Файл: Дейл Брекенридж Карнеги Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей в эпоху цифровых технологий.pdf

Оба кивнули. Посредническая миссия Йелеш продвигалась вперед.
Главный юрисконсульт компании внес предложение: юридический отдел подготовит справку о самых распространенных проблемах экспертизы, чтобы производственный отдел знал заранее, как избежать длительной процедуры экспертизы.
Йелеш взглянула на директора по производству, и тот согласно кивнул.
– Это было бы неплохо, – признал он.
– Договорились, – ответил главный юрисконсульт.
Совещание продолжалось в том же духе, когда участники перешли к конкретному обсуждению сделанных предложений, согласованию бюджетов и черновой подготовке документов. За полчаса все спорные вопросы были улажены. Когда совещание объявили закрытым, случилось самое неожиданное. Руководители и сотрудники различных отделов решили воспользоваться сложившейся благоприятной атмосферой с тем, чтобы развить и упрочить перспективы сотрудничества.
Йелеш направилась к выходу, но президент компании остановил ее. «За двадцать пять лет, – сказал он, – мне еще не доводилось участвовать в совещании, где люди больше слушали, чем говорили».
В духе всех великих художников, которые начинают процесс творения с белого листа, чистого холста или бесформенного комка глины, мы должны в любые дискуссии вступать с открытым сознанием, стремясь к новым знаниям и перспективам сотрудничества. Только в этом случае можно полноценно реализовать потенциал межличностного взаимодействия.
Двадцать шестого июня 2000 года в Восточном зале Белого дома президент США объявил о завершении первой стадии исследований генома человека.
«Сегодня, – заметил он, – человечество стоит на пороге колоссального прорыва в области медицины».
Рядом с президентом стоял Френсис Коллинз, известный генетик и руководитель проекта
«Геном человека». На протяжении семи лет он направлял деятельность международного коллектива, состоящего из тысячи с лишним исследователей. Перед ними, по словам журналиста «Time» Мадлен Нэш, стояла «задача, сложность и трудоемкость которой многие ставят в один ряд с расщеплением атома и полетом на Луну». «Есть только один проект изучения генома человека, и это открытие будет сделано только один раз, – заявил на торжественной церемонии Коллинз. – Вероятность того, что эта задача будет решена нами и что я смогу оставить свой личный отпечаток на этом открытии, сейчас выше, чем когда-либо».
Дополнительный интерес всей этой истории придавало соперничество Коллинза со своим бывшим коллегой.
В мае 1998 года, через пять после того, как Коллинз согласился возглавить проект, биолог
Крейг Вентер, питавший страстный интерес к вопросу использования генома в целях исцеления болезней, объявил о создании частной компании для проведения исследований параллельно с проектом Коллинза.
«Гонка» между Коллинзом и Вентером вызвала немало шума в прессе. Масла в огонь подливало то обстоятельство, что эти двое были совершенно разными по складу характера: один отличался горячностью и агрессивностью в отношениях, другой сдержанностью.
Сдержанному Коллинзу это соревнование не импонировало, но ему ничего другого не

оставалось. Ведь такая борьба означала, что ученые из шести стран, многочисленные государственные ведомства, еще более многочисленные университеты работали не во имя индивидуальной славы, а во имя общего дела.
Поэтому, представляя собравшимся Крейга Вентера, Френсис Коллинз сказал: «Умеющий ясно мыслить и выражать свои мысли, всегда заставляющий думать, никогда не довольствующийся достигнутым, он внедрил в биологическую науку новый образ мышления… Для меня большая честь и радость, что мы собрались здесь вместе, чтобы сообщить о достигнутом нами выдающемся научном результате».
Коллинз выбрал путь кооперации и партнерства, не поддавшись искушению публично объявить оппонента неправым. Вентер, конечно, был не таким, как Коллинз. Но быть другим еще не значит быть противоположностью. В то время как Коллинз признает, что они двое
«люди не похожие друг на друга. по-разному мыслящие», Нэш в своей статье указывает, что
«теперь Коллинз подтверждает, что Вентер оказал на него весьма позитивное стимулирующее влияние».
