Файл: римское частное право.pdf

помощью иска, очевидно, он не может не отвечать за целость и сохранность вещи.
Формула, что поклажеприниматель custodiam non praestat, правильно толкуется в
том смысле, что, поскольку поклажеприниматель не извлекает из этого договора
никакой для себя выгоды, хранит вещь безвозмездно, он вправе ограничиваться
более элементарными мерами, хранить вещь, как это делают обычные, заурядные
люди, а также должен принимать те меры, какие могут быть предусмотрены в
договоре; принимать какие-либо специальные, более сложные меры для охраны
вещи депозитарий не обязан. Он должен хранить вещь, как обыкновенный средний
хозяин. Это значит, что поклажеприниматель отвечает, если в его действиях, во
всем его отношении к вещи проявлен dolus или culpa lata, и не отвечает, если его
можно упрекнуть только в culpa levis (легкой вине).
Связь пределов ответственности поклажепринимателя с принципом безвозмездности
договора поклажи, отмеченная выше, нередко приводится римскими юристами в
объяснение того, что поклажеприниматель не отвечает за culpa levis. Особенно
подробно и ярко говорит на эту тему Гай: "Если тот, кому мы отдали на хранение
какую-нибудь вещь, утратит ее neglegenter, т.е. по небрежности, он не будет нести
за это ответственности (securus est). Гай мотивирует это так: "Quia enim non sua
gratia accipit, sed eius, a quo accipit, in eo solo tenetur, si quid dolo perierit:
neglegentiae vero nomine ideo non tenetur, quia qui neglegenti amico rem custodiendam
committit, de se queri debet; magnam tamen neglegentiam placuit in doli crimen cadere"
(D. 44. 7. 1. 5).
Юрист говорит: так как поклажеприниматель принимает вещь не в своем интересе, а
в интересе того, от кого он эту вещь получил, то он и ответственность несет только в
пределах dolus, т.е. если вещь погибает вследствие его dolus; за небрежность он не
отвечает, так как лицо, доверяющее хранение вещи небрежному другу, должно
пенять на себя; впрочем, грубую небрежность принято ставить наравне с dolus.
Этим отрывком из сочинений Гая, таким образом, прямо подтверждается тот принцип,
что именно ввиду безвозмездности договора хранения поклажеприниматель не
отвечает за особо внимательное, тщательное отношение к вещи; в этом смысле он
c u s t o d i a m   n o n   p r a e s t a t ;   о н   н е   д о л ж е н   л и ш ь   н а м е р е н н о   п р и ч и н я т ь   в р е д
поклажедателю (это - ответственность за dolus) и не должен допускать грубой
н е б р е ж н о с т и ,   c u l p a   l a t a   ( э т а   к а т е г о р и я   d o l o   c o m p a r a t u r ,   и   з а   н е е
поклажеприниматель также отвечает).
Употребленное в приведенном отрывке из Гая выражение - передача вещи на
хранение "небрежному другу" отражает мельком древнейшую форму, служившую
ц е л и   х р а н е н и я .   Д о г о в о р   п о к л а ж и   в   к а ч е с т в е   р е а л ь н о г о   к о н т р а к т а   я в л я е т с я
сравнительно поздней формой договора. Между тем, несомненно, и в более древнее
время римской жизни случаи отдачи вещей на хранение должны были встречаться.
Как же их оформляли юридически? Прямого юридического средства для этой цели
не было. Поэтому прибегали к гораздо более сильному средству, а именно вещь
передавалась тому, который должен был ее хранить, - на праве собственности, с
обязанностью (основанной на fides, на честности) вернуть после известного срока
эту вещь обратно. Так как подобного рода передача вещи в собственность основана
на полном доверии к получателю, то она называлась доверительной, фидуциарной;
а   т а к   к а к   т а к о е   д о в е р и е   в   п о д о б н о г о   р о д а   с л у ч а я х   в с е г о   ч а щ е   м о г л о   б ы т ь
проявлено только в отношении друга, приятеля, то отсюда такая доверительная
передача вещи в собственность, направленная по существу на цель хранения,
получила название fiducia cum amico (в противоположность fiducia cum creditore - в
залоговом праве, см. п. 407). Поэтому Гай и упоминает о "небрежном друге".
