ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4211
Скачиваний: 17
56
далеких стран, Азии, Африки, рабы работали часто в отдаленных от Рима огромных имениях и
предприятиях под надзором поставленных рабовладельцами надсмотрщиков, когда, иначе говоря,
окончательно сложилась система античного рабства, в которой господин является паразитом
своих рабов, тогда положение servi pro nullis habentur отчетливо вошло в обиход и сознание
римских рабовладельцев. И если преторское право и законодательство и создают ряд норм, якобы
направленных на признание и охрану личности рабов, если складывается т.н. favor libertatis,
тенденция толковать правовые нормы в случае спора в пользу признания человека свободным, то
по существу эти нормы направлены одни - на создание более тонких форм эксплуатации рабов,
другие — на некоторое прикрытие этой эксплуатации. Беспощадная эксплуатация рабов вызвала
те многочисленные восстания рабов, которые, последовательно расшатывая хозяйство римского
государства и устои его политической жизни, привели Рим к гибели.
115. Способы установления рабства.
(1) Основным способом установления рабства был плен,
захват чужеземца в войне с государством, к которому он принадлежал. Но такой же захват
допускался и в отношении чужеземца, с государством которого Рим не состоял в войне, если у
Рима в то же время не было договорных отношений с этим государством, ибо чужеземец, как уже
сказано, был, в принципе, вне права и правовой охраны, и создать для него какой бы то ни было
правовой режим мог только договор с его государством.
(2) Другим основанием возникновения рабского состояния было рождение от матери-рабыни:
заключение брака с рабыней не допускалось, а ребенок, рожденный вне брака, следовал
состоянию матери. При этом первоначально ребенок признавался рабом, если мать его была
рабыней в момент родов, независимо от ее состояния с момента зачатия ребенка до его рождения.
Однако в период империи, в силу приведенного выше правила infans conceptus pro nato habetur (п.
102), ребенок признавался свободным, если мать была свободна в какой бы то ни было момент
беременности. Это было и одним из проявлений упомянутого уже favor libertatis.
(3) Человек, родившийся свободным, мог, при известных условиях, быть обращен в раба.
Преторский эдикт установил, что свободный человек, продавший себя в рабство для того,
чтобы затем разделить покупную цену с лицом, которое вчинит иск о признании этого человека
свободным (pretii participandi gratia), останется рабом.
В древнейшие времена допускалась в известных случаях продажа римского гражданина в
рабство, но не иначе как за границу - trans Tibenm, ибо на территории своего государства римский
гражданин, по воззрениям глубокой древности, не мог стать рабом: рабы из числа бывших
граждан представляли бы слишком большую опасность для государства (п. 108).
Все эти основания установления рабства отпали к периоду империи. Вместо них появились
случаи обращения в рабство уже на территории Рима в связи с присуждением судом к
определенным наказаниям (servi poenae). Так обращались в рабство лица, приговоренные к
смертной казни (in ferrum, ad bestias) или к бессрочной каторге, которая отбывалась в рудниках (in
metallum) В силу императорского эдикта 52 г. н. э. свободная женщина, вступившая в связь с
рабом и не прервавшая ее, несмотря на требование господина, становилась рабыней.
116. Личное положение рабов.
Основной определявший правовое положение рабов принцип
servi res sunt (рабы - вещи) исключает, разумеется, всякую возможность говорить о каких бы то ни
было публичных правах рабов Не несут они и публичных обязанностей - служба в римских
войсках им недоступна; налогов они не платят, ибо они pro nullis habentur (не признаются
лицами).
Точно так же и в сфере частноправовой господин имеет права не по отношению к рабу, а на
раба - так же, как он имеет права на животное или любую материальную вещь. Но раб является
вещью своеобразной, вещью, наделенной разумом и волею, существование которых
рабовладельцу не столько невозможно сколько невыгодно было отрицать. Поэтому невозможно
было безоговорочно применять к рабу правовые нормы о материальных вещах, и ряд особых норм
составил в совокупности то, что называется личным и имущественным положением раба в
римском частном праве.
Не будучи субъектом прав, рабы, с точки зрения права, не имели семьи. Связь раба с женщиной
не признается браком, matrimonium. Это - contubemium не влекущий за собою в принципе никаких
правовых последствии.
