ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 1314
Скачиваний: 28
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
229
Хотя мы считаем и второй случай проявлением детской шизофрении, неслучайно в тексте пересказа истории бо- лезни не обнаруживается диагностическое суждение. Врачи из так называемых реабилитационных соображений в истории болезни в качестве диагноза написали невроз навязчивых состояний, обговорив между собой, что лечение будет проводиться по законам более сурового «жанра». Наверное, они были правы, так как прогноз оказался благоприятным, и совсем не обязательно студентке иметь в своем архиве социально стигматизирующий диагноз. Хотя оба случая правомерно оценивать как проявления детской шизофрении, в первом из них мы имеем непрерывное и прогредиентное течение, во втором случае — вялое по прогредиент- ности и клиническим проявлениям, но приступообразное (эпизодическое) по длиннику течения.
Детская шизофрения с аутизмом наизнанку. Случай 12
Детская шизофрения с аутизмом наизнанку
Больной X. Анвар, 1985 г. рождения.
Из анамнеза известно, что ребенок родился от первой нежелательной беременности, до 4 мес. мать пыталась избавиться от нее, принимала алкоголь, таблетки, ванны, использовала другие приемы. Несколько раз теряла сознание. После регистрации брака мать решила сохранить беременность. Психомоторное развитие ребенка в ранний период: очень спокойный, сидеть начал с 6 мес., ходить — el год, говорить в 11—12 мес., фразовая речь в 2,5 года. Родители развелись, когда ребенку было 2,5 года. Развод родителей пережил тяжело, был беспокойным, постоянно бегал, порой без видимой причины и цели. В 1994 г. переехал вместе с бабушкой в г.
Набережные Челны, родители остались в Казани, у каждого из них новая семья. Во время беседы часто высказывался о том, что хотел бы, чтобы родители жили вместе, и он с ними. На приглашение матери переехать к нему не отреагировал. Со слов деда, в отношениях с детьми и животными бывал очень груб, часто жесток. В возрасте 5 лет выбросил из окна высотного дома маленьких котят, затем показывал ребятам «как они себя ведут», протыкая их спицей.
Из беседы с дедушкой: задает много вопросов, не слушает ответы на них, может подолгу сидеть на одном месте, ничего не делая, любит беседовать на темы, смысла которых не понимает, — религии, любви, секса. Принес презерватив от соседей, расспрашивал бабушку о его предназначении, примерял его, убедившись в несоответствии, заявил:«Немного подрасту, и тогда...»
Психический статус: внешне опрятен, подвижен. Одежда чистая, хотя о сохранении ее в должном виде ребенок не заботится. Взгляд холодный, оценивающий, речь внятная, словарный запас обширен с изобилием сложных оборотов, свойственных взрослой речи. Резко сокращено чувство дистанции, зайдя в кабинет ведет себя свободно, несмотря на присутствие врачей. Открывает шкафы, достает бумагу, садится только после настоя- тельной просьбы. Первым заводит разговор, расспрашивает, не слушает ответов, говорит сам, высказывает просьбы осмотреть его, побеседовать. «Вы спрашивайте, а я вам расскажу». В беседе демонстрирует обширный кругозор, хотя знания практически во всех областях очень поверхностны. Часто манипулирует словами, значение которых понимает мало или вовсе не понимает. На вопрос: как оказался здесь, отвечает: «Пришел сам подлечиться, стал непослушным». Негативные поступки объясняет: «Рассудок потерял». На вопрос, где находится рассудок, вскочил с дивана, всплеснув руками: «И откуда я это знаю?Я еще маленький, а не какой- либо там». Навязчив. Требует к себе внимания. Находясь в отделении, стучится в дверь ординаторской, просит под любым предлогом, чтобы его осмотрели, придумывает различные недуги. Просит осмотреть его на
«собрании». «Я им хочу что-то рассказать». При повторных беседах рассказывает те же анекдоты, те же истории, что и на прошлых беседах, с небольшими интерпретациями, выдавая их за новые. На просьбу улыбнуться, охотно демонстрирует механическую улыбку. В отделении с детьми груб, при появлении дежурного или главного врача сразу бросается навстречу, повисает на руках, требует выслушать его. Рассказывает консилиуму врачей небылицы о своих мнимых достижениях, заявляя, что легко может поднять мешки по пятьдесят килограмм, предлагая немедленно проверить себя.