Этими историческими корнями depositum, быть может, объясняется та особенность
acta depositi directa, что присуждение по этому иску (в случаях обращения с вещью
не в соответствии с договором, например, в случае пользования вещью, принятой на
х р а н е н и е ,   а   т а к ж е   в   с л у ч а е   в и н о в н о г о   н е в о з в р а щ е н и я   в е щ и )   в л е ч е т   д л я
депозитария бесчестье (infamia, см. выше п. 126). Это, быть может, отголосок более
старых времен, когда данное обязательство было еще не договорным, а деликтным,
к о г д а   з а   н а р у ш е н и е   д о в е р и я   в о з л а г а л а с ь   о т в е т с т в е н н о с т ь   п о   a c t i o   p o e n a l i s

(штрафной иск): этим имелось в виду лучше обеспечить возврат вещи.
478. Смежные договоры. Ограниченная ответственность хранителя могла оказаться
неудобной по обстоятельствам конкретного случая (особая ценность и важность
отдаваемого на хранение имущества и т.д.). Отдающий вещь на хранение мог быть
заинтересован в установлении более совершенных форм и методов хранения и
более строгой ответственности хранителя. Для этой цели в его распоряжении были
две правовые формы: он мог передать вещь на платное хранение, для чего
заключить договор locatio-conductio (п. 501), или же мог прибегнуть к договору
поручения, mandatum (п. 527), который хотя и был безвозмездным, но в силу
своеобразного понимания отношения обязывал лицо, принимающее на себя
поручение, проявлять особую тщательность и заботливость при его исполнении:
Ульпиан говорит, что plenius fuit mandatum habens et custodiae legem, т.е. договор
мандата (в подобного рода случаях) был полнее, он включал в себя и условие
отвечать за custodia, за тщательное сохранение вещи (D. 16. 3. 1. 19).
479. Обязанность личного хранения. По общему правилу поклажеприниматель
о б я з а н   и с п о л н я т ь   д о г о в о р   л и ч н о ,   т . е .   л и ч н о   х р а н и т ь   в е щ ь .   Т о л ь к о   в
и с к л ю ч и т е л ь н ы х   с л у ч а я х ,   к о г д а   т о г о   т р е б у ю т   о с о б ы е   о б с т о я т е л ь с т в а   д е л а ,
допускается передача поклажепринимателем хранения вещи другому лицу, но все-
т а к и   п о д   л и ч н о й   о т в е т с т в е н н о с т ь ю   п о к л а ж е п р и н и м а т е л я   ( в   э т о м   с л у ч а е
поклажеприниматель обязан передать поклажедателю свои иски против третьего
лица - D. 16. 3. 16).
480. Возвращение вещи. По окончании хранения поклажеприниматель обязан
возвратить вещь и все доходы, полученные от нее за время хранения (D. 16. 3. 1.
24).
По общему правилу вещь возвращается там, где она находится; следовательно,
расходы, связанные с доставлением вещи к поклажедателю, ложатся на него
самого. Но это правило ограничено условием: если вещь оказалась в данном месте
sine dolo malo (без злого умысла) поклажепринимателя (D. 16. 3. 12. 1). Отсюда
напрашивается вывод: если депозитарий dolo (или вследствие culpa lata) перевез
принятую на хранение вещь в другое место, он должен ее сдать обратно там, где
принимал.
