ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.01.2020
Просмотров: 4120
Скачиваний: 17
Можно предположить, что некоторые положительные сдвиги произошли благодаря когнитивному осознаванию, потребности в эмоциональном удовлетворении, катарсису, интеграции. Важно, что семья поняла: начинать действовать по-другому можно тогда, когда начинаешь смотреть на мир по-другому.
“Проблемы, которые мы хотим изменить, относятся не собственно к объектам или ситуациям, то есть к “реальностям первого порядка”, как я их называю; они относятся к смыслу, значению, ценности этих объектов и ситуаций - “реальностям второго порядка”. Как сказал Эпиктет 1900 лет назад: “Нас беспокоят не сами события, а наше мнение о них”.
(Watzlawik 1987:140 - 2)
Следовательно, если мы и помогли чем-то этой семье, то лишь потому, что сумели повлиять на их восприятие друг друга. В свою очередь это изменило их взаимоотношения, что привело к достижению внутриличностной и межличностной интеграции. Для них изменился не только внутренний, но и внешний мир.
Так все-таки психодрама - это наука или искусство? Можем ли мы вообще проводить такое разделение в психотерапии? Ведь по сути психотерапия и есть синтез, или смешение. Вот что сказал Отто Ранк об игре, чем в конце концов и является психодрама - игрой в жизнь, но с серьезными намерениями:
“Игра, в конце концов, отличается от искусства не только концептуально, но и фактически. Общим для них является соединение реального и кажущегося. Но игра - это не просто фантазия, это фантазия, переведенная в реальность, проигранная и прожитая. В игре, как и в изобразительном искусстве мы встречаемся с двойственностью сознания видимости и реальности, но в игре все-таки больше от реальности, тогда как изобразительное искусство довольствуется видимостью”.
(Rank 1968:356)
Обшие комментарии
К работе с семьей можно подойти по-разному. Некоторые терапевты согласны иметь дело только со всей семьей, собранной в одном месте, и отказываются встречаться с отдельными ее представителями. Другие совмещают эти две формы работы. Мы же оставляем за собой право выбора заниматься с любым членом семьи индивидуально или в подгруппе, судя по обстоятельствам. Мы заявляем об этом в самом начале работы, заключая контракт о конфиденциальности. Нарушение границ в семье и страх последствий временами затрудняет открытость тех, кто обращается за помощью. Более того, взрослые приносят в брак свой прежний опыт, который не имеет прямого отношения к текущей ситуации, но оказывает на нее сильное влияние и даже искажает. Поэтому мы предпочитаем обращаться к прошлому отдельных людей в отсутствие остальных.
Как правило, секреты в семейной терапии не поощряются, так как господствует мнение, что открытость обязательно способствует улучшению отношений. На деле такая желанная открытость может оказаться опасной и нанести глубокие, долго не заживающие раны. Оценка допустимой степени открытости является частью терапевтической работы, требующей особой осторожности.
Психодрама в основном проводится в группах, что усиливает ее эффективность. Но при необходимости мы работаем и индивидуально. В представленном случае мы дважды разделяли семью: один раз беседовали только с родителями и один раз - только с детьми. Мы почувствовали, что данный момент требует именно такой работы, и результаты были очень хорошими. Были бы они такими же в присутствии остальных? Конечно, нет. Каждый участник вносит свой вклад в общее взаимодействие. А в нашем случае разделение семьи позволило снять некоторые барьеры.
Итак, психодрама прекрасно вписывается в системы семейной терапии. Предлагаемый ею набор техник помогает углубить познавательный процесс. Очень эффективным в этом отношении является обмен ролями. Нашим вкладом также является взаимодействие времени и пространства. “Чистые” семейные терапевты ориентируются на действие. А психодраматисты идут дальше: взаимодействия исследуются не на основе рассказов о событиях, они разыгрываются, воплощаются во времени и пространстве - в том пространстве, котором эти события произошли. В контексте игры сама драма становится предельно искренней, по мере того, как участники “разогреваются”.
В поддержку психодрамы можно привести следующий отрывок:
“Когда в семье существует конфликт, члены семьи пытаются определить, кто прав, кто виноват. Чем упорнее они стараются доказать правоту или вину, тем глубже становится конфликт. Слишком мало людей осознает этот процесс. Чтобы понять значение конфликта или попытки доказать чью-то вину, надо сначала определить, в какое положение ставят себя участники конфликта по отношению к другим. Работая с семьей, очень полезно осознавать процесс и не утонуть в содержании предъявляемой проблемы”.
(Howells 1979:12)
Литература
Howells, J.G.(ed.) (1979) Advances in Family Psychiatry, vol.1, New York: International Univesity Press.
Karpel, M.A. and Strauss, E.S. (1983) Family Evaluation, New York and London: Gardner Press.
Moreno, J.L. (1953) Who Shall Survive? The Foundations of Sociometry, Group Psychoterapy and Psychodrama, Beacon, NY: Beacon House.
Moreno, Z.T. (1966) `Sociogenesis of individuals and groups` in J.L.Moreno (ed.) The International Handbook of Group Psychoterapy, New York: Philosophical Library Inc.
