ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2219
Скачиваний: 4
Роберт У. Кокс
ГРАМШИ, ГЕГЕМОНИЯ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ: ОЧЕРК О МЕТОДЕ
Некоторое время назад я начал читать «Тюремные тетради» Грамши. В этих набросках, сделанных в фашистской тюрьме в период c 1929 по 1935 гг., бывший итальянский лидер коммунистической партии затрагивает проблемы понимания капиталистического общества в 1920-1930-х гг., в частности, обращаясь к фашизму и возможности построения альтернативных форм государства и общества, основанного на рабочем классе. Все, что он должен был рассмотреть, сосредоточено, главным образом, на государстве, отношениях гражданского общества к государству, отношениях политики, этики и идеологии к способам производства. Неудивительно, что Грамши сказал непосредственно о международных отношениях достаточно немного. Тем не менее, я обнаружил, что образ мыслей Грамши был весьма полезен в понимании значения международного устройства — темы, которой я тогда непосредственно интересовался. Особенную ценность представляет его концепция гегемонии, но также полезными оказались некоторые связанные с ней понятия, которые он разработал самостоятельно или развил у других авторов. В этом эссе изложено мое понимание того, что Грамши подразумевал под гегемонией и связанными с ней понятиями, и предложен мой взгляд относительно того, как эти идеи могут быть адаптированы к пониманию проблемы мирового порядка при сохранении их основного смысла. Данная работа не претендует на критическое исследование политической теории Грамши: в ней всего лишь будут представлены выводы
насчет идей, которые были бы полезны для пересмотра современной теории международных отношений [1].
Грамши и гегемония
Все идеи Грамши были выведены из истории: как из его собственных размышлений насчет исторических периодов, которые, по его мнению, смогли бы пролить свет на события настоящего, так и из его личного опыта политической и социальной борьбы. К их числу относятся движения рабочих начала 1920-х гг., его участие в Третьем Интернационале и его оппозиция фашизму. Учение Грамши должно быть соотнесено с историческим контекстом. Более того, он всегда адаптировал свои идеи к конкретным историческим обстоятельствам. Невозможно должным образом рассмотреть понятия в отвлечении от их применения; в противном случае может оказаться, что различное использование одного и того же понятия содержит в себе противоречие и двусмысленность [2]. По мысли Грамши, понятия должны быть свободными и гибкими; они достигают точности лишь при взаимодействии с определенной ситуацией, которую они могут объяснить — данное взаимодействие также способствует разработке смысла понятия. Это сильная сторона историзма Грамши, в ней же содержится ее объяснительная сила. Однако термин «историзм» часто неверно воспринимается и критикуется теми, кто ищет более абстрактную, систематическую, универсальную и неисторическую форму знания [3].
Мысли Грамши направлены в соответствии с практическими целями политического действия. В своих тюремных работах он постоянно ссылается к марксизму как к «философии прак-тики»[4].По крайней мере, отчасти можно предположить, что это было сделано для того, чтобы подчеркнуть практическое революционное предназначение философии. Также это могло быть сделано для того, чтобы обозначить свое намерение внести вклад в активное развитие мысли, которая посредством работ Маркса дала импульс развитию; однако не стоит навсегда ограничиваться лишь этими работами. Ничто не отстоит так да
леко от мыслей Грамши, как марксизм, целью которого является толкование священных текстов для уточнения вневременного набора категорий и понятий.
Происхождение концепции гегемонии
Существует два основных направления, ведущих к идее гегемонии Грамши. Первое берет свое начало в дебатах, произошедших внутри Третьего Интернационала относительно стратегии большевистской революции и создания Советского социалистического государства; второе — из сочинений Макиавелли. Обращаясь к первому направлению, некоторые исследователи стремились противопоставить идеи Грамши идеям Ленина, совместив учение Грамши с гегемонией пролетариата, а Ленина — с диктатурой пролетариата. Другие же подчеркивали их согласие по основным пунктам [5]. Важно отметить, что Ленин ссылался на русский пролетариат как на доминирующий и направляющий класс. Доминирование подразумевает диктатуру, а направление предполагает руководство с согласия союзнических классов (в частности крестьянства). Грамши, по сути же, берет на себя идею, распространенную в то время в кругах Третьего Интернационала: рабочие осуществляют гегемонию над союзническими классами и диктатуру над вражескими классами. Однако эта идея была применена Третьим Интернационалом только к рабочему классу: ему была отведена роль руководящего класса в союзе рабочих, крестьян и, возможно, некоторых других групп, потенциально поддерживающих революционные преобразования [6].