Когда мы говорим, что другие неправы, нами движет невысказанное вслух и даже не осознанное желание самим избежать подобной роли. Мы очень боимся, что нас сочтут неправыми, и потому спешим переложить эту роль на кого-то другого. Этот страх так силен, что сам Карнеги порой едва не попадал под его влияние.
По окончании Первой мировой войны он работал управляющим у сэра Росса Смита. Во время войны Pocc, австралийский летчик-ac, воевал в Палестине, а вскоре после окончания военных действий он изумил человечество, облетев полмира за тридцать дней. О таком подвиге тогда никто даже не помышлял. Этот полет стал настоящей сенсацией.
Правительство Австралии наградило его пятьюдесятью тысячами долларов, король Англии даровал ему рыцарское звание – в общем, он приобрел мировую славу.
Карнеги был приглашен на банкет, устроенный в честь Смита. Во время обеда человек, сидевший по соседству с ним, рассказал забавную историю, суть которой вертелась вокруг цитаты «Есть божество, ведущее нас к цели, какой бы путь ни избирали мы». Рассказчик упомянул, что цитата взята из Библии. Он ошибался. Карнеги знал это совершенно твердо. И вот, по его собственному признанию, он взял на себя роль непрошеного редактора и поправил собеседника. Тот стал упорствовать:
– Какой еще Шекспир? Чушь! Это цитата из Библии. Я это точно знаю.
По левую руку от Карнеги сидел его старый друг Фрэнк Гэммонд. B свое время он посвятил несколько лет изучению Шекспира. Спорщики обратились к нему, чтобы он решил, кто из них прав. Гэммонд выслушал их, затем наступил Карнеги под столом на ногу и сказал:
– Дейл, ты ошибаешься. Джентльмен совершенно прав. Эта цитата из Библии.
Когда они возвращались домой в тот вечер, Карнеги сказал Гэммонду:
– Фрэнк, но ты же знаешь, что эта цитата из Шекспира.
– Разумеется, – ответил он. – Это «Гамлет», акт 5-й, сцена 2-я. Ho, дорогой мой Дейл, мы были c тобой в гостях по торжественному поводу. Зачем доказывать человеку, что он неправ.
Внушишь ли ты ему расположение таким образом? Почему не дать ему возможность сохранить лицо? Ведь он не спрашивал твоего мнения. Он не хотел знать его. Зачем же c ним спорить? Послушайся моего совета: всегда избегай острых углов.
Этот урок Карнеги усвоил навсегда.

Указывая людям на их неправоту, вы только врагов себе наживете, а не друзей. Мало кто проявляет готовность логически анализировать ваши утверждения; в большинстве своем люди реагируют на уровне эмоций и сразу же уходят в глухую оборону, потому что, указывая им на их ошибки и заблуждения, вы фактически высказываете сомнения по поводу их здравомыслия. Причем указать человеку, что он неправ, можно не только словами, но также интонациями и жестами, поэтому всегда будьте начеку и не позволяйте себе вербальных или невербальных выпадов по отношению к словам или поступкам вашего собеседника. А если вы хотите кому-то что-то доказать, заранее об этом не оповещайте.
Нежелательные интонации – указывающие на то, что вы убеждены в неправоте собеседника, – легко могут проникнуть и в ваши коммуникации в интернете. Иногда мы даже не чувствуем этих интонаций, пока не перечитаем позже свои собственные послания.
Мы считаем себя дипломатами, но на письме слова воспринимаются не так, как вживую. Вот почему разногласия лучше всего улаживать все-таки лицом к лицу.
