Файл: Теория_межд._отношений.doc

Наподобие того, как в экономике состояние рынка определяется действиями нескольких крупных фирм, так международно-политическая структура определяется действиями великих держав, конфигурацией соотношения их сил, изменения в соотношении которых могут трансформировать структуру международной системы. Однако природа международной системы, в основе которой лежит существование ограниченного числа великих держав с несовпадающими интересами, остается неизменной. Именно состояние структуры является показателем устойчивости и изменений международной системы, ее стабильности и “революционности, сотрудничества и конфликтности в ее рамках; именно в структуре отражены законы функционирования и трансформации системы. Поэтому в работах, посвященных исследованию международных систем, анализу состояния структуры уделяется большое внимание.

Например, Р. Арон выделял, по крайней мере, три структурных измерения международных систем: конфигурацию соотношения сил; иерархию акторов; гомогенность или гетерогенность состава. Главным же измерением он считал конфигурацию соотношения сил, отражающую существование “центров власти” в международной системе, накладывающей отпечаток на взаимодействие между ее основными элементами – суверенными государствами. Конфигурация соотношения сил зависит вместе с тем от количества главных акторов и характера отношений между ними. Два основных типа такой конфигурации – биполярность и многополярность. Иерархия акторов отражает их фактическое неравенство с точки зрения военно-политических, экономических, ресурсных, социокультурных, идеологических и иных возможностей влияния на международную систему. Гомогенный или гетерогенный характер международной системы выражает степень согласия акторов относительно тех или иных принципов (например, принципа политической легитимности) или ценностей (например, рыночной экономики или плюралистической демократии). Чем выше степень согласия, тем более гомогенна система. В свою очередь, чем более гомогенна система, тем больше в ней умеренности и стабильности. В гомогенной системе государства могут быть противниками, но не врагами. Напротив, гетерогенная система, разрываемая ценностными и идеологическими антагонизмами, является хаотичной, нестабильной, конфликтной.

9. Еще одной структурной характеристикой международной системы считается ее “режим”, то есть совокупность регулирующих международные отношения формальных и неформальных принципов, норм, соглашений и процедур принятия решений. Это, например, правила, господствующие в международных экономических обменах, основой которых после 1945 г. стала либеральная концепция, давшая жизнь таким международным институтам, как МВФ, Всемирный банк, ГАТТ/ВТО и др. Ж.-П. Дерриеник выделяет шесть типов принуждений (то есть структурных характеристик) международных систем:

- число акторов;

- распределение силы между ними;

- соотношение между конфликтом и сотрудничеством;

- возможности использования тех или иных средств (силы, обмена или убеждения), допускаемых данной системой;

- степень внешней централизации акторов, то есть влияние характера данной системы на их поведение;

- различие статусов между самими акторами.

Указанные структурные характеристики хотя и не позволяют предвидеть все гипотетические типы международных структур, однако дают возможность описать структуру любой международной системы, что очень важно с точки зрения выявления законов существования и изменения различных структур. Наиболее общим законом международных систем считается зависимость поведения акторов от структурных характеристик системы. Этот закон конкретизируется на уровне каждой из таких характеристик, хотя окончательного согласия относительно их количества среди исследователей пока не существует.

10. Еще один общий закон – закон равновесия международных систем или закон баланса сил (баланса, позволяющего сохранять относительную стабильность международной системы). Вопрос о содержании законов функционирования и изменения международных систем является дискуссионным. Предмет таких дискуссий, как правило, один и касается сравнительных преимуществ биполярной или мультиполярных систем. По Р. Арону, биполярная система содержит в себе тенденцию к нестабильности, так как она основана на взаимном страхе и противоположности интересов, что побуждает противостоящие стороны к жесткости в отношении друг друга. Сходные предположения выдвигались и М. Капланом. Он считал, что мультиполярная система содержит в себе некоторые риски:

распространения ядерного оружия;

развязывания конфликтов между мелкими акторами;

непредсказуемости последствий, к которым могут привести изменения в союзах между великими державами и т.п.

Однако риски мультиполярной системы, по его мнению, не идут ни в какое сравнение с опасностями биполярной системы. Последняя более опасна, так как характеризуется стремлением обеих сторон к мировой экспансии и предполагает постоянную борьбу между двумя блоками – то ли за сохранение своих позиций, то ли за передел мира. В этой связи М. Каплан рассматривал и “правила” стабильности для биполярных и мультиполярных систем. По его мнению, для стабильности мультиполярной системы существует шесть правил:

- расширять свои возможности, и лучше путем переговоров, а не посредством войны;

- лучше воевать, чем быть неспособным расширить свои возможности;

- лучше прекратить войну, чем уничтожить великую державу;

- сопротивляться любой коалиции или отдельной нации, пытающейся занять господствующее положение в системе;

- противостоять любым попыткам того или иного национального государства “присоединиться к наднациональным организационным международным принципам”, то есть противостоять идее подчинения государств какой-либо высшей власти;

- относиться ко всем великим державам как к приемлемым партнерам; позволять стране, потерпевшей поражение, войти в систему на правах приемлемого партнера или заменить ее путем усиления другого, ранее слабого государства.