Rank, O. (1968) Art and Artist, New York: A.A.Knopf.
Watzlawik, P. (1987) `If You Desire to See, Learn How to Act`, in J.Zeig (ed.) The Evolution of Psychoterapy, New York: Brunner Mazel.
Дополнительная литература
Ardrey, R. (1966) The Territorial Imperative, New York: Atheneum.
Moreno, J.L. (1972) Psychodrama Vol.1, Beacon, NY: Beacon House.
Moreno, J.L. (1987) The Essential Moreno. Beacon, NY: Springer.
Moreno, Z.T. (1987) `Psychodrama, role theory and concept of the social atom`, in J.Zeig (ed.) The Evolution of Psychoterapy, New York: Brunner Mazel.
Moreno, J.L. and Moreno, Z.T. (1969) Psychodrama Vol.III, Beacon, NY: Beacon House.
Moreno, J.L. and Moreno, Z.T. (1975) Psychodrama Vol.II, Beacon, NY: Beacon House.
Moreno, J.L., Moreno, Z.T. and Jonathan, D. (1964) The First Psychodramatic Family, Beacon, NY: Beacon House.
Satir, V.M. (1966) `Family therapy: an approach to the treatment of mental and emotional disorder`, in J.L.Moreno (ed.) The International Handbook of Group Psychoterapy, New York: Philosophical Library Inc.
Энн Баннистер
НАУЧИТЬСЯ ЖИТЬ СНАЧАЛА
Применение психодрамы в психотерапии с детьми,
пережившими сексуальное посягательство
“Я обрела веру в нашу психодраматическую группу. Не могу вспомнить, чтобы в последнее время я вообще кому-нибудь доверяла”. В одиннадцать лет Дэбби стала часто бывать в доме друга своих родителей, который пригрел и приласкал девочку, не ощущавшую родительского тепла. Дэбби казалось, что в доме этого человека, где он жил вместе со своей женой и ребенком, она нашла заботу и внимание, которых ей так не хватало. Постепенно ласки перешли в совместную мастурбацию; при этом “друг семьи” пользовался тем, что девочку воспитывали в строгих пуританских традициях, и запугал ее, что она будет проклята навеки, если скажет кому-нибудь хоть слово о том, чем они занимаются. К тому же он убедил Дэбби, что вина за все случившееся целиком лежит на ней и тем самым внушил, что она погрязла в грехе. Научиться доверять другим - значит научиться доверять себе: своим чувствам, суждениям и ощущению ценности своего бытия.
Кэролайн и Рита были изнасилованы в своих собственных семьях. Когда дочери было четыре года, отец Кэролайн ласкал девочку, проникая в нее пальцем, и продолжал так делать до тех пор, пока два года спустя она не нашла человека, который поверил ее рассказу. Риту в двенадцать лет изнасиловал сводный брат. “Я так нуждалась в человеке, которому могла рассказать без утайки все, что со мной произошло, - говорила она с отчаянием в голосе, - в психодраме я смогла сделать то, что никогда бы не сделала в жизни. Я рассказала обо всем своей бабушке, и она меня успокоила. Она мне объяснила, что я совсем не виновата в том, что случилось, и я ей поверила”.
В возрасте от четырех до шести лет Кэролайн могла выражать свой гнев единственным доступным ей способом: чисто символически - через вспышки дурного настроения и непослушания без всякой видимой причины. Психодрама предоставила ей возможность для выражения гнева и, когда ей это “стало позволено”, она начала контролировать свое поведение и ощутила себя в безопасности. С помощью кукол Кэролайн удалось совместить любящую часть своего отца с той его частью, которую она считала “чудовищем”. Эта девочка жила в кошмарном мире монстров и великанов, обладавших над ней огромной властью, и этот мир был для нее вполне реальным. Основатель психодраматического метода Морено поощрял своих пациентов к проигрыванию страхов и фантазий в безопасной обстановке так, чтобы люди могли интегрировать эти страхи и фантазии одновременно с углублением самоосознания и расширением миропонимания (Moreno 1977). Когда Кэролайн исполнилось шесть лет, она смогла, не повредив своей чувственной сферы, разрушить часть отцовского образа, которую называла “монстром”, поэтому вскоре у нее появилась возможность переживать амбивалентные чувства.
Отчим Сэма принуждал четырехлетнего мальчика и его двухлетнего брата к оральной стимуляции своего пениса. В четыре года Сэм начал сопротивляться насилию и уже тогда никак не мог считаться безропотной жертвой. Ему было значительно легче рассказывать о брате, чем о самом себе. В процессе психодраматической работы ему стало проще говорить о своих переживаниях, и, “приняв” свое прошлое, он уже мог выражать гнев, боль и скорбь. В своей клинической детской группе Сэм часто обижал других малышей, тем самым, вероятно, проявляя свое стремление контролировать ситуацию. Вскоре после начала лечения такое поведение прекратилось.
Что означает сексуальное злоупотребление по отношению ребенку?
