Новый шелковый путь и евразийская интеграция

Cавин Л.В.

Текущая мировая геополитическая турбулентность, пересекающиеся цен­тробежные и центростремительные процессы в международных отношениях и новые подходы к безопасности вынуждают взглянуть по новому на регион Цен­тральной Азии. Чтобы провести адекватный анализ нынешней ситуации необ­ходимо применить комплексную методологию и рассмотреть данный регион, а также взаимоотношения и интересы всех, вовлеченных в него акторов с позиции: 1) терминологического аппарата; 2) геопространственного подхода; 3) истори­ческой преемственности; 4) школ международных отношений, особенно, связан­ных с интеграционными процессами; 5) вопросов обеспечения безопасности.

Дискурсивная проблематика

Является ли Центральная Азия местом, соответствующим своему названию? Какова роль западного научного дискурса в навязывании концепций и своего видения пространства: от культурно-исторических феноменов до политической географии? Несмотря на то, что слово Азия уже употреблялось во времена по­ходов Александра Македонского, оно не относилось к территории современной Центральной Азии. Бактрия и Согдиана, а также Скифия, примыкающая к ним на Севере составляли рассматриваемый нами географический ареал, а по иранской версии Центральной Азией являлся Туран.

---

Впервые Центральная Азия появилась как отдельный регион в работах гео­графа Александра фон Гумбольта в 1843 г. С точки зрения современного геопо­литического анализа этот регион именуется Хинтерландом, т. е. зоной, удаленной от Римланда (береговая территория) и Хартланда, который по версии Халфорда Макниндера совпадает с Российской Южной Сибирью¹.

Что касается Великого Шелкового пути, это название также было предложено немецким ученым Фердинандом Рихтгофеном в 1877 году.

Крайне показательно, что Евразию тоже «придумали» немцы — впервые эта концепция появилась в работе Эдуарда Зюсса в его фундаментальной работе «Лик Земли»², где он употребил это понятие, указав, в первую очередь, на услов­ность границ между Европой и Азией.

Если рассматривать введение новых научных терминов, необходимо обратить на связь с внешней политикой европейских государств. В это время (вторая по­ловина XIX в.) шло объединение немецких земель, а также происходили частые конфликты с Францией, Германией и Россией по поводу колоний. К этому пе­риоду нужно отнести и появление двух Центральных Азий, возникших в резуль­тате Большой игры между Российской и Британской Империями. Эдвард Саид прекрасно проиллюстрировал в своих трудах³ взаимосвязь научного дискурса и культурных практик с империалистической политикой, где интеллектуалы тех или иных стран не только обосновывают свое вмешательство и контроль над дру­гими странами (США продолжают следовать этой политике и сейчас), но некото­рые форматы доминирования и господства производятся исходя из искусственно спланированного неравенства с музыке, культуре, живописи и пр. видах деятель­ности.

Следовательно, мы продолжаем употреблять западные концепты, имплицитно соглашаясь с превосходством исторической западной науки, которая продолжа­ет довлеть над нашим геополитическим сознанием. А это не что иное, как форма культурно-идеологической гегемонии Запада.

¹ Mackinder, H.J. "The geographical pivot of history". The Geographical Journal, 1904, 23, pp. 421-437

² Suess, Eduard. Das Antlitz der Erde. Wien, 1885

³ См. Саид Э. Ориентализм. Западные концепции Востока. ; Культура и империализм.

⁴ Арзуманян Р. Возвращение географии. 19.11.2013// Геополитика ^http://www.geopolitica.ru/article/vozvrashchenie-geografii?nopaging=1#.UVhDdRfwn6UХотя есть и противоположные примеры. Американский геополитик Роберт Каплан указывает на культурно-лингвистическую традицию, которая связана с Ираном — суффикс «-стан» (istan), который повсеместно встречается на поли­тической карте мира в Центральной Азии является не чем иным как персидским обозначением «места»

⁴. Но по причине устойчивого западноцентризма в поли­тических и гуманитарных науках подобные примеры остаются пока в основном в потенциале «местного» soft power.

---

Тысячелетний узел

¹ См. в первую очередь работы Фредерика Старра: A Strategic Assessment of Central Asia and the Caucasus, 1999-2000 и The New Silk Roads. Также полный список его работ можно найти на: http:// www.silkroadstudies.org/new/inside/staff/staff_web/frederick_starr.htm

² Следует отметить, что данные центры связаны с неоконсервативными кругами, которые являются сторонниками экспансионизма и жестких мер во внешней политике.

³ Здесь, несомненно, мы видим связь с Великим Ближним Востоком (Бернар Льюис и Ральф Петерс являются основными авторами этой идеи), что является дополнительным обоснованием безусловно­го неоимпериализма и западноцентризма в таком подходе.

