ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.01.2020
Просмотров: 4096
Скачиваний: 17
Разогрев директора
Перед началом работы с группой своих коллег-психотерапевтов я еще раз мысленно пробегаю намеченный план, чтобы окончательно убедиться в том, что он меня вполне устраивает. Затем, как правило, я стараюсь расслабиться и еще раз напоминаю себе, что терапевты прежде всего - люди, и я - тоже человек, и это обстоятельство скорее нас объединяет, чем разделяет. И, конечно же, я себе говорю, что вовсе не обязана быть идеальной и совершенной!
Контракт с группой
На первой же сессии я трачу какое-то время, чтобы объяснить группе свои планы в отношении текущей сессии и сообщаю условие сохранения конфиденциальности. Все терапевты следуют этому правилу при работе с пациентами, однако при этом далеко не всегда обладают четким представлением о том, каков его смысл, если речь идет о личностной работе в группе, состоящей из коллег. Весьма вероятно, что участники группы захотят поделиться своими переживаниями с друзьями, супругами или отсутствующими коллегами; кроме того, вполне возможно, что они могут захотеть быть свободными при обсуждении некоторых методических вопросов. Очень полезно подумать над тем, как они могут сделать и то и другое, не нарушая конфиденциальности по отношению к остальным участникам.
Следующий вопрос, который я непременно обсуждаю с группой, связан с установлением атмосферы открытости и взаимопонимания. Для клиентской группы вполне естественно, если каждый участник найдет возможность как-то себя проявить и таким образом привлечь к себе внимание. В группах терапевтов такое поведение участников нельзя заранее предвидеть. Например, в худшем случае может оказаться так, что человек участвует в группе психологической поддержки по приказу свыше, а вовсе не потому, что это участие принесет ему какую-то пользу, и тогда он будет делать все, чтобы не проявлять себя как личность. Для директора очень важно иметь ясное представление о точке зрения этого участника и безусловно ее принимать. К тому же, мне кажется справедливым, если бы степень самораскрытия была одинаковой для всех участников группы. Если же один из участников готов к самораскрытию, а другие стараются не привлекать внимания группы к себе и своим семейным проблемам, то создать атмосферу доверия и сотрудничества в группе будет очень и очень сложно, а наиболее замкнутые ее участники не перестанут чувствовать на себе постоянное давление, вынуждающее их перейти границы, которые они установили в целях собственной безопасности.
Разогрев группы
После обсуждения всех упомянутых вопросов я приступаю к разогреву в том виде, как я его запланировала (или в улучшенном варианте в результате установленного с группой контакта). Когда я замечаю, что кто-то из участников достаточно разогрет, чтобы стать протагонистом, то объясняю группе, что тема протагониста наполовину является групповой, поэтому может служить дополнительным индикатором, какие вопросы для группы являются наиболее актуальными.
В пролонгированной группе к этому времени все подобные моменты уже давно пройдены, но я нахожу, что время от времени в ней полезно поднимать вопросы, касающиеся достижения согласия и взаимопонимания среди участников, чтобы иметь представление о том, как изменился этот аспект их отношений.
Психодрама или социодрама?
Если группа является однодневной и демонстрационной, я уже заранее знаю, как быстрее работать: в жанре социодрамы или психодрамы. Если же группа рассчитана на длительный срок, мое решение формируется в процессе разогрева. Группа, состоящая из работающих вместе сотрудников клиники, может захотеть исследовать вопросы, связанные с групповой динамикой, а также с ролями ее участников по отношению к внешней административной системе. Как правило, в этих случаях социодрама оказывается более эффективной по сравнению с психодрамой, и как только я нахожу подходящий момент, то сразу переключаюсь с одного жанра на другой.
