Файл: История развития жанра коккэйбон в контексте литературной тенденции гэсаку.rtf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 22.11.2023
Просмотров: 239
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
дангибон достиг в творчестве Хирага Гэннай. Его произведения "Нэнасигуса" (яп. 根南志具佐, "Перекати-поле", 1763) и "Фӯрю̄ Сидо̄кэн дэн" (яп. 風流志道軒伝, "Похождения весельчака Сидокэна", 1763) - блестящие образцы острой социальной критики и тонкой наблюдательности автора. В этих сочинениях он сумел изобразить жизнь тогдашней городской среды во всем ее многообразии, при этом представив ее в сатирическом свете. Для его произведений также характерна достаточно жесткая критика политического режима, так, например, в одной из частей "Фӯрю̄ Сидо̄кэн дэн" Хирага Гэннай иносказательным образом демонстрирует пороки традиционной системы сословий, закостеневшая структура которой, по мнению автора, является препятствием для нормального развития страны.
Поскольку произведения дангибон восходят к устной традиции, записывались они на разговорном языке, при этом отмечается, что авторы "шутливых проповедей" достигли весьма высокого мастерства в воспроизведении специфического говора представителей различных социальных групп. Эта тенденция получит впоследствии активное развитие и в сочинениях коккэйбон. Кроме того, "забавные книги" во многом заимствовали у своих предшественников дангибон и характер юмора, который стал более грубым и непристойным.
Важно отметить, что помимо безусловного влияния вышеперечисленных жанров гэсаку, произведения коккэйбон также находятся в неразрывной связи и с искусством комического рассказа, которое процветало в эпоху Эдо. Наиболее тесное взаимодействие происходило между коккэйбон и ракуго 落語- короткими занимательными устными рассказами, близкими по форме к анекдоту. Важнейшими характеристиками таких рассказов является, во-первых, активное использование игр со словами для создания комического эффекта, во-вторых, сам характер юмора, который был полностью развлекательным и не претендовал на какую-либо критику окружающей действительности. "Забавные книги" обнаруживают в себе обе вышеуказанные особенности. Кроме того, между этими жанрами наблюдается активное взаимопроникновение сюжетов. Так, например, некоторыми исследователями отмечается тот факт, что ряд сцен из "То̄кайдо̄тю̄ хидзакуригэ" Дзиппэнся Икку, который, помимо всего прочего, принимал активное участие в деятельности
ханаси-но кай 咄の会 - своего рода "кружка рассказчиков", построен именно на материале комических рассказов. Тип юмора, характерный для ракуго, широко представлен и в "Укиёбуро" Сикитэй Самба, прежде всего, в сценах, где действуют персонажи, чей облик, поведение и, главное, речь необычны, часто даже эксцентричны, что, в конечном итоге, и делает их объектом шутки. Комические рассказы буквально вплетаются в канву "Укиёбуро", перемежаясь более нейтральными повседневными диалогами, при этом оба элемента произведения органично взаимодействуют друг с другом. Интересным представляется и тот факт, что в предисловии к "Укиёбуро" сам Самба утверждает, что на написание этого произведения его вдохновили услышанные от Сансё̄тэй Караку 三笑亭可楽 (1777-1833) веселые рассказы об общественной бане.
Следует также отметить, что между коккэйбон и разговорными жанрами существовало и "обратное" взаимодействие. Поскольку одной из основных своих задач авторы произведений коккэйбон ставили максимально реалистичное воспроизведение разговорной речи, живого диалога с комическими элементами, словесными играми и диалектными особенностями, есть основания предполагать, что "забавные книги" изначально были предусмотрены именно для чтения вслух. Такой вывод можно сделать, например, исходя из того факта, что, работая над имитацией разговорной речи, писатели уделяли особое внимание проблеме точного воспроизведения на письме различных звуков. Так, Сикитэй Самба в "Укиёбуро" для передачи звука "ца", характерного лишь для некоторых диалектов, изобретает новый способ и обозначает его небольшим кружком, присоединяемым к знаку "са", при этом в предисловии читателю предлагаются транскрипции всех вновь изобретенных знаков. Барбара Кросс также отмечает, что само начертание текста "Укиёбуро", величина знаков, незаполненное пространство в тех местах, где предполагались пауза или смена темпа речи, указывает на то, что Самба при создании своего произведения во многом ориентировался на его устную репрезентацию.
