ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1465
Скачиваний: 1
Центральная Азия в стратегии США после 2014 г.
Попов Д. С.
Выкладки американских аналитических центров, дискуссии в подкомитетах Конгресса и на страницах печати свидетельствуют, что в США ведется поиск новой модели присутствия в Центральной Азии после 2014 г. Уже сейчас можно проследить отдельные направления эволюции стратегии Вашингтона в регионе, которые, вероятно, сохранят свою актуальность в течение всего второго срока полномочий администрации Б. Обамы.
Смещение внешнеполитических приоритетов в АТР и бюджетные проблемы подталкивают Соединенные Штаты к урезанию своих программ в ЦА. Впервые Госдепартамент и Агентство по международному развитию США (USAID) резко снизили финансирование центральноазиатских проектов в 2011 г., уменьшив ассигнования с 436 до 126 млн дол. В дальнейшем продолжилось уже постепенное сокращение расходов, которые в 2013 г., согласно бюджетному запросу Госдепа в Конгресс, должны составить 118 млн дол. (сокращение на 12% к уровню 2012 г.). Поскольку под секвестр попали в основном программы политического, социально-экономического и гуманитарного характера, можно ожидать снижения американского влияния на внутриполитические процессы в республиках ЦА. Представляется, однако, что такое снижение будет происходить плавно. С одной стороны, внешнеполитическое ведомство США предпринимает шаги по оптимизации сужающихся бюджетов, например, за счет широкого использования в дипломатической практике интернет-технологий — менее затратного, но перспективного инструмента мобилизации протестных и оппозиционных настроений. С другой, сопоставимые вливания в НКО, СМИ и прочие общественные институты ЦА осуществляют частные американские фонды и союзные европейские структуры, гранты которых смягчают эффект от падения возможностей правительственных агентств
США.
По альтернативному сценарию развивается ситуация в сфере безопасности, где Вашингтон, напротив, наращивает расходы на всевозможные тренинги, поставки оборудования, обмен информацией и другое взаимодействие с силовыми и специальными службами стран региона. Только в 2012 г. Соединенные Штаты (по линии Госдепартамента, Пентагона и Министерства энергетики) увеличили затраты на сотрудничество с республиками ЦА в этой области сразу на 40% или 60 млн дол. По итогам года они составили 215 млн дол., что почти вдвое выше ассигнований на политико-гуманитарные инициативы. Интересно, что повышенный интерес к вопросам безопасности проявляет также Евросоюз и лично спецпредставитель ЕС по
ЦА Патриция Флор, разрабатывающие для региона новую рамочную Стратегию, взамен истекающего в 2013 г. старого документа.
Другой отличительной чертой обновленного подхода США к ЦА становится активизация военно-технических контактов. Именно по линии министерства обороны США сегодня выделяются основные ресурсы и, надо полагать, там же принимаются ключевые решения по региону.
Мало у кого вызывает сомнения тот факт, что американцы предпринят шаги по сохранению в ЦА крупного военного объекта, необходимого для сопровождения афганских операций, коим сегодня выступает Центр транзитных перевозок в киргизском аэропорту Манас. База подобного класса для США — это не только важнейший инфраструктурный узел, через который осуществляется переброска большей части рядового состава и особо ценных грузов к афганскому театру боевых действий, но также ближайший из трех аэропортов подскока, производящих дозаправку в воздушном пространстве Афганистана, и удобный плацдарм для размещения аппаратуры радиоэлектронного слежения.
Опыт «тюльпановой революции» 2005 г. показывает, что для сохранения Ма-наса американская дипломатия может пойти на самые серьезные меры вплоть до вмешательства во внутренние дела Киргизии, где внушительная часть политического истеблишмента по-прежнему ориентирована на Вашингтон. В американских экспертных кругах обсуждается необходимость организации первого в истории визита президента США в ЦА с заездом в Бишкек с целью решения стоящих перед Соединенными Штатами задач, включая продление истекающего в июле 2014 г. соглашения по Манасу. В сложившейся ситуации нельзя исключать и вариант передислокации американской военной базы на ранее подготовленные площадки в других республиках, одна из которых, в частности, создана в узбекском аэропорту Навои, реконструированном с помощью южнокорейских подрядчиков и в настоящее время фактически простаивающем.
