Файл: Russkie_etnokulturnaya_identichnost.pdf

20

И.В. Власова

данства единому государю, то эти признаки этничности утратили 

консолидирующую роль из-за феодальной раздробленности. В то 

же время при распространении грамотности и появлении образован-

ных людей выросло значение культурной общности по сравнению 

с ранним средневековьем. Этническая история древнерусской на-

родности превратила ее в позднем средневековье в гомогенную и 

жизнеспособную. Славянская народность этой эпохи стала основой 

для формирования нации, но уже в Новое время в период развития 

капитализма (

Иванов, Литаврин

 1989б: 318-321, 348).

Еще в эпоху Петра I и особенно позднее, во времена М.В. Ломо-

носова, появились понятия 

россияне

, 

российский народ

. Название 

«Россия»  –  заимствованное,  западного  происхождения,  не  сразу 

прижившееся. Понятие «российский» уступало место господствовав-

шему «русский», и в течение всего XVIII в. шла «конкуренция» этих 

терминов, иногда подмена, вытеснение «русского» «российским» 

(

Трубачев 

1995: 31-33). В это же время стали появляться понятия 

«Отечество» и «гражданин». Все они получили законченное тол-

кование в трудах историков, мыслителей, общественных деятелей 

с начала XIX в. По Н.М. Карамзину, такие понятия означали граж-

данственность,  развитое  чувство  глубокой  связи  с  Отечеством, 

основанное  на  осознании  причастности  к  русской  культуре  и 

православию. В 1811 г. в «Предисловии» к «Истории государства 

Российского» Н.М. Карамзин отмечал, что «подобно другим странам 

Европы [Россия] являет собой плоды долговременной гражданской 

жизни. Не надобно быть Русским: надобно только мыслить, чтобы 

с  любопытством  читать  предания  народа,  который  смелостию  и 

мужеством снискал господство над девятою частию мира, открыл 

страны… внес их в общую систему географии, истории, просветил 

Божественною верою, без насилия…». Он определил, «чтò входит 

в  состав  гражданского  бытия  людей:  успехи  разума,  искусства, 

обычаи, законы, промышленность» (

Карамзин

 1993: 18-19, 24). Его 

отождествление «российскости» с русской культурой и правосла-

вием основывалось на восприятии этих терминов как синонимов и 

не исключало культуру других народов. 

К  понятиям  «россияне»,  «русские»  как  синонимам  прибегал 

также А.С. Пушкин. Это видно, например, в стихотворении «Вос-

поминания в Царском Селе» (1815 г.), в котором он описывал по-

беды соотечественников в войне 1812 г. Для него синонимичными 

были понятия – «росски исполины», «россияне», «русские поля», 

«Россия», «русский», «россов меч» (

Пушкин 

1904: 35-37).

21

Виды идентичности русских

Тем не менее, эти термины не взаимозаменяемы, иначе здесь 

будет скрыта не только языковая ошибка. Понятие «русский» озна-

чало этничность, «российское» – зависимость от государственно-

территориального статуса, а также включение в себя и нерусских 

россиян.  Оба  эти  начала  взаимно  дополняют  и  обогащают  друг 

друга  и  ни  в  коем  случае  не  должны  быть  противопоставлены 

(

Троицкий 1995: 14).

В трудах мыслителей начала ХХ в. «российское» и «русское», 

оставаясь  еще  во  многом  синонимами,  также  не  исключали 

культуру и веру других народов. Так, философ и экономист П.Б. 

Струве в 1917 г. говорил о российской или общерусской нации 

и считал Россию «многонародным» государством, обладающим 

в то же время национальным (общенародным) единством. Это 

уже взгляды на российскую нацию как на государственную, а 

не на этническую по своей природе. В 1918 г., говоря о воз-

рождении России после Октябрьской революции, П.Б. Струве 

обосновал мысль о духовном единстве, которое должно быть 

в общенародном сознании – о национальной идее. Такая идея, 

по его мнению, должна была возвратить России ее духовно-по-

литическое объединение, и в ней надо воспитывать «широкие 

народные массы» (

Струве 1991: 473, 476-477). Как свидетель-

ствует наша история, русская идея была выработана веками и 

связана с межкультурной интеграцией российских народов. В свою 

очередь,  культура  любого  нашего  народа  пронизана  «мощней-

шим гравитационным полем русской культуры и русского языка» 

(

Миронов 2001: 6).

