ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4052
Скачиваний: 7
кредитора. Кредитор мог наложить на него руку (manum inicere) и вновь привести
на суд магистрата. Если должник все же не мог расплатиться и никто не выступал в
качестве поручителя за него (vindex), кредитор имел право увести его к себе,
держать в оковах в течение 60 дней, за это время выводить в три торговых дня на
рынок. Если никто не выкупал должника, кредитор мог продать его в рабство trans
Tiberim и даже убить; а если неудовлетворенных кредиторов было несколько, то,
судя по рассказам римских писателей о содержании законов XII таблиц, они могли
даже рассечь должника на части ("Ast si plures erunt rei, tertiis nundinis parteis
secanto: si plus minusve secuerunt se fraude esto. Si volent, abs Tiberim peregre venum
danto"). Трудно сказать, нужно ли понимать это выражение буквально или как
ф и г у р а л ь н о е . Х а р а к т е р н о о т с у т с т в и е к а к и х - л и б о у к а з а н и й в ю р и д и ч е с к и х
источниках или в исторических сочинениях на то, что этот закон когда-нибудь
фактически применялся.
Если даже, действительно, фактического рассечения должника на куски и не
практиковалось, все же меры взысканий долга из nexum (заключение должника в
кандалы, продажа в рабство) являются жестокими. Эта жестокость взыскания по
nexum всегда обращала на себя внимание исследователей римского права, нередко
п ы т а в ш и х с я о б ъ я с н и т ь п о с л е д с т в и я n e x u m в о л е ю с а м о г о д о л ж н и к а , к а к б ы
совершавшего в этой сделке самопродажу или самозаклад (причем некоторые
авторы объясняют это тем, что заимодавец требовал от заемщика известных
гарантий возврата занятой суммы, а должник, не имевший в своем распоряжении
имущества, мог заложить только себя самого). Другие исследователи усматривали в
данном случае отголосок древнейшей эпохи самоуправства и частной мести, причем
со стороны должника опять-таки имел место самозаклад или самозакабаление. Это
п о с л е д н е е о б ъ я с н е н и е , б ы т ь м о ж е т , н е л и ш е н о з н а ч е н и я д л я о б о с н о в а н и я
конкретных форм взыскания, но самый принцип подчинения должника властной
в о л е к р е д и т о р а к о р е н и т с я в б о л е е г л у б о к и х п р и ч и н а х , к а к - т о : к л а с с о в о е
соотношение сил, условия социально-хозяйственной жизни, общий культурный и
моральный уровень.
Кредиторы в массе принадлежали к наиболее сильным, экономически и социально,
г р у п п а м р и м с к о г о н а с е л е н и я . В с и л у э т о й о с н о в н о й п р и ч и н ы б е д н ы й л ю д ,
нуждавшийся в деньгах и вынужденный прибегать к сделкам займа, оказывался во
власти усмотрения кредиторов. А при общей грубости нравов классовая мощь
кредиторов и выливалась в формы непосредственной расправы с неаккуратным
должником.
Классовый характер nexum наглядно отражается в нередких жалобах плебеев, т.е.
именно той части населения, которой особенно часто приходилось испытывать на
себе всю тяжесть положения nexi или obaerati. Nexum, бесспорно, являлся мощным
средством закабаления плебейских масс. Невыносимое положение, в которое
попадали должники, вызывало даже волнения среди беднейшего населения,
которое находилось постоянно под угрозой, не расплатившись по займу, оказаться
закованным в кандалы и продаваемым trans Tiberim. Римский историк Ливий
рассказывает, что одно из подобного рода волнений побудило изменить положение.
Это было в четвертом веке до нашей эры (326 г.), когда был издан закон Петелия
(lex Poetelia), запретивший заковывать должников (кроме тех, которые попали к
кредитору вследствие преступления, например вор, захваченный на месте). Закон
Петелия отменил право кредитора убивать должника или продавать его trans Tiberim.
Если nexum предыдущей эпохи возбуждает споры относительно того, присуща ли
была этой сделке исполнительная сила, т.е. была ли возможна manus iniectio без
суда, pro iudicato, то после закона Петелия об исполнительной силе nexum не могло
б ы т ь и р е ч и . К р е д и т о р т е п е р ь в о в с я к о м с л у ч а е д о л ж е н б ы л д о к а з а т ь с в о е
требование перед судом, получить iudicatum, судебное решение, и только на его
основании обращать взыскание на должника, притом не на личность должника, а на
его имущество, bona.
