ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.01.2024
Просмотров: 162
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
17
Переход Федора через Ы
Чтобы начать попкорновый бизнес, хватило бы пары тысяч долларов. Тысячу стоил сам аппарат по производству воздушной кукурузы и тележка к нему. Еще столько же ушло бы на аренду помещения и закупку кукурузы, кокосового масла, бумажных стаканов и прохладительных напитков.
Знающие люди писали в интернете, что на вложенную пару тысяч долларов можно было заработать пятнадцать.
Значит, вложив пятнадцать, можно было сделать больше ста, вложив сто — почти миллион. В мечтах Федор уже видел себя королем попкорна.
Корона слетела с короля от крепкой затрещины. Он полу- чил ее, когда попросил у родителей дать ему денег в долг: они его высмеяли. Мама сказала, что он разорится. Потому что никому здесь не нужен американский попкорн. Папа сказал, что он разорится. Потому что невозможно же не ра- зориться, если занимаешься бизнесом, тем более в городе с двумя Ы.
Не то чтобы Федор потом жалел о своей короне. Со време- нем он понял, что на попкорн в городе и правда нет спроса: нет ведь у людей привычки есть попкорн, прогуливаясь по залитой солнечным светом улице Карла Маркса.
Просто обычно эта улица не залита солнечным светом
(как это часто почему-то случается с улицами Карла Марк- са). Потому что в этом удивительном городе солнце светит на людей из пивной бутылки.
Но Федору навсегда запомнилось, с какой энергией его убеждали ничего не делать. Никто не сказал: давай, парень, попробуй. Никто не сказал: лучше жалеть о сделанном, чем жалеть о несделанном. Никто не сказал: жить в страхе — значит не жить совсем.
Что бы ни делал в своей жизни Федор, все время наталки- вался на этот странный и необъяснимый страх: люди вокруг
18
него боялись перемен. Жизнь вокруг кричала об их необхо- димости и даже неизбежности, а люди боялись даже помыс- лить о том, чтобы что-то менять.
Именно поэтому, когда Федор после окончания школы приехал поступать в университет в Петербург и напро- тив Гостиного Двора познакомился с активистами Нацио- нал- большевистской партии, созданной писателем Эдуардом
Лимоновым, они произвели на него такое сильное впечатле- ние. По телевизору Федор наблюдал много партий и партий- ных активистов, но тогда впервые в жизни увидел партию, состоящую из искренних людей, для которых жить переме- нами было так же естественно, как дышать.
Нацболы, как и Федор, слушали Егора Летова, который писал стихи про то, как сквозь кожу прорастает серебристая рожь. Нацболы, как и Федор, уважали Герберта Маркузе, который писал про неототалитаризм общества массового по- требления, про манипулирование людьми и про избавление от его контроля с помощью Великого Отказа.
Федор купил все номера партийной газеты «Лимонка», какие были в продаже. И поскольку он провалил экзамены в университет и должен был вернуться поступать в инсти- тут своего города, он прочитал их все по дороге домой, лежа на койке в плацкартном вагоне поезда, идущего из города трех революций в город двух Ы.
В выходных данных «Лимонки» печатали адрес, по нему можно было связаться с редакцией и с самим Эдуардом Ли- моновым, которого многие люди, включая Федора, считали великим писателем. Дома будущий король попкорна напи- сал Лимонову письмо, выразив готовность вступить в ряды
НБП.
Через пару месяцев великий писатель Эдуард Лимонов прислал ему членский билет НБП и сопроводительное
19
Переход Федора через Ы
письмо, написанное от руки красными революционными чернилами. «Товарищ Федор, поздравляем со вступлением в НБП, — говорило письмо. — Теперь ты один из нас».
Писатель поставил перед Федором широкий фронт задач: устраивать митинги и пикеты, писать на стенах домов «ка- питализм — дерьмо» и вербовать новых нацболов, обещая им: «Кто был ничем, тот станет всем!» Письмо было подписа- но: «Твой, Э. Лимонов».
