Файл: Вагин Ю.Р. - Авитальная активность (злоупотребление психоактивными веществами и суицидальное поведени.pdf

276

Стадия борцов отмечает отделение сознательного Эго от бес-

сознательного, но Эго ещё недостаточно устойчиво, чтобы следо-
вать дальше к разделению Первых Родителей и к победной борь-
бе  героя. Центроверсия  проявляется  вначале  отрицательно, под
личиной  страха, бегства, вызова  и  сопротивления. Эта  отрица-
тельная позиция Эго, однако, ещё не направлена против объекта,
Великой Матери, как в случае героя, а обращается против самого
Эго, выражаясь в самоуничтожении, самоувечьи и самоубийстве.
В  мифе  о  Нарциссе  Эго, пытающееся  побороть  силу  бессозна-
тельного посредством интроспекции, уступает губительной люб-
ви  к  самому  себе. Его  самоубийство  утоплением  символизирует
растворение Эго-сознания в водной материнской стихии.

Архетипическая ситуация борющегося и сопротивляющегося

любовника играет очень важную роль в психологии самоубийств
у  современных  невротиков  указывал  Нойман. Их  архетипиче-
скими  представителями  являются  мифологические  борцы, что
символически находит своё отражение в психологии периода пу-
бертата. Для этой ситуации характерны отрицание, самопожерт-
вование, обостренная наклонность к самоубийству, но, кроме то-
го, ещё и очарование — одновременно заманчивое и опасное —
исходящее  от  женщины. Конец  периода  возмужания  отмечается
успешной борьбой героя, о чём свидетельствуют обряды инициа-
ции.

Юноши, умирающие от своих собственных рук в период по-

лового  созревания, символизируют  неспособность  выдержать
опасности этой борьбы, невозможность добиться своего и гибели
в ходе испытаний инициации. Их самопожертвование и трагиче-
ское внутреннее раздвоение, тем не менее, являются героически-
ми. Борцов  можно  описать  как  бесплодных  обречённых  героев.
Несмотря  на  то, что  Эго  убивает  само  себя, оно  является  более
активным, более независимым и индивидуальным, чем печальное
смирение  меланхолического  любовника, находящего  своё  отра-
жение в «тихом пьянице».

Следующая  стадия — это  разделение  Прародителей  Мира,

это борьба, это созидательный акт, но в то же время оно воспри-
нимается как первородный грех и падение. Эго-сознание не толь-
ко влечёт за собой чувство одиночества; оно также привносит в

277

жизнь  человека  страдание, тяжёлый  труд, тревогу, зло, болезнь,
смерть, как только Эго начинает различать их. Открыв себя, оди-
нокое  Эго  одновременно  постигает  отрицательное  и  определяет
своё  отношение  к  нему,  так  что  оно  тут  же  устанавливает  связь
между  этими  двумя  фактами, принимая  своё  собственное  воз-
никновение — как грех, а страдание, болезнь и смерть — как за-
служенное наказание.

В  мифе  о  герое  представлено  развитие  системы  сознания, в

центре  которого  находится  Эго, преодолевшее  деспотическую
власть бессознательного. Этапы становления сознания представ-
лены  в  мифах  об  Эдипе (сломленном  и  так  и  не  победившем).
Далее  освобождение  от  Матери  продвигается  ещё  на  одну  ста-
дию. В  индусской  мифологии  Рама  по  требованию  своего  отца
обезглавливает  топором  мать. В «Гамлете» дух  отца  выступает
побудительной силой, которая замышляет смерть грешной мате-
ри. Завоевание  и  освобождение  пленницы  является  дальнейшей
стадией в эволюции мужского сознания.

Таким  образом, представлена  взаимосвязь  между мифологи-

ческой эволюцией сознания и авитальной активностью в работах
одного из самых известных последователей Юнга Эриха Нойма-
на.

278

Глава 4

Профилактика

авитальной активности

*

итоге  многочисленных  попыток  понять  и  решить  про-
блему хронического самоотравления и суицидальной ак-

тивности  исследователи  пришли  к  выводу, что это не возможно
без учета и анализа глубинных мотивационных механизмов дан-
ных явлений.

В настоящее время у нас есть большие основания предпола-

гать, что в основе этих двух явлений лежит (описанная Фрейдом
в  теории влечения к смерти) общая тенденция всего живого вер-
нуться  в  первоначальное  неорганическое  состояние, избавиться
от жизненного напряжения и умереть. Вопрос заключается в том
— почему  программа  обеспечения  жизнедеятельности  человека
все чаще и чаще дает сбой на все более ранних этапах онтогене-
за.

Каким  же  образом,  зная  всё  это,  мы  можем  попытаться  ко-

ренным  образом  решить  те  проблемы  наших  подростков, кото-
рые, как явствует из всего вышесказанного, вытекают не только
из межличностных конфликтов, не только из переживаний и кон-
фликтов раннего детства, но и из проблематики самого человече-
ского существования?