Вместо того чтобы обмениваться короткими репликами посредством электронной почты, службы мгновенных сообщений или Twitter, постарайтесь создать более уважительную, мирную атмосферу для общения. А затем излагайте свою точку зрения, сохраняя полную открытость к иным мнениям. Даже если вы действительно правы, а ваш собеседник неправ, нет никакого смысла портить отношения, уязвляя самолюбие собеседника. Если вы помните тех, кто постоянно настаивает на вашей неправоте, можете не сомневаться, что и другие помнят вас в столь же негативной роли, если вы любое общение используете как возможность научить кого-либо чему-то, а не как возможность укрепления отношений.
Всегда старайтесь быть дипломатичными. Всегда допускайте возможность того, что вы неправы. Помните, что другой человек может быть прав. Старайтесь увидеть ситуацию глазами другого человека и всячески демонстрируйте свое уважение к нему и его мнению.
Такой подход влечет за собой неожиданные отношения, неожиданное сотрудничество и неожиданные результаты.

судьям связана не столько с их ошибками – в конце концов, судьи такие же люди, как и мы, так что их ошибки можно понять, – сколько с их нежеланием или неспособностью свои ошибки признавать.
Именно это последнее обстоятельство отличает одну из самых грубых ошибок, совершенных судьей за всю историю бейсбола.
Речь идет о так называемой «краже “идеальной игры”». За время существования Высшей бейсбольной лиги – с 1903 года – в ней было сыграно около 400 тысяч матчей. И только в двадцати матчах питчер демонстрировал «идеальную игру» – выводил из игры всех подряд бэттеров команды соперника, своими ловкими бросками не давая им шанса хорошо отбить мяч, а значит, не позволяя соперникам заработать хотя бы одну пробежку. Вероятность такого развития событий в бейсбольном матче составляет 1/20000, то есть меньше вероятности того, что вас когда-нибудь убьет молнией.
И именно такую «идеальную игру» зрители наблюдали июньским вечером 2010 года в исполнении питчера «Детройтских тигров» Армандо Галарраги. Когда на его счету было уже двадцать шесть аутов подряд, он вынудил двадцать седьмого бэттера очень слабо отбить мяч в землю в сторону первого бейсмена. Галаррага рванул со своей «горки», перехватил мяч, брошенный первым бейсменом, коснулся базы раньше бегущего бэттера и был готов уже праздновать очередной успех, но судья Джим Джойс оказался иного мнения. Он широко развел руки и крикнул: «Сэйф!» – тем самым признав захват базы командой соперников.
Так «идеальная игра» была «убита» грубейшей ошибкой судьи.
Но неожиданное продолжение этой истории стало, пожалуй, ее самой важной и запоминающейся деталью.
Вернувшись в судейскую раздевалку, Джойс сразу же пересмотрел видеозапись матча и понял, какую ужасную ошибку совершил. Но вместо того чтобы смолчать и дать страстям улечься, он выбрал иной путь. Он направился прямиком в раздевалку «Тигров» и попросил встречи с Галаррагой.
Красный как помидор, он обнял игрока и, прежде чем залиться слезами, извинился по-испански: «Lo siento».
Он признал свою ошибку мужественно и бесповоротно. И тем самым стал вехой в истории бейсбола. До того в бейсболе было двадцать случаев «идеальной игры», а эта игра стала первым случаем искупления.
Есть множество вещей, присущих каждому человеку, которые объединяют всех нас: рождение, смерть и жизнь, полная ошибок, промахов, прегрешений. Мы все об этом знаем, и огромное большинство допускаемых нами ошибок – даже если они на какое-то время доставляют немало неприятностей нам самим и окружающим – все-таки простительны.
Почему же нам так трудно дается признание этих ошибок?
Рассмотрим пример Тайгера Вудса. Когда он попал в аварию, за этим последовала казавшаяся бесконечной вереница разоблачений его внебрачных связей. Если в прежние времена подобные вещи носили характер смутных сплетен, которые медленно расползались по городу и затухали, в наш оцифрованный век известия о подобных прегрешениях распространяются мгновенно, и столь же незамедлительно за ними следуют обвинение и приговор.