Членский билет, который Лимонов прислал Федору, имел номер 1923, но перед этими цифрами стояли еще два нуля, недвусмысленно намекая на сотни тысяч активистов, кото- рых предстоит завербовать по всей стране.
В билете перепутали дату рождения: вместо нуля написа- ли шестерку. Несмотря на это, Федор приступил к выполне- нию своих новых обязанностей с изрядным энтузиазмом.
Он организовал в своем городе дистрибуцию «Лимонки».
Газету доставляли поездом с проводником, потом развозили по киоскам и революционным бабушкам, которые торгова- ли оппозиционной литературой.
Федор проводил собрания партячейки. Ребята собира- лись в сквере за филармонией, пили пиво, говорили о Мар- кузе.
Гуляя по вечерам вместе с друзьями по улице Ленина,
Федор занимался вандализмом. Время от времени отставал от компании, доставал из кармана баллончик краски и пи- сал на стене: «Смерть буржуям!»
Он тогда не знал, что пройдет совсем немного времени, и сам революционер станет кем-то вроде буржуя.
Родителей, конечно, новое увлечение сына напугало.
А они узнали про НБП, когда отец однажды взял в руки газету «Красное знамя» и увидел, что на фотографии в газете изображен его сын.
В седьмом классе я пришел к будущему учителю и сказал: у меня есть мечта,
я хочу быть археологом. На что он мне ответил: археология — самая скучная
и тяжелая наука, ты не сбежишь? После этого я восемь лет считал черепки
и мерил пряжки.
Блог Федора
На этой фотографии щуплый первокурсник, который выглядел на несколько лет младше своего возраста, смо- трел прямо в объектив из-под надвинутой на глаза вязаной шапки. Он держал в руках мегафон. В статье рядом говори- лось, что в День защитника Отечества, 23 февраля, у Веч- ного огня группа подростков, именующих себя членами
Национал-большевистской партии, с ругательствами в адрес
«проклятых янки» сожгла флаг США в знак протеста против
«жандармской политики Соединенных Штатов» и в качестве выражения солидарности с Сербией и Ираком.
Автор статьи про митинг с сожалением констатировал, что подростки предоставлены сами себе, подпадают под влияние сомнительных личностей и не поэтому ли мно- жится число детей- преступников? Новость заканчивалась словами: «Сегодня они сожгли флаг, а что они подожгут завтра?»
Материал был первополосный и соседствовал с фотокон- курсом «Северная красавица», анонсом статьи «Что будем сажать на грядках?» и сообщением о том, что в Вуктыле депутаты снова выбрали главой администрации Валерию
Владимировну Зорину.
Федор поджигать больше ничего не собирался, но считал, что имеет право свободно выражать свое мнение. И если он против того, чтобы Америка бомбила Сербию, почему он не может об этом сказать в мегафон?
А папа считал, что Федора выгонят из института. Папа думал, что его арестуют. Папа боялся, что его сын разрушит всю свою жизнь…
Но ничего такого не случилось, хотя Федора даже вы- звали на допрос в ФСБ (эпизод запомнился скоморошьими проводами, которые устроили ему друзья и однокурсники, доведя до дверей зловещего учреждения).
21
Переход Федора через Ы
Именно благодаря НБП Федор убедился, что люди приду- мывают опасности и шарахаются от собственной тени, чем просто обкрадывают сами себя, не позволяя себе делать то, что хочется.
С нацболами, однако, он распрощался уже через полгода: организация на глазах из анархической и идеологической становилась все более радикальной и военизированной.
На смену лозунгу «Ленин, Сталин, НБП» пришел лозунг
«Сталин, Берия, ГУЛАГ». В «Лимонке» печатали контакты
Федора, на него начали выходить бывшие омоновцы, кото- рые были настроены очень решительно, но Егора Летова не слушали и Герберта Маркузе не читали.
Федор написал Лимонову, что сдает дела, потому как болен анархизмом.