Мне хочется привести результаты интересного эксперимента,

поставленного американскими учёными. Это поможет нам лучше
понять проблему и найти пути её решения. Американские психо-
логи  провели  полевой  эксперимент  по  изучению взаимоотноше-
ний между матерью и ребёнком. Мать с годовалым ребёнком по-
мещалась  на  зелёной  полянке, в  центре  которой  было  сделано
специальное  углубление, куда  мать  могла  внезапно  исчезать  в
ходе эксперимента. В начале эксперимента мать находилась над
углублением  с  ребёнком  на  руках. Ребёнок, попавший  в  новую
для  него  ситуацию, некоторое  время  осматривался, сильно  при-
жавшись к материнской груди, но, убедившись, что никакой ви-

В

279

димой  опасности  вокруг  нет, отделялся  от  матери  и  начинал  на
четвереньках  исследовать  полянку (включался витальный врож-
дённый поисковый инстинкт), всё дальше и дальше отдаляясь от
матери, но периодически оглядываясь и проверяя — на месте ли
она. Он с видимым удовольствием разглядывал травку, цветочки,
насекомых, но  при  обязательном  условии  внутреннего «чувства
матери  за  собой». Когда  же  в  ходе  эксперимента  незаметно для
малыша  мать  внезапно «прятали» в  подготовленное углубление,
его  поведение  кардинальным  образом  менялось: обернувшись  в
очередной раз и, обнаружив отсутствие матери, он мгновенно те-
рял интерес к листочкам и цветочкам и с рёвом мчался на то ме-
сто, где только что была мать. В этот момент мать «поднимали» и
ребёнок, продолжая  всхлипывать  и  причитать, плотно  прижи-
мался  всем  своим  телом  к  её  груди. Успокоившись (на что ухо-
дило  не  менее  получаса), ребёнок  вновь  осторожно  начинал  ис-
следовать окружающую действительность, но его поведение уже
отличалось от предыдущего: от былой уверенности не осталось и
следа, количество «оглядываний» резко  увеличилось, диапазон
исследовательской деятельности сократился.

Гипотетически  можно  предположить (исследователи  из  гу-

манных  соображений  не  пошли  так  далеко), что, повторив  ещё
пару раз ситуацию с внезапным исчезновением матери, ребёнок в
конце  концов  полностью  откажется  от любых попыток исследо-
вания  окружающего  мира, раз  они влекут  за  собой утрату мате-
ринского  объекта. Между  миром  и  матерью  ребёнок  выбирает
мать.

Мне  кажется, что  этот  эксперимент  очень  хорошо  отражает

суть  глубинных  проблем, которые  переживают  мои  пациенты  с
химической зависимостью. Они никогда не уверены в том, что за
их спиной «есть мать», готовая в любой самой сложной жизнен-
ной ситуации принять их. У них не сформирована или разрушена
та начальная базовая уверенность, которая есть у ребёнка на пер-
вом этапе приведённого выше эксперимента.

Мало того, что мир не интересует их при условии, что рядом

отсутствует защищающая мать (конечно, не в буквальном смыс-
ле, а в психологическом — ведь и у ребёнка в эксперименте ус-
ловием  интереса  к  миру  является  не созерцание  матери, а  внут-

280

ренняя уверенность в её присутствии), но и всё восприятие мира
при этом сводится только к одному — вечному поиску потерян-
ной матери, вечному поиску потерянного рая.

Алкоголик  или  наркоман  на  глубинном  психологическом

уровне — это  человек, который  потерял  свою  маму (не  важно
при  этом, что реальная мать может жить рядом с ним), он поте-
рял её в психологическом, символическом смысле, и в своём по-
ведении  он  ищет  ей суррогатную замену в виде психоактивного
вещества  с  его  уникальной  способностью  избавлять  нас  от  всех
негативных эмоций. Алкоголь, как и мать, «любит нас ни за что»
— и в этом они очень похожи. Мы не должны ничем заслужить
любовь  своей  матери, кроме  как  фактом  своего  существования.
Мы не должны ничем заслужить то блаженное состояние, в кото-
рое  попадаем  сразу  же  после  приёма  психоактивного  вещества,
кроме как фактом его принятия в себя.

Алкоголик или наркоман — это ребёнок из психологического

эксперимента, который  не  обнаружил  на  месте  свою  мать  и, не
вынеся одиночества, постепенно научился заменять её бутылкой
с алкоголем или шприцем с героином.

Как во взрослой жизни в норме мы всегда возвращаемся ре-

ально  или  в  мыслях  к  нашей матери, для того чтобы рассказать
ей об успехах, которых мы достигли в нашей взрослой жизни (а
на самом деле, чтобы рассказать ей о тех замечательных цветоч-
ках  и  листочках, которые  мы  нашли  на  полянке, принести  ей и
показать  ту  непокорную  бабочку (жену), которую  нам  удалось
отловить  на  этой  полянке), точно  так  же  во  взрослой  жизни  в
норме  мы  употребляем  алкоголь  лишь  при  достижении  каких-
либо крупных успехов, после преодоления сложных препятствий
—

после того

, но

не до того; не во время того

 и

 не вместо то-

го

!

Если мы — социально адаптированные взрослые с мамой за

спиной — попытаемся решить проблему лиц с алкогольной или
другой  химической  зависимостью (суррогатной  мамой) таким
образом, что просто попытаемся отнять её, не дав ничего взамен,
то что мы можем ожидать? Мы можем ожидать в лучшем случае
новых интенсивных попыток найти ей замену, а в худшем — наш
«ребёнок» бросится  головой  вниз  в  тот  открытый  и  глубокий