ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.10.2020
Просмотров: 4773
Скачиваний: 209
непосредственный очевидный смысл» /80, с. 51/. Действительно, знак, обозначающий бензоколонку,
больницу, столовую — всегда меньше обозначаемых объектов, является скупым, безжизненным
слепком с них. Другое дело символ.
Лик на иконе несравнимо больше, чем портрет, в нем, за ним — бесконечность Божественной
святости. Когда верующий предстоит иконе, то не он смотрит на нее, а Лик божий зрит сокровенные
мысли в его душе.
Символ богат и жив, это дверца в глубинное, а не дорожный указатель. Одинокая хрупкая
снежинка, в темноте лунной ночи падающая на холодную неприветливую землю, может переживаться
кем-то, как символ человеческой судьбы. Символ тяготеет к бездонности, многозначности. Знак чем
однозначней, тем лучше; символ чем полифоничней, тем ценнее. Животное может неплохо
распознавать знаки, но понять символ оно неспособно. Символ раскрывается лишь духовному взгляду.
При плоском, механическом взгляде он вырождается в знак. Таинственная многозначность символа не
просто приписывается ему, а в момент духовной встречи раскрывается как живущая в нем, из него. Для
шизоидов символами могут являться иконы, полотна В. Кандинского, А. Матисса, Н. Рериха, М.
Нестерова, А. Модильяни и многих других. Символами является восточный сад камней, японская
икебана, философичные хокку, многие стихи М. Лермонтова, А. Ахматовой, Н. Гумилева, А. Блока, Б.
Пастернака.
Приближение к Духу также возможно передать волшебно-сновидными образами, лишенными
полнокровной земной телесности, тяжести материального, что можно видеть на картинах Боттичелли,
Шагала, Борисова-Мусатова и других. Кинорежиссер Андрей Тарковский в своих фильмах нашел
удивительный язык сновидений, когда даже пролитое молоко, капающее со стола на пол, чарует нас
чем-то нездешним. Вся вроде бы обычная реальность сдвинута каким-то таинственным образом и
оживает неведомой жизнью. Слушая наиболее возвышенные произведения Баха и Бетховена,
ощущаешь небесную высоту, на которую возносится их необычайно стройная, гармоничная музыка.
Подобной высоты не ощутишь в музыке синтонных композиторов.
Интересно, что телосложение, жесты, форма лица шизоидов нередко несут в себе символику.
Возникает ощущение, что человек жестами не только комментирует свою речь, но и будто бы пишет
ими некие тайные, загадочные письмена (вспомним пластику движений французской певицы П. Каас и
мимического актера Марселя Марсо). Порой внешние проявления шизоидного человека не дают судить
о том, что скрывается за ними.
Э. Кречмер писал, что «многие шизоидные люди подобны римским домам и виллам с их
простыми и гладкими фасадами, с окнами, закрытыми от яркого солнца ставнями, но где в
полусумраке внутренних помещений идут празднества» /71, с. 468/. Для шизоидов, по наблюдениям
Кречмера, характерно лептосомное телосложение: узкий крепкий стан, вытянутое лицо и острый
длинный нос. Но, как показывает практика, может встречаться и астеническое, и диспластическое
телосложение с нередкими здесь элементами легкой эндокринной аномалии. Иногда отмечается
сложение тела, похожее на пикническое. Нередко шизоидная лептосомность несет в себе крепкую,
сухую жилистость, в таких случаях, как правило, отмечается хорошее телесное здоровье.
Итак, ядро шизоидного характера можно представить следующим образом:
1. Аутистичность: самособойность мышления и склонность к идеалистическому
мироощущению, тяга к Гармонии.
2. Мягкие формы коммуникативного аутизма.
3. Заостренные переживания личностного одиночества и закрытости.
4. Психэстетическая пропорция по Э. Кречмеру.
