ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1109
Скачиваний: 1
Россия и НАТО: партнеры с оговоркой
Дмитрий Данилов
Современный мир претерпел значительные изменения, пришедшиеся на последние 20 лет, которые послужили базой для масштабнейших и не имеющих аналогов в истории геополитических изменений не только в Евразии, но и в планетарном измерении. Система международных отношений, в которой главным залогом стабильности служило наличие двух мировых центров, отличала удивительная линейность и, следовательно, прогнозируемость. Такая линейность достигалась за счет включения в нее в качестве главных акторов только государств, что входило в философию политического реализма и его более поздней модификации — неореализма (структурный реализм).23 В этом концепте особая роль отводилась условной буферной зоне безопасности, которая получила свое практическое воплощение в виде двух военно-политических блоков — НАТО и ОВД.
Появление новых акторов в мировой политике, а вместе с ними иных векторов интересов, и изменение самого представления о безопасности породило кризис биполярной системы и привело к её демонтажу. Вместе с тем возник кризис концептуального развития, связанный в первую очередь с проблемой многополярности. В реальности распад одной системы не привел к созданию новой, появление которой прогнозировали эксперты еще во времена холодной войны. На место линейной системы пришел переходный период, который часто сравнивают с точкой бифур-кации.24 Именно это сравнение дает наиболее точное описание главной характеристики системы международных отношений, особенно в области безопасности, в XXI веке — нелинейности. По факту, это можно пронаблюдать на примере интересной эволюции самого концепта безопасности. Фактически был пройден путь от понятия военной безопасности, включавший в себя в качестве основного компонента силовую составляющую, до безопасности, которая охватывает практически любую сферу жизни государства и индивида. Появление таких важных областей как экономическая, финансовая, демографическая, военная (как отдельная), национальная безопасность25 во многом обусловили поведение основных международных акторов в сегодняшнем мире.
Именно исходя из этих реалий следует оценивать основные мировые тенденции и векторы отношений. Особое место занимают отношения между Российской Федерацией и «бывшим» оппонентом — НАТО. С одной стороны, распад СССР и ОВД в реальности исключили многие военно-политические риски — атомная война, крупное военное столкновение в Европе. Как следствие, роль НАТО должна была претерпеть значительные изменения по своей сути. С другой стороны, существование НАТО как «единственного в своем роде»26 военно-политического блока, являющегося на практике активным началом не только в области оборонительной, но и наступательной стратегии, ставит под сомнения всю трансформацию, которую организация должна была бы претерпеть. С точки зрения автора, отношения между блоком НАТО и Россией вполне соответствуют концепции нелинейности современной системы международных отношений.
Данное утверждение можно объяснить, если рассматривать объективно существующую реальность в разных плоскостях. Предлагается рассмотреть пространственно-геополитическое, ценностное и функциональное измерениях. В каждом из них актор пытается претворить в реальность свои жизненные интересы.
Итак, первым и, пожалуй, наиболее важным является пространственно-геополитическое измерение. В данном случае, каждая из сторон представляется акторами совершенно разного толка. Российская Федерация, как государство, обладающее мощным ресурсным потенциалом и имеющая достаточно прочное положение на мировой арене, включенная в сеть двусторонних и многосторонних отношений, схожа с системой, имеющей своим главным стержнем собственные интересы, но и связанная с внешней средой, которая имеет ограниченное влияние на нее. Блок НАТО является системой совершенно иного рода. Здесь главную роль играет неоднородность. Таким образом, организация выступает как некая система с главным и выраженным вектором интересов и целого ряда разнонаправленных сил, которые присущи государствам. Главный вектор интересов представлен как раз в Лиссабонской стратегической концепции, которая декларирует, что интересы блока выходят за пределы евроатлантического региона, блок должен активно участвовать в системе кризисного управления, блок должен сохранять монополию на свою «уникальность» как «источник стабильности в непредсказуемом мире».27 Все эти положения не называют конкретные географические
ориентиры, однако, закладывают основы для распространения влияния. Конкретику вносят мнения экспертов, таких как Вольфганг Ишингер (бывший посол ФРГ в США), которые предполагают, что дальнейшее развитие НАТО во многом будет связано с доминированием в Азиатско-тихоокеанском регионе.28 При этом, не исключается, что ЕС и США будут показывать элементы конкуренции в борьбе за влияние в этом регионе. Российская Федерация имеет свои интересы, которые, главным образом заключаются в постоянном поддержании партнерских отношений с КНР. НАТО же, наоборот, будет преследовать своей целью интегрировать Китай в свою сеть безопасности, отличной от ШОС. При этом, скорее всего, будут использоваться экономические доводы. Для России включение звена посредников в системе принятия совместных с Китаем решений по вопросам безопасности представляется крайне нежелательно, т.к. фактически сделает её ведомой. Это первое столкновение в геополитическом измерении.
