Файл: Учебник для студентов высших учебных заведений.doc

В ряде стран Ближнего Востока за счет притока иностранных инвестиций финансировалась немалая часть внутренних капиталовложений: в Турции и Египте в 1907-1913 гг. этот показатель достигал 50-60%. Близкие к отмеченным индикаторы были характерны для французских переселенческих колоний в Северной Африке (страны Магриба), а также для Кореи и Тайваня, принадлежавших Японии.

Однако в крупных, густонаселенных странах превалировали другие тенденции. В Индии и в Китае в первой четверти XX в. из внутренних источников финансировалось примерно 83-85% всех капиталовложений. Приведенные факты говорят о далеко не одинаковой степени и масштабах европейского (японского, американского) «цивилизующего» влияния, которое, как это становится все более очевидным, имело в целом не столь мощное проникающее воздействие на традиционные уклады.

Вопреки еще встречающимся в литературе представлениям, относительные размеры капиталонакопления в колониальных и зависимых странах были не столь уж малы, во всяком случае, существенно выше нулевой отметки. Доля валовых капиталовложений в ВВП повысилась в Индии с 5-6% в 1865 г. до 6-7% в 1900 г., а в Китае — с 6-7% ВВП в 1914-1918 гг. до 10-11% в 1931-1936 гг.

В конце XIX — начале XX вв. норма валовых внутренних капиталовложений (в ВВП) достигала в Египте и странах Магриба примерно 9-12%, а в Турции, Сирии и Иране — 7-10%.

Средневзвешенный показатель по перечисленным странам увеличился с 4-6% в конце XIX в до 9-10% в первой четверти XX в. За вычетом непроизводственных инвестиций (главным образом в жилье), которые обычно составляли 20-25% всего внутреннего капиталонакопления, норма производственных капиталовложений в будущих странах третьего мира достигала в среднем 7,0-7,5% их ВВП. Такой уровень инвестиций в физический капитал был характерен для ряда стран Запада на предмодернизационном этапе развития, т.е. накануне «промышленного рывка», а также в первые десятилетия их индустриализации.

Наряду с отмеченными факторами важными компонентами улучшения хозяйственной конъюнктуры в будущих странах третьего мира стало заметное увеличение их экспортного потенциала. В последней четверти XIX — первой четверти XX вв. для стран-поставщиков сельскохозяйственного и минерального сырья сложилась весьма благоприятная обстановка. Индекс условий торговли периферийных государств повысился по меньшей мере на 10-20%. Этот индикатор увеличился в Таиланде— на 68-70, в Индии— на 13-17, в Китае— на 25-27% , в Турции (Османской империи) — на 18-20, в Египте — на 28-32%.

---

И хотя в ряде колоний и полуколоний индекс условий внешней торговли снижался (например, в Индонезии на 55-60%), в целом для стран будущего третьего мира этот индикатор имел тенденцию повышаться, что, несомненно, расширяло покупательную способность их экспорта. Что касается его физического объема, то соответствующие среднегодовые показатели роста достигали в отмеченный период, в частности, в Индии и Китае 2-3%, в Индонезии 4,5-5,0%. Учитывая имеющуюся информацию (темпы роста экспорта и ВВП, а также данные об экспортных квотах) по ряду других азиатских, североафриканских и латиноамериканских стран, можно предположить, что в конце XIX — начале XX в. за счет экспорт-расширения была получена в целом 1/6 прироста их валового продукта.

В целом, несмотря на существенное повышение в периферийных странах темпов роста численности населения (в среднем е 0,2-0,3% в 1800-1870 гг. до 0,5-0,6% — в 1870-1913 гг. и 0,9-1,0% в 1913-1938 гг.), связанное прежде всего с усилением контроля за распространением эпидемий и некоторым увеличением экстренной помощи голодающим (табл. 4), возросли также темпы роста подушевого ВВП. Однако речь не идет о жесткой прямолинейной тенденции.

