ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2216
Скачиваний: 2
в броню принуждения», но при этом не самой эффективной. Подлинным тонким телом гегемонии, обеспечивающим стабильность или провоцирующим слом общественного механизма, является то, что называется «культурным ядром» общества. Это доминирующий мировоззренческий дискурс, включающий в себя долговременные цивилизационные приоритеты и ценности (традиции и предрассудки, образы и символы, представления о человеке и космосе, добре и зле, справедливости и дисгармонии, традиции и новаторстве), и транслируемый различными общественными группами— активными и пассивными носителями коллективного сознания, коллективной воли сообщества.
Устойчивость или подрыв, разрушение этого «культурного ядра» есть условие успешности или неуспеха социальной революции. Как отмечалось, и поддержание, и размывание этого культурного ядра есть «процесс малых токов», микропроцесс, своего рода, ползучая революция диссолюции или артикуляции дискурса. Она обеспечивается тем, что в современной антропологии называется «плотным описанием» социо-культурной ситуации, созданием массированного пространства истин— верований, которые за счет бесконечной повторяемости, тиражи-руемости образуют высокую концентрацию узнаваемого и широко разделяемого содержательного пространства.
Высокая плотность дискурса, как правило, обеспечивается значительным массивом материалов— книг, брошюр, статей в прессе, коллоквиумов, семинаров, лекций в различных высших и средних учебных заведениях, разговоров, передач, обсуждений на радио, телевидении и в интернете, создающих как формы высокого интеллектуального топоса, так и контуры обыденного сознания массы. С точки зрения А. Грамши главными лицами, агентами поддержания или диссолюции дискурса являются, с одной стороны, так называемая «традиционная» и, с другой, оперативная или «органическая» интеллигенция. При этом последняя обслуживает правящий класс за вознагражде
ние, быстро перестраиваясь под запросы текущего момента и действуя оперативно, в то время как «традиционная» интеллигенция сохраняет относительную укорененность в многовековой культурной традиции и верность типу культурного и исторического развития нации, менее активно идет на прямое и циничное сотрудничество с властью, ориентируясь на духовные приоритеты как ценность. Подобная «традиционная» интеллигенция представлена прежде всего церковнослужителями, академическими учеными, философами, преподавателями вузов, школ, некоторыми представителями творческих кругов, писателями, режиссерами, актерами и т.д.
Борьба за дискурс
В такой ситуации следует признать важность грамшист-ской формулы о том, что включенность массы в доминирующий дискурс властной элиты есть результат гносеологической и общекультурной работы определенных компетентных групп: «органической интеллигенции», которая включается в существующий политический порядок, разделяет его основные тезисы и транспонирует властные стратегии в культурные и мировоззренческие коды, создавая или транслируя то, что называется «обыденным сознанием», миропереживанием, «здравым смыслом», «философским фольклором». В то же время оппонируют этому процессу иные группы интеллигенции, среди которых, помимо вышеназванной «традиционной интеллигенции», существуют иные группы, целенаправленно работающие на разрушение доминантного дискурса.
В центре сражения за многополярный мир стоят интеллектуалы, владеющие арсеналом деконструкции современного од-нополярного господствующего дискурса (и его вариантов), то есть выявления его рукотворного, ситуативного, локального во времени и пространстве статуса, его парадигмального, то есть изменяемого— созидаемого и разрушаемого— характера. Иными словами, существует контр-элита или контр-интеллигенция,
контр-интеллектуалы, носители контр-гегемонистского дискурса, которые в условиях доминации одного дискурса могут выступать суверенами создания альтернативного дискурса, особенно в тех случаях, когда господствующий дискурс искусственен, навязан извне и не соответствует культурным кодам и традициям данного цивилизационного образования. Такой контр-элитой, контр-гегемонистской группой в современных условиях мы считаем евразийское интеллектуальное сообщество, концентрирующееся в России вокруг партии «Евразия» и «Международного Евразийского Движения».
Теория многополярного мира еще не является полноценной, развитой и универсально принятой теорией. Евразийское сообщество интеллектуалов находится на концептуальных подходах к этой теории. Но следует отметить, что евразийские теоретические арсеналы очень внушительны.
