ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4046
Скачиваний: 7
з а к о н н ы м з а л о г о в ы м п р а в о м н а в с е и м у щ е с т в о д о л ж н и к а , у д о в л е т в о р я л и с ь
предпочтительно перед требованиями других кредиторов и др., ибо многие из этих
привилегий были распространены и на личное имущество императора и императрицы
и, следовательно, особенности правового положения имуществ государства не
составляли.
§ 41. Юридические лица в развитом римском праве
130. Положение юридического лица в частном праве. Положительным итогом всего
хода развития римских корпораций явилось следующее. Римские юристы признали,
что:
(1) Корпорация может рассматриваться в сфере частного права так же, как
рассматривается физическое лицо. Гай говорит: civitates enim privatorum loco
habentur - общины рассматриваются как частные лица (D. 50. 16. 16).
(2) Юридическое существование корпорации не прекращается и не нарушается
выходом отдельных членов из состава объединения: in decurionibus vel aliis
universitatibus nihil refert, utrum omnes iidem maneant, an pars maneat, vel omnes
immutati sint - для местных сенатов и других объединений безразлично, остаются ли
прежними все члены, либо часть членов, либо всех заменили другие (D. 3. 4. 7. 2).
(3) Имущество корпорации обособлено от имущества ее членов, притом это не
совместно всем членам корпорации принадлежащее имущество, а имущество
корпорации как целого, как особого субъекта прав: si quid universitati debetur,
singulis non debetur, nec quod debet universitas singuli debent, т.е. если мы что-нибудь
должны корпорации, то мы не должны ее отдельным членам; того, что должна
корпорация, не должны ее отдельные члены (D. 3. 4. 7. 1).
(4) Корпорация как юридическое лицо вступает в правовые отношения с другими
лицами при посредстве физических лиц, уполномоченных на то в установленном
порядке.
Однако целого ряда, казалось бы, неизбежных выводов из признания гражданской
правоспособности юридического лица римские юристы не сделали. Эти выводы
затруднялись и отсутствием в римском праве института прямого представительства,
который облегчил бы понимание участия юридических лиц в гражданском обороте
при посредстве физических лиц, и взглядами юристов на роль воли в обосновании
частноправовых отношений. Поэтому еще классическим юристам представлялся
спорным вопрос о том, может ли юридическое лицо быть субъектом владения,
possessio (D. 41. 2. 1. 22; D. 41. 2. 2. 2). Поэтому они отвергали ответственность
юридических лиц за вред, причиненный деликтами их представителей. Ульпиан
говорил: quid enim municipes dolo facere possunt (D. 43. 15. 1) - что могут сделать в
силу злого умысла члены муниципии (здесь, как и в других аналогичных местах,
"члены муниципий" означает совокупность этих членов, т.е. самую муниципию).
В то же время объем правоспособности муниципий, с одной стороны, и частных
корпораций, с другой, не был одинаков. Так, муниципии издавна были вправе
получать имущество в силу завещательных отказов или легатов, в то время как
коллегиям это право было предоставлено лишь во II в. н.э. (D. 34. 5. 20). Право
быть назначенными наследниками по завещанию признавалось за муниципиями уже
в классическом праве, частные же корпорации даже и в праве Юстиниана не имели
такого права без особой привилегии (C. 8. 6).
С другой стороны, римские юристы признают юридическое лицо носителем не
т о л ь к о и м у щ е с т в е н н ы х , н о и н е к о т о р ы х л и ч н ы х п р а в , н а п р и м е р , к а к о т о м
свидетельствуют многочисленные памятники, муниципиям присваивался патронат
над вольноотпущенниками, представлявший, правда, по существу значительный
имущественный интерес для патрона.
