ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.11.2019
Просмотров: 4250
Скачиваний: 6
31
показывают
,
что
эта
направленность
слишком
часто
(
для
того
,
чтобы
быть
патологической
)
сохраняется
гораздо
дольше
и
,
безусловно
,
присутствует
в
латентной
фазе
и
даже
позднее
.
Я
попытаюсь
проиллюстрировать
это
примерами
.
Мне
приходилось
много
раз
наблюдать
,
как
именно
дети
становились
инициаторами
развода
родителей
,
при
этом
длительная
,
если
не
сказать
—
изнурительная
,
психологическая
осада
ведется
именно
в
расчете
на
родителя
противоположного
пола
.
Сыновья
,
заметив
явные
или
даже
скрытые
признаки
(
почти
неизбежные
в
длительном
браке
)
охлаждения
и
повышенной
напряженности
в
отношениях
родителей
,
нередко
сопровождающиеся
«
публичным
»
предъявлением
взаимных
претензий
и
бурным
выяснением
отношений
,
начинают
вначале
робко
,
а
затем
все
настойчивее
советовать
,
и
чаще
—
именно
матери
: «
Да
развелись
бы
Вы
,
чем
так
жить
!»
Повзрослевшие
дочери
из
самых
(
как
им
кажется
)
добрых
побуждений
начинают
претендовать
на
роль
наперсниц
матери
в
ее
более
или
менее
романтических
(
и
,
возможно
,
совершенно
платонических
)
отношениях
с
другими
мужчинами
,
но
в
итоге
нередко
приходят
к
тому
же
«
бескорыстному
»
совету
.
Хотя
на
этом
сходство
поведения
сыновей
и
дочерей
обычно
заканчивается
.
Добившись
неосознанно
желаемой
промежуточной
цели
,
после
развода
сыновья
чаще
категорически
ориентированы
на
полный
разрыв
с
отцом
,
а
дочери
,
также
традиционно
оставаясь
с
матерью
,
чаще
,
наоборот
,
подчеркнуто
демонстрируют
свою
направленность
на
сохранение
родственных
уз
,
нередко
выражая
ее
в
предельно
женственной
форме
: «
Мы
ведь
будем
видеться
?» —
даже
не
подозревая
,
сколько
либидонозного
напряженного
вложено
в
этот
,
в
общем
-
то
,
безобидный
вопрос
.
В
последующем
,
лишив
соперницу
ее
привилегий
,
дочери
,
как
правило
,
весьма
демократичны
и
даже
снисходительно
великодушны
в
отношении
новых
увлечений
матери
и
одновременно
обе
они
выступают
«
единым
фронтом
»
против
новых
избранниц
отца
(
демонстрируя
своеобразный
синдром
двух
одинаково
обманутых
в
своих
ожиданиях
соперниц
).
С
сыновьями
—
обычно
все
по
другому
.
Чаще
всего
они
превращаются
в
маленьких
ревнивых
тиранов
,
не
только
всеми
силами
препятствующих
появлению
новых
соперников
на
отвоеванной
территории
и
заботливо
встречающих
мать
с
работы
,
но
требующих
отчета
даже
обо
всех
телефонных
звонках
и
походах
в
кино
с
подругой
,
из
которого
мать
должна
вернуться
не
позднее
9
часов
вечера
.
Этому
,
как
правило
,
сопутствует
целый
комплекс
рационализаций
,
которые
,
однако
,
не
меняют
сути
явления
:
недосягаемая
подсознательная
цель
становится
так
обманчиво
близка
,
что
,
казалось
бы
,
естественные
увлечения
сверстницами
отодвигаются
на
неопределенный
срок
,
а
иногда
—
и
на
всю
жизнь
.
Безусловно
,
индивидуальная
аранжировка
и
обстоятельства
этой
ситуации
могут
создавать
самые
различные
вариации
,
но
их
основная
тема
всегда
легко
узнаваема
.
Предвидя
возражения
читателя
-
скептика
или
предпочитающего
оста
-
ваться
в
плену
собственных
иллюзий
воинствующего
моралиста
,
и
зная
их
типичные
возражения
,
что
все
наши
интерпретации
лишь
плод
нашего
32
собственного
больного
воображения
,
я
предлагаю
обратиться
к
объективным
данным
и
лишенной
эмоций
статистике
.
