Файл: Вопросы по дисциплине Методы психоаналитическои диагностики и консультирования.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 369
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Расщепление при помощи проекции усиливает восприятие плохости (мир плохой) , мир потом интроецируется и плохие объекты помещаются внутрь - еще больше преследующих элементов. Как замкнутый круг.
В 5 – 6 месяцев должна быть смена позиции – депрессивная позиция. Ребенок начинает понимать, это не плохая и хорошая грудь, а одна и та же мама. Если я уничтожу плохую грудь, то уничтожу и хорошую. Появляется вина – депрессивное чувство. Как я мог злиться на маму, чувство вины. Ребенок сдерживает агрессию и направляет ее на себя из-за чувства вины.
Клиническая практика: взгляд Кляйн на ранее развитие позволил разработать метод по работе с детьми и взрослыми. Основной страх – распада на части, дизентеграция. Идеи по интеграции легли в основу техники анализа и возможности делать глубинные интерпретации.
Депрессивная позиция – взгляд на депрессию как на недостаточное прохождение ПШ позиции. Депрессия – слияние с плохой грудью, ощущение себя плохим. Это работа по формированию объектных отношений – кто плохой и хороший, кляйнианцы используют такой подход. Отличие от фрейдизма – эторабота с очень ранним периодом и глубокие интерпретации, которые озвучиваются сразу из глубины
12. Психоаналитический подход к исследованию мифов и сказок. Психические механизмы образования мифов и сказок.
Работа Фрейда «Тотем и табу». Миф о первобытном отце и первобытной орде. Фрейд говорит об архаичных формах мышления – приводит пример женщины, где преобладает всемогущество мысли.
Гарри Потер – машет палочкой и все получается.
Инфантильные теории развития : мать наступила на гвоздь и дочь хотела обработать рану. Но женщина маслом обработала гвоздь и умерла от столбняка.
Миф об Эдипе – в книге «Толкования сновидений» раздел сновидения о смерти близких.
Начало психоаналитическому осмыслению мифа было положено самим основателем психоанализа в его основополагающем труде «Толкование сновидений» (1900 г.), где он подвергает анализу миф о царе Эдипе, описанный в одноименной трагедии Софокла. Как известно, Фрейд считал сексуальное влечение мальчика к матери (дочери к отцу) и желание смерти родителю противоположного пола базовым феноменом в развитии человеческой психики. Уже здесь прослеживаются основные черты психоаналитической концепции мифа. Так, Фрейд проводит параллель между содержанием мифологических сюжетов и сновидений современных невротиков. Отметим также его общеизвестное уподобление дикаря, ребенка и невротика в плане устройства и функционирования психического аппарата.
В 1909 г. выходит в свет книга К. Абрахама: «Сновидение и миф», где подвергается дальнейшему осмыслению глубинная связь между этими двумя феноменами человеческой психики. Абрахам отмечает, что, в отличие мифа об Эдипе, где смысл выражен буквально, многие другие мифы требуют символического истолкования.
Попытку доказать психологическое родство сновидения и мифа Абрахам предпринимает на примере мифа о Прометее. Он проводит, вслед за Фрейдом, различие между явным и скрытым содержанием сновидения, перенося его и на понимание мифа. И там и тут продолжается деятельность детской фантазии и вновь появляются её объекты. Абрахам называет миф отрывком пережитой духовной жизни детства народа, содержащим в замаскированной форме детские желания народа. Процесс «социального вытеснения» приводит к тому, что народ не понимает впоследствие первоначального смысла своих мифов так же, как человек не понимает истинного смысла своих сновидений. Он говорит далее о наивном эгоизме и комплексе превосходства, присущих детству народов. Абрахам усматривает в мифе действие «первичных процессов» (Фрейд), протекающих в сновидении и бреде, уделяя особое внимание «сгущению», «смещению» и «вторичной обработке». Наконец, он проводит сравнение своей теории осуществления желания в мифе с другими концепциями научной мифологии и подчеркивает значение детерминирующих сил в психической жизни, важнейшей из которых он, как и Фрейд, считает сексуальность.
1909 год был ознаменован появлением ещё одной работы, посвященной психоаналитическому осмыслению мифологии. Это была книга О. Ранка «Миф о рождении героя. Опыт психологического толкования мифов.» Продолжая развивать концепцию мифа, разработанную в трудах З. Фрейда и К. Абрахама, он на основе рассмотрения обширного мифологического материала выделяет ряд фактов и обстоятельств, регулярно сопутствующих появлению на свет младенца, которому суждено стать героем. Ранк полемизирует с уже существующими теориями мифа, разбивая их на три основные группы: 1) «народная идея», или теория элементарных идей; 2) принцип прасообщества; 3) теория «миграции», или заимствования, настаивая при этом, что причину совпадения мифических сюжетов в культуре разных народов следует искать в общих принципах устройства человеческой психики. Первое место в вопросе о происхождении мифов Ранк отдаёт деятельности фантазии. Отмечая возмущение
, свойственное как творцам, так и толкователям мифов, при соприкосновении с «непристойным» содержанием этой фантазии, Ранк говорит о механизме проекции, участвующем в процессе мифообразования. Подвергая анализу «семейный роман» невротиков, он проводит аналогию между «Я» ребенка и героем мифа, которого всегда следует рассматривать только как коллективное «Я», которому приписывается замечательные качества. Ранк характеризует миф как параноидное образование, которому присуще свойство расщеплять то, что слито в фантазии в единое целое. Он говорит, кроме того, об оправдательной функции мифа о герое, ибо взрослый творит мифы, возвращаясь к фантазиям своего детства, а движущей силой этого процесса является желание оправдать каждого в отдельности индивида за его детское сопротивление отцу.