Не создав законченного учения о правоспособности корпораций, римское право
оставило нам, однако, возможность ясно судить о порядке, в котором корпорации
возникали в Риме. В первую половину республики различные частные корпорации
возникали, по-видимому, свободно, без ограничений со стороны государства. Но в I
в. до н.э., в связи с общим политическим и социальным кризисом, государство
стремится наложить руку на свободу образования союзов. После ряда сменивших
одна другую государственных мер, при Августе был издан закон (lex Julia de
collegiis), в силу которого корпорации по общему правилу возникали не иначе как с
разрешения сената.
Корпорация признавалась законной, collegium licitum, если ее существование
разрешено сенатом, ex senatus consulto coire licet. Только для некоторых видов
корпораций, например для похоронных объединений, был, по-видимому, допущен
п о р я д о к с в о б о д н о г о о б р а з о в а н и я , п р и у с л о в и и с о о т в е т с т в и я к о р п о р а ц и и
определенным правилам. Но возникала ли корпорация с разрешения сената,
принадлежала ли она к числу тех привилегированных объединений, которые в
р а з р е ш е н и и н е н у ж д а л и с ь , р а з в о з н и к н у в в з а к о н н о м п о р я д к е , к о р п о р а ц и и
признавалась в качестве юридического лица: разрешив возникновение корпорации,
сенат тем самым признавал ее и юридическим лицом.
Все collegia licita вместе с тем и юридические лица. Столь сложного в современных
системах гражданского права вопроса о союзах без прав юридического лица
римское право не знало.
З н а ч и т е л ь н о п о з д н е е к о р п о р а ц и й п о я в и л а с ь в р и м с к о м п р а в е т а к а т е г о р и я
юридических лиц, которую теперь называют учреждениями.
Их не знал не только период республики, но весь отрезок периода империи до
христианских императоров. Признание христианства государственной религией
создало почву для признания юридическими лицами церковных учреждений, а
затем и обычно связанных с церковью частных благотворительных учреждений.
Церковные учреждения, ecclesiae, не только были наделены имущественной
правоспособностью, но на них был распространен и ряд privilegia fisci. Затем были
признаны юридическими лицами так называемые piae causae - больницы, приюты и
т.п. Но сколько-нибудь развернутого учения о правоспособности учреждений
римское право не оставило.
Раздел IV
СЕМЕЙНОЕ ПРАВО
Глава 11
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РИМСКОГО СЕМЕЙНОГО ПРАВА
§ 42. Общий строй римской семьи
131. Основные черты семейного строя. Юристы относили правовой строй римской
семьи к числу специфически римских правовых институтов. И действительно, только
римский гражданин, вступив в римский брак (iustum matrimonium), мог основать
римскую семью.
Основные черты семейного строя были выражены в римском праве с исключительной
законченностью и последовательностью, а изменения их знаменовали глубокие
и з м е н е н и я и в у с л о в и я х х о з я й с т в е н н о й ж и з н и Р и м а , и в и д е о л о г и и е г о
господствующих классов.
Рим начал свою историю в области семейного права с моногамической семьи,
о с н о в о й к о т о р о й б ы л а p a t r i a p o t e s t a s , в л а с т ь г л а в ы с е м ь и , д о м о в л а д ы к и ,
paterfamilias. В этой семье решающим моментом было подчинение членов семьи
власти одного и того же paterfamilias.
Это - агнатическая семья, в состав которой, кроме paterfamilias, входили: его жена,
in manu mariti, т.е. подчиненная мужней власти, его дети, in patria potestate, жены
сыновей, состоявшие в браке cum manu и подчиненные не власти своих мужей,
которые сами были подвластны paterfamilias, а власти этого последнего, и, наконец,
все потомство подвластных сыновей: внуки, правнуки и т.д. Все непосредственно
подвластные paterfamilias члены семьи именуются sui.
В этой семье только paterfamilias является вполне правоспособным лицом, persona
s u i i u r i s . Н и к т о и з о с т а л ь н ы х ч л е н о в с е м ь и p e r s o n a e a l i e n i i u r i s п о л н о й
правоспособности не имеет (см. п. 105). Поэтому и говорят, что жена по отношению к
мужу находится loco filiae, мать по отношению к детям - loco sororis, и т.д. Сыновей и
внуков, за немногими исключениями, не освобождает от подчинения отцовской
власти даже занятие должности магистрата. Не освобождает от patria potestas и
никакой возраст подвластных. Она прекращается только со смертью или по воле
paterfamilias.