481. Actio depositi contraria. Обязанность поклажедателя, как уже отмечено выше,
я в л я е т с я   с л у ч а й н о   п р и в х о д я щ е й   в   о т д е л ь н ы х   с л у ч а я х ,   а   п о т о м у   д л я
поклажепринимателя не было создано основного (прямого) иска, а давалась actio
depositi contraria. С помощью этого иска поклажеприниматель ищет с поклажедателя
свои убытки, какие могут возникнуть вследствие того, что поклажедатель передал
на хранение предмет, так или иначе причинивший вред поклажепринимателю, было
ли то сделано поклажедателем намеренно или по его небрежности. Другими словами,
если поклажедатель не предусмотрел угрожающей поклажепринимателю опасности,
к а к у ю   х о р о ш и й   х о з я и н   п р е д у с м о т р е л   б ы :   и с т о ч н и к и   м о т и в и р у ю т   т а к у ю
ответственность поклажедателя тем, что поклажеприниматель принимает вещь не в
своем интересе, а в интересе поклажедателя (D. 47. 2. 62. 5). Actio depositi contraria
с л у ж и т   д л я   п р и н и м а т е л я   т а к ж е   с р е д с т в о м   п о л у ч и т ь   с   п о к л а ж е д а т е л я
вознаграждение за те издержки на вещь, которые произведены по прямому
указанию поклажедателя или являются по существу необходимыми издержками
(например, прокорм принятых на хранение рабов, животных - D. 16. 3. 23).
Необходимые издержки не должны ложиться на поклажепринимателя потому, что
ему не принадлежит право пользоваться этими вещами.
Ч т о   к а с а е т с я   и з д е р ж е к   н е   н е о б х о д и м ы х ,   а   т о л ь к о   п о л е з н ы х ,   х о з я й с т в е н н о
целесообразных, то вопрос об их возмещении является спорным; во всяком случае,
в источниках нет прямого указания, что поклажеприниматель может переложить
такие издержки на поклажедателя.
4 8 2 .   D e p o s i t u m   m i s e r a b i l e .   Н е к о т о р ы е   с л у ч а и   п о к л а ж и   и м е ю т   н а с т о л ь к о
с в о е о б р а з н ы е   ч е р т ы ,   ч т о   д о л ж н ы   б ы т ь   в ы д е л е н ы   в   к а ч е с т в е   с п е ц и а л ь н ы х
разновидностей этого контракта.

Так, иногда поклажедатель вынужден отдавать вещи на хранение во время пожара,
землетрясения или другого бедствия, опасности или ввиду вообще тяжелых условий,
в которых оказался поклажедатель - depositum miserabile, несчастная или горестная
поклажа (термин не римский). В преторском эдикте эти случаи были выделены в том
смысле, что если поклажеприниматель, взявший вещь в поклажу при обыкновенных
обстоятельствах, отвечал in simplum, т.е. в одинарном размере причиняемого им
ущерба поклажедателю, то принявший вещь в поклажу во время мятежа, пожара,
кораблекрушения и т.д. отвечал в двойном размере.
Ульпиан, комментируя это место преторского эдикта, объясняет и оправдывает
выделение таких особых случаев тем, что здесь поклажедатель доверяет свои вещи
другому лицу не по своему желанию, а в силу необходимости, и в связи с этим - не
тогда, когда признает нужным, а внезапно. Когда поклажедатель при нормальных
условиях отдает кому-то вещь, а тот потом ее не возвращает, то надо принять во
внимание, что поклажедатель сам выбрал себе контрагента (fidem elegit) и должен
отчасти пенять на себя. Когда приходится устраивать свои вещи где-то в минуту
тяжелой опасности, выбирать наиболее подходящего поклажепринимателя, проявить
должную осторожность и тщательность в выборе - некогда: приходится отдавать
вещи, кому удастся. Таким образом, ни в каком легкомыслии или незнании людей
упрекать поклажедателя в этом случае нельзя. С другой стороны, тем тяжелее
в е р о л о м с т в о   п о к л а ж е п р и н и м а т е л я ,   н е   в о з в р а щ а ю щ е г о   в е щ ь ,   о т д а н н у ю   е м у
вследствие крайней необходимости (crescit perfidiae crimen, возрастает вина
вероломства). Естественно, что для поклажепринимателя была установлена в этих
случаях повышенная ответственность (D. 16. 3. 1. 1 - 4).
