ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 18.10.2020
Просмотров: 3150
Скачиваний: 7
95
Идентификационные возможности ...
– бессмертной души, которая приходила от Бога и уходила к Богу.
Однако в соответствии с характером корреляций двух миров личное
бытие «там» требует обладания личным местом на земле, то есть
место души в загробном мире обеспечивается правильным захороне-
нием ее телесной оболочки. К общим характеристикам современных
обычаев жителей региона можно отнести устойчиво сохраняющееся
убеждение в том, что каждый умерший должен быть похоронен в от-
дельной могиле, то есть получить свою меру земли. О последствиях
отказа от таких захоронений можно услышать в рассказах местных
жителей по обе стороны границы, причём информация о печальной
участи вновь погребённого доводится до сведения близких, как и
обычно, во сне. «Мальчика, сына её, схоронили в чужую могилу, и
всё по ночам приходил и плакал. Тогда вырыли и похоронили в новую
могилу» (с. Чижовка Рославльского р-на Смол., 1996). Рассказы на эту
тему приобрели характер быличек и имеют сейчас довольно широкое
хождение на всем пограничье. Одна из них о событиях в российском
городе Сураж (Брянская обл.) была записана в Могилевской области
Белоруссии: «Там же Сураж. Так поклала одна девку свою. И эта девка
ей снится: “Мама, куды ты меня поклала? Меня гонят отсюда!” И не
даёт этой матке покоя: “Мама, перенеси меня на моё место”. Бачишь,
у нас старое кладбище, но его расширили, кладут по бокам. И пошла
эта бабка к сторожу, говорит, вот так и так. И заплатила сторожу.
Откопали этот гроб дочки её. Выкопали свежую яму, и перенесли этот
гроб. А эту яму закопали. И она ей приснилась: “Мамочка, большое
тебе спасибо, что ты меня поклала на моё место”. А её поклали туда,
где гроб был когда-то. И они её гнали оттуля» (записано в дер. Ветка
Хотимского р-на). В настоящее время местные жители, стараясь со-
хранить принцип семейного захоронения, предпочитают всё же не
класть покойников даже в могилы их давно умерших родственников.
Даже не имея ввиду конкретные религиозные сюжеты о загробном
мире, отказ умершему в индивидуальном месте последнего успоко-
ения считают выходящим за рамки принятых норм и проявлением
неуважения к покойному. Как говорят: «И на дедово место нельзя,
всё равно нельзя», и добавляют: «У нас еще места всем хватает».
Православная церковь, чьи правила и рекомендации в насто-
ящее время всё больше учитываются мирским населением, реко-
мендует индивидуальные захоронения, хотя не выступает с каки-
ми-либо категорическими заявлениями. Верующие жители, относя
лишение покойного личной могилы к категории неблагочестивых
деяний, причисляют его «к кощунствам». Необходимость учитывать
96
Т.А. Листова
возможность предыдущего захоронения и потребность исключить
нежелательные для вновь захороненного последствия можно счи-
тать особенностью местной традиции, особенно характерной для
белорусов. В их похоронной обрядности опасность похоронить че-
ловека в старую могилу стала и продолжает оставаться одним из
аргументов бросания денег в землю при захоронении.
За время советской власти из похоронной обрядности как из
всей народной культуры ушли многие идентификационные призна-
ки, свидетельствующие, в частности, о религиозном самосознании
местного населения и его соотношении с другими формами иден-
тичности. В настоящее время таковые возвращаются в разных ва-
риантах. Некоторые из них могут служить показателем сохранения
и возрождения типичной для русских тождественности этнического
и православного самоопределения, что соответствующим образом
определяет обрядовую специфику. Это особенно характерно для
русского пограничья. Так например, в Себежском р-не намогильный
крест входит в обязательный набор похоронных принадлежностей,
то есть православное вероисповедание принято на светском уров-
не как норма для русского населения, независимо от степени веры
умершего. Одна из наших собеседниц, умерший муж которой был
атеистом и сама она достаточно индифферентна к вопросам веры,
так объяснила установление креста на его могиле. «
(У Вас муж был
атеист, а как хоронили, ставили крест?)
Обязательно, такой обычай.
