Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Принцполукровка.doc

– Профессор Дамблдор, мне правда очень жаль. Я должен был приложить больше усилий… понять, что вы не попросили бы меня об этом, не будь оно по-настоящему важным.

– Спасибо, что сказал это, Гарри, – негромко откликнулся Дамблдор. – Могу ли я надеяться, что в дальнейшем эта задача будет стоять у тебя на первом месте? Начиная с сегодняшнего вечера, наши с тобой встречи станут почти бессмысленными, если мы не получим воспоминаний Слизнорта.

– Я постараюсь, сэр, я добуду его, – горячо пообещал Гарри.

– Значит, больше об этом говорить не стоит, – уже более добродушным тоном сказал Дамблдор, – а лучше заняться нашей историей – с того места, где мы остановились. Ты помнишь, где это было?

– Да, сэр, – мигом ответил Гарри. – Волан-де-Морт убил своего отца, деда и бабку, устроив всё так, что подозрения пали на его дядю Морфина. Потом он вернулся в Хогвартс и спросил… – Гарри замялся, – спросил профессора Слизнорта о крестражах.

– Очень хорошо, – сказал Дамблдор. – Надеюсь, ты не забыл, как я на первом уроке говорил тебе, что нам придётся прибегнуть к догадкам и домыслам?

– Да, сэр.

– До сих пор, – полагаю, тут ты со мной согласишься, – я демонстрировал тебе более или менее надёжные источники сведений, на которых основывались мои умозаключения насчёт жизни Волан-де-Морта до семнадцати лет.

Гарри кивнул.

– Однако теперь, – продолжал Дамблдор, – теперь всё становится более запутанным и туманным. Если отыскать свидетельства, относящиеся к юному Реддлу, было нелегко, то найти человека, готового поделиться воспоминаниями о мужчине по имени Волан-де-Морт, почти невозможно. Собственно говоря, я сомневаюсь, что, помимо меня, есть на свете хоть одна живая душа, способная дать нам полный отчёт о том, как он жил после того, как покинул Хогвартс. Но у меня имеется пара последних воспоминаний, которыми я и хотел бы с тобой поделиться. – Дамблдор указал на поблёскивающие вблизи Омута памяти хрустальные флакончики. – А потом я был бы рад услышать твоё мнение о том, насколько правдоподобны сделанные мною выводы.

Мысль о том, что Дамблдор так высоко ценит его мнение, заставила Гарри ещё сильнее устыдиться нерадивости, которую он проявил, пытаясь добыть воспоминания о крестражах, и, пока Дамблдор, поднеся первый флакончик к свету, вглядывался в него, Гарри виновато ёрзал в кресле.

– Надеюсь, ты не устал погружаться в чужую память? Эти воспоминания особенно любопытны, именно эти два, – сказал Дамблдор. – Первое принадлежит совсем старенькому эльфу-домовику, служанке по имени Похлеба. Но прежде чем мы увидим то, что видела Похлеба, я вкратце перескажу тебе обстоятельства, при которых лорд Волан-де-Морт покинул Хогвартс.

---

Седьмой курс он завершил с высшими, как ты и мог бы ожидать, оценками по каждому сданному им предмету. Все его однокурсники ломали головы над тем, какой вид деятельности им избрать, выйдя из Хогвартса. Том Реддл был старостой, лучшим учеником, лауреатом Специальной премии за заслуги перед школой, и все ожидали от него чего-то особенно блестящего. По моим сведениям, кое-кто из учителей, в их числе и профессор Слизнорт, думал, что он поступит в Министерство магии, и предлагал организовать необходимые для этого встречи, познакомить его с полезными людьми. Реддл на всё отвечал отказом. И следующее, что узнали о нём преподаватели, – Волан-де-Морт устроился на работу в «Горбин и Бэрк».

– В «Горбин и Бэрк»? – ошеломлённо переспросил Гарри.

– В «Горбин и Бэрк», – невозмутимо подтвердил Дамблдор. – Думаю, проникнув в память Похлебы, ты поймёшь, чем привлёк его этот магазин. Но это была не первая работа, которую выбрал Волан-де-Морт (в ту пору почти никто об этом не знал – я был одним из немногих, кому доверился тогдашний директор школы). Сначала Волан-де-Морт обратился к профессору Диппету с вопросом, нельзя ли ему остаться преподавать в Хогвартсе.

– Он хотел остаться здесь? Но почему? – с ещё большим изумлением спросил Гарри.

– Думаю, причин было несколько, хотя профессору Диппету он ни одной из них не назвал, – ответил Дамблдор. – Первая и главная состояла в том, что Волан-де-Морт привязался к школе сильнее, чем к любому живому существу. В Хогвартсе прошли его самые счастливые годы, школа была единственным местом, которое стало для него домом.

Услышав это, Гарри немного смутился – именно такие чувства и сам он питал к Хогвартсу.