Высока вероятность разрастания сети более мелких военных объектов США: тренировочных лагерей для спецподразделений; мультимодальных перевалочных пунктов для диверсификации маршрутов транзита натовских грузов; складов для хранения техники и вооружения вблизи границ Афганистана, которое может быть расконсервировано и переброшено в зону конфликта в случае обострения там обстановки (практика создания подобных складов применялась американским командованием в Кувейте при выводе войск из Ирака в 2011 г.).
При этом на роль приоритетного военно-технического партнера Соединенных Штатов в ЦА все больше претендует Ташкент. Через территорию Узбекистана проходит главный канал Северной сети поставок, снабжающий группировку НАТО в Афганистане. Власти республики ведут с Вашингтоном переговоры о передаче узбекской армии части военной техники, выводимой из ИРА, включая разведывательные беспилотники, вертолеты и колесные броневики с усиленной минной защитой.
Asia
Oil
&
Gas Pipelines
американцами
как важный
с
район
тылового обеспечения. В 2012 г. Вашингтон
сразу в 7 раз увеличил закупки снабжения
в центральноазиатских республиках,
доведя их объем до 1,3 млрд дол., где
основная доля (820 млн.) пришлась на
приобретение топлива
у
Туркмении. Аналогичная
умма
в 1,3 млрд дол.
выделена и на 2013 г. Если после 2014 г. Белый Дом не откажется от обещаний поддержки действующего руководства ИРА, то только на обеспечение ГСМ Афганской национальной армии ему ежегодно понадобится в среднем по 555 млн дол. или 2,8 млрд дол. в течение 2014-2018 гг. Учитывая дефицит нефтепродуктов в Афганистане и проблемы с их импортом из соседних стран, вероятно, значимым источником топлива для американцев в ближайшей перспективе останется Туркменбашинский НПЗ в Туркмении.
В целом, текущий всплеск военно-технического сотрудничества Америки со странами ЦА сопряжен с интенсификацией действий в Афганистане, поэтому его перспективы во многом будут зависеть от развития ситуации южнее Амударьи, в т. ч. успешности пуштунского повстанческого движения и удержания власти в Кабуле лояльным Западу правительством.
Что касается экономической политики США в Центральной Азии, то, скорее всего, она, как и раньше, будет нацелена на решение трех основных задач — получении доступа к каспийским углеводородам, ослаблении стратегических соперников в лице Москвы и Пекина, экономической стабилизации Афганистана и снижении его зависимости от внешних дотаций.
Текущие коммерческие интересы американских компаний сосредоточены на нефтяных ресурсах ЦА, доказанные запасы которых колеблются в пределах 2,5-3% от общемировых. Соответственно, сохранится ситуация, когда инвестиции в нефтяной сектор Казахстана (29 млрд дол. в течение 1993-2009 гг.) буду значительно превышать вложения США во все другие страны и отрасли региона вместе взятые (на следующий по списку Узбекистан к 2009 г. пришлось только 500 млн дол.). При этом серьезную проблему для американского капитала, по прогнозам, составит стремление Астаны пересмотреть в свою пользу нефтяные концессии 1990-х годов под давлением фискальных и экологических претензий, а
также географическая замкнутость региона, сырье из которого на западные рынки приходится доставлять по российской трубопроводной системе.
Исходя из этого, Соединенные Штаты продолжат лоббирование т.н. «южного энергетического коридора» в обход территории России. Но противодействие строительству трубопроводов по дну Каспия будет подталкивать их концентрировать усилия преимущественно на создании западного участка этого коридора между Азербайджаном и Турцией, которые в июне 2012 г. при посредничестве Вашингтона подписали соглашение о прокладке к 2017 г. Трансанатолийского газопровода.