458. Стипуляция для целей займа. Реформа, проведенная изданием закона Петелия,
смягчившая суровость последствий, наступавших при неисполнении обязательства из
nexam, лишила эту формальную сделку тех привлекательных для кредиторов черт,
которые ранее характеризовали эту сделку. Особая строгость взыскания, с которой
б ы л о с в я з а н о з а к л ю ч е н и е n e x a m , в ы г о д н а я д л я к р е д и т о р о в , з а с т а в л я л а и х
мириться с громоздкостью и трудностью выполнения формального обряда per aes et
libram. После закона Петелия, когда чрезвычайные средства удовлетворения
кредитора перестали сопровождать nexum, не стало смысла выполнять сложные
формальности этого акта, nexam утратил прежнее значение и стал выходить из
употребления.
Сделки займа стали охотнее заключать в форме устного (вербального) договора -
stipulatio.
Как уже указано выше (п. 439), обязательство, возникавшее из стипуляции, было
абстрактным, отвлеченным от своего основания, causa. Почему именно должник дал
обещание уплатить известную сумму, осуществилось ли то основание, которое он
имел в виду, - все это оставалось за пределами договора, юридическая сила
стипуляции возникала независимо от этого, если только должник на вопрос
кредитора дал немедленный и соответственный ответ. Благодаря этой особенности
с т и п у л я ц и и , е ю м о ж н о б ы л о , в ч а с т н о с т и , в о с п о л ь з о в а т ь с я и д л я ц е л е й
установления заемного обязательства.
Для того чтобы обеспечить доказательство, что стипуляция (устный вопрос и устный
ответ) состоялась, с течением времени вошло в практику составление специального
документа (cautio). В этих cautiones, между прочим, отражается и тот момент, что к
стипуляции прибегали в целях установления заемного обязательства. Например, в
документе писалось:
Lucius Titius scnpsi me accepisse a Publio Maevio quindecim mutua numerata mihi de
domo et haec quindecim proba recte dari Kalendis futuris stipulatus est Maevius Publius,
spopondi ego Lucius Titius (D. 12. 1. 40).
(Я, Люций Тиций, написал в настоящем документе, что я получил от Публия Мевия
15 взаймы, которые мне им выданы из сумм, имевшихся у него дома, из домашней
кассы; Публий Мевий стипулировал, а я, Люций Тиций, обещал честно отдать эту
сумму 15 в следующие календы.)
За пределами договоров сначала nexum, затем - стипуляции, сделки займа,
первоначально не имели исковой силы. Но, без сомнения, в практике жизни такие
ненормальные сделки займа не могли не встречаться. С этим фактом с течением
времени пришлось посчитаться, тем более что развитие хозяйственной жизни,
расширение торговли, ремесленной промышленности не мирилось с необходимостью
выполнения не только такого громоздкого акта, как gestum per aes et libram, но и
б о л е е п р о с т о й , н о в с е ж е - ф о р м а л ь н о й с т и п у л я ц и и . Т р е б о в а н и я р а с т у щ е й
хозяйственной жизни привели к тому, что ненормальные договоры займа стали также
защищаться судебными исками. Так появилась и своя форма займа - mutuum,
реальный договор, для юридической силы которого не требовалось облекать
согласие сторон в какие-либо торжественные формы, а достаточно было лишь
передать на основании этого соглашения так называемую валюту займа, т.е. деньги
или иные заменимые вещи.
459. Характерные признаки займа. В итоге договору займа, mutuum, стали присущи
следующие характерные признаки:
а) mutuum - реальный договор (т.е. получающий юридическую силу лишь с того
момента, когда на основании соглашения сторон последовала передача res, вещи),
б) состоящий в передаче кредитором в собственность должника,
в) известной денежной суммы или известного количества других заменимых вещей,
г) с обязательством для должника вернуть кредитору такую же денежную сумму или
такое же количество такого же рода вещей, какие были получены.
