Файл: Лекция Феноменология психологии телесности и центральная психосоматическая проблема Введение.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 250
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
неспецифического подхода в психосоматике (Николаева В.В., 2002).
Основное содержание теории психосоматической специфичности заключается в следующем:
1. Психологические факторы, вызывающие соматические расстройства, имеют специфическую природу: ведущий симптом болезни прямо связан с одним из двух психологических факторов: эмоционально конфликтное неосознаваемое (т. е. вытесненное) отношение личности к самой себе или к окружающей среде.
2. Психические процессы, протекающие на осознаваемом уровне, играют только подчиненную роль в развитии и динамике заболевания, маскируя истинную причину соматического расстройства. Осознанно проявляемые пациентом негативные эмоции страха, гнева, агрессии, как правило, имеют острый реактивный характер, они непродолжительны по времени, проявляются спонтанно, поскольку не вступают в конфликт с требованиями Супер-Эго, а потому такие эмоции не могут вызывать изменений в органической структуре. Другое дело, когда эти же эмоции подавляются из-за их несовместимости с представлениями о собственной личности и не находят спонтанного выражения. Тогда они ведут к хронической иннервации - установлению длительных по времени кортиковисцеральных динамических связей, вызывая длительные нарушения функционирования внутренних органов.
3. Ситуативные жизненные переживания, как правило, также оказывают скоротечное влияние на организм пациента. Поэтому для установления психосоматического характера заболевания необходимо обращать внимание не на текущие эмоциональные проблемы, а учитывать весь жизненный путь пациента, поскольку только предшествующий опыт отношений со значимыми людьми может объяснить болезненную реакцию этого человека на конкретную травмирующую ситуацию15.
Исследования, проводимые последователями Ф. Александера, выявили психосоматические отношения в патологии органов дыхания, сердечно-сосудистой и эндокринной систем, кожи и костно-суставной системы. Хотя Александер, исходя из холистического подхода, был против выделения отдельной группы психосоматических расстройств (в любом соматическом заболевании можно найти и соматические, и психические факторы), круг рассматриваемых им болезней почти в точности совпадает с тем, что сейчас принято относить в эту группу. На солидном клиническом материале, включающем собственные наблюдения, данные, полученные сотрудниками Чикагского психоаналитического института, и многочисленные данные других исследователей, он выстраивает для каждого заболевания хорошо продуманную схему психосоматического генеза. Приводимые истории болезней прекрасно иллюстрируют пути применения психоаналитического метода для выявления лежащих в основе расстройств скрытых эмоциональных конфликтов и лечения этих конфликтов, а в итоге - болезни в целом (Шишкин С.Л., 2000).
Творчески развивая идею З.Фрейда, Ф.Александер предложил теорию эмоциональных конфликтов, принципиально воздействующих на внутренние органы, связывая специфику психосоматического заболевания с типом эмоционального конфликта, который ведет к тому, что не выполняются действия, направленные на внешний конфликт. «Помимо содержательной связи между конфликтом и симптомом, существует физиологическое отражение конфликта на теле». Эмоциональное напряжение не может подавляться, так как сохраняются сопровождающие его вегетативные изменения. В дальнейшем могут наступить изменения тканей и необратимое органическое заболевание.
Физиологический синдром одной и той же эмоции у разных людей различен. Агрессия у разных людей вызывает разную совокупность сдвигов, но эти сдвиги индивидуально-постоянны. Подавляемая эмоция, которая не находит выражения в открытом действии, поведении, может быть патогенной для тела. Если эмоция повторяется, происходит хронизация эмоционального состояния. Патогенна именно эта хронизация, т.к. повторяются одни и те же вегетативные сдвиги.