Не
так
давно
доктор
Эстер
Кнорр
Андрес
(
Германия
)
опубликовала
данные
,
собранные
в
специализированном
центре
для
анонимного
обсле
-
дования
детей
,
подвергшихся
сексуальному
насилию
.
Эти
данные
свиде
-
тельствуют
,
что
ежегодно
в
Германии
около
1000
детей
становятся
объектом
развратных
действий
,
при
этом
80 %
из
них
девочки
,
а
98 %
преступников
—
мужчины
,
и
в
1/3
случаев
—
отцы
своих
жертв
.
Еще
65 %
случаев
—
другие
члены
семьи
,
а
также
друзья
и
знакомые
.
И
лишь
в
5 %
случаев
это
совершенно
чужие
люди
.
Нужно
отметить
,
что
эти
данные
,
конечно
же
занижены
,
так
как
далеко
не
все
дети
,
подвергшиеся
сексуальному
насилию
,
обращаются
за
помощью
в
центры
анонимного
обследования
.
Апеллируя
к
собственным
наблюдениям
,
могу
сказать
,
что
у
двух
моих
пациенток
(
одной
—
жены
и
одной
—
дочери
,
случаи
не
связаны
)
такое
непохвальное
поведение
мужей
и
отцов
явилось
лишь
причиной
немедленного
развода
без
какой
-
либо
огласки
его
истинных
причин
.
При
этом
,
если
пациентка
—
бывшая
жена
,
прервавшая
сразу
после
развода
вторую
беременность
,
на
всю
жизнь
сохранила
демонстративное
отвращение
и
ненависть
к
бывшему
избраннику
,
то
соблазненная
отцом
пациентка
-
дочь
в
процессе
многочисленных
сеансов
,
вновь
и
вновь
возвращаясь
к
этой
теме
,
сообщала
все
новые
(
в
том
числе
внесексуальные
)
подробности
о
периоде
жизни
с
отцом
,
которые
могли
бы
быть
интерпретированы
как
оправдание
его
и
поиск
в
нем
позитивных
черт
.
Когда
же
я
сказал
ей
,
что
,
судя
по
всему
,
он
был
не
таким
уж
плохим
человеком
,
я
почувствовал
,
что
огромный
камень
свалился
с
ее
плеч
.
И
,
думаю
,
это
достаточно
общее
явление
:
традиционные
мечты
и
фантазии
о
сильном
и
мужественном
,
любящем
тайно
и
беззаветно
всегда
оказывают
более
сильное
влияние
на
оценки
женщин
,
и
редко
кто
из
них
действительно
соглашается
,
что
ее
соблазнитель
,
как
бы
порочен
он
ни
был
—
достоин
только
порицания
.
Мне
известны
также
несколько
аналогичных
ситуаций
,
где
главным
«
героем
»
был
отчим
,
и
,
я
предполагаю
,
что
вероятность
последних
,
гораздо
выше
,
так
как
,
не
вдаваясь
в
подробности
,
биологические
основания
запрета
на
инцест
здесь
присутствуют
лишь
гипотетически
.
Еще
раз
апеллируя
к
статистическим
данным
и
суммируя
изложенное
,
думаю
,
можно
признать
,
что
отказ
Фрейда
от
первоначальной
гипотезы
об
инцестуозных
наклонностях
отцов
,
вряд
ли
был
достаточно
обоснован
,
хотя
это
и
не
исключает
особой
и
самостоятельной
роли
более
поздней
идеи
о
фантазиях
детей
.
Таким
образом
,
мы
,
скорее
всего
,
имеем
дело
с
двухсторонне
направленным
психологическим
процессом
,
что
,
естественно
,
повышает
вероятность
его
физической
реализации
.
Чтобы
избежать
обвинений
в
односторонности
или
дискриминации
того
или
другого
пола
,
я
обращусь
еще
к
одной
группе
примеров
.
В
классическом
психоанализе
Фрейда
мы
почти
не
встречаем
идей
о
подверженности
подобным
влечениям
или
порокам
женщин
.
