Файл: Билеты по руслиту 3 курс 1 семестр.doc

Центральная оппозиция: богочеловек и человекобог (это противопоставление – основа пятикнижия). БОГОЧЕЛОВЕК – пришел в мир, чтобы помочь людям. Поиск прекрасного, идеального начала. Носитель христианского начала: смирение, жертвенность, помощь. Для изменения мира нужно отказаться изменить мир. Нужно изменять не общество, а человека. Люди должны стать братьями. В мир нельзя вторгаться мечом и кровью, человек должен сам прийти к необходимости любви, но это непростой путь. Люди должны преклониться перед Богом, стать Богочеловеком (а не человекобогом) через смирение и терпение. Образ Зосимы символизирует главное отличие богочеловека от человекобога: богочеловек всегда пребывает в Боге и приобретает спасение лишь от Него, ибо Он - Творец.

ЧЕЛОВЕКОБОГ – это человек, пожелавший стать богом. Не понимает традиционную христианскую систему о добре и зле. Сам определяет что хорошо и что плохо. Хочет занять место БОГА. (Раскольников, Иван Карамазов, Пётр Верховенский, Великий инквизитор). Персонажи, которые стремятся доказать окружающим людям то, что те совершенны, и, соответственно, дать им объективную возможность поверить в свою идеальность или узнать об их истинной природе. Этот человекобог ни в коем случае не кумир, тк кумир лишь подавляет волю и индивидуальность окружающих. Человекобог, в отличие от богочеловека, достигает богоподобности на основе самопознания независимо от образа Христа.

• Богочеловек, понимаемый как Христос, извечно пребывает в совершенстве, ибо единосущ вечному Отцу. Человекобог обретает спасение во времени не от Бога, а от себя самого. Один из аспектов спасения в творчестве Достоевского состоит в стремлении к свободе. Раскольников, Свидригайлов, Ставрогин желают обладать свободой по собственному произволу, как человекобоги, но не по воле Божьей, как богочеловеки. В результате свобода этих людей оборачивается вначале духовным опустошением, а потом рабством собственных амбиций и даже прихотей.

В результате, так или иначе, но все или почти все герои романов Достоевского - жертвы, которым надобно сострадать. Они могут придумывать какие-либо логические теории ради оправдания тех или иных деяний, могут решать, что они независимы от Бога, могут страдать от тех, кто решил, что они «твари, силу имеющие», могут приносить себя в жертву объективной действительности ради помощи своим ближним. Все они достойны сочувствия, сострадания, всех их надо спасать и бороться за их спасение. Однако главная опасность, которую несут такие человекобоги, таится в идее утверждения человека в качестве отступника от Бога. Теряется ясное понимание добра и зла; само понятие нравственное принимает относительный характер, адаптируется к повседневной действительности и выполняет роль некой ширмы, за которой таится неустроенность человеческого существа. По существу, индивид, прельщённый идеей того, что он сам по себе будет как бог, становится рабом антихриста.

В итоге, к образу Бога человек, так или иначе, возвратится, но один - униженный и подавленный, с опытом, отягчающим совесть и марающим честь, просящий от Бога милости и сострадания, а другой - с чистой душой, с незапятнанной честью, избежавший самоуничижений.

*** Раскольников: твари дрожащие – подчиняются, не имеют право на лидерство, для них сущ-ет религия, традиция, нравственность. Правоимеющие – сами опр добро и зло. Раскольников говорит, что в общ-ве много несправедливости, страдают дети. Он думает, что совершив уб-во, сделает мир лучше, гуманне и справедливее. После убийства процесс раздвоения. Свидригайлов – живое воплощение вседозволенности.

Мышкин Лев – князь Христос, пришел в мир, чтобы сделать его лучше. Идеальный герой. Иконописный портрет – изобр Христа. Швейцария – рай. Переход из горнего мира в дольний. Идеал всепрощения, любит всех вокруг.

Ставрогин, Иван Карамазов, Алеша и все ост – см выше.

11 Билет.

Идейно-тематические и художественные особенности романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Образ Раскольникова и приемы его создания. Библейские аллюзии в произведении.

