Файл: Райх В. - Анализ характера.pdf

нетерпимостью  в вопросах естественной любовной жизни. Такие центры  есть везде, они
хорошо известны. Под маской «культуры» и «морали» они неумолимо преследуют всякое
проявление  естественной  любви. За  время  своего  существования  они  развили  гораздо
более «совершенную», чем ранее, технику осуждения.

Клинические  исследования  не  оставляют  сомнений  в  том, что  эти  круги

пораженных  чумой  индивидов, занимающихся  болтовней  о  сексе  и  клеветой,
представляют  собой  своеобразную  разновидность  сексуального  удовлетворения. Это
способ  получить  сексуальное  удовольствие, исключив  естественное  генитальное
функционирование. В этих кругах вовсе не редкость гомосексуализм, сексуальные связи с
животными  и  другие  перверсии. Садистское  осуждение  направлено  на  естественную
сексуальность других людей, особенно яростно оно обрушивается на детей и подростков.
В  то  же  самое  время  оно  будто  не  замечает  извращенной  сексуальной  активности.
Кажется, что  эти  люди  сидят  в  секретном  суде  и  выносят  приговор  естественной
сексуальности других, имея на своей совести множество человеческих жизней.

г) В работе

Генитальный характер активно развивает рабочий процесс. Внимание по сути дела

непосредственно направлено на процесс работы, которая в итоге не требует специальных
усилий, поскольку  результат  спонтанно  возникает  из  процесса, а  получаемый  продукт
является  основной  характеристикой  биологического  удовольствия, которое  вызывает
работа. Эти  факты  и  выводы — предмет  острой  критики  всех  современных  методов
детского  воспитания, при  которых  активность  ребенка  определяется  ожиданием  заранее
заданного  результата  работы. Ожидание  определенного  продукта  и  ригидная
детерминированность рабочего процесса душит собственное воображение ребенка, то есть
его продуктивность. Биологическое удовольствие от работы сопряжено со способностью
испытывать  энтузиазм. Компульсивная  мораль  не  терпит  подлинного  энтузиазма, она
«выносит» только мистический экстаз. Ребенок, который должен построить заданный дом
из  заданных  кубиков  заданным  способом, не  может  реализовать  собственного
воображения, и поэтому не испытает энтузиазма. Нетрудно понять, что эта основная черта
авторитарного  воспитания  существует  из-за  тревоги, которую  у  взрослых  вызывает
удовольствие, она  всегда  лишает  ребенка  возможности  получить  радость  от  своего
занятия. Генитальный  характер  руководит  работой  других  людей  на  собственном
примере, а  не  диктует, каким  должен  быть  готовый  продукт  и  какие  методы  надо
использовать  для  его  получения. Это  подразумевает  вегетативную  подвижность  и
способность освободить себя, дать себе волю.

Невротический  характер  в  той  или  иной  мере  ограничен  в  работе. Его

биологическая  энергия  тратится  на  защиту  от  извращенных  фантазий. Невротическая
ущербность  в  работе  связана  с  неверным  распределением  биологической  энергии,
поэтому работа невротического типа характеризуется автоматизмом, механистичностью и
лишена  радости. Поскольку  невротический  характер  не  способен  на  подлинный
энтузиазм, он  оценивает  детскую  воодушевленность  как  нечто «неприличное  и
неправильное», считая, что работу других так же определяет компульсивно-невротическая
манера.

Пораженный  чумой  индивид  ненавидит  работу,  он  относится  к  ней  как  к  тяжкой

ноше, избегает  любой  ответственности  и  особенно  сторонится  работы, при  которой
необходимо  терпение  и  настойчивость. Он  может  мечтать  написать  важную  книгу,
создать выдающееся художественное полотно, работать на ферме, но поскольку работать
он не способен, то сторонится поэтапного органического развития, свойственного любому
рабочему процессу. У таких людей есть склонность к деятельности идеолога, мистика или
политика, другими  словами, они  с  удовольствием  вовлекаются  в  то  занятие, которое  не
требует терпения и органического развития. Индивид подобного  рода при тех или иных
условиях  жизни  в  равной  степени  может  стать  как  неработающим  бездельником, так  и