По заключению психолога: повышен уровень невротизации, эгоцентризм, интеллект сохраненный IQ « 100.
ЭхоЭГ: смещений средних структур мозга не выявлено.
Неврологический статус: без грубой очаговой симптоматики.
230
При анализе особенностей данного случая, вызвавшего большие диагностические трудности, явилась внешне сохраненная, формальная, излишне развитая доступность и контактность ребенка. Эмоциональное снижение, вычурность многих поведенческих актов, жестокость в отношении к животным и близким, псевдология и склонность к бесплодному рассуждению давали основания для подозрения и диагностики эндогенного процесса.
Но «сверхдоступность» мальчика как бы нивелировала остальную симптоматику. Проведя тщательный анализ психического состояния, в том числе с использованием видеосъемок, врачи пришли к выводу о наличии регрессивной синтонности, или аутизма наизнанку, проявляющегося в отсутствии чувства дистанции, цинизме, обнаженной откровенности как одном из ведущих клинических признаков негативной симптоматики при шизофрении. Особенностью данного случая является редкость проявления данного синдрома у детей.
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 61
Случай 13. Детская шизофрения с элементами синдрома К-К,
грубопрогредиентная
Л. Рустем, 1992 г. рождения.
Из анамнеза\ со слов матери, известно, что наследственность не отягощена. Родился от первой беременности, протекавшей без осложнений. Переходила 10 дней, роды со стимуляцией. Родовой период длился 10 ч, родила сына в асфиксии II степени с оценкой 4—5 баллов по шкале Апгар. Головку держал с 3 мес. Сидеть стал к 6 мес., первые шаги - к году, а говорить начал в год и месяц. До двух лет отмечалось ускоренное развитие. По достижении двух с половиной лет умел считать до десяти и обратно. В три года пошел в детский сад. Адаптация к детскому коллективу проходила очень тяжело. Был необщителен, крайне обособлен. После четырех лет воспитатели начали жаловаться, что отмечается задержка двигательных навыков. В 5 лет впервые обратились к психиатру, который диагностировал задержку психического развития. В первом и втором классах учился относительно нормально. В третьем классе усилилась обособленность, снизилась успеваемость. Со слов педагогов, прятался под парту, испытывал страх при встрече с собаками, кошками и сверстниками. Лечился у психиатра г. Бугульмы, консультировался детским психиатром г. Набережные Челны. С шестого класса появились медлительность, навязчивые слова, повторение предложений и вопросов собеседника. На вопрос матери или отца отвечал повторением самого вопроса. Наблюдались и повторяющиеся движения - крутил предметы, перелистывал по десятку раз страницы книг.
Из характеристики: при обучении в седьмом классе учитель русского языка отмечал, что материал Рустам запоминал только после длительного заучивания, но без наводящих вопросов справиться с заданиями не может.
Во время урока продолжительностью более 10 мин начинает выкрикивать, говорить одни и те же фразы, не имеющие места в контексте данного разговора. Неадекватно реагирует на окружающую действительность.
Временами появляется внезапная агрессия, быстро меняющаяся на безудержное веселье. Иногда во время занятий наблюдались необъяснимые постоянные движения пальцами рук, взмахи руками. В классе друзей не имел, ни с кем не общался.
Из другой характеристики следует, что на уроке не работает, сидит, отрешенный от всего. Вне урока поведение неадекватно, может идти по коридору и выкрикивать бессмысленные слова, чем вызывает смех у окружающих.
Говорит бессвязные слова и беспричинно смеется. Постоянно пребывал в радостном настроении и говорил:
«Мне радостно». При обучении учителю приходилось каждые 7—10 мин осуществлять смену занятий, так как мальчик «уходил» в мир своих переживаний. Впервые был госпитализирован в детское отделение ПНД г.
Набережные Челны 13.06.06г.
Поступает впервые по направлению психиатра Бугульминской ЦРБ с жалобами со Шороны родителей на отставание в интеллектуальном развитии, неадекватное поведение, на то, что разговаривает сам с собой, выкрикивает разные слова. В настоящее время обучается на дому. С детьми почти не общается. В 2005г. был консультирован в РПБ, где поставили диагноз: последствия органического поражения головного мозга в форме интел- лектуально-мнестического снижения и неврозоподобного синдрома. В настоящее время принимает труксал и атаракс.