Ответ от Лимонова пришел уже напечатанным на машин- ке с обычной черной лентой. Лимонов писал, что это дезер- тирство, что Федор легкомысленный, что русский анархизм сдох. А чтобы убедиться в смерти анархизма, достаточно посмотреть на главного редактора «Черной звезды» «тол- стожопого Костенко» (газету «Черная звезда» Федор ни разу не держал в руках, а про Костенко слышал впервые в жиз- ни). «Чем раньше человек выберет себе борьбу и товарищей по борьбе, тем выше он поднимется в жизни и обществе», — наставлял напоследок Лимонов.
Но что великий писатель мог знать про мальчика, которо- го не видел никогда в жизни — разве что на фотографии три на четыре, которую тот прислал для членского билета? Что он мог знать про борьбу этого мальчика с безверием, равно- душием и страхом, которые пропитали весь этот город?
Федор хотел посвятить свою жизнь археологии. Он интересовался раскопками еще со школы. В городе работал целый институт археологии Российской академии наук.
22
В окрестностях можно было найти немало археологических памятников. Но и здесь тоже никто не хотел перемен и все боялись задумываться об изменениях. Ученые в институте копали памятники и каталогизировали все, что откапыва- лось. Никто не пытался по-новому объяснить мир.
А Федору, конечно, казалось неинтересным просто копать и каталогизировать. Он выдвинул смелую теорию, что зо- лотые пряжки, которые находили в курганах-могильниках на севере, занесены туда иранскими племенами, вытеснен- ными в тайгу Великим переселением народов.
Теория позволяла постоянно преодолевать границы горо- да с двумя Ы и мысленно, и физически. Федору приходилось ездить в архивы Москвы и Петербурга, исследовать движе- ния разных народов. Он даже вступил в переписку с фран- цузским археологом, потому что нашел во Франции аналоги находок из окрестностей своего северного русского города.
После пяти лет работы он опубликовал статью «О про- исхождении харинской полихромной поясной гарнитуры», в которой, как и положено молодому ученому, не рассказал о своей гипотезе, а лишь намекнул на нее. Публикация вызвала большой интерес и гарантировала ему увлекатель- ную жизнь вплоть до самой пенсии, но, когда Федор попал в аспирантуру, ему просто запретили продолжать исследо- вания — только потому, что этой темой занимался другой заслуженный ученый. Уйдет на пенсию — будешь занимать- ся, сказали Федору. Как оказалось, конкуренция — это не то, что любят ученые в институте Российской академии наук.
Федор попробовал протестовать, но безрезультатно.
Хочешь быть ученым — слушайся старших, посоветовали ему. А многие так: им сказали, чем заниматься, они всю жизнь и занимаются. Поэтому, когда Федор узнал об откры- тии «Города мастеров», он уже не был археологом, а работал
23
Переход Федора через Ы
рядовым дизайнером в небольшой рекламной фирме своей мамы и мечтал о попкорне. НБП осталась в прошлом, так же как и археология. Только не осталось в прошлом желание что-то делать и все менять.
И вот однажды в газете «Молодежь Севера» он прочитал статью о том, что скоро в его городе жизнь круто изменится, потому как тут откроется первый строительный гипермар- кет с просторной парковкой, автоматическими дверями, движущимися дорожками и невиданным по разнообразию ассортиментом обоев, подвесных потолков, плинтусов. Ре- портаж о приземлении НЛО произвел бы на Федора меньшее впечатление. Появление на севере такого чуда настолько его поразило, что он решил тут же устроиться на работу в буду- щий гипермаркет «Город мастеров».
Федор нашел в интернете сайт торгового предприятия и послал письмо на общий корпоративный адрес компании.
В нем он в самых восторженных тонах написал о том, как по- разила его идея гипермаркета и как сильно он хочет поуча- ствовать в ее реализации.
Ему никто не ответил. Но когда на сайте компании появилось объявление о вакансии в отделе маркетинга и когда Федор пришел на собеседование, менеджеры там уже знали его как того самого чудика, который прислал смешное письмо.