Потребность в создании и пересказывании мифов, по мнению Ранка и Закса, обусловлена отказом от определенных реальных источников наслаждения и необходимостью компенсировать их фантазией. Задачу психоаналитического исследования мифов они видят в истолковании бессознательного значения лежащих в основе мифа фантазий, смысла, затемненного ссылками на природные процессы и другими видоизменениями. Символизация, присущая процессу мифообразования, рассматривается ими в качестве средства для выражения желаний, что является общим местом теории классического психоанализа.
Они предлагают рассматривать создание мифов и сказок как «негатив культурного развития», т. к. в них накапливаются и сберегаются неприемлемые в реальном мире желания и недоступные формы их удовлетворения.
Обращение Фрейда к мифологическому материалу предопределило «герменевтический» поворот в рамках исследования психических патологий от теории «сексуальной травмы» к теории фантазмов. Миф, представляемый в качестве фантазматической реальности, конституированной по типу сновидения столкновением сознания и бессознательного, становится для психоанализа фундаментальной антропологической формой, истоком развития как индивидуальной психики, так и социального пространства в целом. Формой, которая, с одной стороны, объединяет индивидуальные переживания с культурной традицией, выраженной в устной форме предания или закрепленной эпическим текстом, а с другой — сохраняет нерасторжимую целостность чувственного и духовного 2, обеспеченную амбивалентностью мифа, которая состоит во взаимообратимости характеристик человеческого бытия — добра и зла, любви и ненависти, страдания и наслаждения, а в пределе своем — доступного и запретного. Неразрывно связанный с процессами идентификации,
обретения себя в мире и социуме, утверждения внутреннего без конфликта с внешним, миф является первичным космосом, выделяющим человеческое сообщество из «хаоса» природного существования.
Понимаемый таким образом миф, становится в интерпретации Фрейда инструментом самопознания человека, включенного не только в процессы онтогенеза, но и сформированного филогенетическим развитием рода, результаты которого «записаны» и в генетической памяти биологической сферы инстинктов, и в культурно-историческом наследовании способов разрешения конфликтов, составляющем главную функцию мифа. В этом смысле миф является пространством аккумулирования опыта человечества с древнейших времен, в котором осуществляется практика адаптации «первобытных» 3 поколений к современному состоянию общественных отношений.
Анализируя историческую перспективу мифа, Фрейд находит в нем структурные компоненты человеческого способа существования в координатах судьбы (Ананке), инцеста (Эдип), любви (Эрос), смерти (Изида и Танатос), нарциссизма (Нарцисс) и самопознания (Аполлон). Персонажи мифов олицетворяют для него насущные проблемы индивида, что обеспечивает вневременную актуальность древнейших мифов, воспроизводимых с незначительными модификациями в современных сюжетах культурного творчества. По предположению Фрейда, закрепление в культурном опыте человечества мифических сюжетов свидетельствует о существовании первичных чувственно-образных смысловых целостностей, благодаря которым осуществляется объективирование внутреннего переживания в поле интерсубъективности. Таким образом, конституирование поля интерсубъективности обеспечивается существованием универсальных психических механизмов, репрезентированных в мифе, но имеющим индивидуальные координаты.
В качестве идентификационных моделей образы мифа выполняют функцию социализации индивида, который бессознательно воспроизводит в своей жизни воспринятые структуры. Смысловая структура мифа приобретает значение «исторического априори», предопределяющего становление как индивидуальной, так и социальной истории. Выраженные в мифе об Эдипе переживания, связанные с запретом инцеста, становятся, по мнению Фрейда, истоком формирования смысловой структуры, претендующей на априорную значимость в истории человечества, которое «в целом приобрело свое сознание вины, источник религии и нравственности, в начале своей истории из Эдипова комплекса» 4. Понимание запрета инцеста как первичного установления культуры,
ограничивающего возможности чувственного удовлетворения, придаёт ему фундаментальное значение в развитии человечества, в отличие от естественнонаучного объяснения, интерпретирующего его в терминах биологической целесообразности, составляющей своего рода «хитрость истории».
Сказка о Золотой рыбке – тема мужской пасивности и неудовлетворенной матери, невозморжность строить границы, отсутствие всемогущества. В детских сказках прорабатываются детские фантазмы.
Колобок – тема формирования половой идентичности.
Золушка – тема соперничества, ее половой идентичности, она выходит из захвата мачехи,