231
Психический статус: Сознание не помрачено, ориентирован достаточно. Внешне опрятен. Выражение лица недостаточно осмысленное, рот приоткрыт. Речевому контакту доступен. Интонация голоса своеобразная, несколько вычурная. На вопросы отвечает по существу, как правило, односложно. О своем частом мытье рук говорит, что моет только после улицы, так как они загрязняются. Запас знаний и представлений не велик.
Внимание привлекается, удерживается неплохо. Мышление конкретно-функционального типа. Двигательно спокоен. Дистанция со взрослыми несколько снижена. За время госпитализации регулярно отмечалось навязчивое мытье рук и лица, много времени проводил возле умывальника. С детьми в отделении общался мало, больше наблюдал за ними со стороны. На фоне проводимого лечения заметной динамики не было.
Диагностировано легкое когнитивное расстройство (F 06.7) и обсессивно-компульсивное расстройство (F42.1).
Психолог: Уровень интеллектуального развития соответствует зоне между нормой и легкой умственной отсталостью. Ригидная личность.
Логопед: Недоразвитие речи 3-го уровня.
Прошел курс лечения: 50% раствор глицерина по 1 dec. л. Зраза в день, труксал по 1 т.— 1т. — 1т. (препарат свой), атаракс по 1 таблетке 3раза в день (препарат свой), отсасывающий массаж волосистой поверхности головы и воротниковой зоны №10, ЛФК №10.
После курса лечения существенной положительной динамики не отмечалось. К декабрю состояние еще более ухудшилось. Был осмотрен на консилиуме с доцентом кафедры психиатрии КГМА 8 декабря 2006 г. Психическое состояние при осмотре: на беседу входит несколько неуклюжей походкой. Садится боком к залу и собеседникам и тут же начинает перебирать руками полы рубашки, свитера, затем поднимает ворот свитера и опускает, поглаживает руки одна о другу. Выражение лица несколько отстранённое. На вопросы отвечает механическим роботообразным голосом, рублеными однообразными фразами. При произношении слов интонация совершенно не меняется, независимо от содержания произносимой речи. Речь состоит из формальных, коротких фраз и ответов на вопросы, сопровождаемся мало изменяющейся мимикой. При этом на лице нередко появляется
«приклеенная» улыбка, совершенно не соответствующая ходу разговора и тем ответам, которые дает пациент.
На большинство вопросов отвечает со значительной паузой, при этом временами как бы не слышит вопроса, погружен в свои переживания и мысли, при настойчивом обращении и просьбе ответить повторяет вопрос врача, затем дает короткий, роботообразный ответ. Периодически пристально взглядывает в глаза врача, как бы пытаясь что-то понять. Сообщает, что считает себя здоровым, жалоб никаких нет, доставлен в больницу для того, чтобы побеседовать. Быстро ответил на просьбы осуществить арифметические действия и мгновенно умножил в уме в пределах ста. Также быстро вспомнил день рождения отца и свой собственный. После многократных повторений вопроса сообщает, что ранее видел в углу потолка в доме голову какого-то мальчика, она появилась «непроизвольно», как и прочие его «приятные сказки». Сообщает, что видит сказки и отдельные сюжеты где-то внутри, подробно об этих «сказках» не рассказывает, говорит об этих видениях и сказках абсолютно спокойно. Часто в ходе беседы стереотипно повторяет фразу, вопрос врача, свое прежнее высказывание. Приводит пример, что сейчас он видит «сказку» о Робинзоне, который путешествует по морю.
Подробнее не смог раскрыть содержание повести о Робинзоне Крузе. Считает, что у него — «радостное настроение», при этом улыбается, сообщает, что радость испытывает от общения и беседы с врачами, но в глазах и мимике эта «радость» не отражается никак. На вопрос, чем отличается лампочка от солнца, говорит, что солнце горит ярче. «Лампочку можно отключить выключателем, а до солнца не достать, оно высоко на небе». На вопрос, чем отличается девочка от него, мальчика, сообщает, что у девочки есть косы. Изредка произносит короткие фразы, включающие слова и словесные обороты, не свойственные подростковому возрасту. Интереса к беседе не испытывает, отвечает на вопросы пассивно-формально, на предложение задать врачам вопросы промолчал и ни о чем не спросил.