5. Причудливо неестественное отношение к жизни с точки зрения обыденного здравого
смысла, но психологически цельное, понятное, исходя из аутистических особенностей данного
характера.
Итак, шизоид всегда аутистичен, часто выглядит аутичным (замкнуто-углубленным). Нередко у
него недостаточно развиты навыки общения (коммуникативный аутизм). Даже те шизоиды, которые
умеют внешне элегантно, раскованно общаться, в душе, как правило, ощущают горечь личностного
одиночества и закрытости, «стеночку» между собой и людьми (люди ее ощущают тоже). При всей
общительности они все равно остаются как-то сами по себе, не сливаясь с собеседником. Все основные
особенности шизоидного характера могут быть выведены из главного в нем — аутистичности.
Психопата данного характера называют шизоидом, акцентуанта — шизотимом. Все вышеописанное,
только в более мягкой форме, относится и к шизотимам.
Аутистическим людям присуща самостоятельность мнений и решений, как и самодостаточная
погруженность в мир своих мыслей и интересов. Однако эти черты нельзя уверенно поместить в ядро
характера, так как и среди шизоидов встречаются внушаемые, ведомые люди. Ряду шизоидов
характерна выраженная тяга к общению, поиск понимания, человечность — они могут завидовать
самодостаточным собратьям по характеру, но сами такими стать не захотят.
В описании ядра характера я подробно опирался на свою статью «О шизотимной
аутистичности» /81, с. 29-34/, где в тонкостях представлена возвышенно-философическая
аутистичность, которую в данной книге я дополнил иными вариантами.
2. Особенности проявлений в детстве и юности
Родители рано начинают чувствовать, что их ребенок не такой, как все. С одной стороны,
ребенок несколько отрешен от происходящего вокруг, с другой стороны, отличается чрезмерной
впечатлительностью. В детском саду такие дети играют рядом с другими детьми, но не вместе. С
шести-семи лет они тянутся к разговорам со взрослыми на взрослые темы. В них нет детской
непосредственности, они чересчур серьезны, сдержанны и холодноваты. Часто отмечается
несоответствие между высоким интеллектом и недоразвитием двигательной сферы, навыков
самообслуживания. Рано выявляется интерес к отвлеченному. Они легко усваивают разнообразную
символику. Некоторые рано начинают чувствовать красоту природы и искусства, ощущать духовное
измерение жизни. Обучаются читать и писать при минимальной помощи взрослых. Для некоторых из
них книга важнее товарища. У одних отмечается плохая координация движений, нескладность,
неуклюжесть, другие геометрической четкостью движений напоминают солдатиков. Мимика часто
манерная или однообразная, внутренние переживания в большей степени передает взгляд, который
бывает живым и переменчивым.
Излагая свои мысли, такие дети делают это логично, но своеобразно. Хорошо оперируя
абстрактными понятиями, многие из них теряются в разговорах на простые, бытовые темы.
Г. Е. Сухарева пишет: «Некоторые из них обнаруживают особое пристрастие к схематизму,
логическим комбинациям. Мальчик 14 лет говорил: «Мои убеждения для меня священны. Если факты
говорят против моих убеждений, я должен проверить факты, чтобы поискать в них ошибку» /25, с.
280/. Для многих из них самое интересное — это мысль, поэтому такой школьник, поняв суть
химического опыта, с крайней неохотой выполняет его. Шизоидные дети бывают отвлекаемы, но не на
внешнее, а на то, что происходит у них внутри. По этой причине они рассеянны, не замечают того, что
происходит у них под носом.
У некоторых шизоидных детей рано проявляются способности к самоанализу. Они критично
замечают свое отличие от большинства сверстников, в глубине души мучаясь комплексом
неполноценности по этому поводу. Дети нередко выбирают шизоидов мишенями для насмешек и
издевательств. Некоторые шизоидные дети, беспомощно страдая от этого, ненавидят школу. Часть из
них способна необыкновенно решительно постоять за себя. Как выразился один мальчик: «Если я
позволю этим шалопаям хоть раз унизить себя, то всю оставшуюся жизнь не смогу себя уважать».