И
на
это
были
объективные
причины
,
на
которые
вполне
справедливо
указала
Карен
Хорни
33
в
своей
работе
«
Уход
от
женственности
»: «
Психоанализ
—
творение
мужского
гения
,
и
почти
все
,
кто
развивал
его
идеи
,
тоже
были
мужчинами
.
Естественно
закономерно
,
что
они
были
ориентированы
на
изучение
сущности
мужской
психологии
и
понимали
больше
в
развитии
мужчины
,
чем
женщины
».
Я
полностью
согласен
с
Карен
Хорни
,
хотя
за
прошедшие
после
этого
замечания
50
лет
в
психоанализе
«
кое
-
что
»,
конечно
,
изменилось
;
но
то
,
что
подобных
,
непохвальных
с
точки
зрения
общественной
морали
поступках
женщин
,
мы
до
последнего
времени
не
имели
никакой
статистики
,
объяс
-
няется
и
другой
причиной
:
как
аналитик
-
мужчина
,
не
забывший
и
не
вы
-
теснивший
свой
юношеский
опыт
,
я
был
бы
сильно
удивлен
,
узнав
,
что
мальчики
(
разве
что
за
редким
исключением
)
стали
бы
квалифицировать
аналогичные
действия
взрослых
женщин
по
отношению
к
себе
как
«
сексуальное
насилие
»
и
обращаться
по
этому
поводу
в
центры
анонимной
помощи
.
Я
не
буду
останавливаться
здесь
на
этом
вопросе
и
,
возможно
,
в
будущем
напишу
об
этом
отдельную
работу
.
Я
не
стану
пока
подробно
обосновывать
,
что
столь
же
сильные
инцестуозные
стремления
,
первоначально
постулированные
Фрейдом
в
отношении
отцов
,
присущи
и
женщинам
-
матерям
,
а
лишь
снова
,
чуть
ниже
,
обращусь
к
конкретным
примерам
.
Но
прежде
я
хотел
бы
отметить
,
что
для
женщины
,
судя
по
многочисленным
историческим
фактам
и
клиническим
наблюдениям
,
осознание
таких
тенденций
является
менее
психотравмирующим
,
в
том
числе
—
при
их
реализации
.
И
она
чаще
всего
находит
какое
-
то
очень
веское
,
индивидуально
убедительное
и
претендующее
на
объективность
оправдание
.
То
есть
,
для
проявления
этой
тенденции
,
в
отличие
от
отцов
,
где
главным
,
нередко
вполне
осознаваемым
,
побудительным
мотивом
является
само
по
себе
неконтролируемое
либидонозно
-
инцестуозное
влечение
(
с
последующим
закономерным
чувством
вины
),
у
женщин
,
основной
мотив
,
оставаясь
тем
же
по
сути
,
обычно
облекается
в
форму
проявления
сверхзаботы
,
сверхучастия
или
даже
самопожертвования
(
например
,
в
отношении
детей
уродов
или
инвалидов
),
и
,
как
правило
,
при
минимизации
или
даже
полном
отсутствии
чувства
вины
.
Я
сознаю
,
что
сказанное
может
вызвать
не
только
недоверие
,
но
и
возмущение
,
и
поэтому
теперь
обращусь
к
конкретным
фактам
и
самоотчетам
женщин
,
в
частности
участниц
движения
«
За
инициацию
сыновей
»,
предлогом
и
оправданием
которого
стала
растущая
вероятность
заражения
СПИДом
.
Но
этот
предлог
,
безусловно
,
позволил
лишь
публично
обнажить
те
тенденции
,
которые
исходно
присутствовали
и
до
его
появления
.
Маленькая
цитата
из
прошлогоднего
французского
журнала
: «
Мы
—
три
подруги
:
Анник
,
Мартина
и
я
.
Нам
по
сорок
лет
,
и
у
каждой
есть
сыновья
от
15
до
17
лет
.
Наслушавшись
истории
про
СПИД
,
мы
решили
сами
инициировать
наших
мальчиков
,
договорившись
,
что
каждая
займется
сыном
другой
,
чтобы
избежать
кровосмешения
.