В сфере имущественных отношений раб может быть объектом права собственности
57
индивидуальной и общей, узуфрукта (п. 221), залога (п. 406). Он может быть предметом сделок:
купли-продажи, имущественного найма и т. п. Если рабу причинено телесное повреждение, над
ним учинено насилие, соответствующий иск предъявляется не рабом, а господином, так же как в
случаях когда повреждение причинено животному или кем-нибудь испорчена вещь
принадлежащая господину. Отказ господина от своих прав не делает раба свободным. После
отказа господина от своих прав одно лишь изменяется в положении раба: до этого отказа он был
servus Marci или senus Tulln -рабом такого-то, после отказа он - servus nullius, «ничей раб», но все
же раб, которого так же как и брошенную вещь, может присвоить любое лицо.
Бесправное положение рабов, как уже указано, несколько смягчалось в древнейшее время
близостью, в которой они жили с господином. Поэтому, рассматривая раба как вещь, древнейшее
право в то же время считало раба находящимся in dominica potestate так же, как были patria
pqtestate подвластные члены семьи, но не вещи господина. Раб допускался в известной мере к
участию в отправлении домашнего культа. Место погребения раба охранялось сакральным
правом.
В период империи ряд законов ограничивает права господина на личность рабов. Закон Petronia
(начала н, э.) запретил отдавать раба в труппы гладиаторов; в середине I в. н. э. было установлено,
что господин утрачивает права на раба, которого покинул в старости или болезни. Во II в. н. э.
установили такую же уголовную ответственность за убийство sine causa своего раба, как за
убийство чужого, и пр.
Все эти законодательные меры являются, однако, по выражению одного историка римского
права, не столько действительными средствами смягчить зло рабства, сколько свидетельством
силы этого зла: именно период империи был периодом расцвета античного рабства, периодом
безудержно жестокой эксплуатации рабов. В этой эксплуатации заключалась основная сущность
римского государства, и ограничить ее оно не могло. Рабство исчезло и сменилось другими
формами эксплуатации с падением римского государства, обусловленным восстаниями рабов.
117. Имущественное положение рабов.
Будучи не субъектами, а объектами прав, рабы,
разумеется, не имели имущества. Вещью, находящейся в обладании раба, независимо от того, как
она в это обладание попала, с точки зрения права, обладал господин. Но раб был объектом прав,
наделенным сознательной волей и способным служить интересам господина путем проявления
этой воли. Поэтому уже в древнейшее время раба называли «говорящим орудием» — instrumentum
vocale, а когда того потребовали экономические интересы господина, было признано, что при
помощи раба может быть расширен круг правовых отношений господина. За рабом была признана
способность вступать в имущественные сделки ex persona domini, создавая при помощи этих
сделок права для господина. Господин предъявлял иски из таких сделок, как если бы совершил их
сам. Наоборот, обязательства из совершенных рабом сделок для господина не возникали. Выражая
воззрения мало развитого гражданского оборота, незнакомого со сложными коммерческими
операциями и оформляющими их двусторонними договорами, и считая, что возникающие для
контрагента по договору обязанности делают его положение «хуже». Гай во II в. говорил в
обоснование этого правила:
Melior condicio nostra per servos fieri potest, deterior fieri поп potest (D. 50.17.133). -
Наше
положение может становиться лучше при помощи рабов, но не может становиться хуже.
Однако, с развитием гражданского оборота, становится все яснее, что не всегда положение
господина становится «хуже» с возникновением для него обязанности из заключенной рабом
сделки.
Уже издревле было установлено, что если раб причинит кому-нибудь имущественный вред,
украдет, испортит вещь, то господин обязан либо возместить этот вред, либо выдать раба
потерпевшему. В случае отчуждения раба это обязательство переходило на нового господина. В
этом правиле невозможно, однако, усмотреть признания личности раба, ибо однородное правило
действовало и для случаев причинения вреда животным, но юристы признали, что в случае
освобождения раба ответственность iure naturali за причиненный им в рабстве вред падает уже на
него самого, если этот вред не был ранее возмещен господином. Понятно, что это исключение из
общего правила о неправоспособности рабов было установлено не в интересах рабов, а в
интересах рабовладельцев, к числу которых только и мог принадлежать истец, потерпевший от
58
правонарушения раба. Но те же интересы рабовладельцев потребовали отказа от полной
неправоспособности рабов и в сфере договорных обязательств.