М. Каплан он выделил четыре общих правила, применимых к любым блокам биполярной системы:

- стремиться к расширению своих возможностей по сравнению с возможностями другого блока;

- лучше воевать любой ценой, чем позволить противоположному блоку достигнуть господствующего положения;

- стремиться подчинять цели универсальных акторов (МПО) своим целям, а цели противоположного блока – целям универсальных акторов;

- стремиться к расширению своего блока, но сохранять терпимость по отношению к неприсоединившимся государствам, если нетерпимость ведет к непосредственному или опосредованному тяготению неприсоединившихся стран к противоположному блоку.

11. Если же речь идет о трансформации системы, то основным ее законом считается закон корреляции между полярностью и стабильностью системы. Д. Сингер и К. Дойч, исследовав проблему корреляции между полярностью и стабильностью международных систем в формально-теоретическом плане, пришли к следующим выводам:

- во-первых, как биполярная, так и мультиполярдная системы имеют тенденцию к саморазрушению;

- во-вторых, нестабильность жестких биполярных систем сильнее, чем нестабильность мультиполярных систем.

С точки зрения К. Уолтца, никакого качественного различия между биполярной и мультиполярной системами не существует, кроме того, что первая всегда стабильнее, чем вторая. Р. Роузкранс предложил теоретическую модель так называемой релевантной утопии, которая объединяла преимущества как биполярной, так и мультиполярной систем и при этом была лишена их недостатков. Результатом такого объединения стала бы, по его предположению, “бимультиполярная система”, в которой два “главных” актора должны играть роль регуляторов конфликтов за пределами своих блоков, а государства, представляющие мультиполярную конфигурацию системы, выступали посредниками в конфликте между двумя полюсами.

12. Изучение проблемы законов функционирования и трансформации международных систем позволяет констатировать, что сама постановка этой проблемы была очень плодотворной, ибо она позволила показать зависимость поведения государств на мировой арене от формируемой ими международной системы; связь частоты и характера межгосударственных конфликтов с ее структурными характеристиками; необходимость учета системообразующих факторов в дипломатии. Сама идея существования системных законов в международных отношениях дает возможность рассматривать международные системы как результат принятия рядом государств определенного политического, экономического и идеологического статус-кво на международной арене, но общепланетарном, региональном или субрегиональном уровне. С такой точки зрения каждая международная система является ни чем иным, как неформальной институализацией соотношения сил между государствами в соответствующем пространственно-временном контексте.

Структура системы межгосударственных отношений обладает определённой иерархией отношений своих элементов. Эта иерархия со значительной мерой условности и схематизма может быть выражена несколькими реальными и аналитическими уровнями отношений, а именно глобальным, региональным, субрегиональным, международно-ситуационным, групповым, двусторонним. Если первые три из них носят "вертикальный" характер, то последние три могут возникать практически на любом из всех перечисленных уровней. Например: США и их отношения с другими государствами (Китаем, Россией, Японией, Западной Европой) существенны для глобального уровня, регионального уровня (Ближний Восток, Средиземноморье, Юго-Восточная Азия), субрегионального уровня (Восточное Средиземноморье, "корейский узел". Персидский залив. Южная Европа), группового уровня (НАТО, ЕС, АСЕАН, НАФГА, ОПЕК), в двустороннем плане (США - Россия на глобальном уровне, США - Саудовская Аравия на региональном уровне, США - Таиланд на субрегиональном уровне, США - Куба на международно-ситуационном уровне, США - Бельгия на групповом уровне, США - Швеция - на двустороннем уровне).

13. Некоторые исследователи (Э. А. Поздняков, К. Кайзер, Д. Сингер, О.Янг и др.) полагают, что указанные уровни отношений можно рассматривать и как подсистемы в рамках структуры межгосударственных отношений, что при определённых условиях может оказать­ся плодотворным для решения тех или иных исследовательских или познавательных задач. М. Бречер считает, что концепция подсистем должна отвечать следующим шести условиям:

1) масштабы подсистем отношений должны ограничиваться преимущественно географическим регионом;

2) подсистема отношений должна включать, как минимум, отношения трех международных акторов;

3) в своей совокупности эти акторы и отношения между ними должны признаваться другими международными субъектами в качестве специфической общности, региона или части глобальной системы;

4) члены подсистемы должны признавать себя в качестве таковых;

5) силовые субъекта подсистемы должны быть относительно ниже силовых субъектов глобальной системы;

6) изменения в глобальной системе должны оказывать большее влияние на подсистему, чем наоборот.