Роман «Преступление и наказание» основан на детективной жанровой форме. И все же классический детективный сюжет как бы смещен: тайны преступления как таковой нет, автор сразу же представляет фигуру преступника читателю крупным планом. Это идеалогический роман, в центре которого излагается идея и проходит несколько испытаний( утвердится или потерпит крах). Идея Раскольникова: разделение людей на тварей дрожащих(ведомые-стадо) и правоимеющих. Раскольников решает понять. Кто же он? ? Эксперимент – убийство процентщицы. Обусловленно его ранимой душой (ужасы действительности толкают его к этому) ? Раскольников – сострадающий и любящий человек. Он не принимает страдания других людей(в сердце), в уме – идеология сверхличности. Раздвоение Раскольникова – осознание преступления и покаяние. Важен образ Сонечки – она тоже своего рода преступница, но ее мотивировка – жертвенность; пожертвовала собой ради голодных детей. Раскольников и Сонечка – внешне преступники, а внутри грешник и духовник. Они двойники.

Есть библейские эпизоды в каждом пятикнижии. Здесь – Воскресение Лазаря (4 дня лежал мертвым. Христос его воскресил). Воскресение любит человека. воскресение его души.

Ничто не могло его спасти, но для Бога нет ничего невозможного. Прежде он должен пстрадать(осознать преступление). Когда Раскольников едет на каторгу – дарят Евангелие. Роман построен на системе двойничества. Двойники: разбойник и блудница из Библии (Раскольников и Сонечка). Характерен треугольник: Христос?блудница?разбойник. Двойники: Свидригайлов – в нем мог бы воплотиться Раскольников, если бы он не отказался от вседозволенности.

Преступление — первая из двух композиционных сфер романа, ее центр — эпизод убийства процентщицы и ее, возможно, беременной сестры. Наказание — вторая композиционная сфера. Пересекаясь и взаимодействуя, они заставляют персонажей, пространство и время, изображенные предметы, детали быта, подробности разговоров, картины снов и отрывки текстов воплощать смысл, авторскую картину мира. Романный хронотоп в художественном мире «Преступления и наказания» сложен : середина 60-х годов XIX в., Россия, Петербург. Это пореформенная пора, буржуазная эпоха, эпоха расчета и дела. Художественное время вместилось в основной части повествования в тринадцать дней, чрезвычайно насыщенных для главного героя внешними и внутренними событиями. Художественное время расширяется до времени всемирноисторического, точнее, легендарно-исторического. К событиям сегодняшним вплотную приближается время Нового Завета — земной жизни Христа, его воскресения, время предстоящего Конца Света'. Предупреждением Раскольникову накануне убийства звучат слова спившегося чиновника Мармеладова о Страшном Суде; чтение притчи о чудесном воскресении Христом Лазаря становится прямым и мощным побуждением к покаянию героя. Герой предстоит «новой, доселе совершенно неведомой действительности», и имя Авраама указывает на духовный исток, к которому припадает жаждущий веры герой. Художественное пространство в романе также пульсирует своими величинами и смыслами. В символико-фантастическом эпизоде последнего сна Раскольникова оно приобретает поистине космический масштаб; в эпилоге реализуется в условной Сибири, которая ассоциируется одновременно с Голгофой и Гробом (пещерой) Господнем, где воскрес Христос. Смена пространства «Невы» на пространство «Иртыша» прочитывается в рамках оппозиция искусственного (от «искуса» — искушения), инфернального города (см., например, «демонический» желтый цвет газовых фонарей) и широкой стихии священной национальной почвы. Но так же, как и время, пространство является прежде всего своей социально-типической стороной. Благодаря эпистолярному включению (письмо Пульхирии Александровны) оно разворачивается в русском провинциальном городке с теми же, что и в мире столичном, звериными законами, всплесками страстей, приступами покаяний, но и с патриархальной семейственностью, невозможностью остаться незамеченным и т. д. Столица в эмпирическом плане поэтики явлена предельно знакомой, обыденной и вместе с тем животрепещущей стороной. (Например: «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу».) Актуальность читательского восприятия поддерживается тем, что автором воссоздан вовсе не блистательно-светский, «парадный» и недосягаемый большинству читателей облик северной столицы, а Петербург неприметных площадей, душных, заваленных нечистотами переулков, дешевых доходных домов, грязных канав, убогих распивочных. Это Петербург разночинный в исконном смысле этого слова. В прямом смысле преступники — Свидригайлов и безымянный преследователь пьяной девочки. Преступен в своем цинизме Лужин. Мотив ширится и превращается в важную нравственную тему « переступаемости» человека. Переступил черту Мармеладов, когда похитил у несчастной своей жены остатки жалованья и взял у дочери — «последнее, все, что было...». «Переступила ... смогла переступить ... загубила жизнь ... свою», по мнению Раскольникова, и сама Соня, торгующая собой ради семьи, да и решение самой Авдотьи Романовны пожертвовать собой — тоже сродни преступлению. Вообще символический план воплощения конфликта преступления и Наказания структурно богат и функционален. разрешаются оппозиции жизни и смерти, добра и зла, греха и добродетели, Раскольников выведен Достоевским как фигура крайне противоречивая, даже раздвоенная. Резюме портретной характеристики «замечательно хорош собою» входит в противоречие с деталями, воссоздающими убогую одежду героя. Детали интерьера, описание комнаты недоучившегося студента формируют не только обобщенно-символический строй (комната, похожая на гроб), но и фон психологической мотивации преступления (каморка «до того низкая, что чутьчуть высокому человеку становится в ней жутко»). Так автор-реалист указывает на связь психологического состояния и образа жизни, среды обитания: человек испытывает на себе их влияние. Испытывая жестокую нужду, видя и вокруг себя ее страшные проявления, Раскольников не утратил донкихотского бескорыстия, умения сопереживать. Но благородные порывы души он гасит холодными умозаключениями: «Да пусть их переглотают друг друга живьем — мне-то что?» Противоборство чувства и горькой, скептической мысли — характерная черта многих героев — идеологов Достоевского. В «Преступлении и наказании» изображен человек с раздвоенной психикой, с несовместимыми установками: осмысленной жестокостью, агрессивностью и глубинным состраданием, человеколюбием. Отметим важную деталь творческого метода: автор не ограничится изображением внутренней раздвоенности героя и, используя художественный опыт повести «Двойник», введет в художественный мир романа персонажей, дублирующих и усиливающих его сущностные характеристики.