Имеет значение модальность эмоции (какая именно эмоция подавляется). Если человек хронически испытывает эмоции стенического круга (гнев, агрессия), которые реализуются через симпатическую нервную систему, и именно эти эмоции подавляются - в симпатической НС возникает хроническое возбуждение, что приводит к артериальной гипертонии, нейродермитам, неспецифическим полиартритам, поражениям суставов. Эти заболевания составляют симпатико-адреналовый комплекс. Если подавляется астеническая эмоция (тревога, боязливость, робость, застенчивость), которая реализуется через парасимпатическую нервную систему, то в этих случаях хроническое возбуждение парасимпатической НС повышает риск язвенных поражений желудочно-кишечного тракта, возникновения бронхиальной астмы, сахарного диабета.
Имеет значение и сила (интенсивность) переживаемой эмоции. Чем она интенсивнее, тем более выражены физиологические сдвиги, и тем более патогенна её хронизация. Таким образом, в центре внима
ния находится физиологическая составляющая эмоции.
В возникновении симптома, по Александеру, имеет значение и то, насколько человек психологически защищен - эффективность психологических защит (рационализации, подавления, вытеснения, проекции и т.д.). Частично эти защиты носят врожденный характер, связанный с конституциональной типологией.
На тип психосоматического симптома, полагает Александер, влияет и жизненный опыт. К примеру, у пациентов с тиреотоксикозом обнаруживается глубинный страх перед смертью. Очень часто у таких больных в раннем возрасте имела место психологическая травма, например, потеря любимого человека, от которого они зависели. Поэтому после они пытались компенсировать импульс зависимости попытками раннего взросления, например, попытками опекать кого-либо вместо того, чтобы самим оставаться в зависимом положении. Поэтому у пациента, который стремится к скорейшему достижению зрелости, заболевает орган, выделяющий секрет, ускоряющий обмен веществ.
Сегодняшние последователи теории психосоматической специфичности акцентируют этиологическую роль переживания тяжелой утратыкак пускового фактора соматического заболевания, а также роль совокупных изменений, резко меняющих привычный ритм жизни или систему базовых представлений («картину мира») человека. Причиной здесь выступают психологический стресс и вызываемые им нарушения адаптивных возможностей организма. Базовым положением теории потери(object loss)является то, что люди в течение жизни создают сильные эмоциональные связи с другими. Реальное или символическое, мнимое отлучение от этих фигур и приводит к психосоматическим нарушениям (Bowlby J., 1980).
Отношения привязанности по значимости сопоставимы с пищевым и сексуальным поведением. В ходе здорового личностного развития привязанность вначале устанавливается между ребенком и родителями, а затем - между взрослыми. Привязанность сопровождается поведением заботы о значимой фигуре, особенно во время болезни, переживания стресса, в старости. Потеря партнера по отношениям привязанности вызывает горе. Угроза такой потери - тревогу. Обе эти ситуации могут порождать враждебность, направленную вовне или на себя. Люди, пережившие потерю значимой фигуры, реагируют протестным поведением и отличаются настойчивыми отчаянными попытками обрести потерянный объект. Затем отчаяние прекращается, появляется безнадежность, выражающаяся в апатии и уходе от контактов. Человек становится внешне спокойным, но отвергает заботу окружающих, личность становится центрированной на себе. В качестве психологической защиты развивается тенденция к исключению определенных видов информации, связанной с потерянным объектом. Защитное исключение порождает внутренний конфликт и чувство вины с частичным или полным отдалением от фигуры привязанности. И на этой базе развивается психосоматическое расстройство. Как собственно источник стресса здесь рассматривается только фаза протеста с ее постоянными неуспешными попытками восстановить утраченные отношения. Но и восстановление отношения привязанности с другими лицами часто скрывает повышенную чувствительность к будущим травмам подобного рода. В качестве условий, способствующих закреплению болезненных реакций на потерю значимого объекта, рассматриваются паттерны семейных отношений, которые были в семье до потери значимого объекта и которые возникли после нее. Для взрослых пациентов важным предметом анализа также становится изучение обстоятельств жизни после потери
16.
