Файл: Шахматная.pdf

"ЧЕРНАЯ ДЫРА"
1 35 несмотря на свою приверженность марксизму-ленинизму, подцержал мистический акцент евразийства на особой ду­
ховной и миссионерской роли русского народа на обшир­
ных пространствах Евразии, доказывая , что России предо­
ставлены таким образом как уникальная культурная роль, так и весьма выгодное географическое положение для того, чтобы играть руководящую роль в мире.
Более умеренный и прагматичный вариант евразийства бьш вьщвинут и руководителем Казахстана Нурсултаном
Назарбаевым . Столкнувшись в своей стране с расколом между коренными казахами и русскими переселенцами, число которых почти одинаково, и стремясь найти форму­
лу, которая могла бы как-нибудь ослабить давление Моск­
вы, направленное на политическую интеграцию, Назарбаев выдвинул концепцию "Евразийского союза" в качестве аль­
тернативы безликому и неэффективному СIП'. Хотя в его варианте отсутствовало мистическое содержание, свой­
ственное более традиционному евразийскому мышлению, и явно не ставилась в основу особая миссионерская роль рус­
ских как лидеров Евразии, он бьш основан на той точке зрения , что Евразия - определяемая географически в гра­
ницах, аналогичных границам Советского Союза, - пред­
ставляет собой органичное целое, которое должно также иметь и политическое измерение.
Попытка дать "ближнему зарубежью" наивысший при­
оритет в российском геополитическом мышлении бьша в пекоторой степени оправданна в том плане, что некоторый порядок и примирение между постимперской Россией и недавно образовавшимися независимыми государствами бьши абсолютно необходимыми с точки зрения безопасно­
сти и экономики . Однако несколько сюрреалистический оттенок большей части этой дискуссии придали давнишние представления о том, что политическое "объединение" быв­
шей империи бьшо некоторым образом желательным и осу­
ществимым, будь оно добровольным (по экономическим соображениям) или следствием в конечном счете восстанов­
ления Россией утраченной мощи, не говоря уже об особой евразийской или славянской миссии России.
В этом отношении в часто проводимом сравнении с ЕС игнорируется ключевое различие: в ЕС , хотя в нем и нали­
чествует особое влияние Германии, не доминирует какое­
либо одно государство, которое в одиночку затмевало бы остальные члены ЕС , вместе взятые, по относительному

1 36
ВFЛИКАЯ ШАХМАТНАЯ ДОСКА
ВIШ, численности населения или по территории. Не явля­
ется ЕС также и наследником какой-то национальной им­
перии, освободившиеся члены которой подозревали бы, что под "интеграцией" закодировано возрожденное подчине­
ние. И даже в этом случае легко представить себе, какой бьm а бы реакция европейских стран, если бы Германия официально заявила, что ее задача заключается в укрепле­
нии и расширении ее руководящей роли в ЕС , как это про­
звучало в сентябре
1 995 года в официальном заявлении
России, цитировавшемся выше.
В аналогии с ЕС есть еще один недостаток. Открытые и относительно развитые экономические системы западноев­
ропейских стран были готовы к демократической интегра­
ции, и большинство западноевропейцев видели ощугимые экономические и политические выгоды в такой интеграции.
Менее богатые страны Западной Европы также могли выиг­
рать от значительных дотаций .
В противоположность этому недавно обретшие независимость государства видели в Рос­
сии политически нестабильное государство, которое все еще лелеяло амбиции господствования, и препятствие с экономической точки зрения их участию в мировой эконо­
мике и доступу к крайне необходимым иностранным инве­
стициям.
Оппозиция идеям Москвы в отношении "интеграции" бьmа особенно сильной на Украине. Ее лидеры быстро по­
няли, что такая "интеграция" , особенно в свете оговорок
России в отношении законности независимости Украины, в конечном счете приведет к потере национального сувере­
нитета. Кроме того, тяжелая рука России в обращении с новым украинским государством: ее нежелание признать границы Украины, ее сомнения в отношении права Украи­
ны на Крым, ее настойчивые притязания на исключитель­
ный экстерриториальный контроль над Севастополем - все это придало Пробудившемуся украинскому национализму явную антирусскую направленность .
В процессе самоопре­
деления во время критической стадии формирования ново­
го государства украинский народ, таким образом, переклю­
чилея от традиционной антипольской или антирумынской позиции на противостояние любым предложениям России, направленным на бОльшую интеграцию стран СНГ, на со­
здание особого славянского сообщества (с Россией и Бела­
русью) , или Евразийского союза, разоблачая их как импер­
ские тактические приемы России.

