ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.10.2020
Просмотров: 1494
Скачиваний: 2
84
Долгосрочное прогнозирование сценариев развития ВПО
Эти тенденции практически иллюстрируют-
ся тем, что сегодня в США реализуется проект
создания высокоточных неядерных систем воо-
ружений, при помощи которых можно поражать
любую точку земного шара в течение одного часа
(Prompt Global Strike) после получения приказа.
Понятно, что создать ВКО всей территории стра-
ны (стран) или континента для защиты от десят-
ков тысяч высокоточных КР и ЛА будет малоре-
ально, и Россия будет вынуждена отвечать своими
СНВ, что, собственно, и было отражено в новой
редакции Военной доктрины страны 2012 года.
Важно подчеркнуть, что растущая актив-
ность США в военной области вообще, и в об-
ласти ВКО в Евразии, в частности, являются
частью их общей евразийской стратегии де-
стабилизации и дезинтеграции стран Евразии,
которая прикрывается рассуждениями о внедре-
нии в этих странах американской системы цен-
ностей. Так, в докладе помощника госсекретаря
США по вопросам Южной и Центральной Азии
Р. Блейка-младшего говорится: «Расширение на-
шего взаимодействия с правительствами стран
Центральной Азии направлено не только на бе-
зопасность и экономические вопросы, но неиз-
менно включает в себя откровенные и открытые
дискуссии о необходимости политической ли-
берализации, предоставления большей свободы
гражданскому обществу, а также о необходимос-
ти уважать общепризнанные права человека»
48
.
Процесс евразийской интеграции в узком
понимании — как торгово-экономическая ин-
теграция трех стран (плюс, возможно, Киргизии
и Таджикистана) — пока что обходит вниманием
проблему создания единой системы воздушно-
космической обороны (ВКО) на всей Евразии
(ограничиваясь на данном этапе созданием объ-
единенной системы ПВО СНГ), либо, хотя бы, на
первом этапе, — на территории постсоветских
государств.
Между тем, реалии таковы, что с экономи-
ческой точки зрения адекватные военные усилия
каждого из евразийских государств по отдельнос-
ти невозможны, так как их потенциалы несопос-
тавимы с возможностями США и их союзников.
Это хорошо иллюстрирует сравнение военных
расходов США и других стран в 2011 году, из
которого видно, что в абсолютных величинах
военно-экономические возможности России со-
поставимы с возможностями Франции, Велико-
британии или Японии (71,9 млрд долл. — Россия;
62,5 млрд — Франция; 62,7 млрд долл. — Великоб-
ритания и 59,3 млрд долл. — Япония), при том,
что относительно ВВП расходы этих государств
ниже, чем российские (рис. 15).
Безусловными мировыми лидерами по во-
енным расходам являются США (711 млрд долл.)
и Китай (143,0 млрд долл.), чьи доли в мире
составляют 41% и 8,2% соответственно. Если
же учесть военные расходы других союзников
США — Германии, Саудовской Аравии, Италии,
Южной Кореи, Канады и Турции, — то стано-
вится ясно, что военные возможности России
(даже с учетом расходов КНР) никогда не будут
в ближайшие годы даже сопоставимы с расхо-
дами ведущих развитых государств
49
.
Рис. 15.
85
Глава 3. Сценарии усиления геополитической конфронтации
Пытаться соревноваться, имея соотношение
в экономических и военных силах 10:1, в принци-
пе бессмысленно. Безопасность будет необходимо
обеспечивать асимметричными мерами по на-
иболее приоритетным направлениям. Таковым
направлением, безусловно, является создание
ВКО, способное нейтрализовать как ядерный,
так и неядерный стратегический наступатель-
ный потенциал. Доля расходов на ВКО в общих
расходах на оборону может составлять 15–20%.
3.4. Усиление роли геополитики как синтеза интересов
и ценностей локальной цивилизации
Будущее России неразрывно связано с Евразией. Не только в том ее
географическом и геополитическом понимании …, но и в историческом,
этнополитическом и ценностном аспектах
50
.
В. Путин,
Президент России
… сказывается, что не только евразийская стратегия и внешняя политика
России, но и национальная стратегия должны исходить из приоритетов
развития восточных регионов России
51
.
А. Подберезкин,
профессор МГИМО(У)
В ХX веке стремительно развивается про-
цесс синтеза интересов и систем ценностей от-
дельных локальных цивилизаций — западной,
исламской, китайской, российской, индийской.
Это означает: к вероятности конфликта между
странами добавляются противоречия геополи-
тических интересов и ценностей локальных ци-
вилизаций. Как известно, в основе современной
системы международной безопасности лежат
геополитические интересы и расчеты, в первую
очередь учитываемые при развитии любых сце-
нариев ВПО и конкретных стратегий отдельных
стран и других акторов МО, а также защита
и продвижение систем ценностей локальных
цивилизаций и отдельных наций.