Раскольников мысленно отрицая существующее зло, он не видит, не хочет видеть того, что противостоит ему, отрицает не только юридическое право, но и человеческую мораль, убежден в тщетности благородных усилий.Современный мир несправедлив и незаконен в представлении Раскольникова. Но герой не верит и в будущее «всеобщее счастье». Идеал социалистов-утопистов представляется ему недостижимым. Позиция писателя здесь совпадает с позицией главного героя, как и со взглядами Разумихина на социалистов вообще. «Я не хочу дожидаться “всеобщего счастья”. Я и сам хочу жить, а то лучше уж и не жить».Сама теория излагается в газетной статье Раскольникова, напечатанной за полгода до преступления, и пересказывается двумя участниками одной встречи: следователем Порфирием Петровичем и Раскольниковым. Диалог после убийства на квартире следователя — важнейший, кульминационный в идейном развитии конфликта эпизод. Главная мысль, в которую верит (!) Раскольников, выражена лаконично: «Люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низших (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в своей среде новое слово».

Уже сама мысль Раскольникова как бы разделила, расколола общество — не отсюда ли еще один смысл фамилии героя? В формулировке ее — идея элитарности (избранности), презрение к основной части человечества.

Ночные кошмары каторжанина Раскольникова — последняя фаза наказания. Суть его заключается в болезненных переживаниях содеянного, в мучениях, доходящих до предела, за которым лишь два взаимоисключающих исхода — разрушение личности или душевное воскресение. Но наказание, как и преступление, — неодномотивно. Оно многолико, многосоставно, оно вне Раскольникова и внутри него. Сразу же после убийства, проснувшись в собственной каморке, Раскольников ощущает физический ужас от того, что он совершил. Лихорадка, остолбенение, тяжелое забытье, ощущение, что он сходит с ума, — писатель не скупится на характеристику ненормального состояния, явного нездоровья. Это наказание (страдание), которое сама природа неизбежно накладывает на того, кто восстает против нее, против живой жизни, какой бы малой и непроявленной она ни казалась.

