ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2337
Скачиваний: 4
Стивен Гилл
ГРАМШИ И ГЛОБАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА: КПОСТ-ГЕГЕМОНИСТСКОЙПРОГРАММЕ ИССЛЕДОВАНИЙ
Необходимо разработать новых подходов к международной политической экономике (МПЭ) и международным отношениям (МО) путем создания исторически интегрированных, диалектических форм объяснения, соответствующих условиям конца двадцатого века. Ранее я описал в общих чертах основные идеи, проблемы и исследовательские вопросы, которые в целом относятся к реконструкции теорий исторического материализма в МО [1]. Однако эти проблемы были затронуты не только в работах Антонио Грамши, но также и у других авторов, таких как Карл Маркс, Фернан Бролель, Карл Поланьи, Роберт Кокс и другие, например, представители Амстердамской школы международных отношений (см. главы Отто Холман и Кесван де Пиджл). Иными словами, заметки Грамши по МО должны быть связаны с реконструкцией исторического материализма в широком смысле, чтобы избежать нового интеллектуального раскола. Важно преодолеть академические различия ограниченной полезности, например, между МО и сравнительной политикой, между политической и эмпирической теорией, между политической социологией и политической экономикой. В реконструкции теорий исторического материализма необходимо учитывать эпистемологические, онтологические и методологические вопросы в контексте прошлого, настоящего и будущего. В работах Маркса теоретический акцент был сделан на идее всеобъемлющего исторического общества, анализ которого подразумевает отказ от редукционизма, присущего объекти
вистскому материализму, механицизму и эмпиризму... в целях достижения по-настоящему реалистского подхода, который является сознательным продуктом мысли [2].
Проблематика статьи связана с идеей о необходимости пересмотра социализма в отрыве от ассоциации с тоталитарными проектами, такими как сталинизм. В свою очередь это переопределение и политика вместе могут быть связаны отчасти с идеей самозащиты общества от дезинтеграции и распыляющего удара глобализации, а также относительно стихийных рыночных сил.
Грамшистская школа международных отношений?
Как не существует единой школы марксизма (сам по себе Маркс не считал себя марксистом), так и не существует единой грамшистской или «итальянской» школы. Отсутствует и согласие насчет интерпретации некоторых фрагментов учения Грамши и часто противоречивых мыслей относительно социальной теории. Вместо этого в большом количестве стран существуют группы мыслителей, работающих в различных отраслях; они разрешают некоторые вопросы, которые были затронуты и сформулированы в учении Грамши. Эти ученые начали взаимодействовать и принимать участие в совместных конференциях, таким образом, положив начало глобальному исследовательскому сообществу. Некоторые исследования являются практическим следствием постольку, поскольку связаны различным образом с поддержкой деятельности социалистических и про-грессистских политических партий и социальных движений.
Некоторые первые работы нео-грамшистов повлекли за собой как конструктивный диалог, так и критику, со стороны представителей различных позиций, включая доминирующую, или в терминах Грамши, гегемонистскую теоретизацию в области политической экономики и международных отношений. Необходимость в этом, на мой взгляд, была вызвана, по крайней мере, двумя важными факторами. Во-первых, в то время как марксизм всегда предполагал комплексный подход,
в значительной степени из-за ориентации и преобладания американской теории в данной области, исторический материализм, как правило, оставался в стороне от многих главных дискуссий в изучении международных отношений. Эта маргинализация повлекла за собой немало ограничений, скорее, в механическом и неисторическом применении многих марксистских идей и теорий, некоторые из которых связаны с фундаментальной тенденцией вызывать «постоянно растущие ожидания краха капитализма» (в то время как Грамши утверждал, что не существует жесткой связи между экономическим и политическим кризисом, и наоборот). Этот теоретический недостаток привел к отсутствию достоверности в споре, а также уменьшению обращения к историческому материализму для создания нового поколения студентов высших учебных заведений на Западе. Скорее всего, подобная судьба постигла и ортодоксальный марксизм в Японии на протяжении последних двадцати лет. В частности, в условиях капитуляции ленинской и пост-сталинской системы правления в Восточной Европе, развала догматического марксизма-ленинизма в социальном учении, по всей вероятности, мы дождемся момента, когда подобный патологический, механический марксизм будет отправлен в качестве ужасного экспоната в музей истории ХХ века. Последнее наблюдение подтверждает мое второе положение в пользу диалога. В 1980-е и 1990-е гг. было отмечено повсеместное и в некоторых случаях весьма значительное снижение выраженности и теоретической привлекательности левых идей. Несмотря на западный триумф и пропагандистов, которые объявили «конец истории», события в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе усилили требования к убедительности, позиционной власти и законности гегемонистского дискурса на Западе. Учение Грамши способствовало существенному объяснению вопроса о событиях, произошедших в России: уязвимости отношений
между государством и гражданским обществом, и таким образом, предрасположенности государства к внезапному краху.