Еще одним интересным свидетельством своеобразного "обратного" взаимодействия коккэйбон и разговорных жанров может служить возросшая в
XIX в. популярность табибанаси (яп. 旅話, "истории о путешествиях"), одного из направлений устного рассказа. Всплеск интереса к ним был связан, в первую очередь, с успехом "То̄кайдо̄тю̄ хидзакуригэ" и его продолжений. Одни рассказчики обращались непосредственно к тексту "Хидзакуригэ", в выступлениях других же можно проследить отсылки к главным героям и известным сценам сочинения Икку, а также заметить сходные юмористические приемы. При этом, как замечает Мэттью Шорс, определение того, является ли первичным текст "Хидзакуригэ", или, наоборот, происходит заимствование из устного рассказа, часто является затруднительным, поскольку многие табибанаси создавались практически одновременно с выходом "Хидзакуригэ". Этот факт, тем не менее, не позволяет усомниться в том, что между коккэйбон и устным комическим рассказом происходило активное взаимодействие.
В тесной связи с вышеперечисленными особенностями построения произведений коккэйбон и их репрезентации стоит еще одно направление, во многом определившее вектор развития "забавных книг". Это, безусловно, театральные жанры, и в первую очередь, кабуки. Прежде всего, произведения коккэйбон очень похожи на театральные либретто по своему построению. Так, например, в тексте обязательно указывается, кто произносит ту или иную реплику, авторские же ремарки весьма немногочисленны и могут содержать либо сопроводительные комментарии к высказыванию персонажа (тогда они записываются в два столбца более мелкими знаками по отношению к основному тексту), либо фрагменты описания очередного места действия, времени суток, погоды и прочих обстоятельств, которые сопутствуют повествованию (эти фрагменты по оформлению равнозначны диалогам). В некоторых коккэйбон авторы пошли еще дальше. Так, Барбара Кросс приводит в качестве примера произведение Сикитэй Самба "Кэдзё̄ суйгэн маку-но сото" (яп. 戯場粋言幕之外, "Очарование театра по ту сторону занавеса", 1806), в центре повествования которого - зрители театра кабуки. Это сочинение построено буквально по модели представления кабуки, в канву повествования в нем вплетаются присущие театру звуковые элементы, придающие произведению особый ритм; в определенных фрагментах текста имитируются шрифт, характерный для программок театральных постановок, рекламные объявления в перерывах между представлениями и прочие детали. Использование этих приемов позволяет писателю добиться максимально реалистичного, почти фотографического воспроизведения реальности, а также эффекта "присутствия" читателя при разворачивающихся в произведении событиях.
Вышеперечисленные литературные жанры оказали наиболее значительное влияние на формирование и последующее развитие жанра коккэйбон. Однако помимо них, существовали и другие источники, откуда авторы коккэйбон черпали художественные приемы и сюжеты. О них будет более подробно рассказано в главах, посвященных анализу "То̄кайдо̄тю̄ хидзакуригэ" и "Укиёбуро".
Итак, на рубеже XVIII-XIX вв. в потоке произведений гэсаку постепенно выделяется жанр коккэйбон. Некоторые исследователи склонны разделять его развитие на два этапа. Возникновение так называемых "ранних коккэйбон" (к которым название "забавные книги" специально не применялось) относится ими еще к годам Хо̄рэки 宝暦(1751-1764) и связывается прежде всего с сатирическими проповедями дангибон. Однако, как было упомянуто выше, ввиду ряда различий, прежде всего, в подходах к функционированию юмора в произведениях, комические произведения второй половины XVIII в., по-видимому, лучше классифицировать как отдельную группу, при этом, безусловно, именно эти сочинения являются ближайшими предшественниками коккэйбон.
Отправной точкой в развитии жанра коккэйбон считается произведение ученого-голландоведа Мандзо̄тэй 万象亭 (1756-1810) под названием "Инака сибай" (яп. 田舎芝居, "Провинциальный театр", 1787). "Инака сибай", повествование которого построено на диалогах, по форме похож на сярэбон, однако сюжет его значительно отличался от привычного для сярэбон описания "веселых кварталов" и нравов их посетителей, действие здесь переносится в провинциальный театр в Этиго. Еще одним важным отличием произведения Мандзо̄тэй был характер его юмора - в противовес утонченной манере сярэбон, юмор "Инака сибай" позиционировался уже как ябо (яп. 野暮, "грубость, неотесанность"), и шутки в нем были соответственно куда более бестактными и приземленными.