Эту норму нужно поставить в связь с отмеченной выше (п. 477) особенностью иска о
возврате вещи, отданной на хранение, а именно что поклажеприниматель, который
довел до того, что его приходится принуждать к возврату принятой на хранение
вещи, подвергается infamia: передача вещей на хранение основана на доверии,
оказываемом поклажедателем поклажепринимателю. Уклоняясь от возвращения
принятой вещи, поклажеприниматель нарушает это доверие, fides, а это бесчестит
человека.
Вероломный хранитель нарушает нравственные обязанности, а тем самым и
связанные с ними религиозные требования; поэтому такое вероломство влечет за
собой infamia. Тем более суровый отпор должно было встретить лицо, принимающее
чужие вещи на хранение в минуту несчастья или опасности для поклажедателя и
затем отказом вернуть вещь вынуждающее его обращаться за судебной защитой.
Затруднительное положение, в котором находился поклажедатель, и обязанность
свято хранить оказанное доверие, лежавшая на поклажепринимателе, сказывались
еще на той процессуальной особенности, что (и при обычном depositum) против actio
depositi directa нельзя было ни предъявлять к зачету какие-либо встречные
требования, ни задерживать возврат вещи до удовлетворения каких-либо претензий
(ius retentionis) (C. 4. 34. 1. 11). К тому же право собственности депонента, по
установившимся взглядам, должно было стоять выше обязательственных требований
хранителя.
4 8 3 .   D e p o s i t u m   i r r e g u l a r e .   С п е ц и а л ь н у ю   р а з н о в и д н о с т ь   д о г о в о р а   п о к л а ж и
составляет так называемый depositum irregulare (необычная, ненормальная
поклажа). Предметом поклажи в собственном смысле являются вещи индивидуально-
определенные; обязанность поклажепринимателя состоит в том, чтобы хранить
вещь, а по окончании срока хранения возвратить ту же самую вещь.
Допускалась, однако, возможность отдачи на хранение также денег и других вещей,
определяемых родовыми признаками. Если эти вещи передавались в особом
хранилище (ящике, шкатулке и т.п.), они тем самым получали индивидуализацию, и
тогда никакого своеобразия контракта depositum в этом не было. Если же заменимые
вещи отдавались поклажепринимателю без какого-либо их обособления в некоторое
ц е л о е ,   п о л у ч а ю щ е е   з н а ч е н и е   и н д и в и д у а л ь н о - о п р е д е л е н н о й   в е щ и ,   а
н е п о с р е д с т в е н н о ,   т о   в   р е з у л ь т а т е   и х   с м е ш е н и я   с   о д н о р о д н ы м и   в е щ а м и

поклажепринимателя полученные заменимые вещи становились предметом права
собственности поклажепринимателя; на последнего в связи с заменимостью
принятых вещей возлагалась в таких случаях обязанность возвратить не те же
самые вещи, какие были поклажепринимателем получены, а только такое же
количество вещей такого же рода, какие были получены. Эта разновидность
поклажи и носит название depositum irregulare, поклажа "не по правилам", "не
обычно совершаемая", а особая, исключительная.