В старших классах могут добиваться авторитета хорошими знаниями в значимых для
подростков сферах: музыка, компьютеры и др. Ряд шизоидов достигают больших успехов в боевых
искусствах, овладевая не только техникой боя, но и его духовной стороной. Некоторые шизоиды
отличаются не только ранним интеллектуальным, но и духовным развитием, умением по-взрослому
защитить себя. Вспоминаю одного десятилетнего мальчика, который правильно решал математические
задачи, но не тем способом, которого требовал учитель. Учитель, устав от упорства мальчика, стал
кричать на него. Мальчик, не проронив ни слова, выслушал учителя, а затем сказал: «Крик в
математике аргументом не признается. Вы мне высказали свое мнение, я Вам свое. Большего мы
сделать не способны, а потому нет смысла дальше спорить». Став взрослыми, такие люди сожалеют о
том, что в детстве с ними обращались, как с детьми, в то время как им хотелось общаться на равных.
У девочек склонность к абстрактному рассуждательству, отвлеченным идеям менее выражена,
чем у мальчиков. Однако они любят слушать и вникать в рассуждения других. Таким девочкам чаще,
чем мальчикам, свойственна причудливо-капризная игра эмоциональных состояний. Они часто
душевно закрыты. Порой им труднее, чем мальчикам, так как от них ожидают заботливости, теплоты,
открытых эмоциональных проявлений.
От шизоидных детей и подростков не стоит ожидать полной ответственности. Если контакт с
ними устанавливать не через их увлечения и интеллектуальные построения, то он возникает очень
медленно. Нужно иметь в виду, что они крайне тяжело переживают разочарование в собственных
идеалах. В случаях житейских проблем, когда требуются немедленные действия, некоторые шизоиды
«убегают» в свои увлечения, иногда очень далекие от повседневной жизни (например, история Англии
XVII века, древние языки и т. д.). Вообще, часто шизоидный психопат талантливо приспособлен к
узкой сфере деятельности, которой готов отдавать всего себя, а неинтересные занятия вызывают у него
отторжение или депрессивные состояния, в случае если жизнь вынуждает ими заниматься.
А. Е. Личко отмечает у некоторых шизоидов связь замкнутости с недостатками интуиции —
«неумением догадаться о не сказанном другими вслух, угадать их желания, чувствовать их
переживания, неприязненное отношение к себе или, наоборот, симпатию и расположение, уловить
момент, когда не следует навязывать свое присутствие» /6, с. 52/.
Шизоиды способны терпеть мелочную опеку родственников, если те не вторгаются на
заповедную территорию их сокровенных мыслей и переживаний. Делинквентное поведение для них
нетипично, однако возможно. Иногда асоциальными поступками (кражи, драки) шизоид доказывает
сверстникам и своему самолюбию, что он тоже «крутой» и смелый, а не маменькин сынок или
школьный отличник. Порой его пребывание в уличных компаниях неотрывно от его рассуждений о
свободе личности и несовершенстве существующего социального порядка. В своих компаниях
шизоидные ребята, в отличие от панков, рокеров, металлистов, пытаются создать общее духовное
братство — вспомним хиппи, молодежную систему «people». Могут они прибегать и к наркотикам с
целью познания восточной философии, глубинного исследования сознания. Нередко как
коммуникативный допинг используется алкоголь.
Некоторые молодые шизоиды упорно борются с просыпающимся половым влечением, ощущая
его низким, животным. Также в этом вопросе их может пугать, что из-за полового влечения им
придется теснее войти в мир людей, знакомиться с противоположным полом, быть может, подвергаясь
отвержению.