диктатором. Он  имеет  готовую  картину  жизни, сотканную  из  невротических  фантазий.
Сам  он  работать  не  способен, но  желает  заставить  работать  других, производя
соответствующую  его  патогенной  картине  жизни  продукцию. То, что  американцы
подразумевают  под  негативным  смыслом  слова «босс», и  является  продуктом  подобной
констелляции. Генитальный  характер, который  руководит  коллективным  рабочим
процессом, спонтанно  становится  примером: он  работает  больше  других. Пораженный
чумой индивид, напротив, всегда стремится работать меньше, чем другие. И чем меньше
его  способность  работать,  тем  меньше  уверенность  в  себе  и  тем  больше  он  стремится
наставлять других, как надо работать.

Представленная  выше  дифференциация, конечно, очень  схематична. В  реальной

жизни  каждый  генитальный  характер  тоже  содержит  в  себе  характерно-невротические
проблемы, случаются  у  него  и  чумные  реакции, а  каждый  пораженный  чумой  индивид
внутри  себя  содержит  возможности  генитального  характера. Оргонно-терапевтический
опыт  не  оставляет  сомнений, что  люди, охваченные  эмоциональной  чумой  и
подпадающие  под  психиатрическое  определение «морального  идиотизма», не  только
излечимы  в  принципе, но  даже  вполне  могут  развить  экстраординарные  способности,
причем  это  относится  и  к  интеллекту, и  к  работе, и  к  сексуальности. Итак, понятие
«эмоциональная чума» не содержит и намека на осуждение. За 30 лет биопсихиатрической
работы  я  убедился, что  подверженность  заражению  эмоциональной  чуме — признак
избытка  биологической  энергии. Именно  это  интенсивное  давление  биологической
энергии  заставляет  человека  стать  жертвой  чумы, если  из-за  мускульной  ригидности  и
характерного  панциря  он  не  может  развиваться  естественным  образом. Пораженный
чумой  индивид  является  продуктом  авторитарного  компульсивного  воспитания  и
образования, но  поскольку  его  способности, которые  сами  по  себе  значительно
превышают  способности  тихого  и  сдавшегося  невротического  характера, остаются
нераскрытыми, он бунтует против Него. Однако этот бунт социально бесцелен и не может
привести  ни  к  каким  рациональным  переменам, направленным  на  улучшение  жизни
социума, — этим  он  отличается  от  генитального  характера, хотя  и  не  сдается, как
невротический.

Генитальный  характер  преодолевает  свои  чумные  реакции  двумя  способами.

Первый. Основываясь на сути своей рациональной характерной структуры, он переживает
свои  чумные  реакции  как  чуждые  и  лишенные  смысла. Второй. Укореняется  в
рациональных  процессах  до  такой  степени, что  немедленно  ощущает  угрожающие  его
жизненному  процессу  опасности, которые  могут  возникнуть  из-за  иррациональных
тенденций. Это  позволяет  ему  контролировать  себя  рациональным  способом.
Пораженный  чумой  индивид, напротив, получает  так  много  вторичного, садистского
удовольствия  от  своего  поведения, что  не  принимает  никакой  коррекции. Действия
здорового индивида вытекают непосредственно из резервуара биологической энергии, как
и действия зачумленного человека. Но в последнем случае при каждом действии энергия
вынуждена пробиваться сквозь характерологический и мышечный панцирь, и в результате
самые лучшие мотивы оборачиваются антисоциальными и иррациональными действиями.
Проходя  сквозь  характерный  панцирь, действия  меняют  свою  функцию. Импульс
начинается  с рационального намерения, но  скованность  панцирем  делает  естественное и
органическое развитие импульса невозможным. Пораженный чумой индивид переживает
это  как  нестерпимое  торможение: ведь  для  того, чтобы  как-то  выразить  себя, импульс
должен  сначала  пробить  панцирь, но  во  время  этого  процесса  теряется  исходное
намерение  и  рациональная  цель. Результат  действия  содержит  очень  малую  долю
исходного  рационального  намерения  и  отражает  лишь  деструктив-ность, которая  была
мобилизована  для  прорыва  сквозь  панцирь. Жестокость  пораженных  чумой  людей
соответствует  неосуществленному  прорыву  мышечного  и  характерного  панциря.
Разрушение панциря невозможно, потому что чумные действия никогда не обеспечивают
оргастической разрядки энергии и не сопровождаются рациональной уверенностью в себе.