Потенциал русской мысли для теории многополярности
Если обратиться к русской мысли XIX века, то там блистательно разработана тема множественности культур и цивилизаций, а также тема альтернативности русской и евразийской цивилизаций по отношению к другим, и в частности, к западноевропейской. Здесь можно сослаться на славянофилов, указать на гениальные разработки Николая Данилевского, Константина Леонтьева, русских евразийцев ХХ века, в частности, Петра Савицкого и Николая Трубецкого.
В русской мыслительной традиции Х1Х века гениально разработана тема специфики западноевропейской цивилизации как неединственной и несовершенной, в каком-то смысле дефектной, имеющей множество злых и скучных сторон -— вспомнить хотя бы остроумное рассуждение К. Леонтьева о красоте и фееричности восточного турецкого костюма в сравнении с убогой серостью, одномерностью и скукой европейского платья для присутственных мест— своего рода метафору соотноше
ния принципов западного рассудочного индивидуализма и восточного многомерного красочного холизма.
Интересны русские рассуждения о западной цивилизации как о необязательной к исполнению, в том смысле, что само развитие общественных организмов является нелинейным, многомерным, идет параллельными путями, а не путем однонаправленной единой последовательности культур, не столбовой дорогой цивилизации. Все эти блески русской мысли евразийские интеллектуалы считают своим бесценным наследием и арсеналом.
Постмодерн как союзник
Еще одним источником евразийских рассуждений о многополярности является постмодерн, который релятивизировал историю, представив ее как смену парадигм, «больших рассказов», своеобразных рукотворно-нерукотворных мифов, то есть властных дискурсов, обладающих вполне конкретной темпоральной и пространственной привязкой и, в конечном счете, подлежащих деконструкции.
Исследование фазового перехода от модерна к постмодерну, фундаментально проведенное в рамках евразийского дискурса, вскрыло основания модерна как доминирующей парадигмы последних столетий и позволило рассматривать, казалось бы, еще недавно консенсусные принципы прогресса, научности, рациональности, индивидуализма, демократии, приоритета западной цивилизации и отсталости других народов как искусственные и релятивные онто-гносеологические построения, подлежащие деструкции и выявлению лежащих в их основаниях человеческих устремлений, интересов, типов поведения, способов освоения мира.
В этом отношении чрезвычайно полезными в евразийском дискурсе являются размышления Фридриха Ницше и Мартина
Хайдеггера о властном характере гносеологии в том виде, как она сложилась в западноевропейском сообществе.
«Знание-сила»— тезис Френсиса Бэкона начала Нового времени. Знание как «воля к власти» («Wille zur Macht»)— тезис Ницше. «Forsetzunde Durchsetzung», «преднамеренное навязывание» или «Forstellung», «постав»— идея Мартина Хайдеггера. Внимание евразийских интеллектуалов к концепциям бытия, знания, сущего у Мартина Хайдеггера было абсолютно неизбежным с точки зрения выстраивания аргументации в пользу идеи очень специфической по мировым меркам и исключительной судьбы западноевропейской технической цивилизации. Ведь «Forsetzunde Durchsetzung»— это навязывание миру воли человеческого действия, человеческого интереса по изъятию сущего из бытия. Хайдеггер глубочайшим образом отслеживает, как западноевропейская мысль, начиная с Платона, проходит путь от живого контакта с бытием, как у досократиков, к механическому, искусственному взаимодействию с сущим и к утрате бытия и богов в современной западной философии. История техники рассматривается Хайдеггером как история одномерной манипуляции с сущим. Нас интересуют стратегии взаимодействия западного человека с бытием и сущим, гениальные хай-деггеровские прозрения относительно властного манипулирования западной ментальностью и практикой с бытием.
Тематика искусственного выстраивания онтологии и приоритета воли и «воли к власти» в гносеологических и практических стратегиях отношения человека с миром дает нам взгляд в глубину проблематики и позволяет обоснованно критиковать стратегии западной одно-, двух— и трех-полярности.
На идее Хайдеггера о преднамеренном навязывании, Forsetzunde Durchsetzung— идее своего рода предрешенчества человечества западного сектора мира относительно того, как он видит, понимает, ассимилирует, включает в свое пространство мир, как он его обрезает, кроит и сшивает заново— основано все европейское учение о бытии.