Файл: С. В. Рыбаков история россии с древнейших времен до конца xvii века курс лекций.pdf

59
славном соборе в Константинополе поразило бояр: «И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему,
и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой… Пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красо- ты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет по- том горького» [Там же].
Православие было для русских более привлекательным, неже- ли католицизм. Об этом свидетельствовала хотя бы фраза, сказан- ная князем Владимиром послам из Рима в ответ на рассказ о католи- ческом учении: «Идите, откуда пришли, ибо отцы наши не приняли этого» [Там же, с. 63]. Князь знал о том, что папы римские провозгла- шали себя наместниками Бога на земле и стремились навязать свою волю светским правителям. Но Владимир не для того выбирал рели- гию, чтобы подчинить себя и свою страну чужой воле, напротив,
он хотел усилить Русь, сделав ее еще более самостоятельной дер- жавой. Привлекательный образец он увидел в Византийской импе- рии, где отношения между императорской и церковной властями определялись принципом «симфонии»: государство и церковь пло- дотворно сотрудничали и поддерживали друг друга.
Предпосылки принятия Русью православия вызревали по мере развития у восточных славян религиозных представлений. Откры- тости и готовности русских людей принять византийское хрис- тианство способствовало наличие в их родном языке мощного пласта сакральной лексики, наследуемой от праславянских пред- ков и представлявшей собою готовый субстрат для развитой ли- тургии и глубокой богословской литературы.
Православие давало Руси возможность не только приобщить- ся к культурным достижениям других стран, но и развивать собст- венную культуру. Этому в сильной степени способствовала кирилло- мефодиевская традиция, закрепившаяся в православии. Она была нацелена на развитие книжной культуры и приобщение к ней широ- ких масс людей. Православные просветители Кирилл и Мефодий не только создали славянскую азбуку, но впервые систематизирова- ли на славянском языке философские категории. Они проповедо- вали идею соединения веры с разумом. Кирилл Философ говорил:

60
«Огонь искушает золото и серебро, а человек умом отсекает ложь от истины» [2, с. 97]. Из этого тезиса вытекала установка на приоб- ретение знаний, овладение письменностью, развитие науки, фило- софии, литературы.
Кирилл и Мефодий, создавая славянскую азбуку, были убежде- ны в праве славян на просвещение. Они отвергали утилитарные шаб- лоны западной церкви, насаждавшей мертвую латынь среди всех народов и называя «ересью» просвещение славян на родном для них языке. Кирилл Философ полемизировал с католиками: «Не на всех ли равно от Бога проливается дождь? Или солнце не так же сияет для всех одинаково? И не одним ли воздухом дышим мы все? И как вы не стыдитесь народы и племена обрекать на слепоту и глухо- ту?» [Там же, с. 33].
Для русичей принятие православия открывало доступ к про- свещению на родном языке. С принятием католицизма возмож- ность развивать собственную письменную культуру для них была бы резко ограничена. В западном христианстве к тому времени за- крепился постулат о жесткой предопределенности всего сущест- вующего в мире. Из этого постулата следовало представление о непознаваемости бытия. У православных же познание всего су- ществующего, или, как они говорили, богопознание, считалось безусловной ценностью.
На решение Владимира крестить Русь по православному обря- ду повлияли и тесные связи с Византией, с которой Русь имела общую границу в Причерноморье, севернее Крыма. Византийская империя в Х веке являлась мощной державой, самой развитой из ев- ропейских стран в политическом и культурном отношении. На фо- не Византии Западная Европа, раздираемая частыми войнами и фео- дальными усобицами, тогда выглядела непривлекательно. К тому же среди русских к моменту официального принятия христианства в 988 году имелось немало православных, поскольку дорога право- славию на Русь была открыта еще княгиней Ольгой. Не случайно на совещании, где обсуждался вопрос о выборе веры, бояре приве- ли Владимиру и такой довод: «Если бы плох был закон греческий,
то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей» [1, с. 80–81].