Мы
хотели
привести
в
исполнение
наш
план
во
время
рождественских
каникул
,
и
я
опешила
,
узнав
,
что
Анник
,
переспав
с
сыном
,
свою
проблему
уже
решила
.
Мартина
сказала
,
что
поступила
34
правильно
.
После
рождественских
каникул
Мартина
сообщила
мне
,
что
вступила
в
половые
отношения
с
двумя
своими
сыновьями
и
продолжает
сожительствовать
ними
до
сих
пор
.
Оказывается
,
это
так
просто
.
И
я
хочу
поступить
так
же
...»
Само
-
и
взаимообман
,
к
которому
первоначально
прибегли
подруги
,
«
договорившись
,
что
каждая
займется
сыном
другой
»,
достаточно
очевиден
и
,
думаю
,
ни
при
каких
условиях
не
мог
бы
реализоваться
,
потому
что
в
основе
всех
планов
и
поведения
женщин
были
именно
инцестуозные
тенденции
,
а
забота
о
детях
—
лишь
маскирующий
фактор
,
снимающий
запрет
с
подсознательных
влечений
и
обеспечивающий
защиту
от
неизбежного
чувства
вины
.
Публичное
,
хотя
и
анонимное
,
саморазоблачение
,
как
одна
из
форм
психологической
защиты
,
лишь
подтверждает
это
предположение
.
Естественно
,
что
в
отличие
от
девочек
,
чья
сексуальная
мораль
,
относительно
независимо
от
присутствующих
влечений
,
в
силу
традиционных
особенностей
воспитания
и
многочисленных
табу
(
в
том
числе
—
табу
дефлорации
),
всегда
менее
лабильна
,
мальчики
,
как
уже
отмечалось
,
в
подобной
ситуации
«
неанонимной
помощи
»
в
абсолютном
большинстве
случаев
не
проявляют
склонности
провозглашать
себя
жертвами
сексуального
насилия
.
И
поэтому
«
статистика
»
здесь
всегда
будет
представлена
«
единичными
» (
случайно
ставшими
известными
)
случаями
и
никогда
не
сможет
отразить
хотя
бы
сколько
-
нибудь
близкое
к
реальному
положение
вещей
.
Тем
не
менее
я
возьму
на
себя
смелость
высказать
предположение
,
что
материнский
инцест
вряд
ли
более
редкое
явление
,
нежели
отцовский
,
и
попробую
привести
этому
еще
одно
дополнительное
обоснование
.
Я
напомню
один
достаточно
обыденный
факт
,
что
первые
запреты
ребенок
обычно
получает
от
матери
и
,
естественно
,
что
неосознанно
он
ее
же
наделяет
правом
эти
запреты
отменять
.
Эти
эмоциональные
стереотипы
,
как
правило
,
сохраняются
на
всю
жизнь
,
особенно
ярко
проявляясь
в
последующих
семейных
отношениях
.
В
силу
этих
обстоятельств
,
и
сына
,
и
отца
,
которые
всегда
остаются
в
сфере
зависимости
от
женских
запретов
,
инцест
,
если
он
не
был
санкционирован
теми
,
кто
налагает
запреты
,
пугает
всегда
больше
.
И
,
наоборот
,
для
женщины
—
инцест
(
гипотетически
)
всегда
гораздо
менее
катастрофическое
событие
.
Подтверждение
этой
гипотез
мы
находим
еще
у
Софокла
,
в
«
Царе
Эдипе
»,
где
гением
поэта
очень
ясно
обозначены
различия
реакций
матери
и
сына
на
трагедию
случайного
,
свершенного
по
неведению
,
инцеста
:
уже
по
первым
словам
Пастуха
догадавшись
,
что
она
мать
своего
мужа
и
одновременно
жена
отцеубийцы
,
Иокаста
всеми
силами
противится
дальнейшим
разоблачениям
случайного
свидетеля
,
и
в
этом
стремлении
скрыть
ужасную
тайну
достаточно
наглядно
присутствует
не
только
желание
избежать
позора
,
но
и
признание
возможности
сохранения
инцестуозных
отношений
,
что
подтверждается
ее
словами
,
обращенными
к
Эдипу
: «
Коль
жизнь
тебе
мила
,
молю
богами
,
не
35
спрашивай
...
