ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2241
Скачиваний: 2
одновременно профессором Джорджтауновского университета и старшим научным сотрудником Совета по международным отношениям (CFR), а в недавнем прошлом еще и директором европейского отдела Национального Совета Безопасности при администрации Б. Клинтона. Джон Айкенберри также преподавал в Джорджтауновском университете, где он работал профессоромпотакимдисциплинамкакгеополитикаиглобальное право1. Помимо работы в Джорджтауновском университете, Айкенберри преподавал в Принстонском университете, был старшим сотрудником Фонда Карнеги, принимал участие в нескольких проектах Совета по международным отношениям (CFR), имел опыт работы в отделе политического планирования Госдепартамента США в период с 1991 по 1992 гг. Даже краткая биография вышеупомянутых авторов показывает, что эти люди не являются просто кабинетными учеными, а наоборот — обладают достаточными инструментами для реализации своих теоретических исследований в практическую реальность.
1 англ. Global justice.
2 Оригинальное название статьи на англ. «Socialization and Hegemonic Power». (Ikenberry & Kupchan, 1990).
В этой связи представляется интересным начать рассмотрение выдвигаемых вышеупомянутыми авторами концепций с краткого ознакомления их предыдущих работ, которое даст возможность проследить за развитием американской мысли в области проектирования и реализации моделей мирового управления. Для этого стоит обратить внимание на одно научное исследование под названием «Социализация и гегемонистическая сила»2. Эта работа была написана совместно Чарльзом Купчаном и Дж. Айкенберри в 1990-м году. Поначалу она не приобрела широкой известности среди американских политологов, хотя со временем популярность этого исследования резко возросла. В данном исследовании Ч. Купчан и Дж. Айкенберри предлагают стратегию, согласно которой гегемон должен укреплять и распространять свое влияние, проецируя свою власть на элиты других стран и заставляя их действовать в интересах гегемона не толь
ко (и не столько) за счет использования грубой материальной силы в виде угрозы вторжения или применения экономических санкций, но и за счет взращивания новых элит, разделяющих мировоззрение гегемона, и не видящих противоречий между интересами своих стран и интересами гегемона. Не отвергая и не занижая важности манипулирования материальными стимулами, Купчан и Айкенберри, тем не менее, обращают внимание американской элиты на необходимость использования «скрытого компонента» гегемонистической власти, который «работает на уровне субстантивных убеждений, а не материальных отдач» (Ikenberry & Kupchan, 1990). Таким образом, в результате социализации элит из стран «второстепенного порядка», гегемоном достигаются необходимое согласие и покорность этих стран. Такая социализация проводится через создание необходимой инфраструктуры и институтов для образования элит из других стран. Так эти элиты усваивают сформулированные гегемоном нормы и затем проводят политику, соответствующую понятиям гегемона о международном порядке и месте своих стран в этом порядке. Купчан и Айкенберри в этом исследовании ставят перед собой задачу четко сформулировать механизмы такой социализации и определить условия, при которых эта социализация может стать эффективным источником проецирования силы американской гегемонии. И надо признать — с момента публикации этой статьи в 1990-м году, американская однопо-лярная гегемония достигла значительных успехов, а так называемая «социализация элит стран второстепенного порядка»« была успешно применена в странах Восточной Европы и в ряде стран постсоветского пространства1. Есть все основания предполагать, что и в самой России эта программа социализации даёт определенные результаты, размывая национальную идентичность и поощряя космополитическое мировоззрение.
1
Здесь имеется в виду серия «цветных
революций» на Украине, в Грузии и в
Киргизстане.
Тем
не менее, за последние 4 года, с момента
первой кризисной волны 2008 года, эпоха
американской однополярности
вошла в стадию серьезного системного кризиса. И если в 90-е годы Айкенберри и Купчан являлись по большому счету единомышленниками и в равной степени разделяли оптимизм по поводу растущей гегемонии США, то уже в 2000-е пути двух этих специалистов стали расходиться. Если Айкенберри продолжал заниматься исследованиями по укреплению однополярного миропорядка, то Купчан постепенно занимал более осторожную, часто критическую позицию по этому вопросу. Уже в 2003-м году Чарльз Купчан публикует книгу Конец американской эры1, в которой утверждает о том, что американская однополярность обречена, а рост разногласий между ЕС и США приведет в результате к ослаблению американской гегемонии и к становлению Европейского Союза в статусе новой глобальной супердержавы (Kupchan, 2003). Можно по-разному относится к такому прогнозу, но следует учесть, что этот прогноз отразил страхи многих американских геополитиков в отношении возможного раскола атлантического сообщества и поворота ведущих держав Европы в сторону континентальной геополитики и сближения с Россией. Стоит также отметить, что именно в этот момент был осуществлен откровенный демарш Франции и Германии, их сближение с позициями Москвы и совместная критика американского вторжения в Ирак.