Одна из клинических моделей (желудочно-кишечные расстройства) подробно описана Александером. Эта модель столь привлекательна, потому что у младенца, в распоряжении которого имеется только язык тела, пища - важнейшая потребность, обеспечивающая его существование, и многие эмоциональные воздействия в этом возрасте неизбежно отражается на функциях желудочно-кишечного тракта (ЖКТ). Желание ребенка быть любимым, принятым, находиться в безопасности может трансформироваться в желание быть накормленным - происходит активизация ЖКТ без пищевой ситуации, и таким образом накапливается ригидный телесный опыт. В последующей жизни у такого человека может возникнуть потребность найти опору в лице другого человека, потребность в помощи, признании. Но это желание не может быть непосредственно удовлетворено: этому препятствует социальный стереотип одобрения независимости, самостоятельности. И, если есть такой негативный ранний опыт активизации ЖКТ, то происходит повышение секреции желудка вне акта пищеварения, что приводит к язвенным образованиям в различных метах ЖКТ. Т.е., по Александеру, желудочные функции расстраиваются у людей, которые стыдливо реагируют на свое желание получить помощь или проявление любви со стороны другого человека, желание опереться на кого-либо. В мыслях ребенка желание быть любимым и желание быть накормленным очень тесно связаны. Когда в более зрелом возрасте желание получить помощь от другого вызывает стыд или застенчивость, что нередко в обществе, главной ценностью которого считается независимость, желание это находит регрессивное удовлетворение в повышенной тяге к поглощению пищи. Эта тяга стимулирует секрецию желудка, а хроническое повышение секреции может привести к образованию язвы у генетически предрасположенного к этому заболеванию индивида.
Таким образом, ранняя уязвимость органа, психологически закрепленная, повышает возможность возникновения патологии у взрослого человека. В других случаях конфликт выражается в чувстве вины из-за желания отобрать силой что-либо у другого. Причина, объясняющая, почему желудочные функции столь уязвимы для подобного конфликта, была найдена в широко известном факте, что еда представляет собой первое явное удовлетворение рецептивно-собирательного желания.
К заболеваниям ЖКТ, по Александеру, приводит также наличие амбивалентных чувств: например, желание ребенка единолично владеть любовью матери при наличии брата, сестры и одновременно - чувство вины из-за этого желания.
При язвенном колите не найдено пока прямых психофизиологических корреляций, но предполагается, что подавление деструктивных импульсов и нарушение или утрата ключевых взаимоотношений, сопровождаемые чувством безнадежности и отчаяния, могут также быть причинными факторами болезни. Эти больные также выказывают подсознательные тенденции к зависимости и пытаются компенсировать их желанием отдать что-либо в обмен на желание получить. Однако им не хватает уверенности для реализации этих амбиций. Когда они теряют надежду на достижение того, к чему стремятся, появляется нарушение кишечной деятельности.
Хронически готовые к борьбе гипертоники склонны к дисфункциям аппарата кровообращения. Они часто подавляют открытое выражение неприязни по отношению к значимым другим из страха лишиться любви. Их враждебные эмоции бурлят, но не имеют выхода. В юности они могут быть забияками, но с возрастом замечают, что отталкивают от себя людей своей вспыльчивостью и, как следствие этого, подавляют свои неприязненные эмоции. Артериальная гипертония, по Александеру, имеет в своей основе неразрешенный конфликт, выражающийся в потребности быть принятым, любимым другими людьми и одновременно неприязни к ним из-за наличия этой потребности. Отрицательная энергия негативных эмоций вовне себя не проявляет - отсюда постоянное напряжение сердца и сосудов, и, как следствие, возникает патология в сердечно-сосудистой системе (ССС): стойкое повышение артериального давления (АД).
Ревматоидный артрит также относится Александером к заболеваниям психосоматической специфичности. Люди, страдающие артритами, артрозами, по мнению Александера, всегда находятся в состоянии «подавленной боевой готовности». Подавляемая потребность атаковать проявляется в бессознатель-ном мускульном усилии. Но социальные запреты, социальный контроль не позволяют эту потребность удовлетворить - отсюда поражения суставов, как следствие постоянной неотреагированной готовности к агрессивному действию, проявляющейся в гипертонусе мышц.
