

 

тесно

 

связана

 

с

 

обилием

 

синестетических

 

сочетаний

. 

Примером

 

типичного

 

для

 

поэта

 

перцептивного

 

образа

 

может

 

служить

 

первый

 

стих

 

стихотворения

 

Zpívala

: 

Uhasly kv

ě

ty Å¡afránu a 

ho

ř

ce voní chlad

. 

Это

 

пролог

, 

который

 

вводит

 

атмосферу

 

конца

, 

изменчивости

, 

непостоянности

 

человеческого

 

земного

 

странствия

, 

меланхолии

 

мгновения

, 

но

 

без

 

трагического

 

напева

. 

Читатель

 

чувствует

 

роковую

 

неизбежность

 

и

 

горькую

 

красоту

 

переживаемой

 

потери

. 

Это

 

неизбежность

, 

но

 

не

 

отчаяние

 

безнадежности

. 

За

 

смысловым

 

богат

-

ством

 

поэтических

 

образов

 

кроме

 

своеобразного

 

ав

-

торского

 

стиля

 

можно

 

увидеть

 

и

 

декоративность

 

сим

-

волистской

 

и

 

модернистской

 

эстетики

 [4. 

С

. 135]. 

Следует

 

также

 

отметить

, 

что

 

значимость

 

перцеп

-

тивной

 

составляющей

 

в

 

собственном

 

творчестве

 

от

-

четливо

 

осознавал

 

и

 

сам

 

О

. 

Бржезина

. 

Например

, 

кри

-

тикуя

 

переводы

 

своей

 

лирики

 

на

 

русский

 

язык

, 

вы

-

полненные

 

К

. 

Бальмонтом

, 

он

 

отмечал

: «

Нельзя

 

огра

-

ничиваться

 

словарем

, 

ибо

 

речь

 

изменяется

, 

волнуется

 

как

 

море

, 

растет

 â€“ 

словари

 

устаревают

. 

Есть

 

поэты

 

зрения

 

и

 

поэты

 

слуха

; 

Бальмонт

 

предстает

 

в

 

этом

 

пе

-

реводе

  (

стихотворение

  â€œ

Братство

 

верящих

”) 

поэтом

 

слуха

, 

но

 

для

 

моих

 

стихов

 

этого

 

недостаточно

. 

Речь

 â€“ 

это

 

не

 

только

 

понятия

, 

но

 

и

 

краски

 

и

 

летучие

 

арома

-

ты

, 

мгновенная

 

стыдливость

, 

румянец

, 

всего

 

этого

 

не

 

найдешь

 

в

 

словарях

» [5. 

С

. 486]. 

Далее

 

более

 

подробно

 

в

 

аспекте

 

изучения

 

перцеп

-

тивных

 

образов

 

будет

 

рассмотрено

 

стихотворение

 

Pohled Smrti

, 

включенное

 

О

. 

Бржезиной

 

в

 

сборник

 

Tajemné dálky

. 

Исследователи

, 

занимающиеся

 

изучением

 

творче

-

ства

 

О

. 

Бржезины

, 

подчеркивают

 

особую

 

значимость

 

образа

 

Смерти

 

в

 

его

 

поэзии

. 

Мотив

 

смерти

 

у

 

О

. 

Бржезины

 

связан

 

с

 

определенной

 

специфической

 

системой

 

понятий

 

и

 

реализуется

 

с

 

помощью

 

многочис

-

ленных

 

образов

 

и

 

сравнений

 (

в

 

стихотворении

 

Modlitba 

ve

č

erní

 

он

 

ее

 

называет

 

Ty v

ů

ni zázra

č

ná… a svatá

) 

и

 

обла

-

дает

 

большой

 

организующей

 

силой

. 

Вершиной

 

автор

-

ского

 

понимания

 

смерти

 

является

 

эссе

 

Dílo smrti

, 

в

 

кото

-

ром

 

О

. 

Бржезина

 

показывает

, 

как

 

стремление

 

преодо

-

леть

 

смерть

 

мобилизует

 

все

 

творческие

 

силы

 

человека

 

[6. 

С

. 7]. 

К

. 

Бальмонт

, 

переводивший

 

стихотворения

 

О

. 

Бржезины

 

на

 

русский

 

язык

, 

отмечал

, 

что

 

хотя

 

лирика

 

чешского

 

поэта

 

и

 

ведет

 

к

 

утверждению

 

жизни

, 

но

 

никто

 

«

не

 

умел

 

так

 

жить

 

со

 

Смертью

 

и

 

с

 

нею

 

ласково

 

беседо

-

вать

», 

как

 

он

 [2. 