D e p o s i t u m   i r r e g u l a r e   п о   в н е ш н о с т и   и м е е т   м н о г о   о б щ е г о   с   д о г о в о р о м   з а й м а :
одинаковый предмет договора (заменимые вещи), переход права собственности на
переданные вещи к лицу, получившему их, и вытекающее отсюда перенесение на
получателя вещей риска случайной гибели этих вещей, а также обязанность
возврата не полученных вещей, а только такого же количества вещей такого же
рода. При всем этом внешнем сходстве контрактов depositum irregulare и mutuum
между тем и другим контрактом остается существенная разница. Цель договора
займа заключается в том, чтобы удовлетворить хозяйственную потребность
з а е м щ и к а ,   т . е .   л и ц а ,   п о л у ч а ю щ е г о   д е н ь г и   и л и   и н ы е   з а м е н и м ы е   в е щ и .   П р и
и р р е г у л я р н о й   п о к л а ж е   х о з я й с т в е н н о е   н а з н а ч е н и е   и   ц е л ь   д о г о в о р а   п р я м о
противоположны: услугу оказывает принимающий деньги или иные заменимые вещи.
Выделение случаев depositum irregulare встречается еще у такого старого юриста,
как Алфен (I век до н.э.). Проводя параллели между различными договорами, юрист
различает такие случаи, когда одно лицо дает на хранение другому лицу деньги
т а к ,   ч т о   б е з в е с т н а я   с у м м а   п е р е д а е т с я   n e q u e   c l u s a   n e q u e   o b s i g n a t a ,   т . е .   н е
заключенная в каком-нибудь хранилище и не опечатанная, и противоположные
случаи, когда передаваемые заменимые вещи обособлены от других однородных
вещей так, что можно установить, какие вещи принадлежат одному, какие другому
(quid cuiusque esset); в случаях первого рода возврату подлежит только та же сумма
(tandundem), но не те же самые предметы, какие были переданы; в случаях второго
рода - non potuisse nos permutationem facere, т.е. нельзя заменить переданные
предметы другими, а нужно возвращать те же самые, какие были переданы (D. 19.
2. 31).
Договор поклажи денежной суммы с обязательством вернуть не idem, a tantundem
знают классические юристы Папиниан (D. 16. 3. 25), Павел (D. 16. 3. 26. 1) и др.
Передача денег не взаймы, а в поклажу у юриста Сцеволы выражается так: Viginti
quinque nummorum, quos apud me esse voluisti (25 нуммов, которые ты пожелал
оставить у меня) (D. 16. 3. 28).
Выделение depositum irregulare в особую разновидность сделки, отличную от займа,
сказывалось в некоторых специальных нормах римского права. Так, проценты,
установленные не в форме стипуляции, а неформальным соглашением, а также
проценты за просрочку могли взыскиваться только при depositum irregulare, но не
при займе (D. 16. 3. 25. 1; 26. 1; 28. 29. 1).
Другое различие в регламентации: присуждение по actio depositi directa при
depositum irregulare, как и при обыкновенном depositum, сопровождалось для
о т в е т ч и к а   б е с ч е с т ь е м   ( i n f a m i a ) ;   п р и   m u t u u m   э т о г о   п о с л е д с т в и я   н е   б ы л о
(применялась лишь sponsio tertiae partis, стипуляционное обязательство уплатить
третью часть суммы займа, как бы в виде неустойки).
484. Секвестрация. Особый вид поклажи представляет собою секвестрация. В этом
случае договор заключается в том, что несколько лиц отдают на хранение вещь с
тем условием, чтобы она была возвращена тому или другому, в зависимости от того,
как сложатся в дальнейшем обстоятельства. Павел говорит:
Proprie autem in sequestre est depositum, quod a pluribus in solidum certa condicione
custodiendum reddendumque traditur (D. 16. 3. 6).
(В собственном смысле в качестве секвестра передается на хранение вещь,
п е р е д а в а е м а я   н е с к о л ь к и м и   л и ц а м и   с о л и д а р н о   д л я   х р а н е н и я   и   в о з в р а т а   н а
определенных условиях.)