Психодрама как таковая
На каждой, без исключения, сессии, определившись с протагонистом, я ставлю одно-единственное условие. До этого - на этапе планирования - я уже решила, что именно буду делать: виньетку, короткую психодраму или полномасштабную драму. Во время заключения контракта я проясняю для протагониста временные рамки сессии. Если моя цель заключается в демонстрации метода, я объясняю, что обычно стараюсь проследовать за протагонистом к истокам его проблемы, которая чаще всего относится к раннему периоду его жизни, но в силу того, что сессия является демонстрационной, я буду останавливать действие в те моменты, которые мне покажутся ключевыми, чтобы их маркировать и сверять свое видение процесса с восприятием протагониста. Вариант, предполагающий переход к событиям прошлого, может быть рассмотрен, но очень сжато, а лучше всего - только вербально, без перехода к действию.
Шеринг
Многие терапевты абсолютно не знакомы с шерингом, который является одной из самых важных стадий психодраматического процесса. Как только завершается психодраматическое действие и его участники получают возможность высказаться, они видят свою цель в анализе работы протагониста. Это совсем не удивительно, ибо именно так многие психотерапевты ведут свои терапевтические группы. Как правило, я прошу участников поделиться своими чувствами, используя метафору “странствия”. Протагонист взял всех присутствующих в странствие по своей жизни, и я предлагаю группе поделиться друг с другом, и в особенности с протагонистом, тем, какие жизненные странствия вспомнились каждому из участников во время действия. Акцентируя внимание присутствующих на том, что все сказанное ими должно относиться только к самому себе, я устраняю для протагониста возможность риска быть подверженным шквалу аналитических интерпретаций рационализирующих терапевтов. Тем не менее, следует признать, что вплоть до настоящего времени эта стадия психодрамы при работе в группах с профессиональными психотерапевтами, остается для меня самой трудной. Тем не менее, подавляющее большинство участников профессиональных терапевтических групп эмоционально вовлекается в психодраматическое действие; это неизбежно происходит, и потому вполне естественно, что они будут размышлять о процессе, раскрывшемся перед ними через драматическое действие. В этом заключается одна из граней их профессионального мастерства. Что действительно трудно для группы психотерапевтов, не применяющих в своей работе психодраматические техники,- это осознать, что драма сама по себе является анализом, поэтому и шеринг в ней существует именно для эмоционального включения протагониста в группу, а вовсе не для продолжения аналитической процедуры. Не исключено, что некоторые участники-терапевты захотят проанализировать высказывания, прозвучавшие в шеринге. Единственный известный мне способ предотвратить этот процесс, способный разрушить группу, - подробно объяснить членам группы правила шеринга, регулярно их повторять и уделять больше внимания тому, что происходит во время шеринга.
Закрытие сессии
Как правило, шеринг завершает всю психодраматичесекую сессию. Однако существует этап, целью которого является закрытие группы. Очень важно сохранять уверенность в том, что не только драма, но и весь групповой процесс в целом подошли к хорошему логическому концу. Если сессия является одноактным семинаром, завершающая стадия становится более важной, чем обычно. Если к этому моменту кто-то из участников оказался в особенно плохом состоянии, мне требуется какое-то время, чтобы выяснить, может ли он обратиться со своими переживаниями к кому-то еще вне группы, или же в самой группе следует найти человека, который по ее завершении мог бы оказать необходимую психологическую поддержку, пока участник сам не сможет справится со своими переживаниями. Во время сессии я проявляю особое внимание к глубоким переживаниям тех участников, которые должны начинать работать сразу после окончания группы. Оказать психологическую поддержку сразу после завершения эмоционально заряженной психодраматической группы - весьма нелегкая задача. Терапевту намного труднее работать с чужим горем, одновременно стараясь заставить замолчать собственную боль.
Поможет только вдохновение
В работе с психотерапевтами существуют две области, где бессильны помочь любые техники и методики, и спасти положение могут только спонтанность и креативность. Именно здесь можно почувствовать приливы воодушевления и энтузиазма в работе с людьми терапевтических профессий.
