Файл: Прекращение обязательств (Изменение и прекращение обязательств).pdf

Гражданский Кодекс не дает ответа на поставленный вопрос, возникающий при конкуренции ст. 413 и 414 ГК РФ, что приводит к появлению в юридической литературе укоризненных замечаний о том, что «отграничение новации как способа прекращения обязательства от иных способов, указанный в гл. 26 ГК РФ, конечно, должно быть проведено с предельной ясностью. В действительности же этого нет». Судебная практика с указанным примером противоречива: в одних случаях суды видят в нем совпадение должника и кредитора в одном лице, в других - новацию первоначального обязательства.

Обратимся к теории: как не существует единообразной правоприменительной практики, так нет единства мнении и в юридической литературе. Так, Павлов А. А. относит приведенный выше пример к совпадению должника и кредитора в одном лице: «излюбленным примером новации в современной отечественной доктрине стал случай «замены» договора аренды договором на продажу арендатору арендуемого им имущества. Однако в подобном случае обязательство арендатора прекращается не новацией, а конфузией. Как следствие, «правопрекращающий эффект» наступит не в момент заключения договора купли - продажи , а лишь в момент перехода права собственности на отчуждаемое имущество». Брагинский М.И. считает данный случай примером новации. Однако Мурзин Д.В. и Мурзина Н.Ю. указывают, что «представляется очевидным, что приобретение арендатором арендуемого имущества подходит и под новацию, и под совпадение должника и кредитора в одном лице», а «... получающаяся при этом определенная конкуренция с новацией не способствует безупречной логичности построения Гражданского Кодекса».

Таким образом, разрешить возникшую проблему доктрина не может, но, безусловна, должна. Общепризнанно, что основополагающий признак новации как способа прекращения обязательств состоит в наличие воли и волеизъявления сторон на новирование первоначального обязательства. Помогает ли данный критерий для разрешения конкуренции ст. 413 и 414 ГК РФ? Конечно, если при подписании договора купли - продажи стороны явно выразят свое намерение о том, что заключенный между ними договор является новацией первоначального обязательства, вытекающего из договора аренды, отношения кредитора и должника должны быть квалифицированы как новация по правилам ст. 414 ГК РФ. К этим случаем относятся ситуации, при которых намерение сторон на новацию явствует из сложившихся между ними отношений. Однако практика признает новацией заключение соглашения о новации в форме договора купли - продажи в отношении арендуемого имущества и без специальной оговорки о новации, на необходимость которой последовательно указывается в современной литературе, в том числе и при отсутствии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о намерении сторон на новирование обязательства. Такое положение вписывается в современные тенденции развития теории и практики, признающих за новацией исключительно изменение одного вида договора на другой, то есть изменение основания обязательства (causa). В связи с этим, общепризнанный критерий отличия новации от смежных институтов не действует при конкуренции ст. 413 и 414 ГК РФ, что заставляет искать иные основания для разграничения двух способов прекращения обязательств.