Ничей Мир
1 В
оригинале на англ.
The End of American Era.
2 В
оригинале:
No One's World.
3
Здесь Купчан заимствует терминологию
С. Хантингтона
«The West and the Rest»«,
проводя определённую цивилизационную
черту между странами Запада и остальными
участниками мировой политики.
Уже
зарекомендовав себя в определенной
степени пессимистом однополярности,
в марте 2012 г. Ч. Купчан издает книгу Ничей
Мир2.
В этой книге Купчан обращает внимание
на процесс перераспределения силы
в глобальном пространстве от стран
Запада в пользу так называемых
«остальных»3.
Купчан пишет, что в этом новом мире
Америка утратит свое главенству
ющее положение и, хотя она останется одной из наиболее сильных и влиятельных держав, ей придется во многом уступить свои позиции другим игрокам, находящимся за пределами западной цивилизации. Ничей Мир не предусматривает глобальной гегемонии какого бы то ни было государства, либо альянса государств. Это мир, который не принадлежит никому, но при этом является крайне взаимозависимым и взаимосвязанным (Kupchan, 2012). Автор отрицает возможность перехода одно-полярности от США к Китаю и этим подтверждает становление новой эпохи многополярности. Однако он не считает многополярный мир чем-то положительным или желаемым. Скорее, наоборот, для Купчана это мир жестких противостояний и конкурирующих мировоззрений. США, по мнению автора, уже не в состоянии диктовать миру свои правила игры и предлагать свою модель политического развития как единственную и безальтернативную (Kupchan, 2012).
1
В книге автор использует термин
multiple modernities,
что может быть переведено как «множество
современностей»«.
Весьма
интересен подход Купчана к возможности
параллельного существования разных
государственных и мировоззренческих
моделей, среди которых демократическая
модель будет лишь одной из многих других.
Мир, в котором не будет гегемонии США,
будет миром с разными центрами силы и
различными вариациями Модерна, пишет
автор книги1.
Другими словами, Купчан подтверждает
тезис «модернизация не равна вестернизации».
На протяжении последних трех столетий,
западный мир выступал в роли главного
двигателя прогресса, создавая современность
и продвигая историю вперед, считает
автор книги. В таком мире, вопрос
глобального управления был достаточно
ясен — поскольку Запад считал себя
единственной силой, двигающей историю
вперед, то весь остальной мир должен
был просто следовать его рецептам и
разделять его веру в секуляризм,
либерализм и рыночную экономику. Однако,
уже сегодня, по мнению автора книги,
становится вполне очевидно, что мир, в
котором мы живем, является миром с
разными
реальностями и разными ценностными моделями. Купчан разделяет несколько таких моделей политического устройства, которые будут существовать параллельно друг другу во многополярном мире. Наряду с западной демократической моделью, будут существовать и такие, как коллективная автократическая модель Китая (communal autocracy), патерналистская автократия России (paternal autocracy), племенная автократия (tribal autocracy) стран Ближнего Востока и теократия (theocracy) таких стран, как Иран, где религия Ислама наиболее прочно интегрирована в политическую и повседневную жизнь общества. Все эти новые центры силы будут соперничать с Западом и продвигать собственные модели развития, собственное видение современности. Каждая из описанных Купчаном альтернативных социальных моделей имеет свои изъяны и недостатки. Однако и западная модель не лишена своих слабостей. Купчан считает, что главная проблема западной либеральной модели гораздо глубже того экономического кризиса, в который погрузился сегодня глобальный капитализм. Это системная проблема, которая заключается в слабом управлении, в растущем социальном разделении, во все более увеличивающейся апатии западного электората, которая в свою очередь вызвана некомпетентностью и несостоятельностью существующих сегодня элит. Все эти проблемы можно свести в одну формулу — кризис глобального управления. Западный мир должен сосредоточить все свои силы на собственном обновлении и прекратить попытки экспортировать свои нормы в другие регионы (Kupchan, 2012).
По мнению Купчана, предположения большинства западных политиков, что западные нормы являются универсальными, не соответствуют действительности. Купчан критикует тех западных специалистов, которые считают, что не смотря на кризис в западном мире, поддерживаемые Западом нормы либерализма будут продолжать доминировать в мире, а страны вне западной ойкумены — продолжать видеть в Западе единственную