Типичным для юношей (реже девушек) данного характера является так называемая
философическая интоксикация. Они в ущерб другим сторонам жизни фанатично увлекаются
философией, пытаясь найти ответы на вечные вопросы. Если циклоиду, эпилептоиду важно получить
самостоятельность в реальной жизни, то шизоиду необходимо ощутить свою самостоятельность в мире
духовных ценностей и идей. Их увлечение философией органично их личности, вытекает из
философичности, которая была им свойственна с отрочества и нередко носит продуктивный характер.
Шизоидам важно действительно найти ответы, и они целенаправленно этим занимаются, нередко
приобретая эрудицию в области философии. В то время как больные шизофренией начинают
философствовать внезапно для тех, кто их раньше знал. В их рассуждательстве присутствуют
нелепости, бредоподобное фантазирование, целенаправленной продуктивности крайне мало.
3. Варианты шизоидного характера
Распространенное деление шизоидов на сенситивных (гиперчувствительных), анестетических
(холодных), экспансивных (односторонне деятельных) имеет свои основания /82, с. 245/, но это скупое
деление совершенно не охватывает удивительного многообразия людей данного характера. Пожалуй,
ни в одном другом характере мы не встретим такого бескрайнего количества еще не описанных
вариантов: шизоиды различаются между собой гораздо больше, чем эпилептоиды, астеники и др.
Подобное разнообразие людей шизоидного круга отмечал Э. Кречмер /71, с. 494/. В кречмеровских
описаниях шизоидов мы встречаем образы отрешенного от жизни чудака с отвлеченными идеями;
стильного, холодноватого, тонко чувствующего аристократа, ценителя искусства и красоты; горячего
душой идеалиста, готового все принести в жертву ради своего идеала; холодного, не теряющего
головы, расчетливого дипломата или деспота; тупого безразличного типа, поросшего «мхом»
отшельника с ипохондрическими причудами. И это еще не вся галерея образов. Представляется
конструктивным выделение не только вариантов характера, но и выделение вариантов аутистичности
как таковой.
1. Мистическая, глубинно-интуитивная аутистичность. Такие шизоиды ощущают свою душу как
каплю бесконечного океана Духовности. Главная цель жизни такого человека — преодолеть свое
отчужденное земное существование и вернуться в океан, туда, где его родина. При этом шизоидам не
страшно потерять свою индивидуальность, так как они ощущают, что капля при встрече с океаном
безвозвратно не растворяется в нем, а, соединяясь с его бесконечностью, сама становится Океаном.
Мистики всех времен и народов ощущали эту возможность.
2. Структурированная бесконечность Духа. Условно я бы назвал такую аутистичность баховско-
гегелевской. В отличие от предыдущего типа аутистичности, мистически не изреченной в словах, эта
аутистичность характерна для шизоидов, стремящихся подняться на вершину Духа с помощью
логических символов и понятий, создав из них крепкую философскую систему. Это видно на примере
Гегеля, который, начав с понятия «чистое бытие», добирается до вершины Абсолютной Идеи. Это
торжественное интеллектуально-духовное восхождение эмоционально комментирует математически
стройная музыка И.-С. Баха.
3. Несколько родственна описанной аутистичности не философская, а научная
структурированность бесконечности теоретического познания, которую мы видим в высшей
математике, теоретической физике, астрономии. В сферах этих наук господствует чистая мысль.
Нередко такие ученые ощущают, что ими руководит не земной здравый смысл и факты жизни, а
глубинная интуиция. В моменты своего творчества они чувствуют себя ближе, чем обычные люди, к
бесконечности Вселенной, замыслу Творца. Поэтому, как известно, среди великих ученых-теоретиков
было немало идеалистов и верующих людей. Нередко такими учеными руководит поиск не
практической пользы, а теоретической Гармонии. Порой они говорят: «Эта гипотеза недостаточно
красива, чтобы быть истинной».