61
После крещения Руси ее контакты с Византией стали еще бо- лее разнообразными. О политической зависимости Руси от констан- тинопольских императоров речи не было. Обращение Руси к ви- зантийскому культурному опыту только поднимало ее авторитет на международной арене. Сдвиг в развитии русской культуры пос- ле крещения Руси был колоссальным. Во многом он связан имен- но с византийским влиянием. В русские города стали приезжать многие священнослужители, иконописцы, мастера из Византии,
а также из близких русичам Болгарии и Сербии, принявших пра- вославие раньше Руси. Благодаря приезжим стали строиться пер- вые храмы, появились многие, ранее неизвестные, ремесла, разви- валась письменная литература и иконопись, усваивались начала этики и правосознания, более разнообразными становились формы хозяйственной деятельности. Русичи массово принимали хрис- тианские имена, которые были распространены у византийцев:
Александр, Андрей, Алексей, Василий, Виктор, Георгий, Григорий,
Дмитрий, Иван, Константин, Михаил, Николай, Павел, Петр, Сер- гей, Федор, Анастасия, Екатерина, Елена, Зоя, Софья, Татьяна и др. Эти имена довольно быстро стали для русичей привычными.
Спустя непродолжительное время после крещения Руси они – на- ряду со славянскими именами Владимир, Всеволод, Вячеслав, Свя- тослав, Ярослав, Вера, Надежда, Любовь, Людмила, Светлана – вос- принимались здесь уже как традиционные, местные.
Князь Владимир принял крещение в Крыму, в городе Херсоне- се, находившемся тогда в византийских пределах (ныне это терри- тория города федерального значения Севастополя). Затем были крещены его родственники, бояре, дружинники и жители Киева.
В целом же христианизация Руси растянулась на несколько деся- тилетий. При ее проведении упор делался на просвещение людей,
на объяснение сути христианских заповедей. Евангелие станови- лось для русичей духовным ориентиром, давало смысловые уста- новки, служило «уставом жизни». Приобщение к христианству ста- ло одновременно и приобщением к истории. Христианское веро- учение вменяло людям моральную ответственность перед историей,
тогда как сознание язычников оказывалось маловосприимчивым к идее развернутого развития, принимая окружающий мир с пози- ций натуралистического равновесия. Христианские заповеди учи-

62
ли недавних идолопоклонников человечности, помогали им пре- одолевать в себе суеверия.
Христианизация имела для Руси огромное значение, во многом определив сам ход русской истории. Она резко ускорила процесс интеграции отдельных племен в единый русский этнос. По сути де- ла, русский народ и возник в результате религиозного объединения,
стал выражением православной общности, пришедшей на смену раз- ноплеменному конгломерату. Понятие «русский» в сознании людей отождествлялось с понятием «православный». У полян, ильменских словен, кривичей, радимичей, древлян, мери, муромы на смену пле- менной идентификации за короткий срок пришло общерусское само- сознание. С течением времени основная масса населения Руси само- определилась с помощью понятия «крестьяне», являющегося произ- водным от слова «христиане». Культурная консолидация различных племен сопровождалась ослаблением родоплеменного уклада в поль- зу дальнейшего укрепления государственной организации.
После принятия христианства на Руси появилась церковная ор- ганизация, взявшая на себя многие важные социальные функции.
В ведении Церкви находилась, по сути дела, вся культура: образова- ние, написание и распространение книг, летописание. Она занима- лась благотворительной и медицинской деятельностью, строя боль- ницы, приюты для сирот и престарелых, оказывая помощь постра- давшим от стихийных бедствий, выкупая людей из рабства или вражеского плена. Большое внимание Церковь уделяла охране нрав- ственности. На новый, более культурный лад перенастраивались семейно-бытовые отношения. Провозглашалась святость семьи.
Церковь стремилась искоренить такие пережитки языческого быта,
как близкородственные браки, похищение невест, многоженство и им подобные.