Настоящий взлет и последовавший за ним период необыкновенной популярности произведений
коккэйбон безусловно связаны с именем Дзиппэнся Икку. Еще более прочные позиции жанр завоевывает с выходом в свет сочинений коккэйбон Сикитэй Самба. Стоит заметить, что, безусловно, они не были единственными представителями жанра, сочинения коккэйбон также создавались Рю̄тэй Ридзё̄ 滝亭鯉丈 (?-1841), Байтэй Кинга 梅亭金鵞(1821-1893) и другими. Однако именно Икку и Самба в своем творчестве удалось соединить популярные сюжеты, искрометный юмор и калейдоскоп узнаваемых персонажей с тем мастерством, которое можно считать их индивидуальным, оригинальным стилем. Произведения этих писателей окончательно сформировали набор основных признаков, характерных как для оформления, так и для внутренней структуры коккэйбон. Выпускались сочинения коккэйбон в формате тю̄хон (яп. 中本, "книги среднего размера", размер их колеблется и составляет приблизительно 13 на 19 см). Обычно они сопровождались иллюстрациями, которые создавались как профессиональными художниками, так и самими авторами. Для этих произведений были, в первую очередь, характерны положенная в основу сюжета жизнь городских обывателей, повествование на разговорном языке с концентрацией на максимально достоверном воспроизведении живой речи, простой, грубоватый юмор, развлекательный характер произведений в целом. Именно этим принципам следовали в дальнейшем и другие писатели, работавшие в данном жанре. Из них наиболее выдающимся автором коккэйбон позднего периода считается Канагаки Робун 仮名垣魯文 (1829-1894), с его сочинениями "Коккэй Фудзи мо̄дэ"" (яп. 滑稽富士詣, "Забавное восхождение на Фудзи", 1860); "Агура набэ" (яп. 安愚楽鍋, "Сидя перед сковородой, скрестив ноги", 1871-1872), продолжающим традиции "Укиёбуро" и "Укиёдоко" и представляющим собой череду зарисовок, изображающих посетителей забегаловки, где подают жареное мясо; "Сэйё̄до̄тю̄ хидзакуригэ" (яп. 西洋道中膝栗毛, "На своих двоих на Запад", 1870-1876), где писатель, в шутливой манере, заимствованной из произведения Дзиппэнся Икку, повествует о путешествии внуков героев "Хидзакуригэ", носящих имена своих знаменитых предков, в Лондон, и другими произведениями.
Поскольку произведения дангибон восходят к устной традиции, записывались они на разговорном языке, при этом отмечается, что авторы "шутливых проповедей" достигли весьма высокого мастерства в воспроизведении специфического говора представителей различных социальных групп. Эта тенденция получит впоследствии активное развитие и в сочинениях коккэйбон. Кроме того, "забавные книги" во многом заимствовали у своих предшественников дангибон и характер юмора, который стал более грубым и непристойным.
Важно отметить, что помимо безусловного влияния вышеперечисленных жанров гэсаку, произведения коккэйбон также находятся в неразрывной связи и с искусством комического рассказа, которое процветало в эпоху Эдо. Наиболее тесное взаимодействие происходило между коккэйбон и ракуго 落語- короткими занимательными устными рассказами, близкими по форме к анекдоту. Важнейшими характеристиками таких рассказов является, во-первых, активное использование игр со словами для создания комического эффекта, во-вторых, сам характер юмора, который был полностью развлекательным и не претендовал на какую-либо критику окружающей действительности. "Забавные книги" обнаруживают в себе обе вышеуказанные особенности. Кроме того, между этими жанрами наблюдается активное взаимопроникновение сюжетов. Так, например, некоторыми исследователями отмечается тот факт, что ряд сцен из "То̄кайдо̄тю̄ хидзакуригэ" Дзиппэнся Икку, который, помимо всего прочего, принимал активное участие в деятельности
ханаси-но кай 咄の会 - своего рода "кружка рассказчиков", построен именно на материале комических рассказов. Тип юмора, характерный для ракуго, широко представлен и в "Укиёбуро" Сикитэй Самба, прежде всего, в сценах, где действуют персонажи, чей облик, поведение и, главное, речь необычны, часто даже эксцентричны, что, в конечном итоге, и делает их объектом шутки. Комические рассказы буквально вплетаются в канву "Укиёбуро", перемежаясь более нейтральными повседневными диалогами, при этом оба элемента произведения органично взаимодействуют друг с другом. Интересным представляется и тот факт, что в предисловии к "Укиёбуро" сам Самба утверждает, что на написание этого произведения его вдохновили услышанные от Сансё̄тэй Караку 三笑亭可楽 (1777-1833) веселые рассказы об общественной бане.
