ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4042
Скачиваний: 15
61
ветствии с общей тенденцией императорского законодательства прикреплять людей к профессиям,
которыми они занимались.
Первым известным актом, устанавливающим такое прикрепление, была конституция 322 г.,
которая предписывает принудительно возвращать колонов на самовольно оставленные ими земли.
После ряда других законов, выражавших то же стремление прочно связать колона с землей,
издается в 357 году закон, воспрещающий продажу земли без живущих на ней колонов. Так
появляется новая категория зависимых людей — людей, не лишенных правоспособности в сфере
частноправовых отношений, но прикрепленных к земле, на которой живут и которую
обрабатывают; их называют servi terrae ipsius, glaebae adscripti. Они действительно прикреплены к
земле, ибо оставление колоном возделываемого им участка дает землевладельцу право
осуществить vindicatio по образцу виндикации раба. С другой стороны, и землевладелец не вправе
изгнать колона, со своей земли, не вправе продать земли без колонов, либо колонов без земли.
120. Основания возникновения колоната.
Кодексу Юстиниана известны следующие
основания возникновения юридического положения колона: а) рождение от родителей, из которых
хотя бы один является колоном; б) соглашение, в силу которого свободный человек поселяется в
качестве колона на чужой земле; в) проживание в течение 30 лет на чужой земле на условиях, на
каких обычно живут колоны.
Кроме того, превращаются в колонов трудоспособные лица, изобличенные землевладельцем в
занятии нищенством.
121. Прекращение колоната.
Этому немалому числу оснований возникновения состояния
колона противостоят всего два основания его прекращения: приобретение колоном
обрабатываемого им земельного участка и возведение колона в епископский сан.
Таким образом, на смену основной форме эксплуатации человека человеком в античном
обществе — рабству, процесс разложения рабовладельческого хозяйства подготовил другую
форму эксплуатации человека человеком, которой суждено было стать основой в феодальном
обществе эксплуатации крепостных крестьян.
§ 38. Capitis deminutio
122. Понятие capitis deminutio.
Утрата одного из трех состояний правоспособности
(см. п.
102)
влекла за собою и утрату правоспособности — capitis deminutio. Первоначально capitis
deminutio рассматривалась как гражданская смерть. Однако, в дальнейшем стали считать, что за
гражданской смертью следовало то, что некоторые историки римского права (Жирар) называют
возрождением: умерший как бы возрождался в качестве новой, с точки зрения права, личности. С
утратой свободы его можно было считать возродившимся iure naturali, поскольку юристы периода
империи признавали всех людей равными перед лицом естественного права. С утратой римского
гражданства capite minutus с того времени, как перегрины стали признаваться правоспособными,
рассматривался как возрождавшийся iure gentium. Наконец, с утратой прежнего status familiae,
лицо, не утрачивавшее при этом ни свободы, ни гражданства, возрождалось iure civili, ибо оно
приобретало новое семейное состояние.
Таким образом, с течением времени capitis deminutio стала признаваться изменением состояния
лица, permutatio status. Отсюда и различия в степенях capitis deminutio: утрата свободы
рассматривалась, как capitio deminutio maxima, утрата гражданства составляла capitis deminutio
media, утрата, или точнее, изменение семейного состояния признавалась capitis deminuto minima.
123. Основания capitis deminutio.
Основания capitis deminutio были различны для разных ее
степеней.
Capitis deminutio maxima была следствием всех указанных выше оснований возникновения
рабства. Следует, однако, помнить, что postliminium (п. 108) устранял действие capitis deminutio
maxima в случаях, когда взятый в плен римлянин возвращался на территорию римского
государства. В тех
же
случаях, когда он умирал в плену, его считали в силу фикции, введенной lex
Cornelia (законом неизвестного времени издания), умершим в самый момент пленения, и
наследование после него регулировалось общими правилами римского права.
Основаниями capitis deminutio media были все указанные выше основания утраты римского
гражданства.
