Файл: Russkie_etnokulturnaya_identichnost.pdf

210

С.И. Дмитриева

жизнь  Русского  Поморья, как в  свое  время и  Киевской  Руси,  во 

многом определяло географическое положение, в силу которого 

через  него  проходили  пути,  с  глубокой  древности  соединявшие 

Восточноевропейскую  равнину  с  равниной  Среднеазиатской  и  с 

Сибирью.  Торговые  пути,  шедшие  через  Север,  первоначально 

контролировались новгородцами. Торговые связи Новгорода рас-

пространялись  от  Фландрии  и  ганзейских  городов  до  Югорской 

земли и от Скандинавии до Константинополя и Астрахани. Роль 

Новгорода в торговле, особенно с Западом, возросла, когда после 

татарского нашествия и падения Константинополя прежняя тор-

говля с Византией и Востоком пришла в упадок, а водный «Путь 

из Варяг (Балтийского моря) в Греки (Средиземное море)» утратил 

свое былое значение. Эту контролирующую роль в восточноевро-

пейской торговле Новгород сохранял до своего поражения в борьбе 

с Московской властью (1478 г.).

Так же, как и в Древнерусском государстве, основными жиз-

ненными артериями на Русском Севере были реки, часто служив-

шие  торговыми  путями;  на  их  протяжении  возникали  слободки, 

становища, деревни и села. С торговыми путями связаны торги и 

ярмарки, на которых русские и иноземные купцы обменивались 

товарами. Как и в Древней Руси, в торгово-экономическом укладе 

Русского Поморья особенно большую роль играла торговля с севе-

ро-западными европейскими государствами, в частности, меновая 

торговля  со  скандинавскими  странами,  особенно,  с  Норвегией. 

Сношения русских поморов с поморами скандинавскими, особенно 

норвежскими, продолжались до ХХ в. Жители селений по берегам 

Бело-го моря на своих лодьях плавали не только по родному морю, 

но и по океану, достигая Скандинавии. 

Изображаемая в былинах природа состоит из труднопроходимых 

лесов, болот, топей, рек без переправы. Основными путями со-

общения эпических героев были водные пути – моря и реки. Моря 

чаще всего упоминаются в связи с купцами-«гостями», которые 

прибывали на кораблях, хотя, по мнению исследователей, так на-

зывались небольшие судна, вмещавшие не более 30 человек; на 

«червленном» корабле Василия Буслаева размещалась его дружина 

– «тридцать удалых молодцов» (

Марков

 1904: 31). Плавание к месту 

назначения на таких судах (гребных и парусных) занимало продол-

жительное время. Например, описываемое в былинах путешествие 

Василия Булаева в Иерусалим продолжалось семь недель. Согласно 

письменным источникам, путь киевлян в Царь-Град занимал не ме-

211

Русский героический эпос в связи с самосознанием...

нее сорока дней, а в Рим – полгода; на путь новгородцев в Данию, 

к устью Одера, уходило от тридцати до сорока трех дней. Из-за 

плохого состояния дорог еще продолжительнее были сухопутные 

пути. Дорогу путнику преграждали не только грязи и болота, но и 

большие реки, которые надо были переходить вброд. 

Подобно эпическим персонажам, жители севернорусских селе-

ний, расположенных преимущественно вдоль рек, пользовались 

главным  образом  водными  путями  сообщения.  Обилие  болот, 

непроходимых  лесов,  мелких озер и рек затрудняло сухопутное 

передвижение. Поэтому лодка была наиболее употребима в быту 

северян. На лодке отправлялись на работу, на рынок, на рыбные 

и охотничьи промыслы. Для переправы грузов по сухопутным до-

рогам нередко употребляли волокушу. Сухопутное передвижение 

становилось  основным  лишь  в  зимнее  время.  Санный  путь,  так 

называемый «зимник», связывал селения бассейнов рек Печоры, 

Мезени и Северной Двины с Архангельском. Известно, что многие 

путешественники и этнографы, изучавшие Северный край, предпо-

читали пользоваться именно зимним путем. Достаточно вспомнить 

собирателей былинного эпоса А.Д. Григорьева, Н.Е. Ончукова. Тем 

же путем воспользовался и известный этнограф С.В. Максимов.