Пациенты, страдающие
Основное содержание теории психосоматической специфичности заключается в следующем:
1. Психологические факторы, вызывающие соматические расстройства, имеют специфическую природу: ведущий симптом болезни прямо связан с одним из двух психологических факторов: эмоционально конфликтное неосознаваемое (т. е. вытесненное) отношение личности к самой себе или к окружающей среде.
2. Психические процессы, протекающие на осознаваемом уровне, играют только подчиненную роль в развитии и динамике заболевания, маскируя истинную причину соматического расстройства. Осознанно проявляемые пациентом негативные эмоции страха, гнева, агрессии, как правило, имеют острый реактивный характер, они непродолжительны по времени, проявляются спонтанно, поскольку не вступают в конфликт с требованиями Супер-Эго, а потому такие эмоции не могут вызывать изменений в органической структуре. Другое дело, когда эти же эмоции подавляются из-за их несовместимости с представлениями о собственной личности и не находят спонтанного выражения. Тогда они ведут к хронической иннервации - установлению длительных по времени кортиковисцеральных динамических связей, вызывая длительные нарушения функционирования внутренних органов.
3. Ситуативные жизненные переживания, как правило, также оказывают скоротечное влияние на организм пациента. Поэтому для установления психосоматического характера заболевания необходимо обращать внимание не на текущие эмоциональные проблемы, а учитывать весь жизненный путь пациента, поскольку только предшествующий опыт отношений со значимыми людьми может объяснить болезненную реакцию этого человека на конкретную травмирующую ситуацию15.
Исследования, проводимые последователями Ф. Александера, выявили психосоматические отношения в патологии органов дыхания, сердечно-сосудистой и эндокринной систем, кожи и костно-суставной системы. Хотя Александер, исходя из холистического подхода, был против выделения отдельной группы психосоматических расстройств (в любом соматическом заболевании можно найти и соматические, и психические факторы), круг рассматриваемых им болезней почти в точности совпадает с тем, что сейчас принято относить в эту группу. На солидном клиническом материале, включающем собственные наблюдения, данные, полученные сотрудниками Чикагского психоаналитического института, и многочисленные данные других исследователей, он выстраивает для каждого заболевания хорошо продуманную схему психосоматического генеза. Приводимые истории болезней прекрасно иллюстрируют пути применения психоаналитического метода для выявления лежащих в основе расстройств скрытых эмоциональных конфликтов и лечения этих конфликтов, а в итоге - болезни в целом (Шишкин С.Л., 2000).
Творчески развивая идею З.Фрейда, Ф.Александер предложил теорию эмоциональных конфликтов, принципиально воздействующих на внутренние органы, связывая специфику психосоматического заболевания с типом эмоционального конфликта, который ведет к тому, что не выполняются действия, направленные на внешний конфликт. «Помимо содержательной связи между конфликтом и симптомом, существует физиологическое отражение конфликта на теле». Эмоциональное напряжение не может подавляться, так как сохраняются сопровождающие его вегетативные изменения. В дальнейшем могут наступить изменения тканей и необратимое органическое заболевание.
Физиологический синдром одной и той же эмоции у разных людей различен. Агрессия у разных людей вызывает разную совокупность сдвигов, но эти сдвиги индивидуально-постоянны. Подавляемая эмоция, которая не находит выражения в открытом действии, поведении, может быть патогенной для тела. Если эмоция повторяется, происходит хронизация эмоционального состояния. Патогенна именно эта хронизация, т.к. повторяются одни и те же вегетативные сдвиги.
Имеет значение модальность эмоции (какая именно эмоция подавляется). Если человек хронически испытывает эмоции стенического круга (гнев, агрессия), которые реализуются через симпатическую нервную систему, и именно эти эмоции подавляются - в симпатической НС возникает хроническое возбуждение, что приводит к артериальной гипертонии, нейродермитам, неспецифическим полиартритам, поражениям суставов. Эти заболевания составляют симпатико-адреналовый комплекс. Если подавляется астеническая эмоция (тревога, боязливость, робость, застенчивость), которая реализуется через парасимпатическую нервную систему, то в этих случаях хроническое возбуждение парасимпатической НС повышает риск язвенных поражений желудочно-кишечного тракта, возникновения бронхиальной астмы, сахарного диабета.