Таким  образом  можно  понять  многие  противоречия  в  структуре  пораженного  чумой
индивидуума. Такой  человек  может  стремиться  к  любви  и  может  найти  женщину,
которую,  по  его  разумению,  он  будет  любить,  но  как  только  он  убеждается  в  своей
неспособности  любить, тут  же  доводит себя до садистского безумия против себя самого
или против любимой женщины, безумия, которое нередко кончается убийством.

Основная  характеристика  зачумленного  человека  состоит  в  противоречии  между

сильной жаждой жизни и неспособностью реализовать это соответствующим образом из-
за  собственного  панциря. Внимательное  наблюдение  позволяет  обнаружить, что
политический  иррационализм  в  Европе  характеризуется  как  раз  таким  противоречием:
самые лучшие намерения и компульсивная логика привели к деструктивным результатам.

Теперь  давайте  попытаемся  проиллюстрировать  описанные  нами  отличия  с

помощью жизненных

примеров.

В качестве первого примера  возьмем борьбу за родительские  права при разводах.

Мы  разберем  каждую  из  трех  возможных  поведенческих  реакций: рациональную,
свойственную невротическому характеру и чумную реакцию.

а) Рациональная реакция

Отец  и  мать  борются  за  дальнейшее  здоровое  развитие  ребенка, используя

рациональные основания и рациональные способы. Они могут согласовать принципы, на
которых  будет  строиться  судебное  разбирательство,  а  могут  разойтись  во  мнениях.  В
любом случае в интересах ребенка они постараются избегать применения тайных методов:
они будут говорить с ним честно и позволят ему самому принимать решение; не станут
оказывать  на  него  давление, преследуя  при  этом  свои  корыстные  интересы, а  будут
руководствоваться  лишь  потребностями  ребенка. Если  кто-то  из  партнеров  по  браку
алкоголик  или  психотик, другой  обязательно  даст  ребенку  это  понять, используя
подходящие для этого способы, доведет до его сознания, что это — несчастье, с которым
придется  мириться. При  этом  используется  основной  мотив — не  навредить  ребенку.
Позиция определяется отказом от личных интересов.

б) Характерно-невротическая реакция

Борьба за родительские права окружена всяческими неуместными соображениями,

такими, например, как  страх  перед  общественным  мнением. Он  детерминирован  не
столько  участием  к  ребенку,  сколько  адаптацией  к  тому,  кто  и  что  по  этому  поводу
подумает  и  скажет. Характерно-невротические  родители  приспосабливаются  к
существующему  взгляду  на  вещи.  В  обществе  принято,  что  ребенок  при  любых
обстоятельствах должен быть с матерью или что надо обратиться к какому-то авторитету,
например, пойти

Б

суд. Если  один  из  партнеров  алкоголик  или  сумасшедший, налицо

стремление  сокрыть  или  умолчать  этот  факт, в  результате  чего  и  ребенок, и  второй
партнер  по  браку  страдают  и  запугиваются, но  развода  усиленно  стремятся  избежать.
Мотив такого поведения снабжен девизом: «Давайте не будем бросаться в глаза». Позиция
определяется покорностью.

в) Эмоционально-зачумленная реакция

В  этом  случае  налицо  претензия  на  соблюдение  интересов  ребенка, но  по

результатам становится видно, что данный мотив остается не реализованным. Настоящий
мотив — отомстить  партнеру, лишив  его  или  ее  удовольствия  от  совместной  жизни  с
ребенком. Поэтому  при  борьбе  за  родительские  права  используется  техника  клеветы  на
партнера, независимо от того, болен он или здоров. Пожелания ребенка не принимаются
во  внимание,  так  же  как  и  его  предпочтения  в  любви  к  одному  из  родителей.  Чтобы
оторвать  его  от  этого  родителя, ему  говорят, что  тот  алкоголик  или  сумасшедший,
совершенно  не  заботясь  о  правдивости  этих  заявлений. В  итоге  ребенку  наносят  вред.