---

Конечно, при новации следует считать, что обязательства, вытекающие из договора аренды, прекращаются в момент заключения сторонами договора купли - продажи, тогда как при конфузии - с момента перехода права собственности к покупателю. Однако данные выводы стойким критерием отличия двух институтов быть не могут, так как являются, скорее, следствием заключения договора купли - продажи. Возможно, разрешение возникшей проблемы нужно искать в римском частном праве, которое, как известно, существовало не в форме понятий, а в форме юридических конструкции, потому было, скорее, прецендентым по своей природе. Казуистика римской конструкции современной ст. 413 ГК РФ сводилась лишь к примерам наследственных отношений, то есть к случаям общего или универсального правопреемства. Здесь обоснованно говорить о совпадении должника и кредитора в одном лице. Ключевое слово - совпадение в контексте общего правопреемства. Германский закон, формально не выделяя в общей части обязательственного права норму о совпадении должника и кредитора в одном лице, не исключает этого в нормах о наследственном праве (§1976 Германского Гражданского Уложения)15. Российский Гражданский Кодекс, равно как и Французский Гражданский Кодекс (ст. 1234 ФГК)16, помещает ст. 413 в Подраздел 1 «Общие положения об обязательствах». «Здесь мы, по-видимому, впервые сталкиваемся с ситуацией, когда российский Кодекс одновременно впитывает в себя, с одной стороны, всеохватное понятие новации почти так, как его понимали римские юристы, а с другой стороны - какие-то конкретные казусные основания прекращения обязательств, также известные римскому праву, но не обработанные им в рамках единой классификации и не применяемые в качестве общих норм»17, - пишут Мурзин Д.В. и Мурзина Н.Ю. Скорее, ст. 413 ГК РФ рассчитана именно на казуальные случаи, связанные с универсальным правопреемством, когда новое лицо заменяет предыдущее во всех без исключения правоотношений. Отметим, что проблема соотношения двух рассматриваемых способов прекращения обязательств возникает только в случае, когда стороны взамен договора аренды заключают договор купли - продажи в отношении одного и того же имущества. В иных ситуациях новация несопоставима с конфузией: все - таки это разные институты со своей спецификой и сферой применения. Да и входят они в различные группы способов прекращения обязательств - новация относится к числу способов прекращения обязательств по соглашению сторон, конфузия - в число способов прекращения обязательств помимо воли сторон18. Тогда представляется логичным, что совпадение должника и кредитора в одном лице относится к ситуации с общим правопреемством - наследование, реорганизация (слияние, присоединение) юридических лиц. Новация, при наличии соглашения сторон на заключение нового договора в отношении одного и того же предмета обязательства, скорее всего, должна охватывать пример, приведенный выше. Во всяком случае, на это направлена норма ст. 414 ГК РФ: она охватывает и смену одного вида договора на другой, к чему так трепетно относится современная теория и практика, и сингулярное правопреемство, но в ней нет казуистического, во многом случайного и непредвиденного «совпадения», которое требует ст. 413 ГК РФ. Норма ст. 414 ГК РФ подразумевает соглашение сторон. Это и имел в виду Шершеневич Г.Ф., рассматривая такой способ прекращения обязательств как слияние: «обстоятельством, вызывающим совпадение в одном лице активного и пассивного субъектов, до этого времени разъединенных, служит общее преемство. Вследствие наследования прежний должник наследодателя становится субъектом всех прав последнего, а следовательно, и права на собственное действие. Частое преемство не может привести к такому результату, потому что оно представляет собою исполнение, а не слияние (выделено мною. - Е.А.), например, когда вексель переходит к самому векселедателю, уплатившему вексельную сумму последнему 20

---

векселедержателю».

В итоге, необходимо признать, что универсального критерия для разграничения новации и конфузии не существует, во всяком случае, animus novandi может отграничить два способа прекращения обязательств, но не во всех случаях всегда и безусловно. В связи с этим, при замене договора аренды договором купли -продажи того же имущества действует презумпция, согласно которой обязательства сторон подлежат прекращению по правилам о новации, а не совпадения должника и кредитора в одном лице. Норма ст. 414 ГК РФ выступает здесь как специальная по отношению к ст. 413 Гк РФ. Полагаем, что именно в таком ключе должен быть решен вопрос о конкуренции двух смежных способов прекращения обязательсв в Гражданском Кодексе РФ.

2.5 Прекращение обязательства прощением долга

Невозможно осуществлять предпринимательскую деятельность без заключения гражданско-правовых договоров соответствующими субъектами. Эффективное применение норм о прощении долга позволит сторонам надлежащим образом исполнить договорные обязательства.

Признание прощения долга двусторонней сделкой, т.е. договором, имеет важное практическое значение, поскольку позволяет применить к прощению долга не только нормы гражданского законодательства о сделках и правила об обязательствах, но и общие положения о договоре. Такая возможность применения гражданско-правовых норм обусловлена тем, что в построенном по пандектной системе Гражданском кодексе РФ (далее — ГК РФ) заложена многоступенчатая система регулирования договорных отношений. Поэтому прощение долга необходимо определить как двустороннюю сделку, которая не вызывает сомнений. Затруднения и ошибки при вынесении судебных решений, а также актов иных правоприменяющих (в част-3 ности, налоговых) органов исключит следующая формулировка ст. 415 ГК РФ: ? «Обязательство прекращается освобождением кредитором должника с согласия г. последнего от лежащих на нем обязанностей, если соответствующее соглашение не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора». 1 Правовым основанием прощения долга может служить возмездная сделка. В содержании ст. 415 ГК РФ нет прямого указания на безвозмездность прощения долга, как это имеет место, в частности, в п. 1 ст. 572 ГК РФ в отношении договора дарения. В связи с этим прощение долга во многих случаях носит возмездный характер. Нередко такое соглашение о прощении долга связано с установлением более приемлемых для кредитора сроков и порядка расчетов. Так, Федеральный арбитражный суд Московского округа, оставляя без изменения решение арбитражного суда г. Москвы от 25 сентября 2003 г. по делу № А40-27680/03-49-225, а кассационную жалобу - без удовлетворения, указал, что «доводы кассационной жалобы о безвозмездности прощения долга и его противоречии требованиям пункта 4 статьи 575 Гражданского кодекса Российской Федерации опровергаются содержанием пункта 5.2 дополнения от 6 февраля 1996 года № 1 к договору между сторонами, которым установлен льготный порядок расчетов по состоявшимся поставкам».