Итак, пациент выявляет признаки грубого процессуального дефекта в виде эмоционального снижения, проявляющегося внешне в роботообразности, механистичности произнесения фраз и ответов на вопросы, застывшем выражении лица, полной незаинтересованности в беседе. Отмечается также аутизация личности, снижение продуктивности и целенаправленности мышления, его формальность, в поведении — проявления кататонического синдрома в виде стереотипных многообразных движений, стереотипий в речи. В отличие от навязчивых движений, не отмечается субъективной значимости данных нарушений, полностью отсутствует критическое отношение к ним, некоторые из этих движений носят вычурный характер, пациент не только не старается избавиться от них, но вообще никак не реагирует на их наличие.
Наблюдаются
232 псевдогаллюцинаторные переживания, преимущественно зрительного характера, отличающиеся непроиз- вольностью возникновения, субъективным отношением к ним, как не к реально существующей действительности, а, в отличие от истинных галлюцинаций, как чему-то показываемому, демонстрируемому. Возможно наличие вербальных псевдогаллюцинаций, о чем можно косвенно судить по мимолетно брошенным пристальным взглядам пациента на собеседника, как прислушивающемуся к чему-то, происходящему внутри него, но связанному с собеседником. Имеют место элементы отрешенности и явной загруженности психопродуктивными расстройствами, о чем говорит все поведение пациента — паузы в речи и ответах на вопросы, погруженность взглядом внутрь себя, формальное присутствие и формальность в беседе, ответах и мышлении. С учетом анамнестических данных, сообщенных матерью и содержащихся в педагогических характеристиках, имеются основания диагностировать шизофрению, начавшуюся в детском возрасте, параноидную форму с неп- рерывно- прогредиентным течением, злокачественным темпом прогредиентности, преимущественно галлюцинаторно
(псевдогаллюцинаторно)-кататоническим синдромом, сформировавшимся процессуальным дефектом параноидного типа, утратой трудоспособности, с наличием признаков инвалидности с детства и необходимостью проведения курсовой нейролептической терапии.
Случай 14. Злокачественная юношеская шизофрения
Злокачественная шизофрения
Злокачественная шизофрения встречается в наши дни значительно реже, чем это было во времена Э.
Крепелина. Уже нет в психиатрических лечебницах огромных палат с многими десятками пациентов, пребывающих в конечной стадии заболевания. Нет кататоников, застывших в вычурных позах вдоль коридоров отделений, не маршируют гебефреники, поющие писклявыми манерными голосками детские песенки. Уже не встречаются бормочущие в грубом шизофазическом дефекте параноидные больные. Конечно, это и патоморфоз, и последствия «нейролептической эры». Изредка попадаются в практике случаи юношеской злокачественной шизофрении, протекающей в виде простой или псевдопростой формы. А чаще — злокачественная юношеская шизофрения, после купирования первого или второго эпизода, благополучно переползает в непрерывную со средним темпом прогредиентности.
Случай 14. Злокачественная юношеская шизофрения
Игорь Ч., 1976г. рождения.
Наследственность неизвестна. Отец по характеру малообщительный. Выпивает, «как все». Мать также не особо общительна, но «пару подруг», по ее словам, имеет.
(Отметим из скупых сообщений о наследственности наличие слегка выраженного радикала малообщительности.
Называть это качество элементами шизо- идности слишком громко.)
Родился от первой беременности срочными родами, без родовой травмы. Задышал сразу. Ходить и говорить первые слова начал до года. В 6мес. упал из рук матери, завернутый в одеяло; травмы головы при этом падении не получил. Детсад посещал с 3,5лет. С детьми «ладил плохо», так как они, по мнению матери, были драчуны.
(Отметим, вскользь, что детей «не драчунов» не бывает, и объяснение мамы несколько натянуто.)
Во время послеобеденного сна никогда не спал. В 8 лет пошел в школу. Какой-либо заинтересованности в учебе не обнаруживал, «плохо понимал» учебный материал. В школе ни с кем не общался, не дружил. По его словам, ученики и сам он были агрессивными, дрались «за всякую ерунду».
(Обращаем внимание на повторение прежнего объяснения шизоидных элементов в личности — все вокруг агрессивны и драчуны.)
В возрасте девяти лет впервые появились необычные движения. Говорил матери, что перед этим падал на бетонный пол в школе, но никакого лечения или обнаружения факта травмы не отмечалось. Движения проявлялись в «дергании глазами», открывании рта, повороте плечами.