В России государство было всем. Гражданское же общество находилось в своем изначальном «желеобразном» состоянии; на Западе между государством и гражданским обществом существовали надлежащие отношения, поэтому когда государство дрогнуло, тут же проявилась надежность строения гражданского общества. (Грамши, 1971: 238).
Марксистские идеи, разработанные в теоретическом гетто, будут страдать от отсутствия актуальности. Конструктивный диалог с применением аргументов и теорий из различных позиций может сыграть важную роль. Он имеет решающее значение в оценке статуса новых теоретических идей: для убедительности они должны обеспечивать более комплексное, последовательное и рефлексивное объяснение, чем ныне существующие аргументы (Гилл, 1990).
Основная работа Грамши сосредоточена на анализе государственных общественных формаций в отдельные исторические периоды, особенно в Италии. Грамши утверждал, что это является первоначальным уровнем, на котором государство и гражданское общество (а также его строение, политическая экономика) должны быть исследованы и где создаются основы социальной гегемонии. Это государственное средоточие является ключевым в изучении Грамши не только в Японии и Латинской Америке, но также и в Западной Европе, что отразилось в работе Центра современной культурологии Бирмингемского университета (Холл, 1982; Ларрен, 1983) и в текущих дебатах в «Новом левом обозрение» и «Социалистическом журнале» на тему культуры, идеологии, государства, гражданского общества и гегемонии в капиталистическом обществе. Также в левых журналах ведется много дискуссий по вопросу империализма, хотя они, как правило, сформулированы в терминах теории ультра- и супер-империализма, а не в тех, что дал Грамши. Движение в сторону расширения идей Грамши в изучении
МО и МПЭ идет довольно медленно; оно появилось недавно и включает в себя относительно небольшое количество претенциозных учений, касающихся определения истоков, развития и динамики формирующейся глобальной политической экономики. Тем не менее, начинают появляться впечатляющие работы на следующие темы: интернационализация государства и гражданского общества, международные аспекты социальной гегемонии и господства, транснациональные классы и блоки формаций и экономических сил, роль органической интеллигенции и международных организаций и др. Они помогают определить характер глобальной политики в ХХ веке (например, Ван дер Пиджл, 1984;Кокс, 1987; Огелли и Мерфи, 1988; Гилл,1990; Овербек, 1990).Особенно важна новаторская работа Роберта Кокса, опубликовавшего два важных очерка в Милле-ниуме в начале 1980-х гг. (Кокс, 1981; Кокс, 1983), последний из которых может рассматриваться как полноценное введение к применению концепции Грамши на международном уровне (работа включена в данный сборник — прим. ред.).
Таким образом, в то время как многие социальные мыслители знают о возможностях применения идей Грамши к анализу роли политики, массовой культуры и идеологической и культурной гегемонии на государственном уровне, гораздо меньше ученых знают об использовании данной концепции области МО и МПЭ. Возможно, это возникает отчасти по причине того, что Грамши уделял мало внимания вопросам политической экономии как таковой, в основном потому, что он работал в рамках классического марксизма, принимая положения о политической экономии капитализма и феодализма.
В отсутствии удовлетворительного аппарата для анализа динамики глобальной политической экономики в 1980-х годах, студенты МО и МПЭ начали разрабатывать свой собственный концептуальный аппарат и онтологию (например, Кокс, 1987; Ван дер Пиджл, 1984). Очевидно, что предстоит сделать еще очень многое для развития грамшистской концепции, чтобы