Мотив в этом случае — деструктивная месть партнеру и доминирование над ребенком, но
не любовь к нему.

Возможны  бесконечные  вариации  на  тему  этого  примера, но  основные  его

характеристики  типичны  и  имеют  определенный  социальный  смысл. Рациональная
юрисдикция, формируя  свое  мнение, должна  в  первую  очередь  рассматривать  данные
особенности.  Можно  уверенно  предположить,  что  число  разводов  будет  расти,  и  только
очень  опытный  психиатр  и  педагог  сможет  определить  степень  вреда, причиненного
подобными чумными реакциями при разводе.

Давайте  рассмотрим  другой  пример, когда  эмоциональная  чума  свирепствует  в

полную силу, — измена (неверность).

а) Рациональная реакция:

В  случае  угрожающей  или  актуальной  измены  партнера  здоровый  человек

реагирует одним из трех способов:

1) фактически  порывает  с  партнером; 2) относится  к  этому  с  пониманием  и

пытается вернуть партнера; 3) относится к этому терпимо, если новые взаимоотношения
не очень серьезны и носят временный характер.

В этой ситуации здоровый человек не использует бегство в невроз, он не оказывает

давления и проявляет злость только в том случае, если произошедшее непорядочно.

б) Характерно-невротическая реакция

Здесь  измена  переживается  либо  с  мазохистской  реакцией, либо  панцирь

препятствует  ее  пониманию. Налицо  сильный  страх  разлуки. Очень  часто  происходит
бегство в невротическое расстройство, в алкоголизм или истерические приступы, а порой
— в покорное подчинение.

в) Эмоционально-зачумленная реакция

Измена, как правило, не является результатом влюбленности в другого человека, а

мотивируется  усталостью  партнера  или  желанием  отомстить. Обманутый  партнер
предпринимает различные попытки удержать «изменника» в семье: закатывает истерики,
старается  установить  свое  доминирование  путем  самых  отвратительных  сцен  и  даже
начинает  следить  за  ним, прибегая  к  помощи  детектива. Часто  происходит  уход  в
алкоголизм, чтобы  способствовать  ужесточению  партнера. Мотив  здесь — не  любовь  к
партнеру, а жажда силы и власти.

Трагедии ревности составляют большой сектор деятельности эмоциональной чумы.

На  сегодняшний  день  нет  ни  медицинских, ни  социальных, ни  юридических  способов,
которые  могли  бы  оказать  влияние  на  эту  обширную  и  безрассудную  сферу  жизненной
реальности.

Теперь  давайте  суммируем  основные  проявления  и  типичные  модели  реакций

эмоциональной чумы. Эти реакции мы назовем «специфическим чумным реагированием».

Специфически чумное реагирование похоже на использование приема сексуальной,

то есть моральной клеветы. Оно функционирует подобно механизму проекции при мании
преследования: в  данном  случае  извращенный  импульс  ошибочно  истолковывается  как
угроза  извне. То  же  относится  и  к  ощущениям, возникающим  при  протекании
оргономической плазмы: то, что для здорового человека является частью жизнерадостного
ощущения, для  шизофреника  из-за  его  характерного  панциря  оборачивается  идеей
мистической машины, которую некий враг якобы использует для разрушения его тела при
помощи потока электричества. Такие механизмы мании хорошо изучены психиатрией, но
ее  ошибка  заключается  в  ограничении  таких  механизмов  проекциями  психотических
пациентов; при  этом  упускается  из  виду, что  те  же  самые  механизмы  проекции  часто
проявляются  в  социальной  жизни  как  специфическое  чумное  реагирование  якобы
нормальных людей. Их-то мы и рассмотрим ниже.