Терапевты могут быть перегружены болью
Чаще всего с этими фактами можно столкнуться, когда речь идет о работе с населением, однако они могут иметь место и в группах, состоящих из психотерапевтов, которые собираются еженедельно, в которых общее число встреч не ограничивается несколькими сессиями, и в группах, где участники сами занимаются психодрамой, работая директорами между сессиями. Такое может произойти в любой группе психотерапевтов. При этом возникает неприятное ощущение, что, по крайней мере, некоторые из участников группы стараются избежать проявления эмпатии, как только могут. Я говорю об этом с полной уверенностью, ибо испытывала это ощущение сама и слышала о подобных ощущениях от других терапевтов, регулярно принимающих участие в учебных группах или группах психологической поддержки.
В то время как одна моя часть стремится проникнуться чувствами протагониста и оказать ему поддержку, другая часть меня чувствует себя совершенно усталой, чтобы продолжать эту поддержку оказывать. За все это время я видела слишком много лишений, насилия и смерти - с меня довольно! Я испытываю точно такое же чувство, когда за короткое время принимаю слишком много клиентов с такими переживаниями. Головой-то я хорошо понимаю, что каждый из них - уникальная и неповторимая личность, но не слышу соответствующего отклика в своем сердце.
Первое решение этой проблемы, которое сразу приходит в голову, - на какое-то время сказать себе “стоп”. Оно может стать не менее полезным, когда группа в полном составе совершает нелогичный и неожиданный поступок: какой-нибудь глупый разогрев или коллективный выход “погулять и размяться” из помещения, где проходила психодрама. Но тактика выжидания невозможна, когда групповой процесс близится к концу, а еще несколько участников претендуют на роль протагониста, особенно если некоторые из них раньше уступили свою очередь кому-то еще, а сейчас подошел их черед. В таких случаях всегда требуется маленькое чудо! Оно не происходит само по себе, но может произойти, если у директора достанет мужества верить в метод и потенциал группы. Самые чудесные и продуктивные сессии во время недельного семинара, на котором я была участницей, состоялись ближе к концу, когда члены группы уже порядком подустали, но при этом стали друг другу значительно ближе. “Теле” группы оказалось очень сильным и способствовало открытию новых путей к разрешению возникающих проблем.
Терапевты могут искусно сопротивляться
Мой психодраматический опыт работы с психотерапевтами говорит о том, что они могут быть творческими, воодушевленными и мужественными (если сталкиваются с необходимостью риска). Но если при всех этих достоинствах они где-то уперлись, то очень основательно. Искусные профессионалы и крайне чувствительные люди, они могут проливать “крокодиловы слезы,” уходя от столкновений с реальными страданиями, или перегружать свою драму рассуждениями, чтобы избежать действия, уводя тем самым директора в сторону от проблемы, или провоцировать директора следовать проторенным путем вместо того, чтобы оказаться неизвестно где. В таких случаях директор может отметить эту порочную и бесполезную тактику. Но бывает, что такой уход от глубокой работы проясняется для группы и для самого протагониста уже после окончания сессии. Тогда директору остается только отправиться домой и заново переосмыслить весь процесс, чтобы в следующий раз не оставить протагонисту лазейки, позволяющей обойти трудный участок работы. В той или иной форме с сопротивлением работают все терапевты. Мне кажется, что сопротивление моих коллег-терапевтов существенно отличается разнообразием форм и изяществом защитных тактик, которые возникают совершенно неожиданно и без малейшего намерения.
Осмысливать свои наблюдения я начала с изучения собственного опыта пребывания в роли протагониста. Когда я размышляла о проведенных со мной сессиях, самое большое и гнетущее впечатление произвели мои усилия, направленные на сопротивление терапевтическому процессу. Я доставала из своего богатейшего арсенала одну защиту за другой, и, чем ближе подбирался к болевым точкам директор, тем крепче становилась защита. Ранее я уже отдала должное методическим достоинствам психодрамы, позволяющим обойти защитные механизмы, однако у метода существует и теневая сторона. Она заключается в том, что оставшиеся защиты проникают еще глубже и становятся бессознательными. Я абсолютно уверена, что сознательно мне меньше всего хотелось сопротивляться директору, но все-таки я сопротивлялась.