Вторым и, пожалуй, более глобальным фактором является установление контроля над ресурсной базой, прежде всего, углеводородным сырьем. По оценкам аналитиков именно ресурсы будут играть в ближайшем будущем роль главного источника конфликтов на планете.29 Очевидно, что концепция НАТО работает на опережение и уже сейчас закладывает широкие возможности для своего присутствия в регионах стратегического значения. Экстерриториальность стратегии НАТО («конфликты и нестабильность могут напрямую угрожать интересам Североатлантического союза»), декларативное закрепление стремления обеспечить энергетическую безопасность путем охраны объектов инфраструктуры30 говорят о том, что блок документально оформляет существующую практику военного присутствия в нефтеносных и одновременно нестабильных регионах планеты. Интересы Российской Федерации явно противоречат идее создания «управляемого хаоса» на Большом Ближнем Востоке. Концепция внешней политики РФ говорит о многополярности мира и незыблемости государственного суверени-тета31, чему явно противоречат действия НАТО. Экономическая система РФ, которая ориентируется, главным образом, на мировые ресурсные
рынки имеет за собой большие риски. Перераспределение ресурсов имеет тенденцию к монополизации, а это, значит, что Россия может потерять возможность прогнозирования и корректировки мировых цен. До момента диверсификации экономической системы это представляет собой большую угрозу национальной безопасности.
Эти два примера представляют собой лишь малую часть естественных геополитических противоречий, которые имеют РФ и НАТО априори, т.к. именно жизненно важные интересы определяют основы поли-тики.32
Вторым и не менее важным измерением является ценностно-философское. Именно оно заложено в основу Лиссабонской стратегии НАТО, где говорится о НАТО как о «сообществе, основанном на ценностях и приверженное принципам свободы личности, демократии, прав человека и верховенства закона». Необходимо отметить, что, не отрицая общие догматы международного права, отдельные страны НАТО, как и сама организация в ряде случаев, пытаются искажать и иначе трактовать эти самые нормы. При этом, именно такие трактовки делают возможными, справедливыми и оправданными такие действия как вмешательства во внутренние дела государства. Причина кроется, по мнению автора, в философской догматике альянса. Выбирая указанные ценности, НАТО позиционирует себя как некое однородное интеграционное образование, превращая выбранные ориентиры в эталон, принятые определенным сообществом на планете. При этом, нельзя игнорировать тот факт, что экономическое благополучие демонстрируется как продукт развития западной цивилизации, где в качестве основных были выбраны либеральные ценности. В данном случае речь идет о т.н. «мягкой силе» (Soft power), которая также активно используется альянсом в качестве «средства политической борьбы». Использование инструментов «мягкой силы» позволяет максимально дипломатично создавать свое управляемое информационное пространство, где имидж субъекта «привлекателен», а имидж объекта «негативен».33
В двусторонних отношениях «Российская Федерация — НАТО» существует проблема конфронтационного информационного противоборства. При этом, имидж оппонента в своем информационном пространстве не выглядит партнерским. Однако и здесь существует ассиме-тричность, т.к. альянс стратегически подвергает критике практически любые действия Российской Федерации, даже вполне оправданные с точки зрения её собственной безопасности и не противоречащие нор
мам международного права. Причину этого необходимо искать в том, что Россия, являясь частью европейского сообщества, на практике не принимает все ценности западного политического мира, демонстрируя при этом самостоятельность в поиске оснований своей политики. При этом, возникает естественный конфликт, который транслируется в информационное пространство. Риторика НАТО после Лиссабона в 2010 году стала жестче и уже подводила основания для ведения войн на территории стран Большого Ближнего Востока. Очевидно, что ценностный конфликт между Россией и НАТО будет существовать долго, при этом принимая разные формы.
Третье измерение представляет собой функциональную сторону отношений Российская Федерация — НАТО. Здесь необходимо иметь в виду программы, утвержденные на саммите в Лиссабоне в ноябре 2010 года. Среди них такие как, программа поддержки ИСАФ (МССБ) и Афганской национальной армии, программа по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в Афганистане, программа по борьбе с терроризмом, инициатива о сотрудничестве по использованию воздушного пространства (ИСВП), противоракетная оборона (ПРО ТВД) и т.д. Данные направления представляют наибольший интерес для обеих из сторон, т.к. практически мультиплицируют эффект действия каждой из них. Схему такого взаимодействия можно представить как наложение независимо существующих планов обеих сторон. На уровне СРН (Совет Россия — НАТО) происходит лишь согласование, которое, по сути, не является двусторонним проектом. Однако такая формула взаимодействия показывает наибольшую эффективность и имеет наибольшие перспективы. Это подтверждается рядом фактов. Так в 2011 году был создан трастовый фонд СРН по техническому обслуживанию вертолетов в Афганистане; заработал проект ИСВП (система опробована в рамках учений «Vigilant Sky 2011»); отрабатывались навыки спасения экипажей АПЛ в рамках учений «Bold Monarch 2011» и т.д.
Итак, рассмотрев 3 измерения, можно придти к следующему выводу. Во-первых, отношения между Российской Федерацией и альянсом НАТО носят крайне нелинейный характер, т.к. в пространственно-геополитическом и ценностном измерениях обе стороны придерживаются своих естественных интересов, при этом декларируя партнерство и мир. Исходя из этого можно сделать вывод о наличии естественных предпосылок, которые не позволят РФ и НАТО стать близкими партнерами. Всё это также соответствует духу прагматизма, о котором было заявлено руководством России.