Рассматривая Центральную Азию под призмой пространственного анализа, однозначно, можно сказать, что этот участок Евразии является важным пересечением маршрутов и миграций различных народов. Центральная Азия включает в себя Великий Шелковый Путь и сама является таковым. Иными словами, это субъект и предикат. Выражаясь современным языком геоэкономики, это, в первую очередь хаб, где связаны потоки человеческих и природных ресурсов. Страны, входящие в этот узел, так или иначе являются реципиентами этих потоков, наряду с акторами, находящимися в зоне Римланда и Хартланда, которые эти потоки формируют и заинтересованы в их постоянной циркуляции. Вполне логично, что при попытке максимизации прибылей и преференций со стороны наиболее удаленных акторов от хаба Центральной Азии, данные расходы непременно понесут государства региона. Если очертить концентрическими кругами Центральную Азию, то в зону первого дальнего круга неизбежно попадет ЕвроСоюз, который имеет свои интересы в Центральной Азии, а также Африка и Япония, а в зоне второго круга окажется США, страны Латинской Америки и Австралии. Однако вовлеченность международных акторов в процессы, происходящие на рассматриваемой территории, далеко не пропорциональна, что можно видеть по усилиям в первую очередь ЕС и США, установить свои правила игры в Центральной Азии. Проект Нового шелкового пути, разработанный американскими аналитическими центрами¹, такими как Институтом Центральной Азии и Кавказа при Университете Дж. Хопкинса и Центром Стратегических и Международных исследований² подразумевает особую стратегию США для стран Центральной Азии, включая противодействие другим важным акторам Евразии, прежде всего России, Китаю и Ирану. Научные работы Фредерика Старра, являющимся автором концепции Нового шелкового пути и Большой Центральной Азии, обосновывают интересы геополитической и экономической стабильности под управлением и ведущей роли США в этом проекте. Как и характерно для работ американских геополитиков, под Большой Центральной Азией подразумевается трансформация региона и пересмотр существующих границ³, а к региону присоединяется еще и Кавказ.

---

При этом в реализации данной стратегии предусмотрены следующие импе­ративы:

• Эксклюзивность интересов США, особенно в Афганистане, которая связа­на с экономическим, научно-техническим и коммерческим потенциалом;

• Решение проблемы построения демократии;

• Упор на координацию, а не интеграцию стран Центральной Азии;

• Замораживание текущих отношений между США и другими геополитиче­скими акторами — Китаем, Ираном, Пакистаном и Россией.

Исходя из данного плана действий Вашингтона можно предположить, что упор Белого дома будет сделан на многосторонний подход в регионе, поощрение как правительств, так и неправительственных организаций стран на проведение неолиберальных реформ, которые выгодны США и ЕС, а также пассивное проти­водействие любым интеграционным процессам, будь то российско-центральноа-зиатские отношения или увеличение иранского присутствия.

Дополнительную сложность ситуации придает тот факт, что на геополитиче­ские процессы и противоречия накладываются энергетические, которые включа­ют в себя вопросы добычи и транспортировки углеводородов, а также чувстви­тельная для всех акторов тема адекватного распределения водных ресурсов.

C другой стороны, Центральная Азия является важным геостратегическим регионом как таких эмерджентных стран, как Индия и Китай, которые рассма­тривают его как логистическое звено с богатыми на углеводороды прикаспийски­ми государствами.

---

«стратегической глубины» и динамической дипломатии Ахмета Давутоглу. Сирийский кризис показал несостоятельность этой концепции, особенно в отношении пункта «нулевых проблем с соседями»¹.

Большая игра-3

Исторически регион являлся важным коридором между Восточным Средиземноморьем, Индией и Китаем, Персией и Кавказом. XIX век был связан противоборством между Российской Империей и Англией за сферы влияния в Центральной Азии. На данный момент несколько изменилась конфигурация и возможности акторов, втянутых в противоборство. Англосфера, представленная США и Великобританией вместе с младшим партнером в лице стран ЕС изменила тактику, но не стратегию. Метод «умной силы»², который сочетает в себе как жесткие методы от военного вмешательства до экономических санкций, так и мягкий подход, основанный на гибкой дипломатии и гуманитарных программах, в последние годы достигал своей цели, подрывая возможность выработки собственного пути развития для стран Центральной Азии, особенно тех, которые ограничены в природных ресурсах и не имеют развитой инфраструктуры. В качестве институционального закрепления Запада была предложена модель развития, под общим названием «построение государства»³, которая подразумевала технологическую, финансовую и военную помощь развитых стран при условии внедрения неолиберальной повестки дня. Данная программа оказалась неэффективной вследствие нежелания руководства стран-целей менять механизмы власти и неадекватной работы подрядчиков из США и ЕС, где западные компании критиковались за утилитарный подход и разграбление природных ресурсов. Тем не менее, у США и их партнеров остается еще ряд опций для осуществления своего влияния в регионе, в основном проводимое через эффективное манипулирование противоречий между странами и механизмы коррупции лиц, принимающих решения.

¹ Davutoglu, Ahmet. Turkey's Zero-Problems Foreign Policy.// Foreign Policy, MAY 20, 2010. http://www. foreignpolicy.com/articles/2010/05/20/turkeys_zero_problems_foreign_policy

² CSIS Commission on Smart Power: a smarter, more secure America//cochairs, Richard L. Armitage, Joseph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007

³ James Dobbins, Seth G. Jones, Keith Crane, Beth Cole DeGrasse. The Beginner's Guide to Nation-Building. Santa Monica, RAND Corporation, 2006

Однозначно, несмотря на заявления России о наличии особых интересов в зоне постсоветского пространства в Азии, Москва не в состоянии справиться с противодействием Запада в новой Большой игре. Индия как партнер по БРИКС и Китай как коллега по ШОС должны гармонично дополнить усилия Москвы по выдавливанию геополитической агентуры Запада из региона.

---

Смотрите также файлы

• Геополитика номер 20.pdf

• Геополитика номер 21.doc

• Геополитика номер 21.pdf

• Дипломатический модуль МГИМО.pdf

• КЛУБ УЧЕБНОЙ АНАЛИТИКИ.doc