ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.01.2020
Просмотров: 4089
Скачиваний: 17
Иными словами, главная цель психотерапевтической деятельности заключается в работе с попавшими в беду людьми. А это означает, что человек, считающий себя терапевтом, при любой организации своей деятельности должен проводить большую часть своего времени, погружаясь либо мысленно, либо непосредственно в самые тяжелые и болезненные аспекты человеческого бытия. Терапевтическим средством для исцеления всех душевных ран является только он сам: его мысли, чувства и действия, возникающие в результате его воспоминаний, знаний и применяемых им терапевтических моделей.
Выбор такой профессии неизбежно сталкивает терапевта с необходимостью развивать как сознательные, так и бессознательные стратегии проведения терапевтического процесса, чтобы сохранять над ним контроль, избегая ситуаций, в которых этот процесс может оказаться неуправляемым. Некоторые такие стратегии могут принести большую пользу. К ним можно отнести соблюдение распорядка работы с пациентами, работу в составе единой терапевтической команды или с ко-терапевтом, постоянную ориентацию на получение супервизии или продолжение обучения с целью повышения квалификации; в качестве нормального и довольно распространенного “защитного механизма” часты выступает расширение своего психотерапевтического “репертуара”, когда прямой контакт с тяжелыми пациентами уменьшается, зато появляются ученики. Супервизорская работа или административные обязанности.
Другие стратегии, которые часто используют терапевты, - например, попытки компенсировать естественную ограниченность своих возможностей работой на износ или притупление способности сочувствовать пациенту, - не кажутся столь уж здоровыми и благоприятными...
Кто же исцеляет целителей?
Главная проблема, с которой приходится сталкиваться терапевтам, - существенные сложности в получении необходимой поддержки именно в тот момент, когда она больше всего нужна. Те из них, которые по той или иной причине (например, в результате смены работы), лишились возможности пользоваться услугами специальных служб психологической поддержки, столкнулись с серьезной и в чем-то парадоксальной проблемой. Предположим, они уже пришли к осознанию необходимости получения помощи со стороны, - куда в таком случае им следует обращаться? Что такого им могут предложить другие профессионалы, чего они не понимали бы сами? Если даже какой-то терапевтический подход и предлагает некие решения, для профессионалов они не являются чем-то новым и оригинальным. С другой стороны, каждый психотерапевт выбирает для работы тот или иной метод прежде всего потому, что считает его наиболее эффективным по сравнению с остальными. Может быть, это тот самый случай, когда следовало бы задуматься над тем, чтобы попросить помощи у терапевта, работающего в ином ключе. Этот парадокс скорее надуманный, чем актуальный, ибо реальная поддержка требуется прежде всего людям и чувствам, а не тому или иному методу. Однако расстроенный терапевт, боясь сделать что-то “не так”, может растеряться и попросить помощи у того, кто просто не сможет ее оказать.
Для представителей некоторых специализаций эта проблема оказывается еще острее. Несмотря на то, что некоторые психотерапевтические школы применяют техники и приемы индивидуальной терапии, далеко не все психотерапевтические специальности включают в программу обучения требование, в соответствии с которым для получения квалификации необходимо пройти собственную индивидуальную терапию. В частности, к этим специальностям не относятся клиническая психиатрия, клиническая психология и социальная служба в сфере, связанной с охраной психического здоровья. Таким образом, вполне возможна ситуация, когда человек, обучающийся профессии психотерапевта, получает квалификационное свидетельство и проходит стажировку в качестве психотерапевта, имея серьезные психические травмы, полученные в прошлом. Он их тщательно скрывает до тех пор, пока эти травматические переживания не дадут о себе знать во время работы с пациентом, имеющим сходный анамнез; и тогда оказывается, что психотерапевт вообще не имеет опыта прохождения индивидуальной терапии. Сама идея получения подобной психологической помощи может вызвать у таких людей непреодолимые трудности. Именно эта проблема оказалась актуальной для Мэри, Чарльза и Кэти, о которых упоминалось выше. Все три случая представляют собой чрезвычайно серьезные проблемы, однако, мне кажется, что при нормальном режиме работы никто из нас не может быть лишен профессиональной поддержки и человеческого сопереживания настолько, чтобы оказаться в таком состоянии. Возможность обсуждения с коллегами трудностей в работе и связанных с ними последствий вполне реализуема. В этом отношении мне кажется вполне подходящей такая метафора: человек не может считаться автогонщиком, если его гоночный автомобиль постоянно не проходит тщательный технический осмотр, а все узлы и механизмы не доводятся до оптимального рабочего состояния. Гоночный автомобиль психотерапевта - это его личность, поэтому предположение, что он будет постоянно нестись на бешеной скорости, без регулярных технических осмотров и тонкой настройки механизма, кажется весьма абсурдным и совершенно нерентабельным.
