Файл: Интегративная танцевальнодвигательная терапия.doc

8. Работа с реквизитом

Для некоторых непосредственные отношения с другими могут быть болезненными или пугающими переживаниями. Тогда соединению участников группы может помочь работа с предметами. Более того, предметы могут способствовать прямому выражению чувств, когда действительные чувства слишком пугают. Пеновые мячики можно бросить, разломать раздавить; подушки можно бросать и пинать; а полотна — тянуть или трясти изо всех сил. Держась за растягивающуюся полосу ткани, люди могут ощутить себя частью группы, даже если они испытывают недостаток в социальной связанности. Работа с реквизитом вызывает и стимулирует естественную телесную реакцию; кто-то обычно старается поймать мяч или, по крайней мере, увернуться от удара. Кроме того, это может вызвать воспоминания о тех моментах, когда происходила игра, соревнование или участие в группе.

9. Преувеличение

Обычно наше внимание привлекает определенный аспект чьего-либо двигательного поведения (например, обдуманное и контролируемое поведение, быстрое и неожиданное движение рукой или «навалившееся» тяжелое чувство). После того как психолог (психотерапевт) привлек внимание клиента к этому паттерну, он может предложить преувеличить движение, чтобы более четко выделить характеризующее качество. Клиента можно попросить исследовать выразительные или коммуникативные аспекты. На двигательном уровне ведущий может предложить клиенту, чтобы тот позволил себе испытать больше чувств и дал возможность движению идти туда, куда оно идет. Также можно «взять» определенное качество движения, перенести его в другую часть тела и посмотреть, вызовет ли оно такую же или другую эмоциональную реакцию. Клиента можно попросить вербализовать то, что данная часть тела «говорит» или хочет сделать.

10. Целенаправленный выбор музыки

Этот методический прием предполагает целенаправленный выбор музыки как терапевтом, так и самим участником группы. К. Стантон (K. Stanton-Jones, 1992) подчеркивает, что выбор музыки должен стимулировать и поддерживать свободную импровизацию и межличностное взаимодействие. Многие авторы (J. MacDonald, 1992; B. Meekums, 1992 и др.) указывают в этой связи на особую роль музыкального ритма в групповом процессе. М. Чейз, например, считала, что ритм есть основная предпосылка для координации, а совместные ритмические переживания в группе дают чувство сопричастности, солидарности и сопринадлежности. Вместе с этим ритм может быть навязчивым, «душащим» свободное самовыражение. И в этом случае танцевальные терапевты используют вместе с клиентами любые способы обозначения «внутреннего» ритма человека — барабан, тамбурин, хлопки, выстукивания ногами, напевание и т. д.

---

Музыкальное сопровождение используется со следующими целями: создание настроения; выявление стереотипов движения; обращение клиента к своей памяти; для подкрепления ритмов, способствующих возникновению определенных чувств и отношений (например, ритмов, вызывающих сильные и мощные движения, приводящие к уменьшению напряжения и агрессии); стимулирование творческой экспрессии и широкого использования пространства.

11. Круговые групповые танцы

Круговой танец — исторически первая форма танца, наиболее распространенный способ совершения обрядов и форма, в мифологическом сознании первобытного человека сопряженная с определенными культами. Ему приписывается функция пробуждения архетипических переживаний. Круговой групповой танец выполняет следующие функции: снижение тревожности и сопротивления; возникновения чувств общности, сопричастности; развития внутригруппового единства и межличностных отношений. Круг рассматривается как базовая фигура, где каждый может двигаться одновременно. Варианты использования данного метода разнообразны.

12. Специфически использованные техники танцевальной импровизации

Теория ИТДТ в значительной мере связана с понятием «неустойчивости» в смысле субъективности, языка, форм и репрезентаций. Каким же образом мы постигаем «органичность» нашего тела через непреднамеренные движения и изменение его ощущений?

Теория танцедвигательной терапии позволяет понять то, что такое »привычные движения» и каким образом они связаны с неразрешенными в прошлом конфликтами. Когда человек «застревает» на определенных двигательных паттернах, повторяя одни и те же движения вновь и вновь, это препятствует его экспериментам с новыми движениями.

Танцевальная импровизация предполагает эксперимент с движениями, которые имеют непривычный и неосознанный характер. Его результаты не запланированы и непредвиденны, что дает возможность для освобождения от жестких систем значений и привычных моделей поведения. Являясь выражением кинетической субъективности, танец дезорганизует регулярность, рутину и порядок.

На первый взгляд, импровизация означает только спонтанность творческого выражения и для большинства людей именно в этом состоит ее ценность. Поэтому возникает вопрос — можно ли научиться импровизировать и что это может дать?

---

На самом деле, большинство техник обучения импровизации (а в программах обучения современных танцоров есть такая дисциплина) построены на увеличении чувствительности к сигналам, идущим из тела — его ощущений, его памяти, его тонкой малоосознаваемой жизни, на способности мгновенно реагировать на импульсы, идущие из тела и сигналы из окружающего пространства и, реагируя, превращать их в историю, не всегда ясную и простую, но обладающую смыслом и своего рода красотой.
Правда, нам давно уже хотелось развенчать один из мифов, относящихся к импровизации — миф об абсолютной спонтанности.

Полная спонтанность также невозможна, как и вечный двигатель: мы в любом случае обусловлены нашим прошлым опытом, мышечными зажимами и культурными табу. Возможно лишь ощущение полной спонтанности — экстатическое состояние свободы, которое достаточно редко подтверждается внешним наблюдением.

Что с этим делать?