14. Основным законом функционирования системы межгосударственных отношений, как и всякой иной сложной системы, является закон динамического равновесия. Нетрудно заметить, что концепция равновесия или, как её ещё называют, "баланса сил" занимает центральное место в истории дипломатии. Концепция "баланса сил" является отражением в сознании объективного закона функционирования систему межгосударственных отношений и может проявляться в двух формах: в виде практической политики "баланса сил" и в виде различных теоретических концепций. Баланс сил, если рассматривать его как общий принцип равновесия системы межгосударственных отношений, присущ всем без исключения историческим её состояниям, включая и нынешний. Иное дело политика "баланса сил", которая связана, как правило, с категорией "соотношения сил", понимаемого и как взаимодействие, и как соотнесение друг к другу жёстко фиксированных, физических единиц "силы". Подобный подход прочно укоренился в научной литературе западных стран вследствие его простоты и кажущейся очевидности. Он стал "визитной карточкой" школы "реальной политики", возникшей в США после второй мировой войны, но впитавшей в себя весь мировой опыт силового подхода к международным, межгосударственным отношениям. Один из основоположников этой школы, Г. Моргентау писал в этой связи: "Государственные деятели и народы могут, в конечном счёте, добиваться свободы, безопасности, процветания или самой власти. Они могут определять свои цели в виде религиозных, философских, экономических или социальных идеалов. Но когда бы они ни стремились к осуществлению своих целей с помощью внешней политики, они всегда делают это, борясь за силу... В мировой политике сила как угроза или потенциал является наиболее важным материальным фактором, образующим политическую силу государства... Борьба за силу универсальна во времени и пространстве".

Г. Моргентау попытался осмыслить изменяющуюся роль силы в ядерную эпоху, сформулировав четыре парадокса в ядерной стратегии современных государств:

- приверженность к использованию ядерной или иной силы в международных отношениях и боязнь к ней прибегнуть перед лицом всеобщей ядерной катастрофы;

- стремление выработать такую ядерную политику, при которой можно было бы избежать последствий ядерной войны;

- продолжение гонки ядерных вооружений наряду с попытками её остановить;

- проведение политики, опирающейся на союзы, в условиях, когда наличие ядерного оружия сделало эту политику устаревшей. На основе анализа всех четырёх указанных парадоксов он делает общий вывод: "Любая попытка, независимо от её изобретательности и дальновидности, направленная на увязывание ядерной мощи с целями и методами государственной политики, сводится на нет необычной разрушительной силой ядерного оружия", в связи с чем нужно приспосабливать не ядерную мощь к целям и методам государственной политики, а эти цели и методы приспособить к возможностям ядерной мощи, в связи с чем, по его мнению, "нужна радикальная переоценка - психологически мучительная и политически рискованная - традиционных моральных ценностей, методов мышления и привычных форм деятельности".

15. Наблюдающиеся сдвиги в структуре системы современных межгосударственных отношений - только начало её перестройки, которая займёт, по всей вероятности, достаточно длительный срок. С теоретической точки зрения новая система международных отношений вообще и система межгосударственных отношений, в частности, может складываться тремя путями, воплощаться в жизнь в трёх вариантах. Во-первых, как биполярно-антагонистическая модель, где место СССР займёт социалистический Китай. Однако, учитывая все обстоятельства современного мирового развития, подобный вариант складывания новой системы международных отношений следует признать маловероятным или практически невероятным. Во-вторых, как однополюсно-авторитарная модель, где США по своей воле или вынужденно станут заниматься "устройством" мира по собственному разумению и исходя из собственных интересов. В-третьих, как неконфронтационная демократическая система, связанная с явно обозначившейся тенденцией всё большего единения и взаимозависимости народов перед лицом грозных "вызовов истории". И хотя оптимальной может считаться последняя модель, в реальности новая система межгосударственных отношений будет складываться, как проявление в той или иной форме всех вышеперечисленных вариантов, во всяком случае, в переходный период.

16. Новая система международных отношений будет всё более менять свою структуру в сторону укоренения полицентризма, выстраиваемого горизонтально, в отличие от вертикального, иерархического построения прежних исторических моделей. Этот полицентризм в международной жизни будет основываться на многоцентрии мирового развития, признаки которого объективно проявляются уже в наши дни при внешнем доминировании глобализационных моментов;