Какой была реакция Вудса? Тщательно подготовленное и расплывчатое признание своих
«прегрешений» и одновременно требование оставить его личную жизнь в покое. Вскоре его

профессиональный и личный мир сомкнулся на нем самом. Спонсоры отвернулись от него, он стал все чаще проигрывать.
Мог ли он выбрать другую дорогу? Безусловно.
В первые недели после происшествия, когда новости были еще горячие, до разрыва соглашений о спонсорской поддержке и отъезда жены Вудса специалисты по пиару рекомендовали иной подход, который позволил бы унять страсти гораздо раньше. В газете
«Phoenix Business Journal» журналист Майк Саннакс, ссылаясь на Эбби Финка из компании
«HMA Public Relations», писал: «Финк объяснил Вудсу и его помощникам, что их попытка замолчать всю эту историю привела лишь к быстрейшему распространению сплетен. “В отсутствие информации от самого Тайгера СМИ находят другие источники сведений. И сегодняшние новости свидетельствуют о том, что существует немало людей, готовых поделиться своей ролью в этой истории”, – сказал Финк».
«Трой Кордер, представитель PR-компании из Финикса, заявил, что Вудс и его команда совершили массу ошибок, включая ложь и невнятные ответы на утверждения таблоидов, – по крайней мере, отчасти правдивые».
Искренние и своевременные публичные извинения позволили бы ему – прежде неприкасаемой иконе – спуститься с небес на землю не падшим ангелом, а нормальным человеком, которому не чуждо ничто человеческое. Своевременное признание своей вины и раскаяние не только разогнали бы тучи над его головой, но и подтвердили бы: он такой же смертный, как все мы, такой же человек, которому свойственно ошибаться и грешить. И он вернул бы себе расположение публики с большей легкостью и гораздо быстрее.
Генеральный директор «Digital Royalty» Эми Мартин заметила на этот счет: «Тайгеру следовало бы приземлить, очеловечить свой “бренд” с помощью социальных медиа, особенно через Twitter и неотредактированные видеоролики. Его страничка в Facebook слишком отполирована и имеет рекламно-пропагандистскую тональность, которая отталкивает поклонников великого гольфиста, желающих заглянуть “за кулисы”… Если бы он позволил публике увидеть за маской суперзвезды живого человека, восприятие недавних событий и ожидания общественности в отношении Тайгера в связи с этими событиями, возможно, были бы другими».
К сожалению, команда помощников Тайгера избрала иной путь после событий, так сильно повлиявших на всю его карьеру. В результате ждать, пока уляжется пыль, пришлось намного дольше. Таков эффект игнорирования обсуждаемого здесь принципа в цифровую эпоху.
Негативные новости сегодня распространяются быстрее, чем когда-либо. Если вы допустили ошибку, в ваших интересах контролировать, какими эти новости будут. Постарайтесь
«отмыться» как можно быстрее и тщательнее.
Одна из причин, почему нам так трудно признавать свои ошибки, заключается в том, что мы склонны недооценивать важность извинений. И это тем более опасно в наши дни. Признать свою вину своевременно и искренне – это все равно что распространить во всех СМИ пресс-релиз на всю страницу, подтверждающий, что мы искренне переживаем за тех, кого обидели и кому навредили, что мы раскаиваемся и очень хотим искупить свою вину. Люди редко таят зло и разочарование в ваш адрес, если видят, что вы признаете свою вину и понимаете ситуацию правильно. Мы и сами с большей готовностью прощаем тех, кто исполнен желания отмыться и искупить вину.
Сравните, как публика отнеслась к бейсболисту Джейсону Джамби, который сразу же со слезами признался в употреблении стероидов, когда разразился допинговый скандал в
Высшей бейсбольной лиге, и как она отнеслась к Марку Макгуайру, который тянул с