1 3 2 . F a m i l i a . В м е с т е с р а б а м и , а п е р в о н а ч а л ь н о , м о ж е т б ы т ь , и в м е с т е с
принадлежавшими paterfamilias неодушевленными вещами, подвластные образуют
familia
. Это слово, которое так или иначе сближается во всех современных
языках с понятием кровной связи, в своем первоначальном значении охватывало
вовсе не отношение кровной близости, а все то, что было подчинено власти одного и
того же paterfamilias - не только его жену, детей, потомство сыновей, но и рабов и
скот и неодушевленные вещи. При этом в древнейшее время власть paterfamilias над
женой и детьми и по существу мало отличалась от его прав на раба. Недаром
д у м а ю т , ч т о в г л у б о ч а й ш е й д р е в н о с т и в с я с о в о к у п н о с т ь п р а в p a t e r f a m i l i a s
обозначалась одним словом: manus, кулак, которое в дошедших до нас памятниках
означает уже только власть мужа над женой.
С у щ е с т в е н н е й ш е е о т л и ч и е p a t r i a p o t e s t a s о т п р а в а с о б с т в е н н о с т и н а р а б а
проявлялось лишь в момент смерти paterfamilias: право собственности на раба
переходило к наследнику paterfamilias, оставаясь неизменным в своем содержании,
в то время как лица, бывшие in patria potestate, переживали capitis deminutio,
которая в данном случае означала не умаление прав, а изменение семейного
состояния, заключавшееся для некоторых из членов семьи (для сыновей умершего)
даже в приобретении полной правоспособности.
В самом деле, после смерти paterfamilias внуки переходили каждый под patria
potestas своего отца, жены сыновей paterfamilias оказывались in manu своих мужей,
над вдовой paterfamilias, ставшей persona sui iuris, устанавливалась опека сыновей;
сыновья же сами становились paterfamilias - носителями полной правоспособности. И
вокруг каждого из них складывался такой же круг отношений, основанных на власти
и подчинении, как тот, из которого новый paterfamilias вышел. Надо, однако,
заметить, что свободный от patria potestas гражданин считался paterfamilias и в тех
случаях, когда у него не было ни жены, ни детей, ибо paterfamilias - это римский
гражданин, не подчиненный patria potestas, это носитель семейной власти, не только
осуществляемой, но и потенциальной:
Pater autem familias appellatur qui in domo dominium habet recteque hoc nomine
appellatur, quamvis filium non habet (D. 50. 16. 195).
(Домовладыкой ("отцом семейства") называется тот, кому принадлежит власть в
семье, и правильно он так называется, хотя бы у него и не было сына.)
§ 43. Агнатическое и когнатическое родство
133. Понятие агнатического и когнатического родства. Служа основой семьи в
тесном смысле слова, patria potestas являлась и основой всей системы агнатического
родства, служившего, в свою очередь, основанием права наследования и призвания
к о п е к е н а д н е д е е с п о с о б н ы м и : а г н а т а м и п р и з н а в а л и с ь л и ц а , к о т о р ы е б ы л и
подчинены власти одного и того же paterfamilias в прошлом или были бы подчинены
этой власти, если бы этому не воспрепятствовала смерть paterfamilias. Одновременно
агнаты могли быть и когнатами, например paterfamilias и его дети. Но агнатами могли
быть и лица, не связанные кровным родством, например paterfamilias и жена его
подвластного сына, paterfamilias и усыновленный. И во всяком случае юридическим
р о д с т в о м б ы л а н е к р о в н а я , к о г н а т и ч е с к а я с в я з ь , а о с н о в а н н а я н а в л а с т и и
подчинении связь агнатическая.