63
по уровню военно-политической мощи и достижений в сфере куль- туры она находилась в числе ведущих стран тогдашнего мира. Меж- дународный авторитет Русского государства был неоспоримым.
При князе Владимире возникло много новых городов. «Повесть временных лет» свидетельствует, что Владимир после креще- ния Руси «стал ставить города по Десне и по Остру, и по Трубежу,
и по Суле, и по Стугне, и стал набирать мужей лучших от славян и от кривичей, и от чуди, и от вятичей, и ими населил города»
[1, с. 89–90]. Из этого свидетельства ясно, что в новых городах, где население смешивалось, родоплеменной уклад жизни уже не мог играть сколько-нибудь значимой роли. Немало городов основал и сын Владимира Ярослав, среди них такие стратегически важные,
как Юрьев в Прибалтике и Ярославль на Волге. Размах городского строительства на Руси был отражен в иностранных хрониках того времени. В них Русь называли Гардарикой, т. е. «страной горо- дов» [3, с. 9].
Внешний облик русских городов заметно преобразился за счет храмового строительства. Особенно масштабным оно было в Кие- ве. Церкви здесь начали строиться еще при Владимире, из них сво- им значением выделялась Десятинная церковь. В период княже- ния Ярослава Владимировича количество храмов в городе увели- чилось до 400, да и размеры самого города многократно выросли.
В 1037 году построен знаменитый Софийский собор, в 1051 году основан Киево-Печерский монастырь. Киев служил культурным ориентиром для других крупных центров Руси. Соборы в честь святой Софии были построены также в Новгороде, Полоцке и дру- гих городах. Строительство Софийских храмов являлось отра- жением распространившегося среди русских людей культа Пре- мудрости.
Владимир Святославович и его сын Ярослав большое внима- ние уделяли распространению книжной грамоты. При Владимире были открыты первые русские школы в Киеве и Новгороде. Ярослав в 1025 году открыл в Новгороде первое духовное училище на 300 уча- щихся. Училища с немалым числом учеников появились в Черни- гове, Переяславе, Суздале, Курске, Муроме и других городах. Вы- пускники училищ постоянно пополняли число священников. Имен-

64
но они в то время несли грамоту в народную среду. Просвещение на Руси быстро распространялось. К рубежу XI–XII веков взрос- лое население таких крупных городов, как Киев, Новгород, По- лоцк, Смоленск, было почти поголовно грамотным. Доказательст- вом широкой грамотности среди русичей служат берестяные гра- моты, найденные в древнерусских городах. Особенно много этих грамот добыто в Великом Новгороде. По словам руководителя нов- городской археологической экспедиции академика В. Л. Янина, «само количество грамот поразительно и способно навсегда перечеркнуть мнение о невежественности людей Древней Руси» [4, с. 12].
По инициативе Ярослава Мудрого в Софии Киевской была ор- ганизована первая на Руси общедоступная библиотека, ставшая важ- нейшим очагом книжности. В XI веке на Русь в больших количест- вах привозились книги из Болгарии и Сербии, написанные по-сла- вянски и не требовавшие в то время перевода на русский язык.
Много книг поступало из Византии, они переводились, затем пе- реписывались и распространялись. Среди этих книг преобладали церковные произведения, но немалым был приток и светской ли- тературы, в котором выделялись философские сочинения и истори- ческие хроники.
Ярослав Мудрый представлен летописцами как выдающийся поборник просвещения, который «собрал писцов многих, перело- живших от грек на словенское письмо и переписавших книги мно- гие, ими же учащиеся люди наслаждаются. Велика бывает польза от учения книжного, книгами мудрость обретаем. Се бо реки суть,
напояющие вселенную. Аще поищем в книгах мудрости прилеж- но, то обрящем великую пользу» [1, с. 111].
В XI веке зародилась русская литература. Ее появление стиму- лировалось прежде всего интересом к истории. Знаменательно, что первое крупное литературное произведение, появившееся на Ру- си, – «Слово о Законе и Благодати» – было посвящено именно ис- ториософским проблемам. «Слово» – выдающееся по художествен- ным достоинствам, содержательной глубине и филигранному стилю творение, ставшее литературно-историческим памятником миро- вого значения. В нем содержатся размышления о смысле истории,
месте Руси в мировом историческом процессе, духовном статусе