Основаниями capitis deminutio minima были обстоятельства, порывавшие старые и
62
устанавливавшие новые семейные связи. Сюда относились обстоятельства, вследствие которых
persona sui juris становилась persona alieni iuris: вступление женщины sui iuris в брак cum manu,
arrogatio, узаконение. Сюда же относились обстоятельства, в силу которых лицо alieni iuris
переходило из-под одной семейной власти под другую: вступление дочери in patria potestate в брак
cum manu, adoptio, также переход in mancipium (в кабалу). Capitis deminutio minima имела место и
тогда, когда сын становился persona sui iuris с освобождением его от mancipium после третьей его
продажи, а равно и в тех случаях, когда становились persona sui iuris дочь или внук,
освобожденные из mancipium после первой продажи их. Очевидно, что в трех последних случаях
capitis deminutio не только не была гражданской смертью, но и не означала умаления гражданской
личности, наоборот, она была расширением правоспособности сына, внука или дочери.
Тем не менее, первоначальная концепция capitis deminutio, как гражданской смерти,
проявлялась всегда в регулировании последствий capitis deminutio, в том числе и capitis deminutio
minima.
124. Влияние capitis deminutio на личные и имущественные правоотношения.
В сфере
личных правоотношений всякая capitis deminutio влекла за собою прекращение для capite minutus
агнатического родства с его прежними агнатами (п. 133). Наоборот, когнатическое родство
оставалось в силе. Manus отпадала, но брак продолжал существовать в качестве брака sine manu,
по крайней мере, в случаях capitus deminutio minima, ибо ни рабы, ни перегрины вообще не могли
состоять в римском браке. Понятно, что вытеснением агнатического родства родством
когнатическим и брака cum manu браком sine manu, практическое значение capitis deminutio в
сфере личных отношений почти отпало.
Постепенно изменилось и первоначальное значение capitis deminutio для сферы отношений
имущественных. По первоначальной концепции capitis deminutio означала утрату лицом всего
своего имущества: права, входившие в состав этого имущества, переходили к тому, по почину
кого происходила capitis deminutio: к кредиторам, которые продавали должника в рабство trans
Tiberim, к государству, которое продавало в рабство или лишало римского гражданства в
наказание за определенные деяния (п. 108), к усыновителю или мужу при arrogatio или
совершении брака cum manu. Обязанности же лица sui iuris, подвергшегося capitis deminutio,
считались прекратившимися. То же происходило и с обязанностями лица alieni iuris, которое, как
уже указано, приобретало имущественные права только для paterfamilias, но постепенно стало
признаваться в некоторых пределах субъектом имущественных обязанностей.
Немногочисленные исключения из этого общего правила: ответственность усыновителя или
мужа по долгам, входившим в состав наследств, открывавшихся для усыновленного или для жены,
ответственность самого capite minutus по деликтным обязательствам не удовлетворяли
потребностей гражданского оборота — capitis deminutio должника всегда могла тяжело отразиться
на интересах кредиторов, требования которых возникли из договоров.
Вот почему претору пришлось разными правовыми способами обеспечить покрытие долгов
capitie minutusa. В случаях, когда capitis deminutio была следствием arrogatio, претор предоставлял
кредиторам усыновленного actio de peculio против усыновителя, как если бы последний выделил
имущество усыновленному в качестве пекулия. В остальных случаях capitis deminutio minima
претор предоставлял кредиторам in integrum restitutio, в силу которой они были вправе предъявить
иск к capite minutus, причем долги последнего, если он стал persona alieni iuris, должен был
покрыть новый носитель власти над ним под страхом утраты его имущества. В случаях capitis
deminutio media или maxima претор, не прибегая к in integrum restitutio, давал кредиторам иск
против лица, к которому перешло имущество capite minutus'a, а если это лицо уклонялось от
ответственности, разрешал арестовать и продать это имущество.