Имеет значение и сила (интенсивность) переживаемой эмоции. Чем она интенсивнее, тем более выражены физиологические сдвиги, и тем более патогенна её хронизация. Таким образом, в центре внима
ния находится физиологическая составляющая эмоции.
В возникновении симптома, по Александеру, имеет значение и то, насколько человек психологически защищен - эффективность психологических защит (рационализации, подавления, вытеснения, проекции и т.д.). Частично эти защиты носят врожденный характер, связанный с конституциональной типологией.
На тип психосоматического симптома, полагает Александер, влияет и жизненный опыт. К примеру, у пациентов с тиреотоксикозом обнаруживается глубинный страх перед смертью. Очень часто у таких больных в раннем возрасте имела место психологическая травма, например, потеря любимого человека, от которого они зависели. Поэтому после они пытались компенсировать импульс зависимости попытками раннего взросления, например, попытками опекать кого-либо вместо того, чтобы самим оставаться в зависимом положении. Поэтому у пациента, который стремится к скорейшему достижению зрелости, заболевает орган, выделяющий секрет, ускоряющий обмен веществ.
Сегодняшние последователи теории психосоматической специфичности акцентируют этиологическую роль переживания тяжелой утратыкак пускового фактора соматического заболевания, а также роль совокупных изменений, резко меняющих привычный ритм жизни или систему базовых представлений («картину мира») человека. Причиной здесь выступают психологический стресс и вызываемые им нарушения адаптивных возможностей организма. Базовым положением теории потери(object loss)является то, что люди в течение жизни создают сильные эмоциональные связи с другими. Реальное или символическое, мнимое отлучение от этих фигур и приводит к психосоматическим нарушениям (Bowlby J., 1980).
Отношения привязанности по значимости сопоставимы с пищевым и сексуальным поведением. В ходе здорового личностного развития привязанность вначале устанавливается между ребенком и родителями, а затем - между взрослыми. Привязанность сопровождается поведением заботы о значимой фигуре, особенно во время болезни, переживания стресса, в старости. Потеря партнера по отношениям привязанности вызывает горе. Угроза такой потери - тревогу. Обе эти ситуации могут порождать враждебность, направленную вовне или на себя. Люди, пережившие потерю значимой фигуры, реагируют протестным поведением и отличаются настойчивыми отчаянными попытками обрести потерянный объект. Затем отчаяние прекращается, появляется безнадежность, выражающаяся в апатии и уходе от контактов. Человек становится внешне спокойным, но отвергает заботу окружающих, личность становится центрированной на себе. В качестве психологической защиты развивается тенденция к исключению определенных видов информации, связанной с потерянным объектом. Защитное исключение порождает внутренний конфликт и чувство вины с частичным или полным отдалением от фигуры привязанности. И на этой базе развивается психосоматическое расстройство. Как собственно источник стресса здесь рассматривается только фаза протеста с ее постоянными неуспешными попытками восстановить утраченные отношения. Но и восстановление отношения привязанности с другими лицами часто скрывает повышенную чувствительность к будущим травмам подобного рода. В качестве условий, способствующих закреплению болезненных реакций на потерю значимого объекта, рассматриваются паттерны семейных отношений, которые были в семье до потери значимого объекта и которые возникли после нее. Для взрослых пациентов важным предметом анализа также становится изучение обстоятельств жизни после потери
16.