Неизбежным оказывается и отчуждение, отчаянное одиночество даже в кругу самых близких, родных ему. «О, если бы я был один», — восклицает герой-индивидуалист, все же чувствующий ответственность перед сестрой, матерью, другом за собственные поступки, за свою и их судьбу. Совершив тягчайший грех, Раскольников понимает, что «ножницами отрезал себя от людей». Это и было «мучительнейшим ощущением из всех» / Это было наказание Раскольникова, обусловленное социальной сущностью всякого человека. Он мучается от того, что не выдержал своего преступления. Это наказание, которое сам Раскольников накладывает на себя. По большому счету оно — ложно, искусственно, это те же греховные, с точки зрения автора-христианина, бесноватые страсти, а не истинные страдания. Освобождение от них — подспудное, медленное — начинается тогда, когда Раскольников находит человека, способного до конца понять его, деятельным сочувствием, любовью облегчить страдания и отважиться на долгую, отчаянную борьбу за преодоление чужой «правды». По парадоксальной логике художественного мира Достоевского таким человеком становится проститутка. Кульминационным в морально-психологическом конфликте добра и зла становится эпизод, когда блудница, читающая убийце евангельскую притчу о воскресении Лазаря, подвигает его к раскаянию. В грешнице Софье Семеновне Мармеладовой писатель высвечивает облик святой, христианской воительницы. Поэтому не требует ответа риторический вопрос критика Д.И. Писарева: «Как вы назовете ее за этот поступок: грязной потаскушкой или великодушною героинею, приявшею с спокойным достоинством свой мученический венец? »

Но в неприкосновенности остается религиозно-нравственная доктрина Достоевского: человек, очистившись страданием, обретя истинную веру, способен к духовному возрождению. Возрождение Раскольникова в романе описано достаточно условно, вернее — только намечено.

«Маленькая трилогия» А.П. Чехова как цикл. Тема футлярности в произведениях. Система персонажей и способы их создания.

Идеал будущего косвенно предопределяет оценку настоящего и в написанной в 1898 г. «маленькой трилогии» — трех небольших рассказах, объединенных общими героями и темой «футлярной» закрытости человека от пугающего и беспокоящего его мира. Жизнь, от которой закрываются герои, предстает здесь не столько трагической и жестокой, как это почти всегда было прежде, сколько захватывающе неизвестной, непредсказуемой и втайне вынашивающей в себе образ новой свободы, от лица которой автором словно бросается вызов неспособности героев открыться ей и принять ее.

В первом рассказе «трилогии» — «Человек в футляре» — таким закрытым человеком является гимназический учитель греческого языка Беликов, весь и по интеллектуальному кругозору, и по болезненно-невротическим реакциям на все живое и новое принадлежащий «консервативному» прошлому, восходящему к тем диким и жутким временам, когда, как говорится в рассказе, «предок человека не был еще общественным животным» и в страхе перед всем существующим «жил одиноко в своей берлоге».

Во втором рассказе — «Крыжовник» — с необычной для Чехова резкостью обрисована жизнь человека, всецело сосредоточившегося на низменной материальной цели приобретения собственного имения с прудиком, садом и кустами любимого им крыжовника. Такая скудость цели расценивается в рассказе как предательство истинных целей, стоящих перед человечеством и, по словам одного из героев, состоящих в том, чтобы когда-нибудь в будущем человек мог овладеть «всем земным шаром, всей природой», чтобы во всей красе и силе «проявить все свойства и особенности своего свободного духа».

В третьем рассказе — «О любви» — нежно любящие друг друга герои, помещик Алехин и молодая замужняя женщина Анна Луганович, не могут соединить свои сердца и судьбы из ложного, как это видится автору, страха перед общественным мнением, которое, доверься они своей любви, конечно, осудило бы их за безнравственность, но, по мнению прозревающего к концу рассказа Алехина, было бы не право, поскольку оценивало бы все происходящее с позиций традиционной морали, испокон веков стесняющей свободу человеческого самопроявления и давно уже воспринимаемой всяким подлинно живым сознанием как ненужные, бессмысленные оковы.