По большому счету, геополитические инте-
ресы совпадают с системами ценностей локаль-
ных цивилизаций и наций, выступают «в комп-
лексе», неразрывно, как единое целое. Причем
эта взаимосвязь геополитических интересов
и систем ценностей развивается, становится
все более тесной, формируя, в конечном счете,
общую политико-идеологическую основу стра-
тегии и конкретной внешней политики. Войны
и военные конфликты последних десятилетий
отчетливо показали, что такая взаимосвязь гео-
политики (интересов) и систем ценностей стала
фактом и решающим фактором формирования
политического курса стран, входящих в локаль-
ные цивилизации в XXI веке.
Яркий пример такого синтеза — военный
конфликт на Украине, который прежде всего
является:
—
цивилизационным конфликтом выбора
вектора развития — «европейской» или
«российской» локальных цивилизаций и их
систем ценностей, что отчетливо проявилось
в социальных и политических отношениях
элит не только на Украине, но и в России,
Евросоюзе, США и других странах;
—
геополитическим конфликтом в борьбе за
Евразию, где Украина, в силу географическо-
го, исторического и политического значения
играет ключевую роль. С этой точки зрения
Украина рассматривается в США уж более
25 лет как самый главный приоритет вос-
точно-европейской политики.
Соотношение военно-политических сил
в мире, позиции ведущих государств оказы-
вали решающее влияние на политику тех или
иных стран еще до формирования Вестфаль-
ской системы. По мере развития человеческой
цивилизации роль геополитических факторов
возрастала вплоть до приобретения ею доми-
нирующего значения во Второй мировой войне,
а в последствии — для доминирующих моделей
безопасности
52
. Нарастающее влияние глобаль-
ных факторов и трендов мирового развития
объективно ведет к усилению геополитических
расчетов.
86
Долгосрочное прогнозирование сценариев развития ВПО
Так, по мнению директора Московского
центра Карнеги Д. Тренина, «ситуация в Аркти-
ке — нагляднейший пример того, как изменение
климата влияет на геополитику. Весь этот гига-
нтский регион, прежде постоянно скованный
льдами, теперь открывается для коммерческо-
го судоходства и разработки энергоресурсов.
У международного сообщества появляется ряд
новых возможностей, но оно сталкивается и с
проблемами, ждущими решения. Вопрос сейчас
звучит так: приведут ли эти вызовы к сотруд-
ничеству мирового сообщества или обернут-
ся опасным соперничеством в Арктике? Клю-
чевые игроки в регионе — пять литоральных
государств (Дания, Канада, Норвегия, Россия
и США) и прилегающие к нему страны (Ислан-
дия, Швеция и Финляндия) — пытаются вос-
пользоваться новыми возможностями в Арк-
тике»
53
.
С появлением ядерного оружия и стратеги-
ческих средств его доставки, геополитика стала
не только фундаментом, но и частью внутренней
политики даже небольших государств, которые
были вынуждены учитывать ее в принятии по-
литических решений. Война в Корее, Вьетнаме,
революции на Кубе и в Никарагуа, конфликт из-
за Мальдивских островов, на Гренаде и в других
районах мира являются яркими иллюстрациями
этой тенденции. Таким образом, в XXI веке гло-
бализация и интересы локальной цивилизации
привели к гегемонии геополитики, когда любые,
даже незначительные события в политике, в эко-
номике и социальной областях, рассматривают-
ся под углом зрения синтеза геополитических
интересов и ценностей локальной цивилизации.
Есть все основания полагать, что по мере
усиления новых центров силы проявится и их
геополитическое значение в мире и качественно
новая роль в формировании мировой и регио-
нальной ВПО. Это видно из данных глобального
прогноза, представленных Национальным Со-
ветом разведки США в декабре 2013 года, где
отчетливо видны глобальные последствия раз-
вития ЧЦ. На схеме ниже показано, что Велико-
британии понадобилось 155 лет, чтобы удвоить
свой подушевой ВВП при населении приблизи-
тельно 9 миллионов человек в 1870 году. США
и Германия потратили на это от 30 до 60 лет при
населении в несколько десятков миллионов че-
ловек. Индия и Китай подходят к этому уров-
ню темпами, каких никогда не наблюдалось:
в 100 раз больше жителей, чем в Великобри-
тании и в десять раз меньше времени. К 2030 г.
Азия при таких темпах развития может стать
мировым центром влияния, как это уже было
до 1500 года.
… но это не совсем «назад в будущее»
Мир изменится по-разному. К 2030 году
большинством во многих странах станет сред-
ний класс, а не бедные, которые в течение всей
истории человечества составляли основную
массу населения.