Н.Е. Ончуков в своем предисловии к собранию «Печорских бы-

лин» писал: «Печора совсем еще не знает тележных дорог… Летом 

ездят исключительно в лодках… Как только подул сильный ветер, 

так езда по Печоре в лодках становится невозможной… Бывает 

часто, что выехав в хорошую погоду, но застигнутые в пути ветром, 

путешественники робинзонствуют где-нибудь на пустынном бере-

гу Печоры неделю и больше… В глухих лесах Печоры некоторые 

деревни  столетиями  жили  совершенно  безвестно  для  властей; 

одна из таких деревень была обнаружена лишь в начале ХХ сто-

летия» (

Ончуков

 1904: 11). От тяжелых климатических условий и 

бездорожья в не меньшей мере страдали жители других районов 

Русского Севера. Из-за внезапного изменения погоды крестьяне, 

промышлявшие на островах холодных северных морей, оставались 

зимовать  там,  будучи  полностью  отрезанными  от  родных  мест. 

Нередко это вынужденное ожидание из-за недостатка еды и по-

стоянного холода оканчивалось смертью. Известно, что так погиб 

отец нашего знаменитого ученого М.В. Ломоносова. 

Суровые климатические и природные условия, в которых ока-

зывались северяне, требовали от них больших усилий в быту и 

работе. А.Ф. Гидьфердинг писал: «Легко вообразить, но трудно 

212

С.И. Дмитриева

передать словами, какого тяжелого труда требует от человека эта 

северная природа… чтобы существовать… никто не ограничивается 

одним хлебопашеством и рыболовством; кто занимается в свобод-

ное время каким-нибудь деревенским ремеслом, кто идет в извоз 

к Белому морю зимой, а летом в бурлаки на канал, кто “полесует”, 

т.е. стреляет и ловит дичь и т.д. Женщины и девушки вынуждены 

работать столько же, сколько мужчины. Крестьянин этих мест рад 

и доволен, если совокупными усилиями, по тамошнему выражению, 

“огорюет” как-нибудь подати и не умрет с голоду. Это – народ тру-

женик в полном смысле слова» (

Гильфердинг

 1871: 31–32). Другой 

исследователь Русского Севера С.В. Максимов так характеризовал 

крестьян,  вынужденных  работать  на  морских  промыслах  в  за-

мерзающих зимой северных акваториях: «Чтобы понять, почему 

героика былин была настолько сродни промысловой среде, надо 

вспомнить  о  тяжести  работы  на  старых  северных  промыслах: 

борьбу со штормом на море и на озерах, единоборство промыш-

ленников с моржом и белым медведем, обладающим неизмерно 

большей силой, сбегание на пловучий лед к залежкам тюленей в 

момент прилива, когда лед прижимает к берегу, причем малейшее 

промедление грозило гибелью или тем, что зверобоев “отдернет” 

от берега и унесет со льдиной в открытое море» (

Максимов

 1871: 

20). Рыбацкий промысел был также связан с постоянной опасно-

стью и риском, особенно тресковый промысел на Мурмане, где лов 

производился в «голымя» – в открытом море за десятки киломе-

тров от берега, и рыбаков на парусных лодках застигал нередко 

шторм.  Эти  промыслы  требовали  соединенных  усилий  многих 

людей и строгой внутренней дисциплины. В то же время необхо-

димы были большая наблюдательность, зоркость и выдержка. О 

тюленьем промысле сами зверобои говорили, что «тяжелее его 

нет: недели по три, по четыре земли не видишь, какая есть она. 

Боевой промысел, смертельный, трудный промысел» (

Максимов

1871:  20).  Об  опасности  и  рискованности  промыслового  труда 

свидетельствует  обычай  поморов  брать  с  собой  на  очередной 

сезон смертную одежду.

Особой  дисциплины  требовала  и  сложная  организация  про-

мысловых артелей. Артель (

бурса

) включавшая иногда до двухсот 

человек, возглавлялась опытным 

юровщиком

. Внутри артели ее 

члены соединялись по двое – 

парами

, помогая друг другу пере-

правляться через трещины между льдинами, тащить тяжелый груз. 

Нередко такие пары обвязывали друг друга веревками, чтобы иметь 

213

Русский героический эпос в связи с самосознанием...

возможность вытянуть напарника, провалившегося в ледяную воду. 

По свидетельствам крестьян не бывало так, чтобы напарник вер-

нулся один, оставив другого в беде. Подобное товарищество очень 

похоже на отношения богатырей-побратимов. К тому же обычай 

побратимства был свойственен русским поморам и связывал их не 

менее крепкими узами, нежели кровное родство. 