4. Восточная (эманационная) и Западная (библейская, креационная) артистичность. Эманация
значит излучение. Как солнце эманирует луч света, так бесконечный Дух излучает духовное сияние
человека. Совершенно иная картина духовных взаимоотношений рисуется в Библии. Бог создает
человека своей бесконечной творческой мощью из праха земного. Для многих реалистов эти различия
несущественны, для шизоидов же разных убеждений они принципиальны и оказывают влияние на все
их мироощущение.
5. Камерная аутистичность. Здесь нет глобального размаха, такой человек не рвется на вершину
Духа, не хочет им «овладеть». Философичная масштабность аутистичности, представленная в описании
ядра характера, такому человеку не созвучна, и он к ней не тяготеет. Такому шизоиду близка не
мистика, философия, религия, а красота в ее особых камерных проявлениях, в которых нежно светятся
Гармония, Дух, — как в маленькой капельке росы ласково отражается солнце. Стихи аутистических
поэтов, песни бардов, нежные музыкальные волны Вивальди, Сен-Санса, Шопена, уютно-замкнутые
первозданные уголки природы (например, Коктебель) проникают этим людям глубоко в сердце.
Выразительными иллюстрациями камерной аутистичности являются «Маленький принц» Экзюпери и
японские трехстишия — хокку.
Хокку — это переживание прекрасного в скромном букете простых слов, с изящной
подчеркнутостью этой простоты и философической прочувствованностью. У шизоидов есть любимые
хокку, при чтении которых они от удивления замирают и еще долго остаются потрясенными. В хокку,
как и в дзен-буддизме, снимается шелуха условностей, искусственности, и обнажается вечная,
спонтанная красота обыденного мира.
Часто для таких шизоидов наибольшая «концентрация» чудесного сосредоточена не в
необычных парапсихологических и природных феноменах, а в глубинном переживании, которое может
быть выражено словами: «Как удивительно, что этот мир существует». Согласно Л. Витгенштейну, это
является выражением наиболее чистого мистического переживания мира как чуда /83/.
Приведу метафору камерной аутистичности, в которой вершина горы символизирует Вершину
Духа. Подобные люди не идут к Вершине, а как бы останавливаются на уютном склоне горы, где еще
ощущается теплота земной жизни, но воздух уже разреженней. Вершина горы закрыта облаками,
сквозь их просвет человек бросает на нее взгляд, чаще же смотрит на утренние росинки на свежей
траве, в которых отразились великая Истина и Красота неба и солнца. Нередко трепетной камерной
аутистичностью отличаются шизоидные и шизотимные женщины.
6. Аутистичность экстатических состояний. Многие формы йоги и другие духовные практики
ставят своей целью прорыв к высшим ступеням сознания, то есть экстазу — выходу за рамки
обыденного сознания. Это может проявляться и вне духовных традиций. Есть безоглядно смелые
шизоиды, которые во время острейшего риска испытывают не просто азарт, а экстаз: в момент страха
они ощущают, что поднимаются над ним, над собой и как бы над всем. Приходящее состояние прорыва
в духовную свободу важнее жизни и смерти, вне рамок добра и зла. Аналог этого мы можем найти в
боевых искусствах Востока. Хорошей иллюстрацией является фильм «На гребне волны» («Break
point»). Главный герой, Боди, не тривиальный хулиган, а шизоидный романтик. Опасность для него
имеет духовный смысл: на гребне ее одновременно теряешь и находишь себя. К преступлениям его
влечет не страсть к наживе, а стремление испытать горячую свободу Духа, не дать ему погаснуть в
скучной и размеренной повседневности.
Сюда примыкают и некоторые альпинисты. Альпинизм, покорение вершины ради преодоления
себя и взгляда на землю с максимально высокой точки зрения, является как бы материально
воплощенным аналогом духовно-интеллектуальной аутистичности.