– Во-вторых, наш замок – это оплот древней магии. Волан-де-Морт проник во множество его тайн, которые большинству выпускников нашей школы и не снились. Но он понимал, должно быть, что в замке ещё остались нераскрытые тайны, кладези магии, из которых можно черпать и черпать.

И, в-третьих, став преподавателем, он получил бы влияние, огромную власть над юными волшебниками и чародеями. Возможно, эту идею он почерпнул у профессора Слизнорта, с которым у него сложились наилучшие отношения и который показал ему, каким влиянием может пользоваться преподаватель. Я и на миг не поверил бы, что Волан-де-Морт собирался провести в Хогвартсе весь остаток своих дней, думаю, однако, что он видел в школе ещё и вербовочный пункт, место, в котором он сможет приступить к созданию своей армии.

– Но он этой работы не получил, сэр?

---

– Нет, не получил. Профессор Диппет сказал ему, что восемнадцать – возраст для учителя слишком незрелый, но предложил спустя несколько лет снова подать такое ходатайство, если у Реддла ещё сохранится желание преподавать.

– А как отнеслись к этому вы, сэр? – поколебавшись, спросил Гарри.

– С огромной тревогой, – ответил Дамблдор. – Я отсоветовал Армандо брать его в преподаватели. Я не стал приводить доводы, о которых рассказал тебе, поскольку профессор Диппет очень любил Волан-де-Морта и не сомневался в его честности. Просто я не хотел, чтобы лорд Волан-де-Морт вернулся в нашу школу, да ещё и на пост, который дал бы ему власть.

– А какое место он хотел получить, сэр? Какой предмет преподавать?

Ответ почему-то стал ясным Гарри ещё до того, как Дамблдор дал его.

– Защиту от Тёмных искусств. В то время её преподавала престарелая дама, профессор Галатея Вилкост, проработавшая в Хогвартсе почти пятьдесят лет. Итак Волан-де-Морт поступил в «Горбин и Бэрк», и все обожавшие его преподаватели твердили в один голос, что это бессмысленное расточительство, что такому блестящему молодому волшебнику не место в какой-то там лавке. Впрочем, Волан-де-Морт не был простым продавцом. Вежливый, красивый, умный, он получил вскоре особую работу, из тех, что могут найтись только в таком заведении, как «Горбин и Бэрк». Этот магазин, как тебе известно, специализируется на продаже вещей, обладающих свойствами необычайными и мощными. Волан-де-Морта посылали к людям, которых нужно было уговорить расстаться с тем или иным сокровищем, уступить их владельцам магазина для последующей продажи, и по всем свидетельствам, он вёл такие переговоры на редкость хорошо.

– Не сомневаюсь, – сказал, не сумев сдержаться, Гарри.

– Вот именно, – слабо улыбнувшись, откликнулся Дамблдор. – А теперь пора послушать домового эльфа Похлебу состоявшую в прислугах у очень старой и очень богатой волшебницы по имени Хэпзиба Смит.

Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, заставив пробку вылететь из флакона, и перелил бурлящую память в Омут, одновременно сказав:

– Сначала ты, Гарри.

Гарри встал и в который раз склонился над зыблющимся, серебристым содержимым каменной чаши, коснувшись лицом его поверхности. Он провалился в тёмную пустоту и скоро очутился в какой-то гостиной, прямо перед необъятно толстой старой дамой в замысловатом рыжем парике и поблёскивающем розовом одеянии, которое придавало ей сходство с подтаявшим тортом-мороженым. Дама разглядывала себя в маленьком, усыпанном самоцветами зеркальце, нанося большой пуховкой румяна на свои и без того уже алые щёки, а самая крошечная и дряхлая из когда-либо виденных Гарри эльфов-домовиков зашнуровывала на её мясистых ногах тесноватые атласные домашние туфли.

---

– Поторопись, Похлеба! – повелительно прикрикнула Хэпзиба. – Этот юноша сказал, что придёт в четыре, осталось всего несколько минут, а он никогда ещё не опаздывал!

Похлеба распрямилась, дама отложила пуховку. Макушка эльфа едва доставала до подушек кресла, в котором восседала Хэпзиба; сухая, точно бумага, кожа старой служанки свисала с её костей вместе с чистой холстиной, задрапированной на манер тоги.

– Как я выгляжу? – поинтересовалась Хэпзиба, поворачивая голову так и этак, чтобы под разными углами полюбоваться своим отражением в зеркале.

– Прелестно, мадам, – пропищала Похлеба.

Гарри оставалось только предположить, что обязанность врать сквозь стиснутые зубы, отвечая на этот вопрос, обозначена в контракте Похлебы, – на его взгляд, ничего прелестного в Хэпзибе не наблюдалось.

Звякнул дверной звонок, эльф и хозяйка дома подпрыгнули.

– Скорее, скорее, Похлеба, это он! – вскричала Хэпзиба.