---

Так, ООО (займодавец) обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному 104 обществу (заемщику) о взыскании процентов по договору займа и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа. Ответчик, как следовало из материалов дела, получил от истца денежные средства по договору займа и обязался в установленный договором срок возвратить сумму займа, а также уплатить проценты за пользование денежными средствами. Поскольку заемщик не выполнил своевременно своих обязанностей, займодавец направил в его адрес письмо с требованием немедленно возвратить сумму займа, указав при этом, что в случае исполнения данного требования займодавец освобождает заемщика от уплаты процентов за пользование денежными средствами и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа. Заемщик сумму займа возвратил.

Ответчик в своих возражениях на иск указал на отсутствие у него обязанности уплатить проценты и неустойку, поскольку данные обязательства прекращены на основании полученного от истца письма о прощении долга.

Суд первой инстанции иск удовлетворил, мотивировав свое решение следующим. Прощение долга представляет собой освобождение кредитором должника от имущественной обязанности. Поскольку прощение долга является разновидностью дарения, оно должно подчиняться запретам, не допускающим дарение в отношениях между коммерческими организациями. Поэтому прощение долга, совершенное займодавцем, является ничтожным.

Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и указал: квалифицирующим признаком дарения согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ выступает его безвозмездность. При этом гражданское законодательство исходит из презумпции возмездности договора (п. 3 ст. 423 ГК РФ). Поэтому прощение долга является дарением только в том случае, если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в ш качестве дара. Об отсутствии намерения кредитора одарить должника может свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды.

Исследовав материалы дела, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в Ю п. 3 Информационного письма от 21 декабря 2005 г. № 104 указал: «Отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями». № Свидетельством отсутствия намерения кредитора одарить должника является 39 получение кредитором имущественной выгоды, т.е. обеспечение возврата суммы задолженности в непрощенной части без обращения суд. Так как у кредитора не было намерения одарить должника, истцу в удовлетворении иска было отказано.

---

К сожалению, правоприменяющие органы иногда допускают ошибки при применении норм, закрепленных в пп. 8 и 18 ст. 250 НК РФ. В литературе имеет место неверный подход к исчислению налогов, рекомендованный в письмах Минфина РФ от 15 сентября 2005 г. № 03-03-04/1/190 и от 14 ноября 2005 г. № 03-03-04/1/354. Согласно этим документам покупателям предписывается включать скидки, предоставляемые продавцами за выполнение покупателями определенных условий договора (в соглашении о возмездном прощении долга), в состав внереализационных доходов на основании п. 8 ст. 250 НК РФ, т.е. по рыночной цене.

В другой ситуации, напротив, предлагается применить п. 18 ст. 250 НК РФ при безвозмездном прощении долга. В частности, в письме Минфина РФ от 17 марта 2006 г. № 03-03-04/1/257 прощение долга квалифицируется как списание кредиторской задолженности при следующих обстоятельствах. Российская фирма задолжала иностранной компании. Учредитель российской организации приобрел у кредитора право требования долга, а затем простил его своей дочерней организации. Хотя учредитель никаких встречных требований не предъявил к должнику, правоприменяющие органы сделали нелогичный вывод, что в данном случае должник должен отразить у себя в налоговом учете внереализационный доход на основании п. 18 ст. 250 НК РФ.

Следовательно, прощение долга может носить как безвозмездный, так и возмездный характер. Правильное определение характера сделки имеет большое практическое значение, в частности, при исчислении налога на прибыль не только у кредитора, но и у должника.

Заключение

Всякое обязательство по своей природе предполагает свое завершение по достижении своей цели или без таковой. В связи с этим можно говорить о прекращении обязательства, которое предполагает разрыв правовой связи между должником и кредитором с утратой корреспондирующих прав и обязанностей и без правовых последствий. 

Под прекращением обязательства понимается прекращение прав и обязанностей сторон обязательства, которые составляют содержание обязательства и связывают кредитора и должника. Основанием прекращения обязательства может быть расторжение договора по обоюдному согласию сторон при соблюдении всех требований предусмотренных законом.

В ряде случаев по соглашению сторон прекращение обязательства без его исполнения может осуществляться передачей определенного материального эквивалента (вещи или денежной суммы). Такая замена исполнения обязательства называется отступное. Обязательство может быть прекращено полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил или не указан либо определен моментом востребования. В экономическом обороте допускаются соглашения сторон о замене первоначального обязательства новым между теми же лицами с другим предметом или способом исполнения. Такое соглашение называется новация. Одним из способов прекращения обязательства является прощение долга.

---