Другой мыслитель-эмигрант И.А. Ильин также рассматривал про-

блему «русских», «россиян». В 1920-х годах он говорил о них как 

о «многонародной нации». Поскольку Россия «многонациональна 

и многоисповедна», то, по его мнению, без «уважения и терпи-

мости к разнообразию» она не сможет объединиться и окрепнуть 

(

Ильин  1999а:  330;  Ильин  1994:  130),  должно  быть  «братское 

единение между народами России», «братьями по единочувствию 

и единомыслию» (

Ильин 1992: 19-27; Ильин 1999б: 396). Кроме 

того, И.А. Ильин уповал на Россию будущего как на национальное 

государство, не однонациональное, а единонациональное, и воз-

лагал надежду на «духовные силы национальной России». Но для 

этого, как он считал, в людях надо «укреплять… инстинкт наци-

онального самосохранения» с детства, развивать «национально-

государственное чутье» (

Ильин 1999в: 317-321). 

22

И.В. Власова

Еще  один  мыслитель  начала  ХХ  в.  Г.П.  Федотов  говорил  о 

соотнесенности  национального  чувства  со  спецификой  нашего 

государства. В его понимании Россия – не Русь, но союз народов, 

объединившихся вокруг Руси. В отношении нашего сознания он не-

однократно подчеркивал его многоуровневость: оно должно быть 

«достаточно сложным и гибким, чтобы учитывать многонациональ-

ную специфику государства. Для народов великоросской ветви это 

сознание должно быть одновременно  великорусским,  русским и 

российским… Задача каждого русского состоит в том, чтобы рас-

ширить свое русское сознание (без ущерба для его «русскости») в 

сознание российское» (

Федотов 1991, т. 1: 128; т. 2: 179-180, 305) 

(термины 

русское и российское разведены – И.В.). Таким образом, 

мыслители начала ХХ в. понимали, что Россия накануне 1917 г. 

была и империей, и национальным государством на основе много-

народной нациии. Они видели, как развивались тождественность 

русских и их российское сознание, из чего они «произрастают» и 

к чему должны идти.

Еще один вид идентичности был присущ нашему народу – кре-

стьянское сознание, которое глубоко сидело в мировоззрении не 

только крестьян, но и народа, бывшего многие века преимуще-

ственно крестьянским. Крестьяне воспринимали себя и свой мир, 

соотнося его с государством. Свою общину это сословие мыслило 

как  минигосударство  со  всеми  атрибутами  и  функциями.  Хотя 

государственное  и  мирское  всегда  противостояли  друг  другу, 

чувство государственности развивалось у крестьянского мира, т.е. 

идентичности мирская (крестьянская), общинная, государственная 

имели одну основу, ибо отношение к России у крестьян было то 

же, что и к миру (

Лурье 1994: 141-143). Это особенно проявлялось 

при освоении русскими крестьянами новых земель. Россия, как 

они полагали, везде, где поселяются русские. Освоенная земля 

включалась в сакральные границы государства. Правда, в каждом 

конкретном случае представления крестьянских поселенцев могли 

быть свои, связанные со своей локальной идентичностью. Напри-

мер, представления старожилов и новоселов Сибири рознились 

и были обусловлены той идентичностью, которая была присуща 

им в местах выхода (на их родине) и во временной период вы-

хода.  В  заселявшемся  еще  ранее  сибирских  просторов  Диком 

Поле переселенцы создавали свой «автономный мир», который 

постепенно соотносился с большим миром – государством (

Лурье 

1996: 255-256).

23

Виды идентичности русских

Итак, со временем понятия «русский» и «православный» стали 

тождественными. Даже свою национальную принадлежность, ко-

торая сложилась в конце XIX – начале ХХ в., русские, в отличие от 

других народов, стали определять не понятием «кто я», а «какой 

я», т.е. наметилось предпочтение не биологического (кровного) 

основания в их этносознании, а качественной категории. В такой 

качественной русскости состоит феномен этого явления, который 

определялся не столько кровным родством, сколько единодушием. 

Не случайно у всех православных русских самыми почитаемыми 

святыми стали образы Николая Чудотворца и других святых, не-

смотря  на  то,  что  многие  из  них  возникли  не  в  русских  землях 

и  не  были  изначально  русскими.  Главным  было  единение  души 

(

Ирзабеков 2008: 91-95). 