Служанка суетливо засеменила из гостиной, загромождённой до того, что трудно было понять, как можно пройти по ней, не налетев по крайней мере на дюжину предметов. Здесь теснились застеклённые, наполненные лаковыми шкатулками шкафчики, большие шкафы были забиты книгами с тиснёнными золотом переплётами, полки уставлены земными и небесными глобусами, повсюду стояли бронзовые ящики с цветущими растениями – одним словом, гостиная походила на помесь лавки магических древностей с оранжереей.

Через пару минут служанка возвратилась, за нею следовал молодой человек, в котором Гарри без труда узнал Волан-де-Морта. Простой чёрный костюм, волосы отпущены чуть длиннее, чем в школе, впалые щёки – впрочем, ему всё это шло, он стал ещё красивее, чем прежде. Пройдя через битком набитую гостиную с лёгкостью, говорившей о том, что он не раз бывал здесь и прежде, молодой человек склонился над пухлой ладошкой Хэпзибы, коснувшись её губами.

– Я принёс вам цветы, – тихо сказал он, извлекая невесть откуда букет роз.

– Гадкий мальчик, к чему это! – визгливо воскликнула старая Хэпзиба, хотя Гарри заметил стоявшую на ближайшем к ней столике пустую вазу. – Балуете вы старуху, Том… Садитесь, садитесь… Но где же Похлеба? Ага…

В гостиную торопливо вернулась служанка, она притащила поднос с маленькими пирожными, который опустила близ локтя своей хозяйки.

– Угощайтесь, Том, – сказала Хэпзиба. – Я знаю, что вам нравятся мои пирожные. Ну, как вы? Побледнели. Вас в вашем магазине заставляют слишком много работать, я это сто раз говорила…

---

Волан-де-Морт деланно усмехнулся, Хэпзиба ответила ему жеманной улыбкой.

– Итак, под каким же предлогом вы навестили меня сегодня? – хлопая ресницами, осведомилась она.

– Мистер Бэрк хотел бы сделать вам выгодное предложение касательно доспехов гоблинской работы, – ответил Волан-де-Морт. – Он полагает, что пятьсот галеонов будут более чем справедливой…

– Нет-нет, не так быстро, иначе я подумаю, что вы приходите сюда только ради моих безделушек! – надула губки Хэпзиба.

– Мне приказывают являться сюда ради них, – тихо произнёс Волан-де-Морт. – Я всего лишь бедный служащий, мадам, и вынужден делать то, что мне велят. Мистер Бэрк просил узнать…

– Ах-ах, мистер Бэрк, подумаешь! – взмахнув ладошкой, сказала Хэпзиба. – Я могу показать вам такое, чего мистер Бэрк и не видел ни разу! Вы умеете хранить тайны, Том? Пообещайте не говорить мистеру Бэрку о том, что у меня есть. Он мне покоя не даст, если узнает, что я показала вам эти вещицы, а я их не продам ни мистеру Бэрку, ни кому другому! Но вы, Том, вы способны увидеть в этих вещах их историю, а не одни галеоны, которые за них можно выручить…

– Я буду рад увидеть всё, что пожелает показать мне мисс Хэпзиба, – негромко сказал Волан-де-Морт, и Хэпзиба хихикнула, точно девица.

– Сейчас велю Похлебе принести их сюда… Похлеба, где ты? Я хочу показать мистеру Реддлу изысканнейшее из наших сокровищ… Впрочем, нет, принеси, раз уж идёшь туда, оба…

– Прошу вас, мадам, – пропищала служанка, и Гарри увидел две стоящие одна на другой кожаные шкатулки, которые плыли по гостиной словно сами собой, хотя он понимал, что это крошечная Похлеба держит их на голове, пробираясь между столов, пуфиков и ножных скамеек.

– Вот, – радостно объявила Хэпзиба, принимая от эльфа шкатулки. Она положила их себе на колени и приготовилась открыть верхнюю. – Думаю, вам это понравится, Том… О, если бы мои родные узнали, что я показываю их вам! Все они только об одном и мечтают – как бы их присвоить поскорее!

Хэпзиба подняла крышку шкатулки. Гарри шагнул вперёд, чтобы разглядеть её содержимое, и увидел маленькую золотую чашу с двумя ручками тонкой работы.

– Вот интересно, знаете ли вы, что это такое, Том? Возьмите её, рассмотрите получше! – прошептала Хэпзиба.

Волан-де-Морт протянул руку, взялся длинными пальцами за одну из ручек и извлёк чашу из её уютного шёлкового гнёздышка. Гарри показалось, что он заметил в тёмных глазах Волан-де-Морта какой-то красный проблеск. Жадное выражение, застывшее на лице юноши, странно отражалось на физиономии Хэпзибы, даром что маленькие глазки её смотрели не отрываясь лишь на красавца-гостя.

---