Таблица 4

Динамика численности населения некоторых периферийных стран, %

Страна	1800-1870 гг.	1870-1913 гг.	1913-1938 гг.
Бразилия	1,5-1,6	1,9-2,1	2,0-2,1
Мексика	0,6-0,7	1,1-1,2	1,1-1,3
Китай	0,1	0,4-0,6	0,8-0,9
Индия	0,3-0,5	0,3-0,5	0,7-0,9
Индонезия	0,7-0,8	1,4-1,5	1,2-1,4
Египет	0,6-0,8	1,5-1,6	1,0-1,2
Турция	1,0-1,2	0,2-0,31	0,6-0,7
Таиланд	(0,3-0,5)	0,9-1,0	2,1-2,3
Филиппины	(1,4-1,5)	1,4-1,5	1,8-2,0
Тайвань			1,9-2,1
Корея	0,0	0,1	1,0-1,2
Алжир	0,0	1,4-1,5	1,0-1,2
Марокко	0,1-0,3	0,2-0,4	2,4-2,5
Тунис	0,2-0,3	1,1-1,3	1,1-1,3

---

В Индии среднегодовой показатель прироста ВВП в расчете на душу населения увеличился соответственно с 0,5-0,6% в 1870-1913 гг. до 0,8-0,9% в 1913-1929 гг., а в Китае — с 0,2-0,3% в 1890-1913 гг. до 1,0-1,1% в 1913-1933 гг.
В странах Юго-Восточной Азии в целом также отмечалось ускорение темпов подушевого экономического роста: в Индонезии с 0,2-0,3% в год в 1880-1900 гг. до 1,4-1,6% в начале XX в., в Таиланде с 0,1-0,2 в 1870-1900 гг. до 0,9-1,1% в начале XX в. (однако уже в 1913-1929 гг. отмеченный индикатор сокращался на 0,3-0,4% в год).

Экономическая модернизация ближневосточной периферии также сопровождалась ускорением темпов подушевого экономического роста. В Турции этот показатель в 1890-1929 гг. достигал примерно 0,9-1,0% в год. В Египте в 1885-1911 гг. он составлял около 0,8-1,0% в год (однако в 1911— 1928 гг. понизился до 0,4-0,5%). В Алжире среднегодовые темпы прироста подушевого ВВП возросли с 0,2-0,3% в 1880-1910 гг. до 1,1-1,2% в 1910-1930 гг. Примерно такая же картина наблюдалась в Тунисе и Марокко.

Обобщая данные по 14 странам, охваченным расчетами (в начале XX в. этих странах проживали 4/5 населения будущего третьего мира), следует отметить, что средневзвешенный показатель подушевого экономического роста в этой группе государств в конце XIX — начале XX вв. составлял примерно 0,65—0,75% в год. Этот темп, поддерживаемый на протяжении почти полувека в ряде крупных и средних стран Азии и Африки, во-первых, превосходил известные нам ретроспективные показатели их экономического роста, а во-вторых, был, в целом, выше средних индикаторов по ныне развитым странам в последние десятилетия их предмодернизационного периода.

Оценивая тенденции, особенности и факторы экономической эволюции колоний и полуколоний в конце XIX — первой половине XX в., нельзя не учитывать различные негативные обстоятельства, острые коллизии и противоречия. Многие из периферийных стран выплачивали метрополиям немалую дань. Ее размеры в Индии (3,3% ВНП в 1865-1913 гг.) хотя и уступали грабительским налоговым и иным изъятиям Моголов, тем не менее серьезно ограничивали инвестиционные возможности этой страны: реальный фонд накопления был меньше потенциального в 1865-1913 гг. примерно вдвое. Англичане, составлявшие всего 0,05% населения Индии, присваивали 5% ее национального дохода. На долю голландцев в конце XIX в. приходилось примерно 0,3-0,5% населения Индонезии, однако они располагали по меньшей мере 7-8% национального дохода этой страны в

---

1870-е гг. и 15-17% вначале XX в., а чистый трансферт ресурсов в метрополию достигал соответственно 6-6,5 и 10-11% национального дохода Индонезии.

В целом на грани XIX—XX столетий изъятия прибыли из колониальных и зависимых стран (без Китая) были эквивалентны 2,1—2,3% их совокупного ВВП. В Китае этот показатель был несколько меньше (в 1900-1933 гг. примерно 1% его национального дохода), хотя выплаты в счет погашения долга достигали в отдельные периоды, например, 1/3 расходной части бюджета.