Последний признак (п. "г") отличает договор займа от таких договоров, как
commodatum (ссуда - договор о предоставлении безвозмездного пользования
вещью) или depositum (поклажа - договор о безвозмездном хранении вещи): при
договорах commodatum и depositum кредитор имеет право требовать не такую же
вещь, какова была переданная им должнику, но именно ту самую, которая была
дана, eandem speciem (D. 12. 1. 2. pr.).
Заемщик обязан вернуть не только такое же количество вещей, какое было
получено, но и по качеству не ниже того, каким отличались полученные взаймы
вещи. Помпоний отмечает, что обязанность вернуть вещи eadem bonitate, как
полученные, лежит на заемщике независимо от того, было ли предусмотрено такое
условие в договоре (D. 12. 1. 3).
460. Риск случайной гибели занимаемых вещей. Поскольку предметом займа служат
вещи, определяемые весом, числом, мерой (а не индивидуально), и эти вещи
поступают в собственность заемщика, на нем лежит и риск случайной гибели
полученных вещей: если в силу случайной причины (пожар, землетрясение,
кораблекрушение, нападение разбойников и т.п.) заемщик не имел возможности
воспользоваться переданными ему вещами, он не освобождается от обязанности:
"nihilo minus obligatus permanet" - говорит Гай, т.е. тем не менее остается обязанным
лицом (D. 44. 7. 1. 4).
461. Переход права собственности на занимаемые вещи. Само название договора
mutuum Павел наивно производит из передачи вещей в собственность получателя и
в связи с этим устанавливает важный принцип, что, если поступающие от меня к
тебе вещи не становятся твоими, обязательство не возникает: et ideo si non fiat tuum,
non nascitur obligatio (D. 12. 1. 2. 2). Это принципиальное положение поясняется
Гаем на таком примере: подопечный дает взаймы без согласия опекуна; quia non
facit accipientis... nullam contrahit obligationem, т.е., так как он не делает получателя
собственником передаваемых вещей... он не устанавливает обязательства (2.82).
Строго говоря, отсюда следует, что давать взаймы может только собственник вещей.
Таково именно и было общее правило: in mutui datione oportet dominum esse dantem
(D. 12. 1. 2. 4).
Однако были допущены некоторые послабления этого правила и изъятия из него.
Прежде всего, в связи с обычаем богатых римлян вести свои денежные дела через
банкиров и менял, в классическую эпоху допустили при займе представительство:
представитель передавал заемщику деньги, не принадлежащие доверителю, а свои,
и з а е м щ и к с т а н о в и л с я о б я з а н н ы м п о з а й м у п е р е д д о в е р и т е л е м , и о б р а т н о ,
получение денег взаймы представителем делало представляемого собственником
этих денег и, тем самым, заемщиком (D. 12. 1. 15). Далее, в том случае, если даны
взаймы чужие деньги, причем получивший использовал их, возникает также заемное
обязательство (D. 12. 1. 19. 1).
В к л а с с и ч е с к о м р и м с к о м п р а в е д л я л у ч ш е г о у д о в л е т в о р е н и я п о т р е б н о с т е й
хозяйственной жизни были допущены и некоторые другие послабления в том же
направлении. Эти послабления можно обобщить так, что, помимо непосредственной
передачи заменимых вещей в собственность, заем может быть установлен и другими
способами, если они приводят к тому же результату.
Римскими юристами приводится ряд отдельных казусов, из которых можно вывести
указанное общее правило. У данного лица находятся на сохранении чужие деньги;
стороны договариваются, чтобы эта сумма денег считалась данной взаймы; тем
с а м ы м у с т а н а в л и в а е т с я з а е м н о е о б я з а т е л ь с т в о ( D . 1 7 . 1 . 3 4 . p r . ) . Д р у г о й
однородный пример приводится Ульпианом (D. 12. 1. 15), когда сумма, полученная
доверенным лицом на основании договора поручения и подлежавшая передаче
доверителю, по соглашению сторон остается у доверенного и считается данной
взаймы.