Одна из клинических моделей (желудочно-кишечные расстройства) подробно описана Александером. Эта модель столь привлекательна, потому что у младенца, в распоряжении которого имеется только язык тела, пища - важнейшая потребность, обеспечивающая его существование, и многие эмоциональные воздействия в этом возрасте неизбежно отражается на функциях желудочно-кишечного тракта (ЖКТ). Желание ребенка быть любимым, принятым, находиться в безопасности может трансформироваться в желание быть накормленным - происходит активизация ЖКТ без пищевой ситуации, и таким образом накапливается ригидный телесный опыт. В последующей жизни у такого человека может возникнуть потребность найти опору в лице другого человека, потребность в помощи, признании. Но это желание не может быть непосредственно удовлетворено: этому препятствует социальный стереотип одобрения независимости, самостоятельности. И, если есть такой негативный ранний опыт активизации ЖКТ, то происходит повышение секреции желудка вне акта пищеварения, что приводит к язвенным образованиям в различных метах ЖКТ. Т.е., по Александеру, желудочные функции расстраиваются у людей, которые стыдливо реагируют на свое желание получить помощь или проявление любви со стороны другого человека, желание опереться на кого-либо. В мыслях ребенка желание быть любимым и желание быть накормленным очень тесно связаны. Когда в более зрелом возрасте желание получить помощь от другого вызывает стыд или застенчивость, что нередко в обществе, главной ценностью которого считается независимость, желание это находит регрессивное удовлетворение в повышенной тяге к поглощению пищи. Эта тяга стимулирует секрецию желудка, а хроническое повышение секреции может привести к образованию язвы у генетически предрасположенного к этому заболеванию индивида.
Таким образом, ранняя уязвимость органа, психологически закрепленная, повышает возможность возникновения патологии у взрослого человека. В других случаях конфликт выражается в чувстве вины из-за желания отобрать силой что-либо у другого. Причина, объясняющая, почему желудочные функции столь уязвимы для подобного конфликта, была найдена в широко известном факте, что еда представляет собой первое явное удовлетворение рецептивно-собирательного желания.
К заболеваниям ЖКТ, по Александеру, приводит также наличие амбивалентных чувств: например, желание ребенка единолично владеть любовью матери при наличии брата, сестры и одновременно - чувство вины из-за этого желания.
При язвенном колите не найдено пока прямых психофизиологических корреляций, но предполагается, что подавление деструктивных импульсов и нарушение или утрата ключевых взаимоотношений, сопровождаемые чувством безнадежности и отчаяния, могут также быть причинными факторами болезни. Эти больные также выказывают подсознательные тенденции к зависимости и пытаются компенсировать их желанием отдать что-либо в обмен на желание получить. Однако им не хватает уверенности для реализации этих амбиций. Когда они теряют надежду на достижение того, к чему стремятся, появляется нарушение кишечной деятельности.
Хронически готовые к борьбе гипертоники склонны к дисфункциям аппарата кровообращения. Они часто подавляют открытое выражение неприязни по отношению к значимым другим из страха лишиться любви. Их враждебные эмоции бурлят, но не имеют выхода. В юности они могут быть забияками, но с возрастом замечают, что отталкивают от себя людей своей вспыльчивостью и, как следствие этого, подавляют свои неприязненные эмоции. Артериальная гипертония, по Александеру, имеет в своей основе неразрешенный конфликт, выражающийся в потребности быть принятым, любимым другими людьми и одновременно неприязни к ним из-за наличия этой потребности. Отрицательная энергия негативных эмоций вовне себя не проявляет - отсюда постоянное напряжение сердца и сосудов, и, как следствие, возникает патология в сердечно-сосудистой системе (ССС): стойкое повышение артериального давления (АД).
Ревматоидный артрит также относится Александером к заболеваниям психосоматической специфичности. Люди, страдающие артритами, артрозами, по мнению Александера, всегда находятся в состоянии «подавленной боевой готовности». Подавляемая потребность атаковать проявляется в бессознатель-ном мускульном усилии. Но социальные запреты, социальный контроль не позволяют эту потребность удовлетворить - отсюда поражения суставов, как следствие постоянной неотреагированной готовности к агрессивному действию, проявляющейся в гипертонусе мышц.
Пациенты, страдающие