"ЧЕРНАЯ ДЫРА"
1 37
Решимости Украины сохранить свою независимость спо­
собствовала поддержка извне. Несмотря на то что первона­
чально Запад, и особенно Соединенные Штаты, запоздал признать важное с точки зрения геополитики значение су­
ществования самостоятельного украинского государства, к середине 90-х годов и США, и Германия стали твердыми сторонниками самостоятельности Киева.
В июле 1 996 года министр обороны США заявил : "Я не могу переоценить значения существования Украины как самостоятельного государства для безопасности и стабильности всей Европы" , а в сентябре того же года канцлер Германии, невзирая на его мощную поддержку президента Ельцина, пошел еще даль­
ше, сказав, что "прочное место Украины в Европе не может больше кем-либо подвергаться сомнению . . . Больше никто не сможет оспаривать независимость и территориальную целостность Украины" . Лица, формулирующие политику
США, также начали называть американо-украинские отно­
шения "стратегическим партнерством", сознательно ис­
пользуя то же выражение, которое опред елял о американо­
российские отношения .
Как уже отмечалось, без Украины реставрация империи, будь то на основе СНГ или на базе евразийства, стала бы нежизнеспособным делом. Империя без Украины будет в конечном счете означать, что Россия станет более "азиатс­
ким" и более далеким от Европы государством. Кроме того, идея евразийства оказалась также не очень привлекатель­
ной для граждан только что образовавшихся независимых государств Средней Азии, лишь некоторые из которых же­
лали бы нового союза с Москвой . Узбекистан проявил осо­
бую настойчивость, поддерживая противодействие Украи­
ны любым иреобразованиям СНГ в наднациональное образование и противясь инициативам России, направлен­
ным на усиление СНГ.
Прочие члены СНГ также настороженно относятся к намерениям Москвы, проявляя тенденцию сгруппироваться вокруг Украины и Узбекистана, чтобы оказать противодей­
ствие или избежать давления Москвы, направленного на более ,тесную политическую и военную интеграцию. Кроме того, почти во всех недавно образовавшихся государствах углублялось чувство национального сознания , центром вни­
мания которого все больше становится заклеймение подчи­
нения в прошлом как колониализма и искоренение все­
возможного наследия той эпохи. Таким образом, даже уяз-