На долгосрочный период рассчитана экономическая программа Нового шелкового пути, обнародованная Госдепартаментом летом 2011 г. и предполагающая создание инфраструктуры между Центральной и Южную Азией и Афганистаном, а также либерализацию торговли между ними. Хотя в рамках Нового Шелкового Пути Соединенные Штаты добились успехов в реализации ряда локальных проектов (нескольких автодорог, мостов, ЛЭП и железнодорожной ветки из Узбекистана на Мазари-Шариф), перспективы масштабных межрегиональных коммуникаций, таких как газопровод TAPI и ЛЭП CASA-1000, пока выглядят туманными. Их «воплощение в металле» тормозят небезопасный маршрут через Афганистан, дороговизна, неопределенность вокруг сырьевой базы, напряженные отношения потенциальных покупателей и транзитеров сырья, а также альтернативные предложения Ирана и КНР. Тем не менее, Белый Дом, вероятно, не откажется от проектов, продвижение которых сулит снижение российского и китайского влияния в ЦА, дальнейшую изоляцию Ирана, открытие доступа к газовым ресурсам Каспийского региона.
Новый Шелковый Путь выступает также пока эфемерным, но все-таки потенциальным конкурентом Евразийского союза. Последний в Вашингтоне все чаще оценивают как механизм укрепления позиций Кремля на постсоветском пространстве. Отсюда, он будет подвергаться возрастающей дискредитации со стороны Запада. Ожидается, что в качестве противовеса американцы форсируют процесс вступления стран региона в ВТО на условиях, осложняющих их последующее присоединение к правовой базе ТС и ЕЭП.
В заключении необходимо отметить, что прогнозирование будущей стратегии США в ЦА сильно осложнено наличием множества факторов неопределенности, среди которых: развитие ситуации в Афганистане, возможная попытка силового смещения правительства Ирана, новая фаза мирового финансово-экономического кризиса, смена глав государств в Узбекистане и Казахстане и др. Очевидно одно — регион по-прежнему останется ареной столкновения интересов ведущих мировых держав — России, США и Китая.
О некоторых аспектах реформирования российского образования и их влиянии на постсоветском пространстве
Кошлаков Г. В.
Один из корифеев экономической теории Д.М. Кейнс сформулировал правило, которое является обязательным для исследования любых социальных и экономических систем. Коротко его можно дать в следующем изложении: необходимо изучать прошлое, чтобы понять настоящее и на этой основе прогнозировать будущее. Именно пренебрежение такой последовательностью приводит часто к непоправимым ошибкам в принятии управленческих решений на всех уровнях — от малого бизнеса до государственных преобразований. Вспомним хотя бы антиалкогольные указы и постановления 1985 г., которые привели к разрушению государственного бюджета СССР и, более того, явились первым шагом безобразно организованных перестроечных реформ и, в конечном счете, началом распада великой страны. Из всех многочисленных ошибок тогдашнего политического руководства можно выделить безграмотный лозунг — «перестройка и ускорение», который родился в результате игнорирования всего мирового опыта развития человечества. А опыт этот убедительно свидетельствует о полной несовместимости проведения ремонтов и реконструкций с одновременным ускорением движения управляемой системы в пространстве и времени.
Оставляя в стороне ностальгию по Союзу, попробуем ответить на вопрос, который до сих пор не получил однозначного толкования. Что явилось главной причиной развала СССР и кем были главные действующие лица в этом процессе?
Прежде всего, определимся в том, какая общественная формация царствовала на территории СССР. Какой круг людей осуществлял руководство государством? Сразу заметим, что под словом государство понимается отнюдь не хозяйствующий субъект, как декларирует большое число исследователей, а власть в лице всех ее трех ветвей — представительной, исполнительной и судебной. Берем на себя смелость утверждать следующее:
-
на территории СССР никогда, ни одного дня и часа, не функционировала система, называемая социализмом, так как ни в какой момент времени принцип «от каждого по способности, каждому по труду» не осуществлялся;
-
политическое устройство СССР можно назвать государством партийных функционеров в связи с существованием шестой статьи Конституции СССР и фактическим положением дел, когда все решения готовились даже не