Началось с того, что стали признавать после освобождения раба obligatio naturalis из
совершенного рабом до его освобождения договора. Иск из такого договора не может быть
предъявлен к освобожденному рабу, но если он исполнит договорное обязательство, он не вправе
потребовать обратно переданное им кредитору, ибо он не уплатил недолжного, не уплатил без
основания. Ульпиан уже говорит, что рабы ex contractibus... naturaliter et obligantur et obligant (D.
44. 7.14; см. п. 283).
Однако гражданский оборот был заинтересован не столько и во всяком случае не только в
признании ответственности раба по заключенным им договорам, но и в установлении
ответственности по этим договорам господина, обладавшего, обыкновенно, значительно
большими средствами, чем раб, хотя бы и освобожденный из рабства. И претор выработал вид
исков к господину, сущность и структура которых непосредственно вытекали из жизненной и
деловой обстановки, чаще всего обусловливавшей заключение рабом более крупных договоров.
Господин часто давал рабу отдельные хозяйственные поручения, а нередко назначал раба
управляющим каким-нибудь предприятием, капитаном корабля, снаряженного господином для
торговли с дальними странами. Договоры, заключенные рабом в ходе исполнении хозяйственных
заданий господина, стали признаваться основанием преторских исков к господину — actiones
adiecticiae qualitatis. Такими исками были:
(1) Actio institoria, если договор был совершен рабом, управлявшим предприятием господина
(institor — приказчик).
(2) Actio exercitoria, если договор был совершен рабом-капитаном принадлежащего господину
корабля (exercitoria — хозяин корабля; раб-капитан корабля назывался magister navis).
(3) Actio quod iussu (во исполнение приказа), если совершению договора рабом предшествует
обращение господина к контрагенту раба, например, господин просит дать взаймы рабу, если тот
обратится за займом.
(4) Actio de in rem verso, если на основании договора, совершенного рабом, какая-нибудь
ценность поступила в имущество господина (in rem domini versum est).
По трем первым искам господин отвечал полностью, по последнему — в пределах сумм,
поступивших в его имущество на основании договора, заключенного рабом.
Нередко, однако, сфера хозяйственной самостоятельности раба оказывалась значительно шире.
Господин выделял рабу определенные имущественные ценности: земельный участок, скот, даже
других рабов (servi vicarii) и предоставлял рабу вести самостоятельную хозяйственную
деятельность, лишь внося господину определенную часть доходов. Юридически такое обо-
собленное господином имущество, peculium, принадлежало господину, но фактически раб
свободно располагал входившими в состав peculium имущественными ценностями. Отдельные
представители класса рабовладельцев, лучше других понимавшие выгоды хозяйственной
инициативы раба, считали себя обязанными признавать свободу действий раба в отношении
peculium.
Понятно, что такая самостоятельная хозяйственная деятельность рабов была возможна только
при существовании определенного порядка ответственности по сделкам, совершенным рабом. В
ходе эксплуатации пекулия и наряду с obligate naturalis раба из таких сделок претор стал
предоставлять иск из этих сделок к господину — actio de peculio в пределах стоимости пекулия (D.
15. 1. 5.1. 4).
В то же время, с развитием экстраординарного процесса, раб постепенно приобрел право
обращаться к магистрату для рассмотрения последним extra ordinem личных и имущественных
претензий раба к другим лицам. В частности, раб мог обратиться к praefectus urbi и потребовать
принудительного осуществления своей обязанности лицом, которое, получив от раба определен-
ную сумму денег, обязалось выкупить раба и затем освободить из рабства. Таким образом,
институт пекулия послужил к облегчению положения наиболее предприимчивых и энергичных
рабов, умевших извлекать доходы из имущества пекулия.