Следует также отметить, что между коккэйбон и разговорными жанрами существовало и "обратное" взаимодействие. Поскольку одной из основных своих задач авторы произведений коккэйбон ставили максимально реалистичное воспроизведение разговорной речи, живого диалога с комическими элементами, словесными играми и диалектными особенностями, есть основания предполагать, что "забавные книги" изначально были предусмотрены именно для чтения вслух. Такой вывод можно сделать, например, исходя из того факта, что, работая над имитацией разговорной речи, писатели уделяли особое внимание проблеме точного воспроизведения на письме различных звуков. Так, Сикитэй Самба в "Укиёбуро" для передачи звука "ца", характерного лишь для некоторых диалектов, изобретает новый способ и обозначает его небольшим кружком, присоединяемым к знаку "са", при этом в предисловии читателю предлагаются транскрипции всех вновь изобретенных знаков. Барбара Кросс также отмечает, что само начертание текста "Укиёбуро", величина знаков, незаполненное пространство в тех местах, где предполагались пауза или смена темпа речи, указывает на то, что Самба при создании своего произведения во многом ориентировался на его устную репрезентацию.
Еще одним интересным свидетельством своеобразного "обратного" взаимодействия коккэйбон и разговорных жанров может служить возросшая в
XIX в. популярность табибанаси (яп. 旅話, "истории о путешествиях"), одного из направлений устного рассказа. Всплеск интереса к ним был связан, в первую очередь, с успехом "То̄кайдо̄тю̄ хидзакуригэ" и его продолжений. Одни рассказчики обращались непосредственно к тексту "Хидзакуригэ", в выступлениях других же можно проследить отсылки к главным героям и известным сценам сочинения Икку, а также заметить сходные юмористические приемы. При этом, как замечает Мэттью Шорс, определение того, является ли первичным текст "Хидзакуригэ", или, наоборот, происходит заимствование из устного рассказа, часто является затруднительным, поскольку многие табибанаси создавались практически одновременно с выходом "Хидзакуригэ". Этот факт, тем не менее, не позволяет усомниться в том, что между коккэйбон и устным комическим рассказом происходило активное взаимодействие.
В тесной связи с вышеперечисленными особенностями построения произведений коккэйбон и их репрезентации стоит еще одно направление, во многом определившее вектор развития "забавных книг". Это, безусловно, театральные жанры, и в первую очередь, кабуки. Прежде всего, произведения коккэйбон очень похожи на театральные либретто по своему построению. Так, например, в тексте обязательно указывается, кто произносит ту или иную реплику, авторские же ремарки весьма немногочисленны и могут содержать либо сопроводительные комментарии к высказыванию персонажа (тогда они записываются в два столбца более мелкими знаками по отношению к основному тексту), либо фрагменты описания очередного места действия, времени суток, погоды и прочих обстоятельств, которые сопутствуют повествованию (эти фрагменты по оформлению равнозначны диалогам). В некоторых коккэйбон авторы пошли еще дальше. Так, Барбара Кросс приводит в качестве примера произведение Сикитэй Самба "Кэдзё̄ суйгэн маку-но сото" (яп. 戯場粋言幕之外, "Очарование театра по ту сторону занавеса", 1806), в центре повествования которого - зрители театра кабуки. Это сочинение построено буквально по модели представления кабуки, в канву повествования в нем вплетаются присущие театру звуковые элементы, придающие произведению особый ритм; в определенных фрагментах текста имитируются шрифт, характерный для программок театральных постановок, рекламные объявления в перерывах между представлениями и прочие детали. Использование этих приемов позволяет писателю добиться максимально реалистичного, почти фотографического воспроизведения реальности, а также эффекта "присутствия" читателя при разворачивающихся в произведении событиях.