Сразу крест ставят. А тебя и не спросят. Если покупаешь гроб в Се-
беже, то гроб сразу с крестом. И как памятник ставят, тогда крест
убирают» (с. Глембочино Себежского р-на Пск., 2010).
В локальных традициях поминания может проявляться и гендер-
ное самосознание. Так например в с. Долосцы еще в недавнем про-
шлом поминание у братской могилы осуществлялось мужчинами.
Это понятно, поскольку подразумевается, что основной состав по-
хороненных в ней – мужчины. «В деревне ходят на третий день Тро-
ицы к памятнику, где братская могила. Раньше на третий день одни
мужики собирались, брали бутылку и шли к памятнику поминать.
Они говорили, что это святой день и уже ни одна жена не протесто-
вала. Сейчас – нет». Последнее понятно, поскольку большое еще
в 1980-е годы село практически вымерло и опустело (с. Долосцы
Себежского р-на Пск., 2010).
Христианский постулат об иной природе загробного мира, где
все будут как ангелы и не смогут познать друг друга, не смог стать
единственной и абсолютной догмой крестьянского мировоззрения.
97
Идентификационные возможности ...
Однако это не мешало одновременному усвоению мирским на-
селением православной концепции существования души, которую
необходимо было беречь в чистоте и безгреховности при жизни и
обращаться к помощи церкви для ее поминания впоследствии. В
связи с этим интересны те тенденции, которые происходили и про-
исходят в последнее время в видении загробного мира и характера
пребывания в нем.
Сравнительный анализ материалов, относящихся к XIX – на-
чалу XX в., а также данных полевых исследований последних двух
десятилетий показывает, что, несмотря на явное влияние церкви
(с начала 1990-х годов), сохранился и временами даже приобрел
более определенный характер натурализм в видении загробного
существования. При этом достаточно единообразное в традиционной
культуре представление об иррациональном окружении человека
на земле и тем более, после земной жизни, стало более индиви-
дуализированным. Причина этому в размывании традиционной
культуры в целом, ослаблении или исчезновении единых религиоз-
ных схем, определяющих характер представлений о себе и о мире,
постепенный отход от коллективности мышления как следствия
индивидуализации всей жизни. Своеобразие в видении загробного
мира наиболее характерно для людей, задумывающихся о смысле
жизни и корреляционных связях между земным поведением и за-
гробной участью, что было одной из основ православного учения. В
качестве примера приведу рассуждение жительницы г. Спас-Деменск
(1980 г.р., высшее образование): «Крест на могиле – это значит
он и дальше несет свой крест. Чтобы попасть в Рай, надо хорошо
себя вести. Но когда ты приходишь туда, тебя определяют, куда:
сколько у тебя плюсов, сколько минусов.
(Но существует реально?)
Ад – это, мне кажется, не то, чтобы черти какие-то, а продолжение
твоей жизни. То есть, работа, что-то еще. Не то, что ты отдыхаешь.
То есть нести свой крест дальше.
(Имеет для Вас значение, что Бог
накажет?)
Не задумывалась» (2010). В этом коротком интервью при-
сутствует характерное и для прошлого, и для настоящего отсутствие
каких-либо суждений о Рае, попасть куда мечтал всегда православ-
ный человек, не считая при этом себя достаточно достойным такой
участи. Интересно видение Ада как тоскливого продолжения жизни
на земле, что отражает психологическое настроение современной
женщины из маленького провинциального городка. Замечу, что моя
собеседница – не унылая пессимистка, а умная, активная молодая
женщина, лишь где-то в подсознании которой присутствует мысль о
98
Т.А. Листова
беспросветности бытия, которая и прорывается в контексте видения
далекого будущего.
Общая характеристика жизни за гробом в народных представлени-
ях выходит за рамки темы нашей статьи, но, поскольку дело касается
идентификации человека в загробном мире, несколько слов сказать
необходимо. В построении модели загробного существования, в том
числе и собственного, определяющую роль всегда играла церковная
концепция «преступления и наказания» с ее картинами последующих
за смертью достаточно реальных страданий за грехи. Соответствую-
щую информацию православный человек получал из разных источ-
ников религиозного характера, а также в процессе социализации как
одну из основных составляющих традиционной картины мироздания
и его корреляционных связей. В настоящее время позиция церкви, во
всяком случае, в плане распространения соответствующей информа-
ции среди возвращающихся к церкви мирян, кажется неопределенной.