1 3 8
ВЕЛИКАЯ ШАХМАТНАЯ ДОСКА вимый с этнической точки зрения Казахстан присоединил­
ся к государствам Средней Азии в отказе от кириллицы и замене ее латинским алфавитом, как это ранее сделала Тур­
ция. В сущности, для препятствования попыткам России ис­
пользовать СНГ как инструмент политической интеrрации к середине 90-х годов неофициально сформировался скры­
то возглавляемый Украиной блок, включающий Узбекистан,
Туркменистан, Азербайджан и иногда Казахстан, Грузию и
Молдову.
Настойчивость Украины в отношении лишь оrраничен­
ной и главным образом экономической интеrрации лишила понятие "Славянский союз" какого-либо практического смысла. Распространяемая некоторыми славянофилами и получившая известность благодаря поддержке Александра
Солженицьmа идея автоматически потеряла геополитичес­
кий смысл, как только была отвергнута Украиной. Это ос­
тавило Беларусь наедине с Россией; и это также подразуме­
вало возможное разделение
Казахстана, поскольку заселенные русскими его северные районы могли потенци­
ально стать частью этого союза. Такой вариант, естествен­
но, не устраивал новых руководителей Казахстана и просто усилил антирусскую направленность казахского национа­
лизма. Для Беларуси "Славянский союз" без Украины озна­
чал не что иное, как включение в состав России, что также разожгло недовольство националистов.
Внешние препятствия на пути политики в отношении "ближнего зарубежья" были в значительной степени усиле­
ны важным внутренним оrраничивающим фактором: на­
строениями русского народа. Несмотря на риторику и воз­
буждение политической элиты по поводу особой миссии
России на территории бывшей империи, русский народ - частично от явной усталости, но и из здравого смысла - проявил мало энтузиазма по отношению к честолюбивым проrраммам реставрации империи.
Русские одобряли открьrrые rраницы, свободу торговли, свободу передвижения и особый статус русского языка, но политическая иитеrрация, особенно если она была связана с затратами или требовала проливать кровь, вызьmала мало эн­
тузиазма.
О распаде Союза сожалели, к его восстановлению относились благосклонно, но реакция общественности на вой­
ну в Чечне показала, что любая политика, связанная с приме­
нением чего-то большего, чем экономические рычаги и/или политическое давление, поддержки народа не получит.

"ЧЕРНАЯ ДЫРА"
1 39
Короче говоря, геополитическая несостоятельность при­
оритета ориентации на "ближнее зарубежье" заключалась в том, что Россия бьmа недостаточно сильной политически, чтобы навязывать свою волю, и недостаточно привлекатель­
ной экономически, чтобы соблазнить новые государства.
Давление со стороны России просто заставило их искать больше связей за рубежом, в первую очередь с Западом, в некоторых случаях также с Китаем и исламскими государ­
ствами на юге. Когда Россия пригрозила создать свой воен­
ный блок в ответ на расширение НАТО, она задавала себе болезненный вопрос: "С кем?" И получила еще более болез­
ненный ответ: самое большее - с Беларусью и Таджикис­
таном.
Новые государства, если хотите, бьmи все больше склон­
ны не доверять даже вполне оправданным и необходимым формам экономической интеграции с Россией, боясь воз­
можных политических последствий .
В то же время идеи о якобы присущей России евразийской миссии и о славянс­
кой загадочности только еще больше изолировали Россию от Европы и в целом от Запада, продлив таким образом постсоветский кризис и задержав необходимую модерниза­
цию и вестернизацию российского общества по тому прин­
ципу, как это сделал Кемаль Ататюрк в Турции после рас­
пада Оттоманской империи. Таким образом, акцент на "ближнее зарубежье" стал для
России не геополитическим решением, а геополитическим заблуждением.
Если не кондоминиум с США и не "ближнее зарубежье", тогда какие еще геостратегические варианты имелись у
России? Неудачная попытка ориентации на Запад для дос­
тижения желательного глобального равенства "демократи­
ческой России" с США, что больше являлось лозунгом, нежели реалией, вызвала разочарование среди демократов, тогда как вынужденное признание, что "реинтеграция" ста­
рой империи бьmа в лучшем случае отдаленной перспекти­
вой, соблазнило некоторых российских геополитиков поиг­
рать с идеей некоего контральянса, направленного против гегемонии США в Евразии.
В начале 1 996 года президент Ельцин заменил своего ориентированного на Запад министра иностранных дел
Козырева более опытным, но ортодоксальным Евгением
Примаковым, специалистом по бывшему Коминтерну, дав­
ним интересом которого бьmи Иран и Китай. Некоторые российские обозреватели делали предположения, что ори-