В т о ж е в р е м я э т о б ы л а р о д с т в е н н а я с в я з ь т о л ь к о п о м у ж с к о й л и н и и . Д о ч ь
paterfamilias, вступив в брак cum manu, тем самым вступала в агнатическую семью
своего мужа или его paterfamilias, если муж был in patria potestate, и переставала
быть агнаткой своих отца, братьев, сестер. Ее дети становились агнатами братьев ее
мужа, но так же, как и она сама, считались юридически чужими ее родителям,
братьям, сестрам.
Степени агнатического родства по прямой линии определялись числом рождений,
отделявших данное лицо от его paterfamilias. Так сын - агнат отца первой степени,
внук - агнат деда второй степени.
Родство по боковой линии определялось общим числом рождений, отделявших двух
данных лиц от общего для них носителя patria potestas, так что при исчислении
степени бокового родства между двумя лицами восходили от первого из них к
общему paterfamilias, а затем от этого последнего нисходили ко второму лицу, после
чего складывали число рождений, отделявших каждое из этих лиц от общего
paterfamilias. Таким образом, братья были агнатами второй степени (1 + 1), дядя и
племянник - агнатами третьей степени (1 + 2) и т.д.
134. Род (gens). Но если agnati - это лица, связанные общей властью, которую
осуществляет или осуществлял бы, не помешай этому смерть, определенный
paterfamilias, то в дошедших до нас памятниках есть и следы когда-то, несомненно,
значительно более сильного влияния другого, более обширного союза, также
основанного на единстве власти рода - gens. Gens - по взгляду римлян - это союз
людей, которые уже не в состоянии назвать paterfamilias, некогда осуществлявшего
власть над их общими предками, но которые продолжают носить общее имя, nomen
gentilicium, осуществляют общий родовой культ, sacra gentilicia, и, при отсутствии
агнатов, призываются к наследованию и опеке. Quintus Mucius Scaevola, по
свидетельству Цицерона, говорил:
Gentiles sunt inter se qui eodem nomine sunt... qui ab ingenuis oriundi sunt... quorum
maiorum nemo servitutem servivit, qui capite non sunt deminuti (Topica, 6. 29)
(Гентилами являются между собою люди, носящие общее имя, происходящие от
свободнорожденных, никто из предков которых не был в рабстве и которые не
претерпели capitis deminutio.)
Таким образом patria potestas лежала в основе семьи, определяла агнатическое
родство и, давно прекратившаяся, но не забытая, служила (по концепции римлян)
фундаментом gens.
1 3 5 . В ы т е с н е н и е а г н а т и ч е с к о г о р о д с т в а к о г н а т и ч е с к и м . П о с л е д о в а т е л ь н о е
ограничение patria potestas во всех ее проявлениях: в отношении жены, детей и их
потомства, и параллельно осуществлявшееся постепенное вытеснение агнатического
родства родством когнатическим составляют основное содержание процесса
развития римского семейного права. Это развитие осуществлялось на основе
г л у б о к и х и з м е н е н и й э к о н о м и ч е с к о й ж и з н и Р и м а , п о д в л и я н и е м х о д а е г о
политической истории, одновременно с последовательным изменением форм
с о б с т в е н н о с т и о с в о б о ж д е н и е м д о г о в о р н о - о б я з а т е л ь с т в е н н о г о п р а в а о т е г о
изначального формализма, в неразрывной связи с победным шествием ius gentium,
хотя внешне, в стороне от его влияния. Большинство институтов, сложившихся в
х о д е э т о г о р а з в и т и я , д а в н о о т м е р л и , г р а ж д а н с к о е п р а в о Н о в о й Е в р о п ы н е
реципировало их. Однако другие остаются и доныне основой соответствующих
институтов семейного права капиталистических стран. А совокупность институтов
римского семейного права в их историческом развитии является наиболее ярким
образцом семейного права рабовладельческого общества от начальных ступеней его
развития до последней его стадии, уже овеянной атмосферой близкого разложения.