Словом, допускалось такое установление займа, когда стороны соглашались, чтобы
денежная сумма, которую одно лицо должно другому на каком-то ином основании,
считалась данной взаймы. Больше того, допущено было даже такое заключение
займа, когда дается индивидуальная вещь с тем, чтобы получивший ее продал и
вырученную сумму удержал как занятую (D. 12. 1. 11. pr.). Однако Ульпиан в
приведенном месте, присоединяясь к мнению одного из более старых юристов -
Нервы, проводит различие, смотря по тому, была ли индивидуальная вещь (у
заимодавца) предназначена для продажи, или эта вещь была не продажная и дана
заемщику исключительно в целях займа. Если вещь была вообще продажная, риск
случайной гибели ее несет заимодавец на тех же основаниях, как если бы он ее
отдал кому-нибудь только для продажи; если же вообще продавать вещь не
предполагалось, а вопрос о продаже возник в связи с намерением дать взаймы,
р и с к с л у ч а й н о й г и б е л и л е ж и т н а п о л у ч а т е л е - з а е м щ и к е , в о с о б е н н о с т и п р и
беспроцентном займе.
462. Односторонность обязательства из займа. Обязательство, возникающее из
займа, строго одностороннее: заимодавец имеет право требовать от заемщика
возврата такого же количества вещей такого же рода и качества, какое было
получено; на заемщике же лежит соответствующая обязанность. Заимодавец уже
п р и с а м о м з а к л ю ч е н и и д о г о в о р а , т а к с к а з а т ь , с д е л а л с в о е д е л о , п е р е д а в в
собственность заемщика определенную ценность и установив такой передачей
договор. Поэтому из договора он получает только право требования и не несет
более никакой обязанности; для осуществления этого права в распоряжении
заимодавца имеются иски строгого права (actiones stricti iuris) - actio certae creditae
pecuniae, condictio certi, condictio triticaria. Наоборот, заемщик при заключении
договора уже получил деньги или иные заменимые вещи и поэтому не имеет права
на основании договора требовать чего-либо, а только несет обязанность возврата
такой же денежной суммы или такого же количества других заменимых вещей, какое
было получено от заимодавца.
463. Проценты. Нередко заемщик должен был не только вернуть заимодавцу
занятую сумму, но еще уплатить с нее проценты. Древнейшая форма процентного
займа - fenus; например, крестьянину давали взаймы семена с тем, чтобы он вернул
часть урожая, покрывающую не только стоимость данных семян, но и некоторую
надбавку, т.е. проценты. Fenus вызывал среди бедноты возмущения как форма
б е з з а с т е н ч и в о й э к с п л у а т а ц и и . К к о н ц у р е с п у б л и к и f e n u s с т а л в ы х о д и т ь и з
употребления. Но это не значит, что исчезли процентные займы; изменилась только
форма: в дополнение к договору займа (mutuum) заключалось особое соглашение о
процентах (обычно - в форме стипуляции); если такого соглашения заключено не
было, предполагался беспроцентный заем (gratuitum). Таким образом, процентность
займа не принадлежала к числу существенных элементов этого договора (хотя и
широко применялась на практике).
Максимальный размер процентов в разные периоды определялся различно: в
классическом праве - 1% в месяц, в праве Юстиниана - 6% в год (для торговцев -
8% в год).
Начисление процентов на проценты (анатоцизм) было воспрещено.
Не являлось необходимым и соглашение относительно срока платежа по займу:
договор можно было заключить и на точно определенный срок и без срока или на
неопределенный срок (в последнем случае кредитор имеет право потребовать
возврата занятой суммы когда угодно).
Даже после того, как заем получил исковую силу в качестве реального договора,
нередко обязательство оформляли также путем заключения стипуляции, которая то
п р е д ш е с т в о в а л а р е а л ь н о й п е р е д а ч е , т о е е с о п р о в о ж д а л а ; в о б о и х с л у ч а я х
признается возникшим только одно обязательство, а не два; если кто-нибудь дал
д е н ь г и в з а й м ы б е з с т и п у л я ц и и и н е п о с р е д с т в е н н о в с л е д з а э т и м с о в е р ш и л
стипуляцию, возникает один договор (unus contractus est); то же самое придется
сказать и о том случае, если сначала совершена стипуляция, а вслед за тем
отсчитаны деньги (D. 46. 2. 6. 1).
464. Заемные расписки. Под влиянием греческого права вошли в практику Рима
специальные документы - хирографы (расписки) (п. 452). Составление такого
документа, представлявшего собой расписку должника (заемщика) в получении
денежной суммы или иной валюты займа, облегчало для кредитора лежавшее на его
обязанности доказывание факта передачи валюты займа, а следовательно, и
д о к а з ы в а н и е п р а в а т р е б о в а т ь о т д о л ж н и к а в о з в р а т а з а н я т о й с у м м ы .