Главнейший случай секвестра - передача на хранение вещи, о которой идет спор,
например процесс о праве собственности. Стороны могут не доверять друг другу и
протестовать против оставления вещи у другой стороны, пока не разрешен вопрос,
кому же вещь принадлежит. В этом случае до разрешения спора вещь изымается из
владения спорящих и передается какому-то нейтральному лицу, у которого она
должна оставаться до конца спора (D. 16. 3. 17. pr.). Африкан рассказывает о таком
случае, когда продавец и покупатель, не доверяя друг другу (quod invicem parum
fidei haberent), отдают в поклажу и товар, и покупную цену; это - другой случай
секвестрации (D. 46. 3. 39). Гай дает третий пример применения секвестрации:
с о н а с л е д н и к и   н е   м о г у т   д о г о в о р и т ь с я ,   у   к о г о   д о л ж н ы   н а х о д и т ь с я   в е щ и   д о
окончательного раздела; тогда нужно избрать какого-нибудь приятеля, которому
верят все сонаследники, и оставить у него эти вещи (elegendus est amicus, apud
quem deponantur) (D. 10. 2. 5).
На случай секвестрации преторский эдикт содержал даже специальный иск
sequestraria depositi actio (этот иск назван, например, в Дигестах, 4. 3. 9. 3).
Секвестору может быть предоставлено право не только хранить имущество, но и
управлять им; тогда он выступает не только в качестве поклажепринимателя, но и
доверенного. Во всяком случае, поскольку секвестор держит вещь не на имя
определенного поклажедателя, а на имя того или другого из нескольких лиц, за кем
эта вещь будет признана, за секвестором признают юридическое владение вещью,
ибо если бы его считать за детентора (см. п. 166), было бы неизвестно, от чьего же
имени он держит вещь и, следовательно, кто мог бы защитить фактическое
обладание вещью от самоуправных посягательств на нее.
Передача вещи секвестору возможна не только по договору сторон, но и по
определению суда.

Глава 35
КОНСЕНСУАЛЬНЫЕ КОНТРАКТЫ

§ 137. Купля-продажа (emptio-venditio)

485. Происхождение купли-продажи. Еще в древнейшие времена, с появлением
частной собственности, возникает и получает большое распространение договор,
направленный на обращение вещей, на переход их из одного хозяйства в другое.
Такой договор вошел в употребление еще до того, как появились деньги, и
представлял собой непосредственный обмен вещи на вещь, т.е. мену (permutatio).
Э т о   с о о т в е т с т в о в а л о   о б щ и м   э к о н о м и ч е с к и м   у с л о в и я м   о б щ е с т в а ,   т о л ь к о   ч т о
переходившего от натурального хозяйства к меновому.
Origo emendi vendendique a permutationibus coepit. Olim enim non ita erat nummus
neque aliud merx, aliud pretium vocabatur, sed unusquisque secundum necessitatem
temporum ac rerum utilibus in utilia permutabat, quando plerumque evenit, ut quod alteri
superest, alteri desit. Sed quia non semper nec facile concurrebat, ut, cum tu haberes
quod ego desiderarem, invicem haberem quod tu accipere velles, electa materia est,
cuius publica ac perpetua aestimatio difficultatibus permutationum aequalitate quantitatis
subveniret. Eaque materia forma publica percussa usum dominiumque non tam ex
substantia praebet quam ex quantitate, nec ultra merx utrumque, sed alterum pretium
vocatur (D. 18. 1. 1. pr. Paulus).
(Происхождение купли-продажи коренится в мене. Было такое время, когда не было
денег, когда не называли одно - товаром, другое - ценой, а каждый, в зависимости
от надобностей момента и от характера вещей, обменивал ненужное на то, что
требуется: ведь нередко бывает так, что предмета, который для одного является
лишним, другому не хватает. Но так как не всегда и не легко совпадало так, чтобы у
тебя было то, что нужно мне, а я в свою очередь имел то, что хочешь получить ты,
то был выбран предмет, получивший публичную постоянную оценку; посредством
передачи его в равном количестве устраняли трудности непосредственного обмена.
Этому предмету (мерилу ценностей) была придана публичная форма, и он приобрел
распространение и значение не столько по своей сущности, сколько по количеству,