1 40
ВЕЛИКАЯ ШАХМАТНАЯ ДОСКА ентация Примакова может ускорить попыrки создания но­
вой "антигегемонистской" коалиции, сформированной вок­
руг этих трех стран с оrромной геополитической ставкой на оrраничение преобладающего влияния США в Евразии.
Некоторые первые поездки и комментарии Примакова уси­
лили такое впечатление. Кроме того, существующие связи между Китаем и Ираном в области торговли оружием, а также склонность России помочь Ирану в его попьrrках получить больший доступ к атомной энерmи, казалось, обеспечивали прекрасные возможности для более тесного политического диалога и создания в конечном счете альян­
са. Результат мог, по крайней мере теоретически, свести вместе ведущее славянское государство мира, наиболее во­
инственное в мире исламское государство и самое крупное в мире по численности населения и сильное азиатское госу­
дарство, создав таким образом мощную коалицию.
Необходимой отправной точкой для любого такого контр­
альянса бьшо возобновление двусторонних китайско-рос­
сийских отношений на основе недовольства политической элиты обоих государств тем, что США стали единственной сверхдержавой. В начале 1 996 года Ельцин побывал с визи­
том в Пекине и подписал декларацию, которая недвусмыс­
ленно осуждала глобальные "гегемонистские" тенденции, что, таким образом, подразумевало, что Россия и Китай вступят в союз против Соединенных Штатов. В декабре
1 996 года премьер-министр Китая Ли Пен нанес ответный визит, и обе стороны не только снова подтвердили, что они против международной системы, в которой "доминирует одно государство", но также одобрили усиление существу­
ющих альянсов. Российские обозреватели приветствовали такое развитие собьrrий, рассматривая его как положитель­
ный сдвиг в глобальном соотношении сил и как надлежа­
щий ответ на поддержку Соединенными Штатами рас­

"ЧЕРНАЯ ДЫРА"
1 4 1 ношения и с Тегераном, и с Пекином. Однако ни Иран, ни
Китай не бьши готовы связать стратегически свою судьбу с нестабильной и слабой Россией. Оба государства понимали, что любая подобная коалиция, как только она выйдет за рамки векоторой иреследующей определенную цель такти­
ческой оркестровки, может поставить под угрозу их выход на более развитые государства с их исключительными воз­
можностями по инвестициям и столь необходимыми пере­
довыми технологиями. Россия могла предложить слишком мало, чтобы быть по-настоящему достойным партнером по коалиции антигегемонистской направленности.
Лишенная общей идеологии и объединенная лишь "ан­
тигегемонистскими" чувствами, подобная коалиция будет по существу альянсом части стран "третьего мира" против наиболее развитых государств. Ни один из членов такой коалиции не добьется многого, а Китай в особенности рис­
кует потерять огромный приток инвестиций.
Для
России ­
аналогично - "призрак российско-китайского альянса . . . резко увеличит шансы, что она снова окажется почти отре­
занной от западной технологии и капиталов"
8, как заметил один критически настроенный российский геополитик.
Такой союз в конечном счете обречет всех его участников, будь их два или три, на длительную изоляцию и общую для них отсталость.
Кроме того, Китай окажется старшим партнером в лю­
бой серьезной попытке России создать подобную "антигеге­
монистскую" коалицию. Имеющий большую численность населения, более развитый в промытленном отношении, более новаторский, более динамичный и потенциально вы­
нашивающий определенные территориальные планы в от­
ношении России Китай неизбежно присвоит ей статус млад­
шего партнера, одновременно испытывая нехватку средств
(а возможно, и нежелание) для помощи России в преодоле­
нии ее отсталости. Россия, таким образом, станет буфером между расширяющейся Европой и экспансионистским Ки­
таем.
И наконец, некоторые российские эксперты по между­
народным делам продолжали лелеять надежду, что патовое состояние в интеграции Европы, включая, возможно, внут-
8
Богатуров А.
Современные отношения и перспективы взаи­
модействия России и Соединенных Штатов
11
Независимая газе­
та.
-
1 996.
-
28 июня.