65
русского народа. «Слово» явилось своевременным откликом на по- требность русского общества в государственной идеологии, стало началом письменной истории русского самосознания.
Автор «Слова» Иларион в 1051 году собором епископов был выбран митрополитом – главой Русской церкви. Он был первым митрополитом из русских, до него Русскую митрополию возглав- ляли посланцы из Константинополя. Иларион выступил продол- жателем кирилло-мефодиевских традиций, теснейшим образом связанных с развитием культуры и образования. Эти традиции во многом определили самосознание народа: неразрывная связь православия с культурной проблематикой была для русских зна- ком его подлинности.
В «Слове о Законе и Благодати» христианизация Руси тракту- ется как ее духовное обновление, как самая большая и светлая стра- ница в истории Русской земли. Основная часть произведения по- священа сравнению мировоззренческих позиций Ветхого Завета
(«Закона») и Нового Завета («Благодати»). Иларион свой художе- ственный дар использовал, чтобы раскрыть превосходство Благода- ти: «И уже не теснится человечество под ярмом Закона, а под кро- вом Благодати свободно ходит» [5, с. 29]. Благодать была противо- поставлена Закону как духовная свобода – рабству духа и плоти,
познание истины – заблуждению, радость бытия – страхам и не- уверенности. Ключевой характеристикой иларионовской историо- софии был оптимизм. Киевский мудрец отражал дух своего време- ни, когда мировосприятие русских людей было окрашено в свет- лые, радостные тона, связывалось с тягой к духовной свободе.
В «Слове» Илариона выражены идеи, ставшие традиционными для русской историософии. Во-первых, это идея патриотизма и дер- жавности: Иларион славил достижения предков в становлении рус- ской государственности. Во-вторых, идея исторической преемствен- ности: он подчеркивал значение прошлого для настоящего, показы- вал, что Русь, вливаясь после крещения в поток мировой истории,
имела собственное славное прошлое. Вспоминая князей Игоря и Свя- тослава, Иларион говорил: «Те в лета своего владычества мужест- вом и храбростью прославились в странах многих, и победами,
и крепостью поминаются ныне и прославляются. Ибо не в худой

66
и неведомой земле владычествовали, но в русской, что ведома и слышима всеми четырьмя концами земли» [Там же, с. 73].
Иларион воспел доблесть Игоря и Святослава в отстаивании независимости страны, несмотря на то, что они были язычниками.
Православная традиция не перечеркивала дохристианскую эру.
В Византии бережно относились к античному наследию. На Руси православная Церковь, борясь с языческими предрассудками, вов- се не отвергала того, что в славянском язычестве не противоречи- ло христианским нормам. Русские христиане, соблюдая заповедь человеколюбия, не высказывали пренебрежения к своим предкам- язычникам, наследовали от них фольклор, земледельческий кален- дарь, бытовые обычаи, в том числе и некоторые праздники: Масле- ницу, Святки. У русских христиан устойчиво сохранялась любовь к природе, их сознание было космоцентричным, воспринимало мир с позиций «священного материализма», т. е. материя для них не бы- ла антиподом духа, а воспринималась художественным творением,
где дух находит свое творческое применение.
Древнерусская литература учила творческому познанию мира.
Писатели, продолжавшие кирилло-мефодиевскую традицию, отож- дествляли книжную культуру с праведной жизнью. В «Слове неко- его калугера о чтении книг» говорилось: «Как пленник всегда дума- ет о родных своих, так и праведник – о чтении книжном. Как красота воину – оружие, а кораблю – паруса, так и праведнику – почитание книжное» [6, с. 149]. Подобные мотивы отразились и в произведе- нии Владимира Мономаха «Поучение своим чадам», где он призы- вал потомков неустанно учиться: политической стратегии, умению управлять страной, а также человеколюбию и милосердию, которые
«есть начаток всякому добру» [7, с. 397].
Во второй половине XI века крупнейшим культурно-образова- тельным центром стал Киево-Печерский монастырь, в котором бы- ло развернуто летописание, имевшее исключительное значение для формирования общерусского культурно-этнического сознания.
В летописях не только отражались те или иные исторические собы- тия, но и закреплялись вполне определенные традиции в понимании истории. Эти традиции нацеливали русских людей на то, что каж- дый человек имеет свое место и свою творческую роль в истории.