Глава 12
ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СУПРУГАМИ
§ 44. Брак
136. Общая характеристика римского брака. История римского семейного права
знает два вида брака, совершавшегося в различных формах, порождавшего разные
по содержанию имущественные и личные отношения супругов и даже неодинаковое
правовое положение матери в отношении детей и прекращавшегося в разном
порядке. Первым видом был брак cum manu, брак, устанавливавший власть мужа
над женой. Вступление в такой брак неизбежно означало capitis deminutio жены:
если до брака жена была persona sui iuris, то, вступив в брак cum manu, она
становилась persona alieni iuris. Если до брака она была in potestate своего отца и
агнаткой его и всех членов его семьи, то, вступив в брак, она подпадала под manus
мужа или его paterfamilias, если муж был in patria potestate, и, став юридически
чужой своей старой семье, становилась членом агнатической семьи мужа.
Второй вид брака - это брак sine manu, не порождавший власти мужа над женой и
первоначально не устанавливавший вообще юридической связи между мужем и
женой: юридически чужая мужу и своим детям, жена пребывает в том же семейном
положении, в каком она была до вступления в брак; только со старой семьей
связывает ее агнатическая связь.
Когда и как стал прокладывать себе путь этот свободный брак, в котором жена
была не только свободна от власти мужа, но и вообще стояла в юридическом смысле
вне семьи мужа? Когда и как была пробита эта первая и чрезвычайно важная по
последствиям брешь в грозном здании власти paterfamilias?
Точный ответ на этот вопрос дать невозможно. Несомненно одно: было время, когда
manus и брак совпадали, всякий брак был браком cum manu. Еще в III в. н.э.
Модестин определял брак, как
c o n i u n c t i o m a r i s e t f e m i n a e , c o n s o r t i u m o m n i s v i t a e , d i v i n i e t h u m a n a i u r i s
communicatio (D. 23. 2. 1).
(союз мужа и жены, объединение всей жизни, общение в праве божеском и
человеческом.)
Между тем справедливо замечено, что это определение соответствует только браку
cum manu, ибо в браке sine manu не было divini et humani iuris communicatio: чужая
агнатической семье мужа, жена не участвовала в религиозном культе этой семьи, не
связывали ее с мужем и никакие связи светского права. Однако память о браке cum
manu была, по-видимому, настолько яркой, что Модестин включил divini et humani
iuris communicatio в число признаков всякого брака.
Живучесть брака cum manu подтверждается и тем, что наименование materfamilias,
которое в более позднее время давалось всем состоявшим в браке женщинам (D. 50.
16. 46. 1), еще во времена Цицерона, по собственному его свидетельству, давалось
только женщинам, состоявшим в браке cum manu. С другой стороны, поэт Энний (II
в. до н.э.) упоминает о расторжении отцом брака sine manu своей подвластной
дочери. Таким образом, можно думать, что во второй половине II в. до н.э. брак sine
manu был уже привычным явлением.
Однако существование брака sine manu можно усмотреть и во времена гораздо
более древние. Еще законы XII таблиц допускали установление manus путем
своеобразной "приобретательной давности" - истечением года непрерывной
совместной жизни с женой. Возможно, однако, что истечение года превращало в
этих случаях фактическое сожительство в iustum matrimonium, а потому сообщало и
manus. Но нельзя не указать и еще на одно постановление законов XII таблиц,
подтверждающее существование в момент их издания брака sine manu: женщина,
вступившая в брак без совершения брачных формальностей, может предупредить
возникновение manus посредством так называемой usurpatio trinoctii - покинув на
три ночи дом мужа, она прерывает "давность", в силу которой возникла бы по
истечении года manus mariti. Можно сделать вывод, что, ежегодно повторяя
usurpatio trinoctii, жена может превратить брак на все время его существования в
брак sine manu. Все указанное позволяет сказать, что признание брака sine manu
находит себе выражение уже в законах XII таблиц.
Но какие социальные предпосылки определили возникновение брака sine manu?
Понятно, что если нет уверенности в моменте его появления, то еще труднее