Оригинальность Грамши заключается в совершении резкого поворота внутри первого направления: он начал применять данную идею к буржуазии — устройству или же механизму гегемонии доминирующего класса [7]. Для него стало возможным различать те случаи, где буржуазия занимала господствующее положение над классами, а где нет. В Северной Европе, в странах, где впервые был установлен капитализм, гегемония буржуазии приобрела наиболее завершенный вид.
Она обязательно включала в себя согласие классов подчиниться в обмен на уступки со стороны руководства буржуазии, что, в конце концов, могло бы привести к формированию социальной демократии, которая сохраняет капитализм, делая его более приемлемым для рабочих и мелкой буржуазии. Поскольку их гегемония прочно укрепилась в гражданском обществе, буржуазии часто не требуется самостоятельно управлять государством. Приземленная аристократия в Англии, юнкеры в Пруссии или изменник, претендующий на мантию Наполеона I во Франции, могут управлять за них настолько долго, пока правители не признают гегемонистское устройство гражданского общества в качестве основного ограничения их политических действий.
Такое понимание гегемонии привело Грамши к расширению своего определения государства. В то время как административные, исполнительные аппараты и аппарат принуждения правительства были фактически ограничены гегемонией руководящего класса всей социальной формации, стало бессмысленно ограничивать определение государства лишь этими элементами управления. Для приобретения значения, понятие государства также должно включать в себя основы политического устройства гражданского общества. Грамши выдвигал эту идею в соответствии с определенными историческими условиями: Церковь, система образования, пресса — все институты, которые способствовали созданию у людей определенных типов поведения и ожиданий, согласующихся с гегемонистским социальным порядком. Например, Грамши утверждал, что масонские ложи в Италии являлись обязательством для тех правительственных служащих, кто вступал в государственный аппарат после объединения Италии и, таким образом, должны рассматриваться как часть государства, для того чтобы должным образом оценить расширенное политическое строение. Таким образом, гегемония доминирующего класса преодолевает препятствия, связанные с обычными категориями государства и гражданско-
го общества, категориями, которые сохранили определенную аналитическую пользу, однако перестали соответствовать отдельным реалиям.
Как отмечалось выше, второе направление, которое привело к идее гегемонии Грамши, берет свое начало в учении Макиавелли и позволяет еще больше расширить потенциальную сферу применения данной концепции. Грамши размышлял над тем, что Макиавелли написал главным образом в своем произведении «Государь» насчет проблемы создания нового государства. В XV веке деятельность Макиавелли была связана с поиском необходимого руководства и поддержкой социальных основ для объединенной Италии; в XX веке деятельность Грамши — с поиском руководства и основы, способной стать альтернативой фашизму. В то время как Макиавелли ищет отдельного Государя, Грамши рассматривает современных Государей: революционная партия вовлечена в продолжительный и развертывающийся диалог со своей собственной базой поддержки. Грамши перенимает у Макиавелли образ власти, представленной в виде кентавра: наполовину человека, наполовину зверя — необходимая комбинация согласия и принуждения [8]. По мере того как консенсуальный аспект власти выходит на первый план, преобладает гегемония. Принуждение всегда скрыто и применяется только в крайних отклоняющихся случаях. Гегемонии достаточно, чтобы обеспечить конформистское поведение у большинства людей большую часть времени. Соединение с идеями Макиавелли относительно концепции власти (в том числе и гегемонии как одной из форм власти) освобождается от привязки к определенным историческим классам и получает более широкое применение к отношениям господства и подчинения, включая, о чем будет сказано ниже, отношения мирового порядка. Это не означает отрыва отношений власти от их социальной основы (например, в случае превращения отношений мирового порядка в отношения между государствами в узком смысле),