Несколько лучше положения других рабов было положение рабов государственных. В
частности, за ними прямо признавалось право распоряжаться по завещанию половиной
предоставленного им пекулия (Dip. Regulae, 20.16).
118. Освобождение яз рабства.
До конца республики раб мог быть освобожден из рабства
59
только по воле господина (manumissio). Древнее время знало три способа такого освобождения.
По-видимому, древнейшим способом была manumissio testamento, т. е. освобождение раба путем
включения господином соответствующего распоряжения в завещание. Так как древнейшее
завещание совершалось в народном собрании, превращавшем волю завещателя в issus populi,
повеление народа или специальный закон, то таким специальным законом был и каждый акт
освобождения из рабства. Этот законодательный характер был утрачен освобождением раба по
завещанию вместе с изменением порядка составлении завещания (п. 240).
Manumissio testamento могла совершаться в разных формах: а) завещатель мог прямо
предписать: servus meus Stichus liber esto, тогда раб становился свободным ispo iure с момента
вступления завещания в действие, т. е, с момента смерти господина; б) завещатель мог возложить
на наследника обязанность освободить раба — раб становился свободным с момента совершения
наследником одного из действий, освобождавших раба при жизни господина; в) завещатель мог
освободить раба под суспенсивным (отлагательным) условием (п. 398) — раб становился
свободным в момент наступления условия (например, раб будет свободен, если внесет
определенную сумму денег наследнику и т. п.).
Другим известным древнему праву способом освобождения из рабства была manumissio censu:
подобно тому, как уклонение от ценза могло привести к обращению свободного человека в раба
(п. 108), так внесение раба в списки граждан с ведома господина освобождало из рабства. Этот
способ освобождения из рабства отпал ко времени принципата с прекращением ценза.
Наконец, третий известный древнейшему праву способ освобождения из рабства был одним из
проявлений характерной для римского права тенденции использовать формы гражданского
процесса для изменения отношений материального частного права. Это была manumissio vindicta
— мнимый процесс о свободе, мнимая vindicatio in libertatem, для которой использовались формы
legisactio per sacramentum.
Господин, раб и третье лицо, по соглашению с господином, являлись к магистрату (консулу,
претору) и здесь третье лицо, assertor in libertatem, разыгрывая роль истца, накладывал на раба
vindicta и утверждал: hunc hominem ex iure Quirtium liberum esse aio. На это заявление господин
отвечал молчанием, как думают одни юристы (Жирар и некоторые другие) или изъявлением воли
освободить раба, как полагают другие (Зом и другие). Затем магистрат объявлял раба свободным.
Эта сложная процедура упростилась с течением времени: сначала в качестве assertora стал
выступать один из ликторов, сопровождавших претора, а затем и самая vindicatio in libertatem
была заменена заявлением господина об освобождении раба с занесением в протокол.
Во второй половине республики развиваются и новые неформальные способы освобождения из
рабства: путем заявления господина об освобождении в присутствии свидетелей (manumissio inter
amicos), путем составления господином отпускного письма (manumissio per epistolam). Однако
отпущенный таким образом раб не становился свободным iure civili. Лишь преторские средства
охраны его свободы обеспечивали ему своеобразное состояние — «пребывание в состоянии
свободы», in libertate morari. В таком же положении находились и рабы, отпущенные на свободу
не цивильным, а преторским, бонитарным собственником.
В период империи закон Junia Norbana превратил преторское in libertate morari в latinitas и
притом в latinitas особого рода. Отсюда группа latini luniani, о которой сказано выше (п. 110) и
которая исчезает после того, как при Юстиниане установлено, что неформальное заявление или
отпускное письмо сообщают вольноотпущенным римское гражданство, если они были совершены
в присутствии пяти свидетелей.
Начиная со времени принципата, появляется и ряч случаев освобождения из рабства в силу
закона: так, освобождаются из рабства раб, открывший убийцу господина, раб, в течение 20 лет
живший как свободный человек — своеобразное освобождение по давности и др. (D. 40.8; С. 7.
22); больной раб, брошенный господином.
В IV в. н.э. возникает церковная форма освобождения рабов путем соответствующего заявления
господина в церкви.
Таким образом, через историю римского права проходит процесс возрастания числа способов
освобождения из рабства.