Мы не можем уйти от этой обусловленности, но нам доступно осознание этой обусловленности. Тогда появляется расстояние между мной и тем, что меня обуславливает, появляется возможность выбора, игры с этой обусловленностью. В этот момент и начинается настоящая спонтанность — при возможности открыто наблюдать за собой, при готовности к неожиданностям.
Поэтому настоящая импровизация — это осознанная спонтанность.

Возвращаясь к терапевтическому и трансформационному контексту, можно отметить, что внутри него существует своего рода дихотомия, противоречие: осознанность/спонтанность. Эти качества и навыки обслуживаются разными школами и традициями.

Спонтанность в большей степени связана с экстатическими практиками (шаманскими, раджнишевскими, суфийскими), а осознанность — с практиками внимательности и самонаблюдения (в первую очередь, буддистская традиция). Спонтанность определяется доверием — себе, своим чувствам, своим реакциям, а осознанность — рефлексией, беспристрастностью, равностным отношением, полнотой восприятия и отсутствием «фильтров восприятия».

Использование техник импровизации позволяет соединять эти зачастую противоположные состояния и навыки, обретать большую целостность и полноту мироощущения и самовыражения.

Поскольку многие упражнения выполняются в формате «кто-то делает, кто-то смотрит», выявляется и постепенно исчезает страх публичного выступления, который, как известно, иногда сильнее страха смерти. Декларируемый экспериментальный аспект снижает страх оценки. Развитие чувствительности и готовности к неожиданности снижает страх неизвестного.

---

Упражнения по структурной импровизации и композиции являются простым и наглядным способом обучения метаструктурам взаимодействия: присоединению, противодействию (контрасту) и комплиментарности (дополнительности).

Упражнения на групповую импровизацию развивают целостное видение ситуации (что важно — в динамике) и своего места в ней. Многие упражнения направлены на то, чтобы сохранять определенное состояние в меняющихся условиях и этот навык сохранения состояния достаточно легко переносится на жизненные ситуации.

Поскольку подобные занятия не преследуют терапевтических целей напрямую, а носит скорее обучающий и развлекательный характер, многие защиты просто не включаются.

Разумеется, сами по себе техники танцевальной импровизации не являются заменой терапии, как бы «не доходят» до нее. Например, если во время импровизации я нахожу движение, чем-то эмоционально «цепляющее» меня, то в терапевтическом контексте мне необходимо выяснить, обращаясь к чувствам, ощущениям и воспоминаниям, что стоит за этим движением — какое состояние, качество или история, тогда как во время «просто импровизации» достаточно получить удовольствие от этого движения и найти ему место в общей композиции.

Импровизационные техники должны быть адаптированы, встроенны в терапевтический контекст, контекст личностного развития.

13. Трансовые танцы

В трансовых танцах человек достигает экстатического состояния, позволяющего пережить и понять определенный опыт, полный радости и эйфории. При этом тело является неким мостом к опыту, каналом, через который проходит экстатический опыт. Танец здесь является способом вхождения в измененные состояния сознания. Выделяются два основных способа вхождения в транс через танец: транс за пределами измождения и транс на фоне монотонных телодвижений (В.Козлов, 1995).

14. Контекстуальные танцевально-двигательные психотехники

Кроме базовых танцевально-двигательных методов разработано множество контекстуальных психотехник (техник-форматов), которые могут быть легко включены в контекст многих тренингов. Это такие упражнения как «Танец четырех стихий» А. Гиршона, «Танец четырех сторон света» Н. Веремеенко, «Танец птицы» В. Козлова, и др.

---

2.5. Социально-психологические характеристики и преимущества групповой формы в ИТДТ

Хотя очевидно, что любому отдельно взятому участнику уделяется группе внимания меньше, чем при индивидуальной терапии, существует ряд причин, обусловивших развитие и успех групповой терапии. Жизнь — это, прежде всего, социальное явление. В сфере межличностных отношений, во время игры, в интимные моменты человек испытывает потребность в эмоциональном тепле и контакте с другим человеком.

В свое время Дэвид Ризман назвал целое поколение «одинокой толпой», желая показать этим, что часто в присутствии других мы чувствуем себя изолированными и одинокими.

Социальные противоречия и бюрократические переплетения нашего общества могут вызывать у нас чувства замешательства, недоверия и бессилия. Таким образом, опыт, приобретаемый в специально организованных группах, оказывает противодействие отчужденно, помогая решению проблем, возникающих при межличностных контактах.

Группа оказывается микрокосмом, обществом в миниатюре, отражающим внешний мир и добавляющим ингредиент реализма в искусственно создаваемое взаимодействие. Такие скрытые факторы, как давление партнеров, социальное влияние и конформизм, повседневно существующие в группах на работе и в группах по интересам, в семье, становятся очевидными в терапевтической группе и воздействуют на индивидуальные жизненные установки и изменение поведения (В. Козлов, 1995).

В результате аффективные переживания, происходящие в искусственно создаваемой обстановке, могут естественно переноситься во внешний мир.

Потенциальное преимущество условий группы — это возможность получения обратной связи и поддержки от людей, имеющих общие проблемы или переживания с конкретным участником группы.

В процессе группового взаимодействия приходит принятие ценностей и потребностей других. В группе человек чувствует себя принятым и принимающим, пользующимся доверием и доверяющим, окруженным заботой и заботящимся, получающим помощь и помогающим. Реакции других на тебя и твои на других в группе могут облегчать разрешение межличностных конфликтов вне группы. В поддерживающей и контролируемой обстановке человек может обучиться новым умениям, экспериментировать с различными стилями отношений среди равных партнеров. Возникает определенное ощущение комфортности, когда находишься с равными партнерами, а не с терапевтом.

---