Почему психодрама?
Психодраматический подход создает определенную атмосферу для психологической поддержки профессиональным психотерапевтам и, по моему мнению, является наиболее доступным. Я могу указать, по крайней мере, десять аспектов психодрамы, которые говорят в ее пользу, несмотря на то, что некоторые из них, в первую очередь, - основанные на действии - не считаются специфическими достоинствами этого метода. Тем не менее, эти аспекты могут послужить для директора психодрамы серьезным стимулом, чтобы потратить какую-то долю времени и мастерства на работу с коллегами. Главная цель этой деятельности - оказание психологической поддержки. Такая работа обычно не вызывает особых затруднений, а некоторые проблемы, которые все-таки могут возникнуть, будут рассмотрены дальше.
1. Психодрама - это удовольствие. Это утверждение кажется очевидным, но мне хочется подчеркнуть разницу между тем методом, который позволяет участникам вволю посмеяться, и тем, который дает позитивное подкрепление. Было бы заблуждением считать, что смех может разрушить групповой процесс; скорее, следует видеть в нем квинтэссенцию терапевтической работы. Катартический смех приносит всей группе огромное облегчение. К тому же драматический аспект психодрамы требует от директора умения работать в комедийном жанре не хуже, чем в жанре трагедии.
2. Психодрама - сильнодействующее средство. Первая рекомендация директору, работающему с психотерапевтами: в течение всей психодраматической сессии способствовать высвобождению психической энергии, необходимой для эмоционального подъема и интеллектуальных инсайтов. Обычно все мы очень заняты, и многие из нас чувствуют себя усталыми и изможденными, пока в процессе психодраматического действия не преодолеют это уныние и усталость. Поэтому в эффективности этого метода сомневаться не приходится, ибо он дает очень хорошие результаты при работе с сильными чувствами, и в первую очередь с негативными.
3. Психодрама может вдохновлять. Удачно проведенная психодраматическая сессия будет изобиловать творческими находками и полетами воображения и создаст все условия для проявления спонтанности протагонисту, директору и всей группе в целом. Психотерапевт, как никто другой, нуждается во вдохновении и притоке энергии, если он готов служить другим, не причиняя себе серьезного ущерба.
4. Психодрама включает в себя шеринг. Как уже отмечалось ранее, терапевты ведут очень изолированную жизнь. Поэтому особая ценность шеринга на каждой традиционной психодраматической сессии состоит уже в одном только подтверждении принадлежности каждого из нас к человеческому роду.
5. Директор психодрамы испытал действие этого метода на себе. Это обстоятельство для группы, состоящей из психотерапевтов, и для клиентской группы, и для всех прочих групп является непреложным правилом и даже имеет силу закона. В психодраматической группе создаются благоприятные условия для отношения к переживанию как к “обычному” факту. Как правило, на интеллектуальном уровне терапевты считают стресс неизбежным жизненным явлением, и необходимость в поддержке время от времени - такое же обычное дело. Однако на эмоциональном уровне принять и то, и другое по отношению к самим себе труднее.
6. Психодрама обладает своей собственной хорошо разработанной теорией. Психодрама имеет длительную и заслуживающую всяческого уважения историю. Морено долго и плодотворно работал в этой области, его коллеги и последователи внесли свой вклад в развитие его идей. В результате влияния психодраматической теории на творчество некоторых терапевтов возникли новые оригинальные психотерапевтические подходы. Это обстоятельство может смутить некоторых профессионалов иной ориентации, которые по этой причине не чувствуют достаточного доверия, оказавшись в составе терапевтической группы.
7. Этот метод совместим с другими терапевтическими подходами. Обладая собственным теоретическим фундаментом, психодраматический подход позволяет хорошо понять терапевтический процесс с точки зрения других психотерапевтических концепций. Например, процесс разыгрывания сцен, относящихся к событиям раннего детства, с точки зрения психоаналитической концепции очень похож на регрессивный переход, и, несмотря на то, что понятие “теле” шире понятий переноса и контрпереноса, совершенно очевидно, что между ними существует определенная связь (Blatner 1973: 37-8). Последователи метода бихевиоральной терапии были бы очень удовлетворены, убедившись в точности построения поведенческой схемы для пациента, находящегося в сложной ситуации, и, вероятно, обнаружили бы, что идея проигрывания некоторых возможных моделей поведения очень хорошо дополняет более традиционный вербальный терапевтический процесс. Следует добавить, что идея повторения финальной сцены драмы, в которой моделируются разные типы поведения, может служить типичным примером репетиции поведения, происходящей в группах тренинга уверенности в себе (см., например, Herbert 1987: 169-75).