С

. 439].

 

 

Pohled smrti 

 

U hlav lože a v soumracích tuÅ¡ení, 
mnohokrát, vím, 
pohled m

ů

j zhasínal p

ř

ed vít

ě

zným 

pohledem tvým. 
 
V mém slabost a touha, smích ocele 
blyÅ¡tící v tvém, 
a v jeho zrcadle myÅ¡lénku vlastní 
uvid

ě

l jsem. 

 
Å la bledá a zmatená v dálku 
zavátých, neznámých M

ě

st 

do Å¡era a polárních nocí n

ě

mou 

únavou cest. 
 
Úzkost nejistoty tuhla jí v tvá

ř

 a 

v

ěč

ných prostor

ů

 chlad 

na zmu

č

ené Ãºdy spínal jí, umdlené, 

kovový Å¡at. 
 
V záhyby mizících tvar

ů

 mlhami ze 

zrak

ů

 tvých, 

jak z kv

ě

tu mystického stromu 

st

ř

ásal se p

ř

ívalem sníh, 

 
a houstl a temn

ě

l, zá

ř

 do sebe vpíjel 

a Å¡lehal a vál, 
na ranách mé myÅ¡lenky jak v 
narudlých plamenech tál. 

Взгляд

 

смерти

 

 

Вблизи

 

изголовий

 

и

 

в

 

дымах

 

предчувствий

 

мой

 

взгляд

 

был

 

смущеньем

 

томим

, 

Он

 

был

 

многократно

 

погасшей

 

свечою

 

пред

 

взглядом

 

победным

 

твоим

. 

 

В

 

моем

 â€“ 

тоскованье

 

и

 

слабость

, 

в

 

твоем

 

же

 â€“ 

как

 

молния

, 

яркая

 

сталь

, 

И

 

в

 

зеркале

 

этом

 

я

 

собственной

 

Мысли

 

постиг

 

уводящую

 

даль

. 

 

Шла

 

бледная

 

мысль

 

моя

 

к

 

ширям

 

безвестным

, 

к

 

пределам

 

незнаемых

 

стран

, 

Где

 

сумрак

, 

где

 

даль

, 

где

 

полярные

 

ночи

 

свой

 

водят

 

немой

 

караван

. 

 

В

 

лицо

 

ей

 

сомненье

 

дышало

 

испугом

 

и

 

веч

-

ный

 

простор

 

холодов

, 

Но

 

кованый

, 

крепкий

 

на

 

хрупкое

 

тело

 

всегда

 

был

 

наброшен

 

покров

. 

 

В

 

загибы

 

теней

, 

уходящих

 

из

 

мраков

, 

из

 

зрака

, 

где

 

сказочный

 

брег

, 

Как

 

цвет

 

непонятного

 

древа

, 

порывно

 

спадал

 

и

 

метелился

 

снег

. 

 

Густел

 

и

 

темнел

 

он

, 

впивал

 

в

 

себя

 

зори

 

и

 

бил

-

ся

 

в

 

проворных

 

струях

, 

А

 

где

 

в

 

моих

 

мыслях

 

иссечены

 

шрамы

, 

он

 

таял

 

в

 

багряных

 

огнях

. 

Blick des Todes 

 

Zu Lagers Häupten und in Ahnens Dämme-
rung, oftmal, ich wei

β

, 

losch hin mein Blick vor deines sieghaften 
Blickes Eis. 
 
In meinem Schwäche und Sehnsucht, in 
deinem das Lachen von funkelndem Stahl, 
und jäh ward in seinem Spiegel mein eige-
ner Gedanke aschfahl. 
 
Und bleich und verwirrt schritt er zu auf 
Städte in reinlichem Totenkleid 
in Dämmerschein und Polarnacht hin durch 
der Wege lautlose Müdigkeit. 
 
Das Bangen der Ungewi

β

heit erstarrt ihm 

in Antlitz, und ewiger Räume Luft 
Umschlo

β

 die müdgemarterten Glieder mit 

erzenen Panzerkleids Gruft. 
 
In Falten hinschwindender Formen aus 
deines Nebelblicks See 
wie mystischen Baumes Blüte in Wolken 
niedersank Schnee, 
 
ward dunkel und dicht, trank ein allen 
Glanz und peitschte in Frostwindes Ziehen,
auf Wunden meines Gedankes schmolz er 
in rötlichen Flammen dahin.