7. Аутистичность. подменяющая Высокое обычным, но делающая его Высшим
первоисточником. Примером может быть З. Фрейд, про которого язвят, что он заменил Бога
сексуальной теорией и навязал ее всему человечеству. Гениальный Фрейд — яркий пример тому, как
аутист запирается в своем Замке на замок. Его же пример проясняет и то, что аутистичность, в первую
очередь, является особенностью мысли и чувства, а не тем или иным мировоззрением. Фрейд был
материалист и атеист, а гениальным оказался именно своей аутистичностью, позволившей ему
разработать теоретическую вязь понятий, которая пережила его конкретную сексуальную теорию, и на
инструментарии которой работают современные психоаналитики. Широту фрейдовского
теоретического охвата отмечает глубокий исследователь психотерапевтического процесса А. И.
Сосланд, который пишет, что «...заслуга З. Фрейда заключается именно в создании базисной опорной
структуры для всего корпуса психотерапевтического знания» /84, с. 358/.
У отца психоанализа подвижность ума служила неподвижности основного хребта
психоаналитической теории, стремясь все гармонически вращать вокруг исходных идей. При
несовпадении основных идей с фактами Фрейд старался нейтрализовать это несовпадение не коренным
пересмотром основных идей, а их шлифовкой. Когда ученики отходили от его учения, он расценивал
это как моральное предательство, духовное падение, что более характерно не для науки, а для идейного
служения. Защищать
неприкосновенность главных положений помогала изворотливость
интерпретаций: факт толкуется, переиначивается и в таком виде становится безопасным для
психоаналитической теории /81, с. 31/.
8. Аутистичность, глухая к Духу и эмоциональным тонкостям. Многие шизоиды, описанные
Ганнушкиным, попадают в эту категорию. Часто такие шизоиды замыкаются в скорлупе своей
профессии. Их мало интересует философия, религия, искусство. Но у них может быть своя теория на
все случаи жизни, или они так черствеют в своей замкнутости, что трудно понять, что происходит за
фасадом их отрешенности. Однако и у них бывают эпизоды в жизни, когда аутистичность видна
достаточно ярко. Например, водитель грузовиков дальнего следования или лесник радуются своему
профессиональному одиночеству, в котором один полностью может отдаться созерцанию пейзажа за
окном, войти в транс от стремительно свободного движения машины, а другой каждой клеткой тела
ощущать первозданную гармонию леса, а по ночам уходить взглядом в бесконечность звездного неба.
Они не способны слагать стихи о своих переживаниях, но чувствуют их глубоко.
Шизоиды данного типа могут отличаться резонерством как в профессиональной деятельности,
так и в бытовых вопросах. Малосодержательное нанизывание одного понятия на другое (резонерство)
также является аутистичностью, даже если она далека от высот Духа —
главное, что она оторвалась
от прочной связи с земной реальностью
.
9. Голографическая аутистичность. Свойственна тревожно-сомневающимся шизоидам, которые
пытаются сопоставить все различные варианты аутистического и реалистического отношения к жизни,
диалектически их объединить, чтобы получить объемное, всепримиряющее видение мира. Создание
такой картины мира требует уважения ко всему, что его заслуживает, и особого синтезирующего
полета мысли. Варианты аутистичности мною представлены неполно. Это требует отдельной работы.
Но даже опираясь на вышеописанное, можно лучше понять шизоидных людей и помочь им понять
самих себя. Иногда разные виды аутистичности встречаются у одного и того же шизоида.
4. Семейная и сексуальная жизнь
Для понимания сексуальной жизни шизоидов полезно вспомнить, что П. Б. Ганнушкин отмечал,
что в психике некоторых шизоидов «словно две плоскости: одна — низшая, примитивная (наружная), в
полной гармонии с реальными соотношениями, другая — высшая (внутренняя), с окружающей
действительностью дисгармонирующая и ею не интересующаяся» /4, с. 30/. В соответствии с
потребностями «наружной плоскости» часть шизоидов-мужчин ради физического удовлетворения