Обеспечительный характер расписки (в только что указанном смысле) объясняет
другое название, которое имел такой документ: cautio creditae pecuniae (документ,
обеспечивавший доказательство передачи денег взаймы). Павел приводит нам
образчик такого документа:
Lucius Titius scripsi me accepisse a Publio Maevio quindecim mutua numerata mihi
dedomo et haec quindecim proba recte dari kalendis futuris stipulatus est P. Maevius,
spopondi ego L. Titius (D. 12. 1. 40. Quaestiones, III кн.).
(Я, Люций Тиций, написал настоящую расписку в том, что я получил от Публия
Мевия 15, которые отсчитаны им на дому; Публий Мевий стипулировал, а я, Люций
Тиций, обещал аккуратно вернуть эти 15 в следующие календы.)
В том же сочинении (Quaestiones, III книга) Павел дает образец более подробной
расписки:
Chrysogonus Flavii Candidi servus actor scripsi coram subscribente et assignante domino
meo, accepisse eum a Iulio Zosa, rem agente Iulii Quintilliani absentis mutua denaria
mille; quae dari Quintilliano heredive eius, ad quem ea res pertinebit, kalendis
Novembribus, quae proximae sunt futurae, stipulatus est Zosas libertus et rem agens
Quintilliani, spopondit Candidus dominus meus (D. 45. 1. 126. 2).
(Я, Хризогон, раб Флавия Кандида, написал эту расписку, в присутствии моего
господина, за его личной подписью и печатью, в том, что он получил взаймы 1000
динариев от Юлия Зосы, ведущего дела отсутствующего Юлия Квинтилиана; возврат
этой суммы Квинтилиану или его наследнику, кого это дело будет касаться, в
б л и ж а й ш и е н о я б р ь с к и е к а л е н д ы , в о л ь н о о т п у щ е н н и к З о с а , в е д у щ и й д е л а
Квинтилиана, стипулировал, а мой господин Кандид обещал.)
465. Оспаривание займа по безвалютности. Эта практика составления письменного
документа, расписки, в которой должник подтверждал факт получения валюты,
породила опасность неосновательных требований кредиторов от должников не
полученных последними сумм. По самому характеру договора займа более сильной в
социально-экономическом смысле стороной является заимодавец. Заемщик,
нуждающийся в денежной сумме, фактически оказывается в зависимости от
заимодавца, который может диктовать ему условия. На этой почве в жизни стали
нередки случаи, когда составление документа не сопровождало получение валюты
займа, а предшествовало ему. В связи с этим нередко имели место и такие случаи,
когда должник, ожидающий получения валюты, подписывает, по требованию более
сильного (социально и экономически) кредитора, документ, удостоверяющий
обязанность должника вернуть полученную валюту займа, этот документ передается
кредитору, а между тем валюту должник фактически так и не получает.
На почве таких фактов для должника создавалась угроза, что недобросовестный
кредитор использует имеющуюся у него на руках расписку, содержащую признание
должника в получении валюты, и последнему придется платить неполученную сумму
займа. Очевидно, что такая угроза нередко действительно осуществлялась и это
приводило к вредному для спокойствия Рима озлоблению должников. Поэтому и
возник вопрос о необходимости предоставления должнику каких-то правовых
средств, чтобы оградить его от опасности взыскания несуществующего долга.
С этой целью в тех случаях, когда кредитор, не передавший должнику валюту
займа, тем не менее предъявлял к нему иск о возврате занятой суммы, должнику
стали давать exceptio doli, т.е. он мог сослаться против иска кредитора на то, что в
действиях кредитора, не передавшего должнику валюты и тем не менее требующего
от него платежа занятой суммы, опираясь на формальный момент - подписание
д о л ж н и к о м д о к у м е н т а о п о л у ч е н и и в а л ю т ы , - з а к л ю ч а е т с я с а м а я т я ж к а я
недобросовестность - dolus. Гай (4. 119) приводит именно этот пример, когда
поясняет сущность exceptio doli: истец требует денежную сумму; должник ссылается
на то, что он этой суммы не получал: тогда в формулу иска вставлялась оговорка,
что присуждение в пользу истца требуемой им суммы должно последовать только