Биопсихический  механизм  таков: компульсивный  морализм  в  воспитании,

образовании  и  жизни  порождает  сексуальную  похотливость, которая  не  имеет  ничего
общего  с  естественной  потребностью  в  любви  и  представляет  собой  настоящий
вторичный  импульс, такой, каким  является, скажем, садизм  или  мазохизм. Поскольку
более  не  существует  живости  естественного  переживания  удовольствия, это  место
занимают  похотливость и  болтовня о  сексе  как  вторичное  компульсивное влечение. Так
же, как  шизофреник  проецирует  свое  оргонное  течение  и  извращенные  импульсы  на
других людей, воспринимая их как исходящую от них  угрозу, зачумленный индивидуум
проецирует  собственную  похотливость  и  извращенность  на  окружающих. Но  в
противоположность  психотическому  индивиду  он  воспринимает  свои  импульсы,
проецируемые на других людей, не как мазохист и не как угрозу. Он, скорее, использует
сплетни и  клевету в манере  садиста, приписывая  другим  то, что не осмеливается  узнать
про  самого  себя. Это  правда  естественной  генитальности, так  же  как  и  вторичного,
извращенного  импульса. Образ  жизни  генитально  здорового  индивида  напоминает
пораженному чумой о его собственной генитальной слабости и, таким образом, угрожает
его невротическому равновесию. Все, что он может сделать в связи с этим напоминанием,
— подлить грязи в естественную генитальность ближнего, следуя принципу «виноград-то
зелен!». Поскольку  он  не  способен  полностью  скрыть  свою  похотливость  за  этическим
морализмом,  то  жертвует  ее  для  своей  болтовни.  В  каждом  случае  такого  вида  чумной
реакции  можно  совершенно  точно  обнаружить  те  характеристики, которые
приписываются здоровому индивиду, против которых пораженный чумой тщетно борется
внутри себя или с которыми, с нечистой совестью, он уживается.

Теперь  проиллюстрируем  специфическое  чумное  реагирование  несколькими

примерами из жизни.

Существует  тип «интеллектуалов», всегда  рассуждающих  о «культурных

ценностях». Такие  люди  обращаются  к  классике  вовсе  не  потому, что  понимают  и
переживают  те  серьезные  проблемы, о  которых  говорит, скажем, Гете  или  Ницше. При
этом  они  циничны, а  себя  считают  людьми  современными  и  либеральными, не
связанными условностями. Они неспособны на серьезные переживания и  рассматривают
сексуальную  любовь  как  некую  игру, по  поводу  которой  можно  отпустить  остроумную
шутку  с  намеком  на  то,  сколько  раз  кто-то  сыграл  в  «игру»  прошлой  ночью  и  т.  д.
Внимательный слушатель, которому известны и глубокие людские страдания, вызванные
сексуальными  проблемами, и  та  деструктивная  роль, которую  играет  отсутствие
серьезности в отношении секса, узнает похотливость, порожденную сексуальным голодом
в результате оргастической импотенции.

Такие «культурные» индивиды склонны считать сексуальную  экономику, которая

несмотря ни на какие препятствия серьезно борется с эмоциональной чумой, поражающей
людские  массы, продуктом  поврежденного  ума. Они  продолжают  рассуждать  о
«культурных  ценностях», которые  необходимо  отстаивать, но  приходят  в  ярость, когда
кто-то  переводит  их  разглагольствования  в  массовую  социальную  практику.
Представитель  данного  слоя  встречался  с  женщиной, которая  собиралась  обучаться  у
меня. В  разговоре  они  коснулись  предмета  моей  работы, и  он «предостерег» ее, заявив,
что не пожелал бы своему злейшему врагу иметь со мной дела, поскольку, по его словам,
я — «директор публичного дома без лицензии», но тут же постарался оправдаться, сказав,
что  я — отличный  клиницист. Эта  клевета, свойственная  всякой  специфически  чумной
реакции, конечно  же, не  достигла  цели. Женщина  все  равно  пришла  ко  мне  изучать
сексуально-экономическую педагогику и вскоре поняла, что мы называем эмоциональной
чумой.

В  таких  ситуациях  трудно  оставаться  объективным  и  корректным.  Чтобы  не

запачкаться, нельзя, поддавшись вполне понятному импульсу, позволить себе поколотить
такого человека. Совсем игнорировать такие происшествия — значит делать как раз то, на
что  пораженный  чумой  индивид  делает  ставку, чтобы  продолжать  свое  социальное