Об этом духовном содержании русскости (сущности души) го-

ворили  многие  мыслители,  публицисты,  писатели.  Недаром  И.А. 

Бунин сформулировал такое понимание: «Россия и русское слово 

(как проявление ее души, ее нравственного настроя) есть нечто 

нераздельное» (там же: 112). Россия представлялась и П.Б. Струве 

«живой соборной личностью» и «духовной силой» (Струве 1991: 

476).  И.А.  Ильин  называл  характерными  свойствами  русских  ин-

стинктивность и духовность: у русских «государственный инстинкт, 

дух лояльности и христианское терпение», что составляет «рус-

скую идею». Сила русского национального характера (и русского 

самосознания) обусловлена тем, что он исторически развивался 

«в суровой природе, закалялся в войнах, приобретал глубину и 

благородство в молитвах», а «хранилищем» русского националь-

ного характера была русская семья (

Ильин 1993а: 359-363; Ильин 

1993б: 423; Ильин 1999г: 366). 

В этническом сознании русских многое изменилось в советский 

период истории. После 1917 г. с началом нациестроительства под 

понятием 

русский понимались только бывшие великороссы. Но это по-

следнее название исчезало из самосознания и общественной практики 

и заменялось на «русские». Состояние государственности повлияло 

на  понимание  этих  терминов.  Национальная  государственность  в 

советский период была отнесена к этнотерриториальным единицам – 

автономным и союзным республикам. На основе сознания этнических 

общностей  или  религиозно-племенных  групп  этих  республик  были 

сконструированы социалистические нации и шло становление единого 

советского  народа  с  его  интернационализмом  и  дружбой  народов, 

ставшего гражданской нацией (

Тишков 2013: 253-258, 274).

24

И.В. Власова

СССР  как  государство  явилось  продолжением  исторического 

Российского государства. Как и последнее, СССР стало националь-

ным государством, хотя слово «Россия» исчезло из его названия, и 

перестали употребляться понятия «российский народ», «россияне». 

В общественной же мысли продолжало жить понимание россиян 

как многонародной нации. Но до сих пор остается ее старое по-

нимание и в этническом смысле (

Тишков 2007а: 595; Малыгина 

2005: 254-257). 

Со второго десятилетия ХХ в. русские стали жить как бы «в рас-

слабленном аморфном состоянии», в то время как остальные наши 

народы сплачивались. Русские к тому времени уже давно объеди-

нились, создали свою страну, доказали свою силу, а «малые» на-

роды собирались, чтобы выжить, сохраниться (

Жуков, Чавчавадзе 

2009: 4). При становлении новой общности – советского народа с 

ее принципами дружбы, братства, интернационализма оказалось, 

что  эта  общность  была  подготовлена  долгим  предшествующим 

развитием  российской  государственности  и  культуры,  которые 

охватили разные стороны бытия российского народа (экономику, 

управление, законодательство, межэтническое сближение и др.). 

Везде были признаки интеграции, прошедшие проверку на проч-

ность на протяжении XVI – XX веков (

Трепавлов 2011: 134-135; 

Вдовин, Зорин, Никонов 2007: 53, 60, 66). Но с созданием «совет-

ского народа» русские теряли свое этносознание и превращались в 

«старшего брата» среди наших народов. Их сознание становилось 

все более размытым.

  ХХ  в.  с  его  катастрофами,  разрушительными  войнами,  ката-

клизмами,  бесконечными  социальными,  культурными  и  другими 

экспериментами не способствовал сохранению в неприкосновен-

ности русского самосознания. Неизбежными были перемены и в 

нем, и в характере народа, особенно это заметно в наши дни. Так, 

присущие русским черты сострадания, милосердия, солидарности 

и многие другие сейчас порой не видимы. А когда-то, как писал 

И.А. Ильин, «велик в своем служении и в жертвенности русский 

народ» (

Ильин 1994: 134; 1993: 423). Многогранность, стойкость, 

трудолюбие, присущие русским, отмечал и другой эмигрант И.Л. 

Солоневич:  «…  в  характере,  инстинкте,  в  духе  русского  народа 

есть  свойства…  которые…  на  протяжении  тысячи  лет  проявили 

себя с достойной определенностью». Русский, прежде всего, это 

«деловой человек». Доказательством тому служит 21 млн. кв. км, 

которые он освоил и создал свою государственность на 1/6 части