Всех кандидатов, прошедших предварительный отбор, хозяин этого будущего чуда Иван Дегтярев интервьюировал лично. Его рассказ о будущем гипермаркете европейского уровня поразил Федора еще больше, чем статья в газете
«Молодежь Севера».
Иван Владимирович посадил его в свой «Мерседес» и сам отвез в бывший заводской цех, в котором уже шло стро- ительство «Города мастеров», — чтобы показать Федору
24
на месте , где будет движущаяся дорожка, где кафе для гостей, а где детская комната, в которой посетители стро- ительного гипермаркета смогут оставить ребенка, чтобы не таскать его с собой, пока выбирают плинтуса.
Владелец строительного чуда отличался от всех знакомых
Федору жителей города с двумя Ы. Наверное, из-за того, что
Иван Владимирович был нездешний и вообще оказался тут только потому, что не боялся изменений.
Дегтярев начал свой бизнес в городе, который был еще меньше. Он торговал пластиковыми окнами и материалами для ремонта. Увидев однажды в Петербурге красивый строи- тельный магазин с огромным ассортиментом и низкими це- нами, он решил, что нужно и ему построить такой. Он решил сделать это в ближайшем крупном городе. Несмотря на то что от города Дегтярева до ближайшего крупного города с дву- мя Ы было триста километров. Как от Парижа до Брюсселя.
Слушая Дегтярева, Федор тогда еще не знал, что его идеи часто будут несоразмерны масштабу провинциальной север- ной жизни. Так же как впоследствии идеи самого Федора.
Иван Дегтярев читал в газетах, что в Америке на откры- тии больших магазинов с низкими ценами часто собирают- ся огромные толпы, а люди так хотят первыми попасть в ма- газин, что занимают очередь с ночи. Иван Владимирович сказал Федору, что на открытии «Города мастеров» должен случиться такой ажиотаж, какого этот город еще не видел.
Он поручил Федору создать ажиотаж.
Федор работал дизайнером в рекламной фирме мамы, и ему было что показать Ивану Дегтяреву. Правда, в ос- новном его портфолио состояло из эскизов, отвергнутых заказчиками, которые боялись изменить свою унылую рекламную стратегию и решиться на что-то неординарное.
Несмотря на это, Федор получил работу.
25
Переход Федора через Ы
Он не знал, как создавать ажиотаж, но компенсировал отсутствие навыков трудом и усидчивостью. Желающих по- пасть в «Город мастеров» оказалось так много, что они еще долго не могли войти в магазин даже после того, как двери открылись. Покупатели стояли в очереди по несколько ча- сов. Многие приходили с бутербродами и термосами. Город завяз в пробках. От нагрузки движущаяся дорожка слома- лась. Вырубилось электричество.
Иван Владимирович был счастлив.
Федор стал начальником отдела маркетинга.
Но, несмотря на завидный карьерный скачок, он вскоре положил на стол заявление об уходе. Потому что в «Городе мастеров» он собственными глазами увидел, что мир и прав- да может меняться, хотя прежде все пытались его убедить, что перемены — это блажь и фантазии.
После знакомства с Дегтяревым Федор заразился вред- ной пассионарностью Ивана Владимировича и стал всей душой разделять его опасную веру в то, что все возможно.
Даже в городе с двумя Ы. Он, например, предложил своей маме расширить ее фирму, дополнить небольшое рекламное агентство, которое делало все — от визиток до рекламных роликов, — крупным полиграфическим производством, по- строив современную офсетную типографию. Федор считал так: почему, если можно построить здесь европейский ги- пермаркет, нельзя построить тут же и современную офсет- ную типографию?
А мама точно знала, что в этом самом городе много что невозможно. Мама боялась брать кредиты, потому что их можно не отдать и тогда есть риск лишиться всего. Мама сказала: у меня нет людей, чтобы этим заниматься. Мама спросила: кто этим будет заниматься — ты? Мама задала вопрос: а у тебя есть опыт? Вопрос был риторический.