В то же время освобождение рабов затрудняется рядом условий, которым подчиняются
направленные на освобождение действия по существу. Римское государство стремится ограждать
от замеченных колебаний институт рабовладения и не допускать освобождения в слишком
60
широких размерах, и в то же время не «засорять» коренного гражданства значительным числом
вольноотпущенников, среди которых было и немало людей небезопасных для спокойствия
господствующих классов. В этом отношении особенно важны два закона начала I в. н. э.
Первый из этих законов — lex Aelia Sentia (4 г. н. э.) — установил следующие ограничительные
условия освобождения рабов:
(1) Освобождение раба, не достигшего 30 лет, или господином, не достигшим 20 лет, требует
предварительной проверки особой комиссией de causis liberalibus уважительности оснований
освобождения.
(2) Рабы, подвергнувшиеся клеймению, относятся после освобождения к числу peregrini
dediticii и высылаются из Рима.
(3) Ничтожно освобождение, совершенное in fraudem creditorum, т. е. во вред кредиторам, в
предвидении обращения взыскания на имущество лица, произведшего освобождение рабов.
Другой закон — lex Fufia Caninia ограничил число рабов, освобождавшихся завещательными
распоряжениями: господин, имевший до 3-х рабов, был вправе освободить не более 2-х, имевший
до 10 — не более половины; до 30 — не более 1/3, до 100 — не более 1/4, до 500 — не свыше 1/5;
и во всяком случае не более 100 рабов.
При Юстиниане закон Fufia Caninia был отменен, а из закона Aelia Sentia остались в силе
только необходимость разрешения освобождения рабов господином, не достигшим 20 лет, и
запрещение освобождении in fraudem creditorum.
О правовом положении вольноотпущенников сказано выше (п. 107).
В случае особой неблагодарности вольноотпущенника по отношенью к освободившему его из
рабства, он может быть возвращен в рабство (revocatio in servitutem propter ingratitudinem).
§ 37. Колоны
119. Происхождение колоната.
В период империи возникает новая категория юридически
зависимых людей — колоны. Не только Кодекс Юстиниана, но и Кодекс Феодосия отводит
немало места колонату. Однако время возникновения колоната так же, как и историческое его
происхождение до настоящего времени не вполне выяснены. По-видимому, колонат представляет
собою порождение условий, предопределивших окончательное разложение рабовладельческого
общественного строя Рима и переход Европы к феодальному строю. Однако неясны ни время
зарождения колоната, ни степень влияния, оказанного на его развитие однородными формами
зависимости в Египте, в Азии.
Можно утверждать, что термин colonus постепенно изменил свое значение. Не только в период
республики, но и при принципате colonus — это арендатор чужой земли, юридически
независимый от арендодателя, с которым его связывают лишь договорно-обязательственные
отношения.
В период империи юридически независимый colonus становится фигурой экономически все
более важной для хозяйственной жизни Рима.
Частые восстания и многочисленные казни рабов, слабый естественный их прирост и
прекращение победоносных войн, когда-то обильно пополнявших ряды рабов, сделали выгодной
обработку земли не рабским трудом, а путем сдачи ее мелкими участками в аренду за
натуральный оброк (colonia partiaria), а иногда на условиях некоторых барщинных работ в пользу
арендодателя. Пополняемые, главным образом, из беднейших элементов населения колоны скоро
попадают в экономическую зависимость от землевладельцев, как на почве денежных займов,
которые те предоставляют колонам для нужд хозяйства, так и на почве задолженности по
оброчным платежам.
Превращению экономической зависимости колонов от землевладельцев в зависимость
юридическую немало способствовала осуществленная императорами реорганизация налогового
обложения земли. В основе этого обложения лежало определение количества и доходности
принадлежащей каждому землевладельцу земли. При периодическом составлении кадастра, в
котором указывалось количество земли, принадлежащей отдельным плательщикам поземельной
подати, capitatio terrena, к числу доходных статей земли стали относить и живших на ней колонов.
С этих пор оставление земельного участка колоном означало уменьшение ценности участка. Это
являлось предпосылкой для прямого прикрепления колонов к земле; это находилось в соот-