Существенные изменении были внесены уже не претором, а законодательством византийских
императоров вследствие перехода на почве capitis deminutio, входивших в состав имущества capite
minutus: ввиду того, что подвластные стали признаваться обладателями не только имуществ,
входивших в состав peculium castrense и peculium quasi castrense, но и всех bona adventicia (п. 145),
capitis deminutio minima перестала означать перемещение имущества: она лишь превращала
имущество, принадлежавшее лицу sui iuris, в peculium castrense, peculium quasi castrense или в bona
adventicia и, наоборот, делала лицо alieni iuris неограниченным в правах обладателем только что
перечисленных имуществ, на которые до capitis deminutio определенные права принадлежали
носителю семейной власти над capite minutus. Последствия capitis deminutio media остались
63
неизменными.
§ 39. Гражданская честь
Наряду с capitis deminutio римское право знало ограничения правоспособности вследствие
умаления гражданской чести. Важнейшими случаями такого ограничения правоспособности были:
a) intestabilitas; б) infamia; в) turpitudo.
125. Intestabilitas.
Intestabilitas поражала лицо, которое было свидетелем или весовщиком при
совершении соответствующих гражданских сделок (mancipatio, nexum, testamentum per aes et
libram — см. пп. 196,457, 240), а затем отказывалось подтвердить совершение такой сделки или ее
содержание. В более позднее время intestabilitas поражала также лиц, виновных в составлении и
распространении пасквилей (carmen famosum).
Она заключалась в лишении права быть свидетелем и прибегать к помощи свидетелей при
совершении гражданских сделок, права весьма важного в древнейшие времена, когда совершение
большей части важнейших сделок требовало участия свидетелей. С постепенным исчезновением
старых формальных сделок intestabilitas утратила свое значение.
126. Infamia.
Infamia заключалась в том, что римские магистраты не допускали к
осуществлению тех или иных публичных функций лиц с сомнительной репутацией. Цензор был
вправе вычеркнуть то или иное лицо из списка сенаторов, из всаднических центурий и т. п.
Консул, руководя выборами в магистраты, мог отказать в выставлении кандидатуры лица,
опорочившего себя по мнению консула. Претор мог не допускать то или иное лицо к выступлению
на суде. В то время как контроль цензоров и консулов отпал с падением республики, преторская
infamia стала прочным институтом гражданского права. Она либо наступала непосредственно,
infamia immediata, в связи с определенными обстоятельствами (удаление из состава легионов за
недостойное поведение, двойное обручение и т. п.), либо являлась результатом обвинения лица в
некоторых процессах, в которых обвинение показывало преступность или недобросовестность
этого лица. Сюда относятся: iudicia publica по actio furti, vi bonorum raptorum, iniuriarum, doli, pro
socio, tutelae, mandati deposit!. Все соответствующие иски назывались actiones famosae, a infamia
была в этих случаях mediata. Как infamia immediata, так и infamia mediata, влекла за собою
лишение права выступать в суде в качестве представителя за других (procurator), а также права
быть опекуном, быть избранным на общественные должности.
127.
Turpitudo.
Turpitude представляла собой умаление чести, связанное с занятием
некоторыми профессиями, например, актера и др., и влекла за собою также некоторые
ограничения гражданской правоспособности.
Глава 10
ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА
§ 40. Появление категории юридического лица
128. Понятие юридического лица.
Создание понятия юридического лица нередко относят к
числу важнейших заслуг римского частного права. Не следует, однако, преувеличивать ни
разработанности этого понятия в римском праве, ни значения юридических лиц в экономической
жизни Рима. Даже во времена наибольшего расцвета римского народного хозяйства, во времена
наиболее оживленной международной торговли юридические лица значительной роли не играли.
Хозяйство, имевшее в основном натуральный характер, еще не вызывало необходимости в
прочных и длительных объединениях отдельных хозяев. Не было в римском праве и термина
«юридическое лицо». Тем не менее, нельзя не признать, что основная мысль о юридическом лице,
как приеме юридической техники для введения в оборот имущественной массы, так или иначе
обособленной от имущества физических лиц, была выражена римским правом отчетливо.
Издревле в имущественных отношениях участвовали наряду с физическими лицами и
некоторые объединения их, определенным образом организованные и располагавшие известными
имущественными средствами.
129. Древнейшие юридические лица.