Послушайся
,
молю
...
О
,
воздержись
!..
Тебе
добра
хочу
...
Совет
—
благой
...
Несчастный
!
О
,
не
узнавай
,
кто
ты
!»
Столь
же
лояльной
к
инцесту
,
в
отличие
от
братьев
-
сыновей
Эдипа
,
оказывается
и
его
дочь
-
сестра
—
Исмена
.
Вот
их
диалог
,
уже
из
«
Эдипа
в
Колоне
»,
когда
после
долгих
поисков
Исмена
наконец
находит
отца
:
Эдип
:
Зачем
ты
здесь
?
Исмена
:
В
заботах
о
тебе
.
Эдип
:
Соскучилась
?
Исмена
:
И
вести
принесла
.
Эдип
:
А
братья
где
?
Что
делают
?
Исмена
:
Бог
весть
...
Но
между
ними
страшное
творится
.
Обратим
внимание
на
несколько
(
неразличимых
вне
психоанализа
)
специфических
деталей
,
имеющих
непосредственное
отношение
к
обсуждаемой
проблеме
.
На
вопрос
: «
Соскучилась
?» —
Исмена
не
дает
прямого
ответа
,
но
он
подразумевается
(«
И
вести
принесла
»).
Эдип
не
спрашивает
: «
Где
сыновья
?» —
но
— «
Где
братья
?» (
я
предоставляю
здесь
читателю
самому
продолжить
цепь
размышлений
,
лишь
напомнив
,
что
в
основе
психоаналитического
комплекса
Каина
—
желание
остаться
единственным
ребенком
своей
матери
).
Я
понимаю
,
что
многое
из
изложенного
кому
-
то
покажется
шокирующим
.
Мы
слишком
долго
культивировали
в
обществе
и
в
каждом
из
нас
иллюзию
чуть
ли
не
врожденной
моральности
и
социальности
человека
и
слишком
тщательно
старались
полностью
отрешиться
от
мысли
,
что
остаемся
биосоциальным
существом
,
а
следовательно
—
огрубляя
—
и
зверем
,
со
всей
совокупностью
властно
побуждающих
животных
инстинктов
,
и
человеком
с
присущим
ему
стремлением
к
недосягаемому
идеалу
Бого
-
человечности
.
Я
позволю
себе
даже
усилить
эту
мысль
,
добавив
,
что
основные
отличия
человека
от
всех
других
животных
,
а
точнее
—
других
хищников
—
состоят
не
только
в
прямохождении
и
способности
к
мышлению
и
речи
,
но
и
в
гиперсексуальности
,
и
гиперагрессивности
:
ни
один
другой
вид
в
природе
не
прилагает
столько
усилий
для
истребления
себе
подобных
.
Даже
самая
жестокая
битва
в
животном
сообществе
в
пределах
одного
биологического
вида
обычно
ведется
лишь
до
первой
крови
и
бегства
противника
(
его
физическое
уничтожение
как
биологическая
цель
исходно
вообще
не
задана
);
ни
один
другой
вид
животных
,
безусловно
,
не
чуждый
стремления
к
сексуальному
наслаждению
,
не
смог
перешагнуть
через
строгую
биологическую
регламентацию
сексуального
поведения
,
ограничиваемого
,
как
правило
,
лишь
периодами
течки
и
природно
обусловленными
возможностями
его
разнообразия
.
Тем
,
кто
желает
,
можно
и
дальше
тешить
себя
иллюзией
,
что
это
не
так
.
Но
все
же
лучше
посмотреть
правде
в
глаза
,
потому
что
,
если
мы
действи
-
тельно
стремимся
ко
все
большей
человечности
,
должны
принять
свою
биосоциальную
сущность
такой
,
как
она
есть
,
и
понять
,
что
зверя
в
себе
легче
укрощать
,
когда
знаешь
его
повадки
и
коварство
;
потому
что
только
тогда
,
вместо
традиционных
апелляций
к
всегда
оказывающемуся
фатально