67
Древнейший из дошедших до нашего времени летописный свод – это «Повесть временных лет». Созданная в начале XII века монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, она стала своеоб- разной исторической энциклопедией своего времени. Ее историосо- фия была тесно связана с патриотизмом, идеей свободной истори- ческой воли восточнославянских и финно-угорских племен, создав- ших свою государственность и принявших православие.
4.3. Государственно-общественное
развитие Руси
в XI – первой трети XII века
Период XI – первой трети XII века – время расцвета и могуще- ства Древнерусского государства, динамичного развития всех сфер общественной жизни: экономики, культуры, образования. Позиции центральной власти, т. е. власти киевского князя, были достаточно прочными. При этом централизм управления сочетался с местной демократией, выраженной в форме вечевых собраний в городах и общин в сельской местности.
С помощью княжеской дружины укреплялись границы и рас- ширялась территория страны. Князь Владимир отвоевал у поляков
Восточную Галицию, распространил свою власть на регион Верх- ней Волги и часть Литвы. Сын Владимира Ярослав Мудрый присо- единил к Руси земли прибалтийской чуди (территория нынешней
Эстонии). Великокняжеская власть принимала меры по заселению присоединенных земель, причем в этом заселении участвовали не только славяне, но и представители неславянских племен: тор- ки, берендеи и др.
На международной арене Русь имела немалый авторитет, по свое- му экономическому потенциалу, уровню оборонной мощи и разви- тия культуры не уступая другим странам. Ярослав Мудрый вел ак- тивную дипломатию, развивая торговые и культурные связи с Ви- зантией, Францией, Швецией, Норвегией, Венгрией и другими европейскими странами.

68
Главной внешнеполитической опасностью для Руси в то вре- мя были печенеги, доставлявшие немало беспокойства южным окраинам страны. Против них приходилось держать постоянную оборону. В 1036 году Ярослав организовал военный поход против печенегов и нанес им поражение. Печенежская опасность была ликвидирована.
Ярослав Мудрый – один из самых успешных правителей Руси.
Он находился на княжеском престоле с 1019 по 1054 годы. При нем проходила быстрая христианизация Руси. Киев стал одним из са- мых красивых и богатых городов Европы, своим внешним блес- ком соперничая с Константинополем.
Ярослав составил первый на Руси систематизированный свод законов под названием Русская Правда. В ней были определены наказания за все виды уголовных преступлений, зафиксированы юридические права всех социальных слоев древнерусского обще- ства. Но законы, составленные при Ярославе, имели и свои недо- статки: в них никак не затрагивался вопрос о престолонаследии,
о передаче власти от одних князей к другим. Такая непредусмотри- тельность, имевшая негативные последствия, находит объяснение в недостатке исторического опыта у тогдашней относительно мо- лодой русской государственности.
Отсутствие четких законодательных норм, касавшихся престо- лонаследия, уходило корнями в реальную практику: ни Владимир
Святославович, ни Ярослав Владимирович не были старшими сре- ди их братьев, становясь великими князьями не по воле строгого закона, а благодаря выдающимся личным качествам. По логике,
наибольшую четкость в порядок престолонаследия мог внести за- конодательно закрепленный принцип родового старшинства. Дру- гим вариантом сохранения порядка при передаче власти могло быть собственноручное назначение великим князем своего преем- ника с предоставлением ему таких полномочий, которые позволя- ли бы удерживать в подчинении остальных потенциальных пре- тендентов на престол. И та, и другая модель престолонаследия по- зволяла сохранять ведущую роль единого управленческого центра.
Разумеется, отсутствие в Русской Правде закона о престоло- наследии не означало, что Ярослав не хотел видеть Русь стабильно развивающимся государством. Он не имел ничего против принципа