Похожим образом строилась работа на рыболовецких промыс-

лах; основным орудием производства был невод, вмещавший сотни 

пудов рыбы. Чтобы вытащить такой невод на сушу, требовались 

усилия  немалого  числа  людей  (от  20  до  40  человек).  Поморы-

рыболовы объединялись в артели, которые в некоторых районах 

назывались 

дружинами

. По представлениям северян, работавших 

на морских промыслах и охотившихся на лесного зверя, глава ар-

тели должен быть «знатливым», способным снять «обуроченность» 

(порчу) с промысла своей артели. Такую способность крестьяне 

приписывали сельским знахарям. Подобными свойствами обладает 

былинный охотник Вольга, владеющий искусством превращения в 

разных животных, чтобы выгонять добычу из водных источников, 

воздушных просторов и земли (

Липец

 1951: 176).

Необыкновенных  физических  и  душевных  усилий  от  северян 

требовали не только работы на морских промыслах, но и земле-

дельческие. В.Н. Харузина писала: «Кто видел пашни в лесу – так 

называемые “лядины”, кто знает, что такое “лядины” или подсечное 

хозяйство,  тот  не  станет  сомневаться  в  силе  воли  олончанина» 

(

Харузина

 1890: 29). Трудоемкая вырубка леса применялась при 

прокладывании дорог; стволами деревьев выстилали образовав-

шуюся просеку. Сделанными таким образом 

гатями

 пользовались 

жители Архангельской губернии. Так же устраивались волоки, по 

которым древние новгородцы перетаскивали свои суда из реки в 

реку во время торговых и военных походов. О подобной практике 

делания дорог неоднократно говорится в летописях. В «Слове о 

полку  Игореве»  присутствует  эпическая  формула  –  «мосты  мо-

стить», применявшаяся как иносказание сборов в путь (

Жилинский 

1919: 256).

В былинном эпосе присутствует образ леса как мощная, неопре-

одолимая застава, наряду с грязями, разбойниками и чудовищами:

Еще перва-то застава – река Заостровочка,

А втора заставушка – черны грязи,

И еще третья-то заставушка – темны леса. 

214

С.И. Дмитриева

Главный эпический герой Илья Муромец «стелет мосты», про-

кладывая дорогу к Киеву лесами и болотами, что засчиталось ему 

как подвиг.

Помимо  непроходимых  лесов  и  болот,  путнику  преграждали 

дорогу  реки  и  озера,  на  которых  часто  отсутствовали  мосты  и 

переправы. Если реки были мелкими, их переходили вброд, если 

глубокими – их переплывали, держа одежду в одной руке; озера 

обычно огибали, обходя их по берегу. Подобные преграды опи-

сываются  в  былинах;  например  Авдотья  Рязаночка,  спасаясь  от 

погони, преодолевала препятствия:

Мелки-то ручейки бродом брела,

Глубокие-то реки плывом плыла,

Широкие озера кругом обошла 

(

Астахова

 1938: 253).

Слушателям и исполнителям былин, вынужденным жить и тру-

диться в тяжелейших природных и климатических условиях, были 

понятны и вызывали сочувствие нелегкая служба и неустроенная 

жизнь эпических героев. Жизнь богатырей проходит в непрерывных 

скитаниях. К богатырству начинали готовиться с детства; поездки 

в поле, охота, противоборство с «поединщиками» начиналось с 

двенадцати  лет.  Как  следствие  кочевой  жизни  богатырей  –  ча-

стое упоминание в былинах шатров, ковров, войлоков, потников 

– атрибутов кочевой жизни. Помимо военных (ратных) подвигов, 

герои эпоса выполняют ответственные дипломатические поручения 

князя Владимира: привозят и отвозят дани, выступают в качестве 

сватов к дочерям иноземных властителей, иногда добывают не-

весту князю силой. В мирное время дружинники, сопровождавшие 

князя, исполняли различные хозяйственные должности, служили 

стольниками, чашниками, придверниками. Например, имя одного 

из дружинников – Данила Ловчанин – говорит о его должности по 

организации охоты.

 Вся жизнь главных богатырей, воспетых в былинах героического 

цикла, проходила в походах и битвах. По словам Ильи Муромца, 

за свою службу, длившуюся тридцать лет, он участвовал в семи-

десяти семи боях. В другой былине этот богатырь говорит князю 

Владимиру:

Жил-то я у тя во Киеве шестьдесят годов

Я сносил-то у тебя во Киеве шестьдесят воев,

А как срывочных, порывочных – числа, счета нет.