Я привела эти примеры (в которых имена пострадавших и некоторые подробности были специально изменены) для того, чтобы продемонстрировать, что сексуальное злоупотребление может принимать самые разные формы: от ласки до изнасилования. Вред, который при этом причиняется маленькому человеку, в первую очередь связан не с природой самого сексуального акта, а с предательством взрослого, его злоупотреблением доверием ребенка и своей властью над ним. Взрослые выбирают для своих целей детей, которые им легче всего доступны, поэтому большинство фактов, так или иначе связанных с сексуальным преследованием, случается в кругу семьи или в кругу ее друзей и близких родственников. При этом сексуализации подвергаются как мальчики, так и девочки, однако последние статистические данные свидетельствуют о том, что девочки становятся жертвами приблизительно в два раза чаще. О насилиях над мальчиками стало больше известно в результате более углубленных исследований этого вопроса, и вполне возможно, что мальчикам гораздо сложнее сказать о пережитом, чем девочкам (Finkelhor, 1986). Вероятно, это происходит вследствие гомосексуального характера отношений, так как подавляющее большинство преследователей оказываются мужчинами (по имеющимся у меня данным - свыше 90%). Однако клеймо жертвы пристает к потерпевшим прочно и надолго, и поэтому общественность широко не оповещается об инцидентах, имеющих отношение к сексуальному насилию над детьми.
Как часто это происходит?
Статистические исследования случаев сексуального злоупотребления стали проводиться в США с 1929 года, а в Великобритании - в последние десять лет. Эти цифры увеличивались по мере возрастания степени достоверности исследований и совершенствования техник интервьюирования (Herman, 1981; Baker and Duncan, 1985). Ретроспективные обзоры лучше всего доказывают возможность проведения в этой области достоверных исследований, а их результаты свидетельствуют о высокой степени вероятности того, что от 10 до 50% всех детей до восемнадцати лет пережили сексуальное принуждение. С учетом случаев бесконтактного насилия (“flashing”), а также насилия над женщинами определенных категорий, эти цифры, как правило, возрастают (Russell, 1984).
Исходя из статистики зарегистрированных случаев, исследования дают даже более заниженные результаты по сравнению с результатами ретроспективных исследований. В США эти данные имеются в Американском общественном бюро справочной информации, однако они касаются только 31 штата (MacFarlane and Waterman, 1986). В Великобритании такое централизованное справочное бюро вообще отсутствует, но статистическая служба получает данные из тех округов, где она организовала сбор информации о фактах совершенного над детьми насилия. Согласно этой информации, по мнению профессионалов, 5 детей из 1000 могут быть поставлены на учет в качестве жертв сексуального принуждения, но вполне допустимо, что реальная цифра может оказаться существенно выше из-за ограниченных возможностей регистрации, учитывающей далеко не все случаи. Несмотря на то, что случаи сексуального посягательства на детей регистрируются в Великобритании с 1974 года, после происшествия с Марией Колуэлл, до кливлендского кризиса 1987 года не существовало никакого общегосударственного соглашения, касающегося насилия над детьми. Однако после этого кризиса появились некоторые признаки изменения ситуации. Сведения, которые может предоставить полиция, не внушают особой надежды, ибо гораздо сложнее получить данные о сексуальном принуждении, которое совершается внутри семьи, чем о том, в котором участвуют посторонние.
Вместе с прояснением сути вопроса, становилось все более понятно, что дети подвергаются сексуальному принуждению с очень раннего возраста. Результаты исследований свидетельствуют о том, что возраст, в котором дети становятся жертвами насилия, колеблется от 7 до 11 лет, однако последние данные говорят о его существенном снижении, и это не может нас не беспокоить. В Лос-Анжелесе средний возраст таких детей составляет 4 года (MacFarlane and Waterman, 1986). В Великобритании такая тревога исходит от людей, которые по роду своей профессии имеют доступ к этой информации. Если десять лет назад для подростка было в порядке вещей открыто сказать о том, что он подвергся сексуальному посягательству, то сейчас совершенно невозможно себе представить, чтобы ребенок, не достигший даже пяти лет, мог кому-либо рассказать об этом и - что еще важнее - чтобы ему при этом поверили.
Был проведен ряд серьезных исследований по вопросу, лгут ли дети, говоря о сексуальном принуждении, которому они подверглись (Goodwin 1982; Jones and McGrow 1987). Нет никаких оснований утверждать, что дети обманывают, рассказывая о том, что с ними произошло, а также, что их свидетельство не может внушать никакого доверия, за исключением малышей, которым требуется экстренная помощь для восстановления в памяти существенных подробностей (Davies, 1987).
Всегда ли это травма?
Далеко не все дети, которые подверглись сексуальному принуждению, нуждаются в профессиональной помощи. Многие из них вполне способны справиться с травматическими переживаниями, получив необходимую помощь от семьи, друзей и близких. Если ребенок чувствует полное доверие, получает поддержку и остается уверенным в том, что его не отвергают, травматическое переживание не находит подкрепления и длится недолго (Gelinas, 1987). Если же насилие продолжается несколько лет, и преследователь является уважаемым членом семьи, а процесс изменяется, переходя от нежной ласки к другим формам, травма оказывается гораздо более глубокой.