Специалист, работающий в области системной семейной терапии, по всей вероятности, мог бы посетовать на отсутствие остальных членов семьи, которые получили бы для себя больше пользы, исследуя с помощью вспомогательных лиц разные модели взаимодействия. Зато такой терапевт, скорее всего, принял бы идею, связанную с поиском в прошлом причин существующих затруднений, поскольку эта идея соответствует концепции семейного жизненного цикла (Falicov 1988: 3).
Я не пытаюсь утверждать, что в психотерапии не существует таких областей, которые по своей специфике радикально отличаются от психодрамы. Моя точка зрения заключается в том, что, несмотря на существенные отличия психодрамы от других подходов, при желании отыскать определенное сходство между разными составляющими процесса, происходящего в психодраматической группе, и составляющими других терапевтических процессов, можно увидеть общую территорию, где найти какое-то сходство не составит большого труда.
8. Психодрама позволяет обойти защитные механизмы. Значительную часть времени психотерапевт концентрируется на проблемах других людей, зачастую оставляя без внимания многие важные аспекты собственной жизни: чувства, потребности и т.п. Поэтому обычно нам бывает очень тяжело перейти с этого уровня отношений на какой-то иной, где глубже затрагивается наша личность. Психодрама позволяет сделать это двумя способами. Первый из них предполагает применение метода, основанного на действии, который дает возможность обойти привычные для терапевтов вербальные конструкты, позволяющие избежать самораскрытия. Особенно эффективен этот подход на стадии разогрева, которая предшествует действию.
Второй путь, предполагающий построение сцены и разыгрывание ситуации, дает возможность протагонисту испытать возможные последствия происходящего события. Правдоподобие психодраматического действия помогает терапевту преодолеть собственное сопротивление, вовлечься в процесс и тем самым дать возможность выйти наружу сильным эмоциям, вызванным страданиями из-за перенесенной в прошлом травмы.
9. Психодраматические сессии не содержат формального анализа. Этот аспект считается очень важным, так как позволяет терапевту выйти из профессиональной роли на время сессии и тем самым максимально включиться в групповой процесс. Многие школы групповой терапии поощряют каждого из участников делиться в процессе сессии своими мыслями о проблемах остальных. Директор психодрамы иногда может спросить группу про то, что происходило с протагонистом, чтобы выяснить мнения ее участников, однако такой вид групповой работы не считается естественным и традиционным для психодрамы и строго пресекается во время шеринга, когда протагонист оказывается особенно ранимым. Очень важный раскрепощающий терапевта опыт, заключается в способности в какой-то момент “вывести” группу из критического настроя, чтобы оказаться в русле терапевтического процесса и просто “плыть по течению”.
10. Психодрама избегает навешивания ярлыков. В психодраматической группе нет места для диагностических ярлыков. Их следует избегать не только в течение сессии, ибо даже теория психодрамы делает акцент на исследовании уникальных ситуаций и поиске источников спонтанности и креативности, а вовсе не на описании патологической структуры. Терапевтам это может принести особую пользу, так как позволяет убедиться в естественности своих переживаний и сконцентрировать внимание на здоровье человека, вместо того, чтобы выяснять особенности его патологии. В этом отношении психодрама полностью разделяет точку зрения остальных гуманистических психотерапевтических подходов.
Особенности применения психодрамы при работе с психотерапевтами
Только что я перечислила ряд доводов, которые говорят в пользу применения психодрамы при работе с группой психотерапевтов. В этом разделе мне хотелось обратить внимание на характерные отличия такой терапевтической группы от обычных клиентских групп, чтобы шире исследовать возможности применения психодраматического метода.
Работая с группой пациентов, терапевт имеет внутреннюю установку, которую, как правило, не скрывает. В соответствии с этой установкой цель групповой работы - помочь участникам в разрешении разных психологических затруднений, которые рассматриваются ими как собственная несостоятельность. В группах психотерапевтов этого не происходит. Каждый ее участник имеет собственные представления о результатах групповой работы и в соответствии с ними определяет степень самораскрытия. При этом одной крайностью может считаться надежда некоторых участников на помощь групповой терапии в глубинной личностной работе над проблемами, уходящими корнями в далекое прошлое. Другая крайность возникает, если часть членов группы считает, что обсуждение личностной тематики нарушает личностное пространство. В связи с этим на собрании группы следует в первую очередь обсудить ожидания относительно группового процесса, прояснив для каждого участника весь существующий спектр возможностей.