Еще в древнейшие времена существовали в Риме
частные корпорации: союзы с религиозными целями (sodalitates, collegia sodalicia),
64
профессиональные союзы ремесленников (fabrorum, pistorum). По свидетельству Гая законы XII
таблиц даже предоставили союзам с религиозными целями право вырабатывать для себя уставы,
лишь бы они не противоречили закону. Много новых корпораций является в период республики:
таковы collegia apparitorum, т. е. корпорации служителей при магистратах, различные объединения
взаимопомощи, в частности, похоронные корпорации, collegia funeraticia; таковы collegia
publicanorum, игравшие немалую роль в хозяйственной и политической жизни Рима: объединения
предпринимателей, бравших на откуп государственные доходы, управлявших по договорам с
государством государственными имениями, производивших для государства крупные
строительные работы, и др.
Понятно, что все эти объединения обладали имущественными средствами, a collegia
publicanorum — средствами весьма крупными. Понятно, что им приходилось вступать в
договорные отношения с третьими лицами и что действовали они и в своей внутренней жизни и в
отношениях с третьими лицами по некоторым определенным правилам.
Однако вопреки характеристике, которую дают этим объединениям некоторые историки
римского права (например, Жирар), невозможно утверждать, что это были юридические лица в
современном значении этого термина. Следует согласиться с теми историками, которые (как И.А.
Покровский) отмечают, что все дошедшие до нас положения древнейшего ius civile приурочены
только к отношениям между отдельными лицами, а не их объединениями, что касается общего
имущества корпораций, то оно рассматривалось древним правом либо по началам товарищества,
societas, т. е. как имущество, принадлежащее каждому из его участников в определенной доле,
либо более примитивно, как имущество, принадлежащее одному из участников, казначею, ве-
дущему дела объединения и ответственному перед его членами.
Нет единогласия между историками римского права и в вопросе о правовом положении
римского государства в древнейшие времена. Одни историки (как Жирар, опирающийся при этом
на Моммзена) считают римское государство искони юридическим лицом. Другие (как названный
выше русский историк римского права И.А. Покровский) полагают, что, будучи обладателем
многочисленных и разнообразных имуществ и участвуя в различных отношениях по их
эксплуатации, римское государство, по крайней мере до второй половины республики, не
применяло к своим имущественным отношениям положений частного права, не мысля себя
носителем dominium ex iure Quiritium и других частных прав на эти имущества, а действовало по
некоторым особым нормам права публичного. И действительно, неизвестно, чтобы договоры,
совершавшиеся магистратами по поводу государственного имущества, подчинялись в древнейшие
времена правилам, в частности формальностям частного права. И, наоборот, известно, что споры
из таких договоров разрешались не в обычном судебном, а в особом административном порядке.
Можно, однако, думать, что по мере усложнения экономической жизни некоторые зачатки идеи
юридического лица появляются и в жизни корпораций, и в хозяйственной деятельности
государства.
Признание каждого из членов корпорации собственником части ее имуществ не
благоприятствовало устойчивости имущественных отношений корпорации; понятно, что в более
развитом хозяйственном обороте появилась мысль об отказе отдельному члену корпорации в
праве на выдел ему в любой момент его доли в имуществе корпорации, об урегулировании
имущественных последствий выхода отдельного члена из состава корпорации и т. п. В то же
время расширение хозяйственных связей государства с частными лицами не могло не толкать на
некоторое сближение представлений об имущественных правах государства и частных
объединений.
Однако первым более отчетливым выражением идеи юридического лица было, по-видимому,
правовое положение, сложившееся при содействии претора для муниципий, т. е. городских общин,
которым римское государство, включая их в свой состав и наделяя их жителей римским
гражданством, предоставляло самоуправление и хозяйственную самостоятельность. Правовым
выражением этой хозяйственной самостоятельности явилось подчинение муниципий в их
имущественных отношениях частному праву: претор признал за муниципиями право искать и
отвечать в суде через особых представителей, actores назначавшихся для каждого дела декретом
муниципального совета. Тем самым муниципия была признана в принципе таким же субъектом
имущественных прав, как и privatae personae.