В самых общих чертах она может быть обозначена так: церковь не
отменяет наказания за грехи, но призывает воспринимать реальные
сюжеты наказаний как символические. За время многолетних экспе-
диционных исследований нам встретился лишь один случай, когда
приходской батюшка специально заказал икону с изображением
Страшного суда, разместил ее в храме над кануном с тем, «чтобы люди
не забывали, что их там ждет» (с. Ленино Добрушского р-на Гом., 2011).
Тенденции к индивидуализации личности как в земной жизни,
так и в загробной сказались в получившей особую популярность и
повсеместное распространение традиции носить при похоронах и
размещать на крестах и памятниках фотографии умерших. Эта тра-
диция тем легче обрела популярность, что ослабело и в некоторых
случаях почти сошло на нет влияние церкви и ее канонов, регламен-
тирующих проводы умерших. Напомним, что по обычаю при похоро-
нах православного человека впереди похоронной процессии несли
крест и (или) икону, символизировавших постепенных переход в бо-
жественный мир. В настоящее время фотографии чаще носят при
похоронах людей молодых и среднего возраста, но на могильных
знаках помещают независимо от возраста. «Первая у нас идет бабка
– вдова с узелком. Потом, если молодой, несут фотографию. Крест
вроде первый. Икону не несут, теперь фотографию» (г. Щорс Черн.,
2010). Судя по опросам, для родных и близких фото умершего на
могиле – это дополнительная возможность общаться с ним, закре-
пить зрительно память о нем у потомков, для посторонних – возмож-
ность пожелать царства небесного вполне конкретному человеку.
99
Идентификационные возможности ...
Учитывая специфику представлений о кладбище как месте обитания
особого сообщества, можно допустить, что это одновременно пред-
ставление кладбищенскому сообществу нового обитателя.
Но этот обычай свидетельствует и о важной перемене в миро-
воззрении людей XX – XXI в., в частности изменении корреляции
человек – божественный мир. Отсутствие каких-либо личных опоз-
навательных знаков на крестьянских кладбищах в прошлом – это
не проявление неуважения к предкам, а отсутствие такой необхо-
димости, поскольку в данном случае важна была не личность как
таковая, а принадлежность покойного к миру Христа, в царстве
которого он обретет вечное место жительства. Мир кладбища в
православной традиции крестьян – это мир безымянных христиан,
личности которых должны быть известны лишь Богу. Каждый при-
ходящий сюда вздыхал и просил у Бога милости ко всем лежащим.
В современных обычаях более явственно проявляется стремление
подчеркнуть индивидуальное предстояние перед Богом.
Мы рассмотрели некоторые сюжеты современной похоронной
практики (обрядовые действия и комментарии к ним) определенно-
го региона с точки зрения возможности ее использования в качестве
источника для понимания идентификационных позиций современно-
го сельского жителя. Представленные материалы показывают, что
обряды и представления, связанные с уходом из жизни, могут дать
информацию по следующим сюжетам: представление человека о са-
мом себе, то есть прояснить антропологический аспект самосозна-
ния (душа и тело); проявление социального аспекта самосознания
как в организации похоронных действий на земле, так и в органи-
зации посмертного существования ушедших из определенного со-
циума людей; особенности представлений о взаимодействии живых
и умерших и их обрядовые проявления. Характерной чертой миро-
восприятия, точнее восприятия места обитания умерших жителями
данного региона, особенно белорусами, является стирание четкой
грани между миром живых и миром умерших, сочетание мистики
загробной жизни и социального стереотипа организации жизни на
земле в представлениях о существовании после смерти. Стремление
включить социальный элемент в картину посмертной жизни, то есть
предположить сохранение и «там» семейно-родственных и обще-
ственных связей, свидетельствует о наличии аналогичных настрое-
ний в самоощущении современных сельских жителей. В традицион-
ном самосознании существование вне коллектива воспринималось
как нарушение привычного стереотипа сельской жизни, дающего