Экономический рост колоний и полуколоний был в целом весьма нестабильным. При этом коэффициент флуктуации темпов ВВП варьировался в последней четверти XIX — первой трети XX в. в достаточно широком диапазоне: в Индонезии — 115-125%, в Индии — 450-460%. В среднем по группе крупных колониальных стран отмеченный показатель составил 260-280%. Следовательно, он более чем в 1,5 раза был выше по сравнению с ныне развитыми странами на этапе их «промышленного рывка» и, возможно, соответствовал аналогичным индикаторам ряда западноевропейских государств на заключительной фазе их прединдустриального роста (XVII-XVIIIbb.).

В конце XIX — начале XX вв. под воздействием внешней, а также внутренней конкуренции (со стороны крупных и средних предприятий, созданных к тому времени в ряде колоний и полуколоний) происходило не вполне компенсированное разрушение некоторых видов традиционных промыслов, обусловившее стагнацию и даже относительное сокращение занятости в индустриальных отраслях и сфере услуг. В результате доля населения, преимущественно связанного с сельским хозяйством, увеличилась в Индии — с 62-65% в 70-80-е гг. XIX в. до 67-69% в 1901 г. (и 72-74% в 1911 г.), в Таиланде — 75-77% в 1929 г. до 79-80% в 1937 г., в Индонезии до 72-73% к началу XX в. В Египте этот показатель, составлявший, по некоторым оценкам, в 1882 г. 61-63%, повысился до 68-69% в 1937 г.

Состояние физического здоровья населения — важнейшая характеристика развития человеческого фактора — может быть оценено при помощи ряда индикаторов, в том числе таких, как младенческая смертность и средняя продолжительность жизни. Судя по имеющимся данным, первый из них, достигавший в конце XIX — начале XX в. в Индии

---

285-295%, понизился к 1935-1939 гг. до 200-210%, но в целом он оставался еще весьма значительным (в среднем по периферийным странам — около 190%). Средняя продолжительность жизни повышалась, но в целом крайне медленно — примерно с 26-28 лет в 1870-е гг. до 29-32 лет в начале XX в. По этому показателю колонии и полуколонии едва ли превосходили средний уровень западноевропейских государств конца XVII — начала XVIII вв.

Не лучше обстояло дело с показателем грамотности населения, который, несмотря на некоторый прогресс, оставался весьма низким: в среднем по слаборазвитым странам он составлял 14-15% в 1900 г. (и вырос всего до 21-23% в 1930 г.). Этот «средний» уровень, при всей условности подобных сопоставлений, возможно, соответствовал западноевропейским «стандартам» XVII в. Существенное отставание в развитии человеческого фактора, экономической и социальной инфраструктуры, превалирование традиционных институтов и укладов, весьма слабо затронутых ограниченными реформами, проводившимися колониальными властями и местными элитами, оказывали тормозящее воздействие на динамику эффективности производства.

Судя по данным о десяти колониях и полуколониях, по которым можно было собрать и рассчитать соответствующие показатели (отражающие не худшие периоды хозяйственной эволюции), их экономическое развитие характеризовалось относительно высокой степенью экстенсивности. За счет увеличения количественных затрат основных производственных ресурсов обеспечивалось в среднем не менее 70-75% прироста реального ВВП.

Динамика совокупной производительности была далеко не одинаковой в разных группах колониальных и зависимых стран. В конце XIX в. в некоторых переселенческих колониях с существенным «вкраплением» современного сектора (Тунис и Марокко, Тайвань и Корея) динамика совокупной производительности была сравнительно высокой — соответственно 0,8-1,2, 0,6-1,0 и 1,3-1,5% в год. Приведенные данные более или менее соответствовали аналогичным показателям по ныне развитым капиталистическим государствам на этапе их «промышленного рывка». Следует отметить, что среди названных государств немало будущих новых индустриальных стран.

Вместе с тем большинство колоний и полуколоний, в которых преобладали традиционные и полутрадиционные хозяйства (уклады), например Индия и Китай, развивались менее динамично,

---