Глобальное население в городских зонах
быстро увеличивается. Ежегодно к городскому
населению добавляется 65 миллионов человек,
что эквивалентно семи городам, равным Чикаго,
или пяти городам размером с Лондон.
… темпы технологических изменений уско-
рятся
87
Глава 3. Сценарии усиления геополитической конфронтации
Освоение новых технологий американцами
будет происходить еще быстрее. Скорость освое-
ния в развивающихся странах также увеличится,
позволяя этим государствам перепрыгивать че-
рез этапы развития, которые в свое время при-
шлось пройти развитым странам
54
.
Уже во втором десятилетии XXI века, на-
пример, военные расходы в отдельных регионах
становятся все более сопоставимыми с расхо-
дами прежних лидеров — США и стран За-
падной Европы, что хорошо видно из оценок
СИПРИ
55
(Табл. 9).
Эти изменения свидетельствуют о том,
что в перспективе 20–30 лет военные расходы
Азии, Ближнего Востока, Восточной Европы
и даже Африки станут сравнимыми с воен-
ными расходами США и стран Евросоюза.
Более того, к 2020 годам, то есть уже факти-
чески в среднесрочной перспективе, ядерные
потенциалы некоторых стран будут полити-
чески сопоставимы с ядерными потенциалами
США, Великобритании и Франции. А возмож-
ные технологические прорывы могут привести
к тому, что военные потенциалы целого ряда
государств окажутся к 2020 гг. вполне сопос-
тавимыми с американскими, английскими
и французскими.
Таким образом, к 2020 годам будет склады-
ваться качественно новая ситуация в мировой
и региональных ВПО, которая станет неизбеж-
ным следствием развития сценария дальнейше-
го усиления роли геополитики для других госу-
дарств. Если вернуться к известному рисунку
Табл. 9. World Military Spending, 2012
Region
Spending ($b.)
Change (%)
Africa
39,2
1,2
North Africa
16,4
7,8
Sub-Saharan Africa
22,7
–3,2
Americas
782
–4,7
Central America and the Caribbean
8,6
8,1
North America
708
–5,5
South America
65,9
3,8
Asia and Oceania
390
3,3
Central and South Asia
59,8
–1,6
East Asia
268
5,0
Oceania
28,2
–3,7
South East Asia
33,7
6,0
Europe
407
2,0
Eastern Europe
100
15
Western and Central
307
–1,6
Middle East
138
8,3
World total
1756
–0,4
Spending fi gures are in current (2012) US $
88
Долгосрочное прогнозирование сценариев развития ВПО
(рис. 16), описывающему логическую модель
политического процесса формирования МО,
то можно констатировать:
—
резкое усиление влияния внешних факто-
ров на формирование политических целей
и задач и, косвенно, на стратегию акторов
и распределение ресурсов (группа факторов
«А» и группа факторов «Б»);
—
усиление влияния группы факторов «А» на
группу «В», то есть на национальные инте-
ресы и базовые ценности.
Во втором десятилетии XXI века мы уже
стали свидетелями начала этого процесса. Так,
в событиях 2014 года на Украине именно геопо-
литические интересы США оказали решающее
(по сравнению с другими факторами) влияние
на политические цели украинской элиты (окон-
чательная смена политического курса и пре-
жней элиты) и смену национальных интересов
и системы ценностей («евромайдан» вместо ру-
софильства). Собственно говоря, это усиление
роли геополитики, превращения ее в решающий
фактор и сформировало новый сценарий раз-
вития ВПО на Украине и в Восточной Европе.
И в этом смысле Евразия и Россия являют-
ся не просто подтверждением этой мысли, но
и яркой иллюстрацией, которая наглядно по-
казывает реальность такого подхода в области
безопасности. В том числе и на множество конк-
ретных примеров, наиболее ярким и последним
из которых стали события на Украине 2014 года.
Более того, растущее влияние геополитики ока-
зывается наиболее устойчивым фактором, влия-
ющим на формирование ВПО в мире и основные
тенденции в развитии ВиВТ, а также в военном
искусстве, а также оказывает реальное и сильное
воздействие на стратегическое военное плани-
рование
57
.
Достаточно привести лишь некоторые
примеры. Так, Франция, например, в середине
2014 года решила направить свои войска в пять
бывших африканских колоний. Она же также
«задержится» с выводом своих войск из ЦАР
Рис. 16.
Табл. 10. World Nuclear Forces, 2013
56
Country
Deployed
warheads
Other
warheads
Total
inventory
USA
2150
5550
~7700
Russia
1800
6700
8500
UK
160
65
225
France
~290
~10
~300
China
—
~250
~250
India
—
90–110
90–110
Pakistan
—
100–120
100–120
Israel
—
~80
~80
North
Korea
—
—
6–8?
Total
~4400
~12 865
~17 270
All estimates are approximate and are as of January 2013.