Вслед за муниципиями и по их образцу, ad exemplum rei publicae (D. 4. 4. 1.1), были признаны
65
процессуально правоспособными также и частные корпорации.
Не следует однако, думать, что это признание идеи юридического лица в гражданском
процессе сразу обеспечило и ее материально-правовое развитие. Несмотря на то, что в
дальнейшем муниципии стали действовать через actores не только в гражданском процессе, но и
при заключении сделок, вопрос о юридических последствиях таких сделок для муниципий
оставался
долго неясным.
Не способствовал укреплению идеи юридического лица и ход политической истории Рима.
Правда, когда с установлением империи, личная казна императора fiscus, постепенно поглотила,
по мере усиления власти императора прежнюю государственную казну - aerarium, сведя ее к роли
городской кассы Рима то fiscus оказался подчиненным в принципе нормам частного права. Но
носителем прав на все государственные имущества стал признаваться император. Начавшая
пробивать себе путь идея государства, как носителя частных имущественных прав, была оттеснена
воплощением государства в личности princeps'a. Этой идеи не укрепляли и довольно
многочисленные orivilegia fisci в силу которых имущество фиска не подлежало приобретательной
давности; обязательственные требования фиска обеспечивались законным залоговым правом на
все имущество должника, удовлетворялись предпочтительно перед требованиями других
кредиторов и др., ибо многие из этих привилегий были распространены и на личное имущество
императора и императрицы, и следовательно, особенности правового положения имуществ
государства не составляли.
§ 41. Юридические лица в развитом римском праве
130 Положение юридического лица в частном праве.
Положительным итогом всего хода
развития римских корпораций явилось следующее.
Римские юристы признали, что:
(1) Корпорация может рассматриваться в сфере частного права так же, как рассматривается
физическое лицо. Гай говорит: civitates enim privatomm loco habentur - общины рассматриваются
как частные лица (D. 50. 16. 1Ь).
(2) Юридическое существование корпорации не прекращается и не нарушается выходом
отдельных членов из состава объединения: in decurionibus vel aliis universitatibus nihil refert, utrum
omnes iidem maneant, an pars maneat, vel omnes immutati sint - для местных сенатов и других
объединений безразлично, остаются ли прежними все члены, либо часть членов, либо всех замени-
ли другие (D. 3. 4. 7. 2).
(3) Имущество корпорации обособлено от имущества ее членов, притом это не совместно всем
членам корпорации принадлежащее имущество, а имущество корпорации, как целого, как особого
субъекта прав: si quid universitati debetur, singulis non debetur, nec quod debet universitas singuli
debent, т. е., если мы что-нибудь должны корпорации, то мы не должны ее отдельным членам;
того, что должна корпорация, не должны ее отдельные члены (D.3.4.7. 1).
(4) Корпорация как юридическое лицо вступает в правовые отношения с другими лицами при
посредстве физических лиц, уполномоченных на то в установленном порядке.
Однако целого ряда, казалось бы неизбежных, выводов из признания гражданской
правоспособности юридического лица, римские юристы не сделали. Эти выводы затруднялись и
отсутствием в римском праве института прямого представительства, который облегчил бы
понимание участия юридических лиц в гражданском обороте при посредстве физических лиц, и
взглядами юристов на роль воли в обосновании частноправовых отношений. Поэтому еще
классическим юристам представлялся спорным вопрос о том, может ли юридическое лицо быть
субъектом владения, possessio (D. 41. 2. 1. 22; D. 41. 2. 2. 2). Поэтому они отвергали
ответственность юридических лиц за вред, причиненный деликтами их представителей. Ульпиан
говорил: quid enim municipes dolo facere possunt (D. 43. 15.1) — что могут сделать в силу злого
умысла члены муниципии (здесь как и в других аналогичных местах «члены муниципий» означает
совокупность этих членов, т. е. самую муниципию).
В то же время объем правоспособности муниципий, в одной стороны, и частных корпораций, с