Причину моего сопротивления было легко понять (а поняв - простить). Защиты возникают в первую очередь в местах сосредоточения невыносимой боли, и очень часто это происходит в том возрасте, когда сознание человека еще не настолько развито, чтобы он мог понять, что случилось, или найти подходящие способы разрешения конфликтов. Разумеется, в то время у меня не хватало возможностей, чтобы как следует справиться со всеми конфликтами. Со временем в похожих ситуациях эта боль периодически обострялась.
Значительно труднее было ответить на вопрос, откуда появился такой богатый арсенал защитных тактик. Мой ответ нелегко проверить, но он меня устраивает тем, что вписывается в мой опыт и имеет теоретическое обоснование.
Большую часть времени терапевт старается помочь людям, которые не могут вести себя в соответствии с требованиями ситуации, и смысл терапевтической помощи заключается в поиске новых, неопробованных стилей поведения. Один из методов, который мы используем, называемый моделированием, взят из теории социального научения. Мы стараемся демонстрировать только такое поведение, которого хотим добиться от наших пациентов, и как бы предлагаем им его в качестве примера для подражания. В процессе таких взаимоотношений мы подвергаем себя воздействию неэффективного поведения в разных видах и формах. Можно предположить, что, находясь под таким давлением, мы используем эти модели, чтобы выстроить глубинные и сложные защитные механизмы. При этом почти не задумываемся над тем, что этот процесс требует гораздо больше осознания, чем копирование ребенком поведения его родителей.
Даже отвергнув эту идею, вполне естественно предположить, что психотерапевты составляют такую социальную группу, внимание которой постоянно сосредоточено на роли человека в этом мире. Мы хорошо образованы, можем свободно выражать свои мысли, и потому наши защиты столь же хорошо артикулированы и высоко интеллектуальны.
Существует еще одна гипотеза, касающаяся постоянного стремления к защите участвующих в группе психотерапевтов. Соглашаясь на личностную работу, пациенты обычно идут настолько глубоко, насколько им необходимо, чтобы освободить творческую энергию там, где она зашла в тупик. Что касается терапевтов, они должны быть уверены в своей способности работать с широким спектром проблем, не смешивая их со своими, не нашедшими до сих пор окончательного разрешения. Это обстоятельство косвенно отражается в запросе на более глубокую работу по сравнению с запросами их пациентов. Поэтому проблемы, которые они предъявляют в учебной группе или группе психологической поддержки, могут оказаться гораздо сложнее; они могут быть связаны с более ранним периодом жизни, когда функции памяти еще недостаточно развиты.
Все идеи, которые перечислены выше, могут что-то добавить к попыткам объяснить свое собственное сопротивление в роли протагониста и сопротивление моих коллег, которое мне довелось наблюдать. Как и для первой проблемы, здесь у меня нет готового волшебного решения, но мне случалось ощущать чудесную силу, находясь и в роли директора, и в роли протагониста, и будучи просто участницей группы. Поработав директором, я узнала, что легче всего преодолеть сопротивление протагониста, расширяя диапазон распределения внимания. В таком случае я быстро улавливаю момент, когда протагонист начинает закрываться, и стараюсь улучить возможность и сделать следующий шаг, применяя определенный технический элемент, способствующий развитию драмы в целом. При этом я делаю все, чтобы подключить все свои творческие возможности, но всегда чувствую огромную радость, если вспомогательные лица и другие участники группы активно участвуют в творческом процессе. Психодрама - групповой метод, и время от времени (как, например, в данном случае) об этом не грех вспомнить. Я вовсе не исключаю возможности поиска решения вместе с протагонистом, но при этом очень хорошо себе представляю, как он борется с накатами волн внутреннего бессознательного сопротивления и почему в такие моменты ему просто не хватает творческой энергии.