Вышеперечисленные литературные жанры оказали наиболее значительное влияние на формирование и последующее развитие жанра коккэйбон. Однако помимо них, существовали и другие источники, откуда авторы коккэйбон черпали художественные приемы и сюжеты. О них будет более подробно рассказано в главах, посвященных анализу "То̄кайдо̄тю̄ хидзакуригэ" и "Укиёбуро".
Итак, на рубеже XVIII-XIX вв. в потоке произведений гэсаку постепенно выделяется жанр коккэйбон. Некоторые исследователи склонны разделять его развитие на два этапа. Возникновение так называемых "ранних коккэйбон" (к которым название "забавные книги" специально не применялось) относится ими еще к годам Хо̄рэки 宝暦(1751-1764) и связывается прежде всего с сатирическими проповедями дангибон. Однако, как было упомянуто выше, ввиду ряда различий, прежде всего, в подходах к функционированию юмора в произведениях, комические произведения второй половины XVIII в., по-видимому, лучше классифицировать как отдельную группу, при этом, безусловно, именно эти сочинения являются ближайшими предшественниками коккэйбон.
Отправной точкой в развитии жанра коккэйбон считается произведение ученого-голландоведа Мандзо̄тэй 万象亭 (1756-1810) под названием "Инака сибай" (яп. 田舎芝居, "Провинциальный театр", 1787). "Инака сибай", повествование которого построено на диалогах, по форме похож на сярэбон, однако сюжет его значительно отличался от привычного для сярэбон описания "веселых кварталов" и нравов их посетителей, действие здесь переносится в провинциальный театр в Этиго. Еще одним важным отличием произведения Мандзо̄тэй был характер его юмора - в противовес утонченной манере сярэбон, юмор "Инака сибай" позиционировался уже как ябо (яп. 野暮, "грубость, неотесанность"), и шутки в нем были соответственно куда более бестактными и приземленными.
Настоящий взлет и последовавший за ним период необыкновенной популярности произведений
коккэйбон безусловно связаны с именем Дзиппэнся Икку. Еще более прочные позиции жанр завоевывает с выходом в свет сочинений коккэйбон Сикитэй Самба. Стоит заметить, что, безусловно, они не были единственными представителями жанра, сочинения коккэйбон также создавались Рю̄тэй Ридзё̄ 滝亭鯉丈 (?-1841), Байтэй Кинга 梅亭金鵞(1821-1893) и другими. Однако именно Икку и Самба в своем творчестве удалось соединить популярные сюжеты, искрометный юмор и калейдоскоп узнаваемых персонажей с тем мастерством, которое можно считать их индивидуальным, оригинальным стилем. Произведения этих писателей окончательно сформировали набор основных признаков, характерных как для оформления, так и для внутренней структуры коккэйбон. Выпускались сочинения коккэйбон в формате тю̄хон (яп. 中本, "книги среднего размера", размер их колеблется и составляет приблизительно 13 на 19 см). Обычно они сопровождались иллюстрациями, которые создавались как профессиональными художниками, так и самими авторами. Для этих произведений были, в первую очередь, характерны положенная в основу сюжета жизнь городских обывателей, повествование на разговорном языке с концентрацией на максимально достоверном воспроизведении живой речи, простой, грубоватый юмор, развлекательный характер произведений в целом. Именно этим принципам следовали в дальнейшем и другие писатели, работавшие в данном жанре. Из них наиболее выдающимся автором коккэйбон позднего периода считается Канагаки Робун 仮名垣魯文 (1829-1894), с его сочинениями "Коккэй Фудзи мо̄дэ"" (яп. 滑稽富士詣, "Забавное восхождение на Фудзи", 1860); "Агура набэ" (яп. 安愚楽鍋, "Сидя перед сковородой, скрестив ноги", 1871-1872), продолжающим традиции "Укиёбуро" и "Укиёдоко" и представляющим собой череду зарисовок, изображающих посетителей забегаловки, где подают жареное мясо; "Сэйё̄до̄тю̄ хидзакуригэ" (яп. 西洋道中膝栗毛, "На своих двоих на Запад", 1870-1876), где писатель, в шутливой манере, заимствованной из произведения Дзиппэнся Икку, повествует о путешествии внуков героев "Хидзакуригэ", носящих имена своих знаменитых предков, в Лондон, и другими произведениями.